Ах же ж! Помет серой цапли эти имперцы, несдержанно выругалась Айду, прижав ладонью самую крупную рану на груди оборотня.
Серой цапли, на холме крыльями хлопающей, процедил негромко Кальбар, припомнив, откуда Айду взяла это выражение, мало приличествующее женским устам. Это были словечки из речи Оро. Но ругаться дальше Айду не стала, хотя от воинственного приятеля слышала немало еще всякого в таком духе, и, без сомнения, запомнила преотлично. Вместо этого тихо затянула монотонный напев, колдовством останавливая кровь зверя. Дыхание того было частым, и чародейка чувствовала биение мощного, нечеловеческого сердца, сначала сбивчивое и слишком быстрое, становящееся постепенно размеренным и спокойным.
Амир, ты меня слышишь? позвала она, закончив виток мелодии. Оборотень приоткрыл глаза, и шаманка пристально в них заглянула. Глаза были совершенно звериные пустые, бездумные, полные только желанием прекратить боль, бродящую по телу. «Плохо».
Зор, Душа Ловчих, Ночной Охотник, Ведущий волчью стаю не покидай Амира, наделенного силой одного из твоих созданий, он погибнет без твоей помощи. Ты дал ему эту силу, так сохрани созданное тобой! Кальбар, услышав ее слова, вздрогнул мало кто отваживался вот так вслух обращаться к грозному богу, кроме его жрецов. Но Повелитель Охоты, к которому Айду обращалась, казалось, и правда услышал ее в отражении, стоящем в глазах зверя, на миг возник некто, увенчанный, как короной или воинским шлемом, оленьим черепом с раскидистыми рогами.
Я постараюсь помочь Зверю и Человеку в его теле, но мне нужна сила, прошептала чародейка.
Отражение мигнуло, некто неведомый пропал, зато в зрачках оборотня затеплилась искра человеческого сознания. Амир был жив он сам, а не только звериная его оболочка. Волшебница перевела дух и начала петь громче и в другом ритме, и даже оставленные серебром раны одна за другой принялись медленно затягиваться. Когда закрылась последняя, оставив под рукой шаманки только грубый рубец, девушка услышала где-то внутри себя низкий, рычащий шепот: «Спасибо». И это явно был не голос оборотня, поняла она. «Если говоришь с богом, не сетуй, когда тебе ответят» вспомнила Айду давнишнее присловье. Ей ответили. Но уж сетовать она не собиралась ни в коем случае хотя, по правде, ответ этот ее несколько напугал. Она попросту его не ожидала как не ожидала сама от себя, что станет просить Охотника. Это страшный Бог, Айду это отлично знала. Страшный и коварный. Но выбора у нее не было. Если тот, чью жизнь ты хочешь спасти, оборотень кого просить о помощи? Кого же просить, как не отца этих жутких созданий? То-то же.
Оборотень вдруг обмяк, дернулся в короткой судороге, закрыв глаза, и вновь стал человеком. В местах, где только что были смертельные раны, красовались свежие красноватые рубцы. На месте остальных порезов и ранений, затянувшихся без помощи чародейки, были лишь светло-розовые пятна, и те стремительно бледнели. От одежды же на юноше остались только жалкие лохмотья, едва ли способные прикрыть тело.
Амир сел, мотнул головой, словно стараясь окончательно проснуться от тяжелого сна. Посмотрел на своих товарищей и со стоном схватился за голову, уткнувшись лбом в колени. Он был готов провалиться сквозь землю от стыда. Уши нестерпимо пылали. Юноша глухо застонал.
Амир, с тобой все в порядке? Айду осторожно тронула того за плечо.
Юный всадник дернулся, точно ужаленный.
Да то есть нет. Вы вы теперь видели! И знаете, что я не человек, глухо пробормотал он.
Девушке показалось, что он даже всхлипнул.
Так, это все без меня, убедившись, что его помощь больше не требуется, Кальбар ловко вскочил на ноги и двинулся прочь осматривать остатки лагеря имперцев вместе с Вердэном.
Льюла подвинулась поближе к своему всаднику и обняла его крылом точно плащом укутала.
Шаманка с удивлением заметила, что Льюла и сама выглядит сильно уставшей.
Ты не ранена? Та медная птица, грифон они довольно опасны в воздухе! Айду пытливо посмотрела на драконицу, пытаясь определить, где на янтарной чешуе кровь противников, а где возможно, раны.
Льюла отрицательно мотнула головой:
Нет, со мной все в порядке, просто я отдала часть своих сил Амиру. Ему сейчас несладко, поверь. Без моей помощи ты бы тоже так просто не смогла его вылечить.
Льюла, отпусти, тихо буркнул юноша. Пойду куда-нибудь
Нет, сказала, как отрезала, Льюла.
Всадник всхлипнул, но едва слышно.
Амир, почему ты сразу не сказал? мягко, но настойчиво поинтересовалась Айду.
Да, я не стал говорить вам о об этом, неразборчиво сказал Амир, все так же не поднимая головы. Потому что знал, вы меня прогоните. Но сейчас уже все равно, наверное.
Но почему ты так решил? на удивление Амира, Айду спрашивала без тени упрека, ей двигало странное в такой ситуации любопытство. Но Амир не обратил внимание на это, слишком погруженный в свои переживания. Юноше казалось, что земля у него уплывет из-под ног, и все пошло кувырком. Едва не погиб по глупой случайности, ввязался в бойню, и вот теперь едва кто-то проникся к нему если не симпатией, то хотя бы каким-то интересом и участием наверняка отшатнется в ужасе и отвращении. И будет прав оборотничество серьезный порок, и нет народов, которые считали бы его несущественным.
Я устал, и на вопросы сейчас отвечать не буду, буркнул Амир, затем все же высвободился из-под крыла драконицы, неловко поднялся и направился прочь.
Не ходите за мной, добавил он и скрылся в лесу.
Льюла возмущенно заклекотала и все же отправилась следом. По пути Амир едва не столкнулся с Оро, даже не обратив внимания на его ошарашенный взгляд и вопрос о том, что случилось.
Да хотя бы куда ты в таком виде собрался? крикнул вслед разукрашенный гаэлец, окончательно запутавшись.
В лагерь, коротко бросил Амир.
Оро подошел к соратникам ближе, попутно осматривая впечатляющее побоище.
Оу. О-о-о-оу удивился он, почесав макушку. Однако какой непотребный барсук, с края чаши пьющий, тут порезвился?
Все палатки были разворочены, а земля усеяна разодранными трупами солдат и рыцарей. В какой-то момент гаэльцу стало страшно он прекрасно знал, что за существо было способно учинить такой погром. Слишком хорошо знал и не жаждал встречаться с ним.
Ответа на его вопрос, ни к кому не обращенный, не последовало, и Оро решительно шагнул вперед.
Так. И что я пропустил? Оро опустился на корточки перед все еще сидящей на земле Айду.
Наш оборотень и его дракон раскидали отряд силамарцев, а так больше ничего, сказала Айду, немного грустно улыбнувшись.
Оборотень? Наш? Погоди-ка, погоди! Кто у нас оборотень? Не я и не ты, и даже не бард, про Вердэна я молчу, так что же, мальчишка?!
Да, у Амира оказался скажем так, небольшой секрет.
Ничего себе небольшой! Оро возмутился так, что, казалось, от его взгляда трава сейчас задымится.
Зато нам это вышло на руку, неожиданно подал голос Вердэн. Идемте в лагерь, здесь мы уже все осмотрели, а там вещи остались, и этот юный безумец тоже наверняка там. Я думаю, нам надо с ним поговорить как следует.
Да уж и вообще, скажите мне, что это все так спокойны? Это же, Ночной Бродяга задери, оборотень! разволновался Оро, начав по привычке размахивать руками. А все ведут себя так, точно ничего не случилось!
Вердэн? Айду поднялась на ноги.
Я вполне доверяю дракону, как и ты, махнул он рукой. И тут же пояснил: Тем более янтарному. Акларийский дракон не стал бы носить на себе кровожадного монстра, способного разорвать в приступе, хм-м-м озверения кого-то из своих товарищей! Идем, идем. Нечего тут делать. Доспорить можно и по пути. Растолкуешь нашему МэкНайру, чем живые драконы отличаются от тех, про которых он слышал в сказках и почему я прав.
Собственно, так и вышло: всю дорогу Айду и Оро спорили.
Рыжий гаэлец по-прежнему шумно негодовал.
Не бойся, он не опасен для нас, Вердэн прав насчет дракона, убеждала его Айду, шедшая следом. К тому же мне кажется, что противиться сейчас судьбе, пославшей такую помощь, изрядно глупо, добавил рыцарь.
С чего бы это вдруг? спросил Оро, все еще вспоминая растерзанных имперцев. И вообще, что тут было еще? У вас вид такой, точно вы все не меньше, чем оборотни!
В происходящее вмешался Зор, вздохнула Айду. И он говорил со мной. Значит, он помогает.
С каких это пор ты обращаешься к Ночному? Оро аж подпрыгнул на месте, резко остановившись. Вынуждена была остановиться и Айду.
Я обращаюсь к любой силе, что может помочь, отрезала чародейка. Они очень нужны нам. И Амир, и Зор, пояснила она, увидев, как начинает кривиться вояка. Пойми, Оро, они нужны нам потому, что невозможно вернуть в Гаэль мир силами одних лишь простых гаэльцев вроде нас с тобой.
Зор, Оро скривился. Айду, опасно вести дела с этим вероломным клыкачом! Будто некому больше помолиться! Да назовут меня сердечком улетающей птицы, если это хоть на единый вздох безопасно!
Не опаснее, чем жить вне закона столько лет, покачала головой Айду. А трусом тебя никто не отважится назвать, я знаю. Так что тебе ли говорить об опасности, Оро?
Для тебя опасно, пойми! Мне на себя плевать, я пойду за вами хоть в огненные горы, но Зор
Оро, друг мой, сделала дополнительный шаг вперед Айду, заглядывая в лицо возмущенного товарища. Твои сомнения и страхи во многом из сказок, которыми нас пугали в детстве. В конце концов, это наш бог. Хороший, плохой но наш. Нашей земли. Его власть над нами никуда не девалась и раньше.
Это сказки? Оро мотнул головой назад, намекая на оставшиеся за спиной трупы. Или то, из-за чего моя семья бросила предыдущий дом, перебравшись в окрестности Брамстона? Хороши сказки, нечего сказать! В крапивные заросли их, сказки этакие! Или того пуще, туда, где волчецом все заросло откуда они и вышли! Сказки
Тогда, может, посчитать тебе, скольких гаэльцев с нашей стороны границы эти имперские сволочи отправили к прародителям? угрожающе сверкнула глазами Айду. Голос девушки остался ровным, но было видно, что она уже не на шутку сердится. И сколько наших бойцов потребовалось бы, чтобы остановить три десятка солдат и рыцарей? Ты или я или даже Вердэн справились бы с ними, а? Вот сейчас, наткнись они на нас, что с нами было бы, не будь тут Амира и его дракона?
Оро призадумался. Айду говорила дельные вещи, и видно, что от чистого сердца. Она верила не Зору, понял он. Она отчего-то верила этому мальчишке, Амиру. И эта уверенность передавалась и Оро, как бы он не противился этому.
Ладно, уговорила. Идем, лагерь недалеко уже. А вон и наш герой дня сидит дрожит.
Амиру и в самом деле было несладко сейчас, его заметно потряхивало то ли от потери крови, то ли от нервного напряжения, он сам не понял. На душе тоже творилось что-то нехорошее, не только от того, что его новые товарищи узнали, кто он есть. Дело было главным образом в том, что он, так уж вышло, вообще впервые отнял чью-то жизнь. Да еще каким образом! Впервые он позволил чудовищной силе, таящейся в его теле, расправиться с врагами. Пока он был зверем, ему было все равно, но сейчас Неистребимый запах чужой крови так и стоял в носу, а понимание, скольких человек он только что убил, грызло изнутри зубами не меньше собственных оборотневских клыков.
Силас же всегда учил его быть осторожным, не вступать в сражения без надобности, не проливать лишнюю кровь, которая бесценна для богов! Амир поклялся в этом своему учителю, и сегодня он вот так легко отправил в Фабгард три десятка воинов, а ведь они лично ни в чем и не провинились перед молодым всадником Как он мог? Кто он теперь все еще человек, всадник, благородный воин или уже бездушный зверь? За этими мыслями он как-то даже подзабыл, что вообще-то они сами намеревались убить его, казнить без разбирательств чужого мальчишку, и дело с концом.
И как сейчас его новые знакомцы смотрят на него осуждающе?
«А как еще им смотреть?»
Айду заметила беспокойство Амира, но напрямую не стала ничего спрашивать.
Успеется.
Мне надо будет что-то придумать с одеждой, мрачно сказал Амир.
Он уже переоделся в запасное, и сейчас бросал в догорающий костер обрывки растерзанных штанов и рубахи: окровавленные лохмотья, вот что от них осталось. Ткань, попав в огонь, порождала жуткую вонь, но горела исправно. У меня только два комплекта осталось.
Драконица, лежавшая рядом, тихонько хмыкнула.
Будешь превращаться в оборотня в следующий раз, не забудь снять хотя бы штаны, усмехнулся Вердэн, собирая их вещи: стоянку необходимо было сменить, сюда в любой момент мог нагрянуть куда больший отряд, потому что выяснилось, что один всадник на грифоне таки успел скрыться.
Ага, невесело улыбнулся всадник, влезая еще и в шерстяную верхнюю рубаху. Ему отчего-то было очень холодно. Проще уж с оборотня мерки снять, и сшить новое все.
Мерзнешь? вдруг неприязненно осведомился Кальбар.
Амир кивнул.
Это от кровопотери, пояснил бард. Ничего, потихоньку пройдет. Лови!
С этими словами он бросил юноше свой второй, теплый плащ. Изрядно растерявшись, Амир все же поймал скомканную одежду и неловко поблагодарил барда. Тот сделал вид, что не слышит.
Ладно, народ, выходим на этом месте оставаться все равно, что себе смертный приговор подписать, Вердэн повелительно взмахнул рукой. Все разобрали пожитки, Льюла велела своему всаднику забираться к ней на спину и они быстро покинули ставшее небезопасным место.
По пути Айду попросила Льюлу рассказать побольше о необычном даре Амира сам всадник еще не особенно хорошо себя чувствовал, поминутно проваливаясь в дремотное оцепенение.
Скажи, Льюла, а давно он умеет так? Ну, может становиться волком? спросила Айду, тонко рассчитав, что их разговор услышат все спутники, в том числе и Оро, сторонящийся теперь Амира, как зачумленного. Хорошо еще, что молодому всаднику сейчас не до этого, и выходок суеверного гаэльца он не замечает.
С рождения, полагаю. Но волк в нем проснулся лишь к двенадцати годам, ответила драконица Дело в том, что его мать, Айенга, в прошлом была хм-м-м провела изрядную часть жизни в облике волчицы. Она из числа духов Севера, принявшая облик живущей. Да, да, звучит странно, но так уж вышло. Хранитель Онгшальд наградил ее человеческой жизнью, но и волк, ее первый земной облик, в ней не умер, и это наследное, выходит, раз Амир может становиться оборотнем.
Из числа духов?! Северные Боги? Вот оно как! А у нас, в Гаэли, сильных чародеев и родню Сокрытых, что умеют превращаться в животных, зовут У-умаи, Духи Леса, пробормотал Оро. Мы любим и уважаем их, но лишь тех, кто превращается не в изощрения вероломного бога ловчих, а в обычных зверей. Так выходит, его мать из У-умаи?
Да, если говорить вашими словами, то так, кивнула Льюла.
Так что же он сам тогда Гончая Зора, а не обычный волк?! Насколько бы это было лучше, будь он самым простым зверем в своем втором облике! досадливо воскликнул Оро. Ох, не видать мне ничего, кроме зарослей и руин, если не было бы оно лучше уж не знаю сказать насколько!
Скажи «насколько ночь с луною лучше, чем ночь без луны», отозвался Вердэн, как-то странно, немного печально улыбнувшись краем рта. Но в любом случае ты несколько более несдержан, чем обычно, Оро. Хотя это трудно представить, да.
Значит, я вправе уйти? прохрипел внезапно очнувшийся Та-Амир. Выглядел он еще хуже, чем до этого, резко осунувшееся бледное его лицо уже толком не отражало никаких эмоций, кроме усталости.
Да пожалуйста, бросил Оро равнодушно.
Айду тихо выругалась. «Вот же дубовая колода, в крапивные заросли заброшенная и там забытая, напарничек!» Длинные и по-деревенски развесистые ругательства самого парня в самом деле были прилипчивы чрезвычайно, и сейчас Айду только раздраженно фыркнула, поймав себя на этом.