В этом районе 151-я стрелковая дивизия, разгромив противника, в качестве трофеев захватила вещевой склад, 50 железнодорожных вагонов, склад боеприпасов на 1 тыс. снарядов, склад имущества, 20 мотоциклов, 9 артиллерийских орудий, 2 автоцистерны, 60 автомашин, подлежащих ремонту. Артиллерийским огнем были разбиты один бронепоезд и 10 автомашин противника. Безвозвратные потери вермахта в том бою составили 480 чел.[81] Результаты нанесенного противнику ущерба были ощутимыми, но и заметно стало снижение темпов советского наступления на южном участке Южного фронта. Продвигаясь на таганрогском направлении, 151-я стрелковая дивизия с боем взяла Приморку и станцию Морская. Севернее Самбека с утра 16 февраля советские соединения в условиях тумана заняли несколько населенных пунктов, потеснив у хутора Поповка немецкий 243-й дивизион штурмовых орудий. Вдоль побережья Таганрогского залива к населенным пунктам Николаевка и Покровское пробивались 44-я армия и конно-механизированная группа с целью блокирования немецкой группировки у Таганрога. Активное сопротивление в направлении на Покровское оказывали отступавшие группы из 16-й моторизованной, 111-й пехотной, 23-й танковой, 444-й и 454-й охранных дивизий противника[82]. Однако 17 февраля некоторые немецкие части продолжали удерживать рубеж Колесников Ряженая на высотах восточнее Покровского и Самбека.
На правом фланге фронта соединения 5-й ударной армии отбили контратаки 336, 306 и 294-й пехотных дивизий и вышли к селам Каменно-Тузловка, Украинка и территориям южнее села Миллерова. Сюда с боями пробивались 5-я, 6-я гвардейские, 32-я кавалерийские дивизии 3-го гвардейского кавкорпуса, которые к вечеру освободили хутора Кумшацкий и Новое Равнополье. Соседние стрелковые соединения сражались за Курташево, Новиковку, Кринично-Лугское[83].
Неожиданное потепление создало труднопроходимые условия для колесного транспорта. В связи с этим начались перебои с обеспечением войск фронта. У бойцов стала промокать обувь, поскольку зимой большинство носили валенки. Увеличилось количество простудных заболеваний солдат[84]. Дневная температура держалась на уровне нуля и чуть выше, реже выпадали осадки в виде мокрого снега и дождя, видимость в среднем была до 24 км. Погодные условия негативно отразились на темпах наступления советских войск.
Матвеев Курган
В авангарде Южного фронта в направлении реки Миус наступал 4-й гвардейский механизированный корпус, который к исходу 15 февраля отбил контратаки немецкого 243-го дивизиона штурмовых орудий, вынудив его спешно отступить на северо-запад, в полосу обороны 79-й пехотной и 16-й мотопехотной дивизий противника. Одновременно с этим части 23-й танковой дивизии попытались закрепиться в хуторе Денисовском, в зоне действий 29-го армейского корпуса, чтобы обеспечить защиту участка немецкой обороны у слободы Ряженой. Обнаружив угрозу прорыва своей обороны, части 29-го армейского корпуса вермахта передали позиции под контроль других войск севернее Самбека и отошли на несколько километров западнее, в район села Покровского[85]. 3-й гвардейский механизированный корпус, подходя к слободе Совет, встретил огонь противотанковых орудий и минное заграждение противника. При прорыве этого узла вражеской обороны в течение 15 и 16 февраля было подорвано, подбито и сожжено 15 советских танков. 17 февраля потери в 3-м гвардейском механизированном корпусе составили еще 16 единиц бронетехники и 280 человек убитыми и ранеными[86].
Продвигаясь на запад Матвеево-Курганского района, 4-й гвардейский механизированный корпус уничтожил 5 единиц немецкой бронетехники. Наибольший успех в северо-западном направлении развила 13-я гвардейская механизированная бригада, которая смогла быстро занять село Алексеевка на правом берегу Миуса. Остальным двум бригадам 16 февраля было поручено взять Матвеев Курган. Там находились части 79-й пехотной дивизии и группа казаков-коллаборационистов до 800 человек с небольшим количеством артиллерии. Характеризуя эту ситуацию, К.М. Симонов в своих воспоминаниях о боях на Миусе приводил слова старшего лейтенанта П.С. Куркина: «Ох и злые мы сейчас, в эту войну, на этих немецких казаков, которые у них со значками, что добровольцы. Загнал бы их всех в Крутую балку и пожег»[87]. Данный эпизод приоткрывает драматичные страницы истории казачества, которые связаны с событиями, происходившими во время Гражданской войны, а в годы Великой Отечественной войны получившими продолжение на донской земле.
Штаб Южного фронта рассчитывал без особых препятствий освободить Матвеев Курган. Для штурма поселка командование корпуса сосредоточило 15-ю бригаду для удара с севера и 12-ю бригаду для удара с юга, однако противник оказал упорное сопротивление, и бригады, понеся потери, прекратили штурм райцентра. Командир механизированного корпуса генерал-майор Т.И. Танасчишин отвел от Алексеевки 13-ю бригаду, оставив там боевое охранение. Теперь готовился совместный удар механизированных бригад на Матвеев Курган. Противник, заметив ослабление советского наступления на Алексеевку, быстро подтянул туда 12 танков и более батальона пехоты и вскоре выбил заслон 13-й бригады и подошедший ему на помощь маневренный резерв из двух танков Т-34[88]. Участок к северу от Матвеева Кургана теперь оставался под угрозой.
Поменявшая направление на штурм Матвеева Кургана 13-я бригада должна была нанести центральный удар. Части 15-й и 12-й бригад создавали клещи окружения по северной и южной окраинам поселка. Накануне атаки погодные условия были неблагоприятными, мокрый снег к исходу дня 16 февраля превращался в ледяную корку над снежными переметами, усложняя задачу стрелковым подразделениям. В ночь на 17 февраля после артиллерийской подготовки одними из первых в поселок вошли танкисты 37-го гвардейского танкового полка 15-й бригады.
В этом бою отличился экипаж танка Т-34 гвардии лейтенанта А.М. Ерошина, который первым вклинился в оборону противника. Экипаж боевой машины уничтожал технику и живую силу, не дал вражескому арьергарду при отходе из поселка взорвать железнодорожный мост, продолжал вести огонь до подхода основных сил корпуса. В бою за Матвеев Курган экипаж Ерошина понес потери: от прямого попадания в лобовую часть танка смертельное ранение получил стрелок-радист, а всего в боевую машину пришлось 58 попаданий снарядов противотанковых орудий противника. За боевой подвиг командиру танка гвардии лейтенанту А.М. Ерошину было присвоено звание Героя Советского Союза[89]. Внезапность удара экипажа Ерошина заставила противника обратиться в бегство из райцентра. В то же время немцы уже направили большое усиление своим войскам, а продолжение наступления танкистов-гвардейцев в западном направлении требовало обдуманного решения командования корпуса.
Отступив из Матвеева Кургана, противник занял оборону на высотах с отметками 90,7, 101,0, 105,7, у хуторов Крынского и Шапошникова и у бумажной фабрики по правому берегу Миуса. Немцы еще с декабря 1941 г. и до середины лета 1942 г. сооружали укрепления на миусских высотах. Противником здесь были проложены многокилометровые оборонительные линии траншей, построены блиндажи, доты и дзоты, у их подножия установлены минные поля с проволочными заграждениями. Переправы были взорваны немецкими саперными частями после отхода своих войск. Соединения 4-го гвардейского механизированного корпуса, подготовив переправу через реку Миус, быстро перевели боевую технику на правый берег. Один танковый батальон 12-й бригады оставался в Матвеевом Кургане. Остальным подразделениям бригад было приказано сделать бросок через хуторы Степановский и Самойлов с выходом на Анастасиевку.
По вражеским тылам
В ночь на 18 февраля танки 4-го гвардейского механизированного корпуса с десантом стрелков с боем взяли высоты с отметками 101,0, 105,7 и 91,0, вышли в направлении совхоза 15 и Анастасиевки. По пути танкистами были сбиты мотопехотные заслоны противника. Идущий впереди авангард корпуса при форсировании ручья попал в засаду из 11 немецких танков. Углубившись в оборону противника на 30 км, днем 18 февраля 4-й гвардейский механизированный корпус вошел в Анастасиевку[90]. В этот момент на участке 5-й ударной армии продвижение было незначительным. 3-й гвардейский кавалерийский корпус упорно сражался за освобождение села Куйбышева. Южнее 315-я стрелковая дивизия вела бои на окраинах хутора Берестово и села Русского, а 40-й гвардейской стрелковой дивизии удалось подойти к хуторам Петрополье и Ясиновский. В целом успех 4-го механизированного корпуса за этот день имел впечатляющие результаты. Но большой дистанционный разрыв между танкистами и стрелковыми частями 2-й гвардейской армии ставил под угрозу достигнутые результаты прорыва.
Немецкое командование распорядилось провести тщательную авиаразведку положения наступающих советских войск и узнало, что за вырвавшимся вперед механизированным корпусом образовалась брешь. Подхода других соединений Южного фронта немцами замечено не было. Идущая за механизированным корпусом колонна с горюче-смазочными материалами была сразу сожжена немецкими бомбардировщиками. Противник быстро сосредоточил боевую группу из 50 танков и мотопехоты у хуторов Зевин и Круглик. Со стороны хуторов Латонов и Возыкин немцы также подтянули резервы[91]. Образовавшийся «коридор» к Анастасиевке был заблокирован.
Нанеся удар по штабу 29-го немецкого армейского корпуса, соединения 4-го гвардейского механизированного корпуса заняли круговую оборону в Анастасиевке. Требовалось пробить немецкий заслон и подтянуть силы на помощь окруженным танкистам, однако танковых соединений для быстрого маневра и удара поблизости не было. К этому времени к Матвееву Кургану подошла 33-я гвардейская стрелковая дивизия, которая 18 февраля получила приказ выйти к хутору Верхне-Широкому и пробиться в Анастасиевку. Накануне атаки в стрелковых полках дивизии насчитывался всего 731 воин. Вскоре стрелковые роты пополнились еще несколькими сотнями бойцов из тыловых подразделений. Основная часть тылов была отдалена, не прибыла и часть артиллерии, еще не подошли обозы с боеприпасами. Находившийся в тот момент в расположениях 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса и 33-й гвардейской стрелковой дивизии военный корреспондент и писатель К.М. Симонов отмечал в своем дневнике: «В последние дни чувствуется, что после взятия Ростова и выхода к реке Миус мы уткнулись здесь в прочную, заранее подготовленную немцами оборону»[92]
В 84, 88, 91-м гвардейских стрелковых полках 33-й дивизии имелось только 15 пушек 76-мм, 15 орудий 45-мм, 22 миномета, 11 станковых пулеметов и 31 противотанковое ружье. Три полка отправились атаковать противника во фланг, рассчитывая пройти через брешь в его обороне близ хуторов Круглика, Верхне-Широкого, Дороганова, Левченко, Красного. Артиллерийский полк дивизии поддерживал огнем наступление. 84-й стрелковый полк атаковал немцев в Красном, подбив там 2 автомашины, при этом еще 6 машин противник оставил без боя в хуторе. Однако из Дороганова и Зевина немцы нанесли удар по 84-му полку. Ситуация была предельно накалена, решалась судьба более тысячи советских бойцов.
В ночь на 19 февраля 88-й и 91-й гвардейские стрелковые полки под командованием гвардии подполковника Д.В. Казака и гвардии майора А.Д. Епанчина обошли с юго-востока высоту 105,7, после чего рано утром заняли хутора Зевин и Круглик. Еще до подхода к хуторам Д.В. Казак и А.Д. Епанчин наблюдали в районе Возыкина подбитые машины 4-го гвардейского механизированного корпуса. Тем временем немцы с высоты 90,7 перешли в контратаку, оттеснили танковый батальон 12-й гвардейской механизированной бригады и в районе высоты 101,0 атаковали позиции батареи 59-го гвардейского артиллерийского полка, заставив артиллеристов отойти на 2 км северо-восточнее хутора Степановского. Теперь высоты 101,0 и 105,7 захватил противник, взяв в кольцо окружения 88-й и 91-й гвардейские стрелковые полки. Активно работала вражеская авиация, атакуя боевые порядки советских частей. Коридор для помощи 4-му гвардейскому механизированному корпусу был закрыт, не было возможности помочь и окруженным стрелковым полкам. В связи с этим командир 33-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор А.И. Утвенко отдал приказ окруженным гвардейцам занять круговую оборону и держаться до подхода 84-го полка. Противник вел огонь из танков на удаленной дистанции, тем не менее гвардейцам удалось подбить 7 немецких танков[93].
К вечеру 19 февраля немцы подтянули еще 48 танков, но гвардейцы, неся огромные потери, продолжали сопротивление. Заканчивались боеприпасы, бойцы переходили в рукопашные схватки. Направленный для соединения с 91-м полком 84-й полк был контратакован противником[94]. В зоне советского прорыва стали сосредотачиваться силы 29-го немецкого армейского корпуса. Стремясь уничтожить окруженных советских гвардейцев, командир 23-й немецкой танковой дивизии генерал-майор Н. Форман рекомендовал командованию 16-й танково-гренадерской дивизии нанести удар южнее Круглика. Вскоре вражеские танки снова выдвинулись к Круглику и Зевину, атаковали обескровленные полки 33-й гвардейской стрелковой дивизии[95]. Теперь помощи ждать было неоткуда, два гвардейских полка были на грани полного уничтожения.
Сражаясь в окружении, гвардейцы в течение 19 февраля отбили 24 немецкие атаки и понесли огромные потери. На исходе 19 февраля, лишенные связи со штабом дивизии, они решили прорываться к Матвееву Кургану[96]
Сноски
1
Русский архив. Великая Отечественная. Т. 13 (22): Приказы народного комиссара обороны СССР. 22 июня 1941 г. 1942 г. М., 1997. С. 276.
2
Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16 (52): Ставка Верховного главнокомандования: документы и материалы. 1942 год. М., 1996. С. 476.
3
Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16 (52): Ставка Верховного главнокомандования: документы и материалы. 1942 год. М., 1996. С. 477.
4
Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (далее ЦАМО РФ). Ф. 228. Оп. 505. Д. 13. Л. 18.
5
Черчилль У.С. Вторая мировая война: В 6 т. Т. 4: Поворот судьбы. М., 1998. С. 301.
6
Здесь и далее названия населенных пунктов и другие географические наименования даются по состоянию на 1943 г. (в каком виде они употребляются в архивных источниках и на военных картах).
7
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 82. Л. 1012.
8
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 82. Л. 1423.
9
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 82. Л. 25.
10
ЦАМО РФ. Ф. 442. Оп. 8465. Д. 67. Л. 411.
11
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 91. Л. 38.
12
Януш С.В. Битва за Кавказ: проблемы войсковых операций (19421943 гг.): дис. д-ра ист. наук. Ставрополь, 2006. С. 422.
13
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 82. Л. 57.
14
Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16 (53): Ставка Верховного главнокомандования: документы и материалы. 1943 год. М., 1999. С. 2829.
15
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 82. Л. 6063.
16
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 91. Л. 55.
17
Шеин О.В. От Астраханского кремля до Рейхсканцелярии. Боевой путь 248-й стрелковой дивизии. М., 2017. С. 65.
18
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 91. Л. 6870.
19
Операция «Малый Сатурн». Ростов н/Д, 1973. С. 257.
20
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 91. Л. 78.
21
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 82. Л. 98.
22
ЦАМО РФ. Ф. 64. Оп. 505. Д. 82. Л. 98.