Утоли мои печали
Или каким бывает счастье
Сергей Лемехов
Редактор Илона Пшегодская
Корректор Александра Решетникова
Дизайнер обложки Илона Пшегодская
© Сергей Лемехов, 2022
© Илона Пшегодская, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0059-2119-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Хочу такого мужа
Часть I Душа на расстрел
Длинные выходные ноября обещали много радостей в семье Жоры Толкунова. Семья была небольшая: он, жена Лена и дочка Светочка. Небольшая и дружная. Георгий поздно женился, да и Лена была ему почти сверстница, а дочка появилась через год после свадьбы. Это было их огромное, не вмещающееся в душе общее счастье: маленькое существо с двумя косичками, которые и папа теперь умел заплетать. Конечно, всем премудростям он научился не сразу. Как-то Лена попала в больницу с воспалением лёгких, и Георгий остался один на один со Светочкой. Первым же утром понял, что не умеет завязать бантик. Старался, торопился и справился. Дочка подсказывала. А уж если вовсе начистоту признаться, то она его и сделала на коленке, а Жора его только резинкой к пучку волос прикрепил, да так, чтобы на три дня. Ох и досталось ему потом за такие художества
Этим утром он, получив список от Лены, отправился в магазин. Ему всегда нравилось самому ходить по магазинам за продуктами. Он как человек продвинутый вычитывал в рекламках об акциях с указанием скидок во всех окрестных магазинах. У Лены был подход совсем иной: шла в ближайший большой гастроном (супермаркет по-современному) и брала всё, что задумала. А акция там или не акция даже не задумывалась. Не то, чтобы Жора был жадный скорее рачительный.
Так, Ленок, ну зачем ты кофе взяла, когда через дорогу скидка в двести рублей?
Я же не каждый день кофе покупаю. Пока банку всю прикончим, то получится по рублю в день выгода.
Нет, не по рублю. Банка дней на десять, а это по двадцать рублей в день! Мы же можем на пачку молочных сосисок наэкономить.
Вот ты и экономь, а мне время дорого.
Впрочем, семейные конфликты на этом уровне противоречий и заканчивались.
* * *
В этот чудесный ноябрьский день Георгий возвращался из магазинов с двумя полными сумками (пакеты из «Пятёрочки», которые всегда были при нём) довольный собой и жизнью. Оставалось зайти только в булочную-пекарню за любимой выпечкой. Эту булочную он помнил ещё с тех времён, когда ничегошеньки-то и не было без очередей. Там и чай цейлонский «Три слона» в конце месяца выкидывали, и бублики с маком водились. Нет, булочную он на другие не променяет.
Эй, мужик, дай десять рублей. Очень надо.
Обычно Жора такие просьбы игнорировал, но этот голос не был чужим Он точно знал, кому он принадлежит. Георгий поднял глаза, вгляделся в пропитое лицо и не узнал в нём того, с кем в одном дворе вырос.
Паша, это ты?
Был и Пашей, и Павлом Николаевичем, а теперь просто хмырь.
Ты меня не узнаешь? Помнишь, мы вместе в кино ходили? Помнишь «Последний дюйм»?
Помню не помню Дай десяточку, а лучше соточку, а ещё лучше на бутылку.
Нет, Павел Николаевич, не дам ни десятку, ни сотку, и на бутылку не дам.
Ну что ж «А пуля-дура прошла меж глаз ему на закате дня»
День только начался, Паша.
Это он у тебя только начался, а у меня полночь.
На. На бутылку, и сосиски возьми. Просыпайся, Паша.
* * *
В булочную-пекарню Георгий заходить не стал. Вся радость от встречи с любимой булочной исчезла, улетучилась. Домой он вернулся совсем никаким.
Что случилось? Где же твоя выпечка?
Булочная на ремонте.
Георгий соврал. Он не хотел ещё раз переживать увиденное опустившееся существо, которое было когда-то его другом. И не просто другом, а заступником.
А у нас хлеба нет.
Хорошо, я в «Магнит» схожу. Ещё что-то надо?
* * *
Та весна была запоздалой. Ручьи побежали только в апреле. Он прекрасно помнил тот день возвращался из музыкальной школы домой с окостенелыми пальцами от мороза. В школе пропали варежки. Хотелось выть, но Жора терпел. Главное добежать до дома, а потом поставить руки под холодную воду. Они оттают. В футляре дорогая скрипка. Скрипка Страдивари. Конечно, никто в это не верил, а он верил. Под декой стояло клеймо 1675 год и печать мастера. Подъездную дверь он открыл с большими усилиями, а ключ в дверном проёме уже не смог провернуть. Боль накрыла бесчувственные закостенелые пальцы. Он дышал на них и беззвучно выл от боли. Ключ не поворачивался. Жора осел на резиновый коврик перед дверью и уснул. Ему снился сон из недавно увиденного фильма, где вели на расстрел советского разведчика под музыку Мендельсона концерт для скрипки с оркестром ми минор. Зима, Мороз и эти звуки. Он их недавно извлекал вот этими заиндевевшими пальцами на скрипке Страдивари в школьном классе.
* * *
Что с ним?
Голодный обморок. Мамаша, кормить лучше сына надо. Глюкозу вкололи.
* * *
Апрель наконец-то отвоевал свои права, и побежали ручьи. Георгий любил такие солнечные дни с ручьями. По дорожкам, посыпанным песком, он побежал в лесочек парк между дворами. Отодрал от сосны кусочек коры и начал точить лодочку. Кто не знает, то докладываю: лодочки из сосновой коры именно точили. По кирпичным стенкам, по отмосткам выводили идеально гладкие и овальные силуэты лодочек. Потом просверливали прутиком отверстия и вставляли мачту. А дальше каждый сам ставил свой парус. И бежали все они вдоль по апрельским или мартовским ручейкам с мечтой в будущее. Его будущее было в далёких, чужих странах. И пусть его расстреляют под звуки скрипки в ми миноре!
* * *
Жорочка, вставай. За хлебом пора. Сейчас привезут. Иди, сыночек.
Да, я не сплю. Сейчас.
В окно светила звезда с переменным сиянием Капелла. Его заветная звезда.
* * *
Хлеб выгружали в два ночи горячим и сразу же с лотка продавали в очередь. Булочная открывалась в восемь. Он взял буханку чёрного за 11 копеек, два батона белого по 15 копеек, одну калорийную булочку за 10 копеек для младшего брата и рогалик для старшей сестры за пяточек. Она любила коржики, но ему не хватило одной копейки на коржик. Запах стоял неимоверно соблазнительный. Хотелось всё покусать и съесть. Он вдыхал этот запах и шёл домой по ночной заснежённой Москве. Утром в школу к восьми. Два часа на сон. Копейку сдачи он вернул в буфет, где лежали общие деньги. Их никогда не прятали в семье.
* * *
Венявский был вторым его любимым композитором. Он где-то прочитал в учебнике музлитературы, что композитор влюбился в одну девушку, а её отец был категорически против брака. И тогда он решил покончить с собой, но перед этим решил написать и исполнить концерт о любви, нежности, преданности о самом сокровенном. Он написал его за одну ночь. Потом размножил партитуру и назначил в Варшаве концерт. Прошло время для слаживания оркестра, но сам Генрик в репетициях участия не принимал. Генрик был полон решимости сейчас же после исполнения уйти из этого мира! Он играл так, как если бы его обнажённого вели на расстрел. Мороз пробирал по коже.
Правда всё это было или неправда, Жора не знал. Знал только одно: что именно так и надо! «Капелла, ты же не дашь соврать?»
Концерт закончился в полном молчании и тишине. Потом начались аплодисменты. На сцену вышел немолодой человек, держа за руку дочь, опустился на колени и вручил её руку в ладонь музыканту. Им рукоплескал весь зал. Они стали мужем и женой.
* * *
Жора проснулся сам. Пора в школу. От ночного похода ему достался ломтик белого хлеба с творогом и чай. Он жадно всё съел и поспешил обуваться. Пятнадцать копеек на буфет. Сегодня щедро. Значит, завтра пятачок.
* * *
В школе он почти ни с кем не ссорился, если не считать учительницу по литературе Эмму Викторовну, с которой вышел неразрешимый конфликт из-за Тараса Бульбы. Но это другая история. Не любил Георгий Тараса со всеми его бульбами. Была и более весомая причина не любить Эмму Викторовну. Она украла у него книгу Жюля Верна «Таинственный Остров». Это уже была вторая кража из его портфеля. Первым пропал учебник английского. Больше он ни слова не произнёс с англичанкой. Он знал язык лучше неё. Под музыку Мендельсона готовился к расстрелу. «Таинственный остров» он тоже не простил. Она что-то бормотала в классе, а он читал под партой. Она заметила, он сунул книгу в портфель, а когда ему портфель вернули, то книги там не оказалось. Зелёная обложка. Таинственный остров. Он замкнулся.
* * *
Павел появился в его жизни внезапно. Жору попросили выступить в школе на концерте, и он пришёл туда со своей скрипкой. Начались насмешки с самого порога. Он старался не реагировать. Они были для него почти врагами. Он знал, что сейчас раскроет футляр, достанет инструмент, и не будет никого вокруг только он, скрипка и «Легенда» Венявского.
Когда отзвучали последние ноты, когда они угасли в большом зале и образовалась тишина, никто не реагировал, но поднялся долговязый парень, местный хулиган, и выкрикнул: «Браво, Жора!» и все зааплодировали.
* * *
Теперь от того Паши осталась только тень. Все воспоминания разом нахлынули и разволновали Георгия. А впереди долгие выходные, и никуда от воспоминаний не уйти.
Вторник, 25 октября 2022 г.Часть II Друг Эгмонт
После обеда Жора с дочкой ушли в общую комнату посмотреть телевизор. Попереключав несколько каналов, Жора понял, что смотреть нечего. Где-то кривляния, где-то трепотня, где-то «Санта-Барбара». Сделал ещё одну попытку и она оказалось немного более удачной. Шла передаче о Леониде Когане, известном скрипаче, выдающемся музыканте и педагоге. Показывали чёрно-белые кадры хроники его выступлений.
Пап, а почему ты не стал музыкантом?
У меня данных для музыканта не хватило, Светочка.
А каких данных?
Ну, например, у меня была не кистевая вибрация, а локтевая. А это приговор.
Как у него?
Света показала пальчиком на экран телевизора.
Действительно Значит, ещё чего-то не хватило.
А чего ещё чего-то?
Понимаешь, я халтурил. Когда играл в оркестре со вторыми скрипками, то садился ближе к фаготам, кларнетам и валторнам, чтобы меня дирижёр не видел.
Пап, если хочешь, чтобы тебя не видели, то садиться надо за первую парту, а не подальше.
Да? А я об этом не знал.
И что, как ты халтурил?
Понимаешь, я в какой-то момент прекращал играть и слушал только оркестр. Не как все из зала, а изнутри. Представляешь, «Эгмонт», увертюра помнишь, мы с тобой слушали недавно? И вот вся эта мощь, вся музыкальная лавина звуков зреет внутри, вокруг тебя, пока оркестр разыгрывается. Ты не играешь, а слышишь все инструменты. Вот сейчас они обрушатся на тебя и мороз побежит по коже. А когда я играл, то слышал только себя. А мне хотелось чувствовать всё богатство звуков.
А наука это интереснее?
Наука это тоже гармония. Ты находишься внутри чего-то большого, ещё неведомого для тебя; пытаешься услышать и понять звуки отдельных явлений, чтобы постичь единство сущего.
Пап, а почему она так жалостно написана, эта твоя увертюра?
Она не моя. Её написал Бетховен в 1810 году, накануне большого похода Наполеона на Россию. Музыка скорбная, безнадёжная, и тональность необычная фа минор. Представляешь? Сначала тему ведут деревянные духовые, а потом передают всю тяжесть неизбежного скрипкам. Медленный темп, низкий регистр у струнных, однообразные аккорды, мрачность испанских замков В самой увертюре предугадан финал. Такое мог написать только немец. Сначала Гёте слова, а потом Бетховен музыку.
Появилась Лена.
Хватит девочке голову забивать всем этим. Ты ещё Шекспира ей перескажи.
А и правда. Пойдём, Светик, погуляем?
* * *
На улице было не по-осеннему тепло и солнечно. Взявшись за руку с дочкой, Георгий брёл туда, где больше людей то есть к ларькам, которых в ту пору в Москве было немеряно много. Купили мороженое рожки. Уж очень они их любили, с хрустящей вафелькой. В небольшом скверике схрумкали и пошли дальше в люди.
У длинного дома, что у станции метро «Народное Ополчение», заметил Жора вывеску над входом в подвальное помещение «Пуховик». А раньше даже не обращал внимания, только по продуктовым специализировался. Рядом с «Пуховиком» была троллейбусная остановка и ларёк «Видео». Всё это опять напомнило о Паше.
Здравствуйте. А у Вас есть «Последний дюйм»?
Даже не знаю Возьмите Ван Дамма, «Кикбоксер». Не пожалеете.
Нет, нам бы для семейного просмотра.
Тогда подождите. Сейчас пороюсь в коробках.
Прошло минут десять, и Жора уже хотел уйти от окошка, да и дочка дёргала за руку.
Есть, есть! Берёте?
Беру. А «Человек-амфибия» есть?
Сейчас нет, а завтра будет. Придёте?
Придём. Правда, Светочка?
Придём, папа. Я люблю про рыбок.
* * *
В «Пуховике» их встретили неприветливо, но с улыбками. Для девочки здесь ничего подходящего не было, а для мужчины девочка не советчица. Подвал был длинный где-то на полдома, и везде куртки, пуховики, тёплые штаны Они прошли вдоль китайского пошива туда, где были большие размеры, и сразу же получили замечание:
Это не Ваши размеры. Это XL и XXL. Вы в них утонете.
А мы не для себя подбираем. В подарок, правда, Светик?
Правда, папа, для дяди Паши.
Ну, смотрите. Только мерять же надо. А какой у него рост?
Рост Кажется, выше Шварценеггера. Почти два метра.
Это он у нас такой большой?
Да, Светик. Большой, и ему теперь холодно.
* * *
Пакет с обновками они оставили в запирающемся предбаннике перед входной дверью, чтобы с Леной не объясняться. Вошли довольные и весёлые.
А у нас есть что поесть?
А мы тебе, мамочка, мороженое принесли. С хрустящей вафелькой.
Ой, ты моё Солнышко! Умничка моя.
* * *
Пап, а кто такой этот Эгмонт? Он твой друг, как дядя Паша?
Эгмонт не мой друг. Он жил давно. Очень давно. Пять веков назад. Ни тебя, ни меня, ни мамы тогда ещё не было. Тогда в Европе помнишь, я тебе показывал на карте? везде творились войны. Могущественная Испанская империя дошла до берегов Северного моря. И Голландия, которая теперь называется Нидерландами, и маленькая Бельгия всё было под испанской короной. Их главным соперником на море и на суше были британцы. Помнишь, это остров такой, чуть выше Франции? И был в те времена такой граф, то есть очень богатый человек, которого звали Эгмонт Ламораль. Он решил, что его страна должна быть свободной от чужого владычества. Он восстал.
Это как?
Он собрал своих друзей и они решили бороться.
Они победили?
Нет, их предали. Эгмонт попал в плен. В то время в Испании правил герцог Альба, то есть очень большой начальник. Все солдаты его слушались. Граф Эгмонт был брошен в тюрьму. Его пытали, требовали отречься от своих идей.
А он?
А он предпочёл умереть.
Совсем-совсем?
Да, совсем-совсем, но не совсем. Его помнят люди за такой несгибаемый характер, за любовь и преданность своему Отечеству.
А ты, ты так мог бы?
Я я не знаю. Казнь графа Эгмонта Ламораля вызвала восстание всего народа, и Испания была вынуждена признать независимость Нидерландов и Бельгии от испанской короны. А моя казнь как это может помочь стране?
А что значит предать?
Предать это значит отречься: от тебя, от мамы, от всего, что нам вместе дорого. От этого я не отрекусь. Ради этого и умереть можно.
Совсем-совсем?
Да, моя любимая. Совсем-совсем.
И мы больше не увидимся? Совсем-совсем?
Конечно, увидимся. Потому что у нас с тобой есть большая страна. И мы ей нужны. Как в увертюре: от трагического пиано музыка устремляется к форте.
Это когда громко и лавиной?
Да, именно.
И страна нас защитит? И дядя Паша защитит?
Да, моя любимая, и дядя Паша. Он именно такой. Он первым придёт на помощь.
Среда, 26 октября 2022 г.Часть III Сказка о настоящем
Лена осталась на кухне прибраться и вымыть посуду. Жора тоже умел всё это делать, но делал всё не так, не по-лениному. Полотенчико не расстелет, сразу в кухонный шкафчик убирает, а из него капает. Она как раскладывает? Так, чтобы всё под рукой. С закрытыми глазами может найти, а он опять по-своему. Так же и с холодильником. Он ничего найти не может, надо подсказывать, а сам разложит так она ничего найти не может нужное. Нет, кухню мужчине доверять нельзя.
* * *
Георгий со Светой переместились в большую комнату и затихли. Видеоплеер проглотил кассету и начался фильм «Последний дюйм». Сразу же зазвучала эта песня: «Какое мне дело до всех до вас? А вам до меня!»