Теперь ахнули оба родителя:
Не в деньгах счастье
А в их количестве, перебила Яна.
Мама сморщила нос:
Где ты нахваталась этой пошлости?
Дверь отворилась, и в комнату заглянула Клавдия Сергеевна:
Всё хорошо?
Конечно, дуэтом ответили родители.
Калоша кинула на Яну цепкий взгляд:
Через полчаса ужин, потом самоподготовка. Завтра у нас в зале прогон перед экзаменом. Важно показать себя. Сдержанным тоном пояснила она маме и снова окатила Яну холодом: Пожалуйста, не опаздывай.
Да, да! Вовремя придёт, Клавдия Сергеевна, мама виновато закивала, но дверь уже закрылась.
Отец сел на стул возле книжной полки:
Дочь, ты пойми, мы же о твоём будущем заботимся. Учись, высшее образование получай: школа при Московской консерватории имени Чайковского завидная площадка для старта. Перед тобой откроются все дороги.
Как откроются, так и закроются, буркнула Яна себе под нос.
Что?
Ничего.
У нас отёл в самом разгаре, неожиданно произнёс отец, а мы тут он замялся, поглядывая на маму. Та, видимо, поняв, что муж ляпнул не к месту, зачастила:
Зорька твоя скоро телёночка принесет. Маленького такого. Помнишь, как выхаживали её прошлой зимой?
Яна подошла к окну и начала обрывать герань:
Вам ваша ферма дороже родной дочери.
Яночка, цветочки-то в чём виноваты? посетовала мама.
Ага! У вас всегда самая виноватая я! Яна со злостью швырнула мятые пахучие листики на пол: Сказала не буду пианисткой, значит не буду. Сначала сдали в этот дурацкий интернат, а потом приезжаете воспитывать.
Мама запричитала:
Яночка, как «сдали?» Ты же сама в сентябре согласилась сюда поступать после прослушивания, помнишь?
Яна обернулась:
Я тогда маленькая была. Глупая.
Отец вскочил со стула:
А теперь, значит, большая стала и поумнела?!
Валера, тише! мама прижала руки к груди.
Как мы с мамой скажем, сурово произнёс отец, так и будет. Точка.
Яна почувствовала слабость в коленях, но сдаваться не собиралась:
Это, папочка, всего лишь запятая: не заберёте отсюда сбегу!
Глаза родителей округлились.
***
Яна улыбнулась: вспоминать себя в детстве было одновременно смешно и стыдно. Бедные родители Они тогда уехали, заверив завуча и Калошу, что дочь возьмётся за ум, не предполагая, каких дел она может натворить.
А дочь сделала рывок сдала экзамен на «отлично» и, верная своему слову, сбежала. Ночь провела в туалете Казанского вокзала. На следующий день прибилась к стайке юных беспризорников и на «слабо» пошла воровать продукты в магазине. Попалась. Вторую ночь провела в отделении милиции.
Родители прилетели рано утром. Забрали Яну. По дороге в интернат она заявила, что снова сбежит, если не оставят её в покое со своей музыкой. В деревню тоже отказалась возвращаться: чего она там не видела? Коровники? Свиноферму?
На семейном совете решили, что Яна остаётся в Москве: будет жить у маминой двоюродной сестры бездетной педагогини столичной гимназии. И пойдёт в эту гимназию учиться.
С первых же дней Яна настроила против себя одноклассников, козыряя обеспеченными родителями. Неделю ходила в синяках девчонки подкараулили в раздевалке и надавали тумаков. Замазывая их тональным кремом, Яна опасалась одного: чего доброго, тётка заметит и пожалуется матери, и уж тогда точно придётся отчаливать в родные пенаты.
После очередной стычки с лидершей класса, Катькой Скворцовой, у Яны неожиданно появился защитник.
В понедельник на математике, сразу после объяснения новой темы, её вызвали к доске. Запутавшись в решении задачи, с внятных объяснений Яна перешла на сумбурное бормотание.
Скворцова не преминула выпендриться:
Посмотрите на нашу фермершу: это тебя коровы научили так мычать?
Ребята заржали нестройным смехом. Учительница попробовала усмирить класс, но Катька, не обращая внимания на её возгласы, с торжествующим видом продолжала:
Нашей доярке математика не нужна: всего-то и надо знать, что у коровы четыре ноги и одно вымя.
Снова гогот. Яна, чувствуя, как горят щеки, дождалась, когда смех прекратится, и, придав голосу твёрдость, выговорила:
Твои знания примитивны.
Ой, ой, держите меня! Катька цокнула языком, И что такого я не знаю?! Просвети нас, Кузнецова.
Яна упёрла руки в бока:
А ты в курсе, что во время течки коровы очень агрессивные? На людей нападают, чтобы привлечь внимание быка-осеменителя. Я даже знаю, за чьё внимание борешься ты.
Хохот заглушил возмущенную реплику Скворцовой. Яна торжествовала, видев, как Катька побагровела, выпучила глаза. Её рот беззвучно открывался и закрывался.
После уроков к Яне подошёл парень с последней парты. В глаза бросилось тёмное родимое пятно на правой щеке и то, что одет он был очень бедно: пиджак и брюки явно от разных костюмов. Отворот рубашки потёрт, в катушках.
Парень тряхнул светлой кучерявой шевелюрой и протянул руку:
Павел. Мурашов. Для друзей просто Пашка. Серые глаза с золотистой каймой радужки прятали улыбку.
Яна смутилась: ни разу не приходилось жать руку мальчишке:
Яна. Кузнецова, зачем-то представилась она.
Здорово ты Скворцову размазала. Она к нам в прошлом году пришла, и сразу весь класс на группы разделился: часть нейтральные, а большинство стало пресмыкаться перед Катькой. У неё папаша какая-то шишка в управе. Вот Скворцова и борзеет. Её даже учителя побаиваются.
Я заметила: математичка ни разу не спрашивала. И контрольную Катька внаглую списывала.
Яна находилась под впечатлением: Пашкина ладонь была тёплая, рукопожатие крепким. «Рука человека, который не даст в обиду», подумала Яна. Они спустились в раздевалку. Пашка продолжал рассуждать:
Я считаю, что не всегда надо подставлять правую щёку, когда тебя бьют по левой.
Какую щеку? Кто кого бьёт? удивилась Яна и остановила взгляд на Пашкином родимом пятне.
Это я так выражаюсь. Один умный человек сказал; он очень давно жил.
А-а.
Они вышли на улицу. Пашка взял Янин рюкзак:
Я тебя провожу. Показывай дорогу.
Мне четыре остановки на троллейбусе ехать, а там пешком минут пятнадцать.
Нормуль. До пятницы я совершенно свободен, Пашка улыбнулся, и Яна отметила, что зубы у него белые, ровные. Красивые для мальчишки зубы. Только мы пешком пойдем, если не возражаешь: погода классная.
С того дня Пашка всегда провожал Яну, и всегда они шли пешком. Позже Яна узнала, что на билет у него просто не было денег: мать всю получку почти сразу пропивала, отца своего Пашка не знал вовсе. Пашку подкармливали соседи. Давали одежду, из которой выросли их дети.
Мать работала дворником добросовестно, без нареканий. Пила по-тихому. Во дворе все жалели её, и чтобы Пашку не забрали в детдом, взяли над ним негласное шефство.
Скворцова регулярно получала от Яны порцию острот. Пару раз Катька рыдала. Её родители ходили жаловаться к директору. Он вызвал в свой кабинет по очереди всех ребят. Что уж они говорили неизвестно. Через неделю Скворцову перевели в параллельный класс.
После девятого Пашка ушёл в техникум, и их общение с Яной постепенно прекратилось.
***
Осторожно, двери закрываются! Следующая станция Электрозаводская.
Услышав знакомое название, Яна встрепенулась. Не хватало ещё на работу опоздать! Вадим Александрович, конечно, ругать не будет, но злоупотреблять его терпением не стоит: однажды сквозь приоткрытую дверь кабинета она слышала, как Панкратов кого-то отчитывал. В его тихом голосе было столько желчи, что Яне не хотелось бы оказаться на месте собеседника.
Когда она только начала работать риэлтором в его агентстве недвижимости «Азбука элитного жилья», её угораздило влюбиться в шефа. В свои тридцать два он был видный мужчина: рост под два метра, холёное лицо, неизменный строгий костюм-тройка и до блеска начищенные ботинки.
От полной потери головы Яну спасла свойственная ей наблюдательность: как-то раз секретарь взяла отгул, и Панкратов попросил Яну задержаться, чтобы помочь ему с бумагами. Они засиделись допоздна. В очередной раз, поднося Панкратову на подпись шаблон договора, Яна наклонилась. Её взгляд оказался на уровне уха Вадима Александровича. Вблизи оно напоминало по форме вареник с рельефными краями. Яна тотчас подумала, что директору агентства, одетому с иголочки, несолидно иметь такие уши.
Она хихикнула, извинилась и поспешно выбежала в коридор. В дамской комнате смеялась до слёз. Влюблённость сняло, как корова языком слизнула. Яна живо представила, как её любимая Зорька лижет уши Вадима Александровича.
Предъявив пропуск на проходной, Яна зашла в переполненный лифт. Офис агентства занимал несколько помещений на десятом этаже. Дизайн был выполнен в стиле модерн. Белые столы с перегородками. Над каждым плоская люминесцентная лампа-таблетка. Окна в пол открывали панорамный вид на окрестности однотипные сталинские дома, небольшие дворы с кучно припаркованными машинами. Пара магазинов и трамвайные пути, иссекавшие улицы рельсами.
Сквозь прозрачные стены переговорной Яна увидела Панкратова в компании незнакомых мужчины и женщины. «Новые клиенты?» она поприветствовала шефа взмахом руки. Он махнул в ответ, приглашая присоединиться к беседе. Яна вошла и села за вытянутый овальный стол. Панкратов представил её:
Наш лучший специалист, Кузнецова Яна Валерьевна. Она будет вести вашу сделку.
На немой вопрос Яны Вадим Александрович чуть заметно приподнял брови. Это означало «я потом всё объясню».
Женщина и мужчина встали, Панкратов попрощался с ними. После того, как закрылась дверь, он какое-то время молчал, что-то обдумывая, и заговорил, глядя в окно:
Клиент сложный. Впрочем, всё как вы любите: придётся поработать психологом. Игорь Богданович Фролов, шеф указал на пустой офисный стул, где только что сидел незнакомый мужчина. Хочет продать квартиру. Арбат. Комиссия, сами понимаете Но! Мать, женщина в возрасте, заартачилась. Квартира ей явно не по карману престарелая вдова, живёт на пенсию. Игорь Богданович единственный наследник. Хочет уговорить мать продать квартиру, а ей подобрать вариант побюджетнее. Поезжайте к ней, прощупайте почву.
«Обычно о наследстве речь заходит, когда кто-то умер», подумала Яна.
Панкратов придвинул к себе красную папку с логотипом агентства заботливые руки держат золотой ключ на фоне земного шара и вынул листок бумаги:
Вот адрес. Код от домофона. Консьержку предупредят о вашем визите. Собственницу зовут Екатерина Архиповна. Семьдесят шесть лет.
А вторая женщина?
Какая «вторая»?
С Фроловым рядом сидела.
Вадим Александрович нахмурился:
Это совершенно по другому вопросу.
А мне показалось начала было Яна.
Вам показалось, перебил её начальник. Идите, Кузнецова, работайте.
Когда Яна была уже на пороге переговорной, Панкратов воскликнул:
Да! Сегодня у Бариновой из отдела кадров юбилей. Проставляться будет. По моей просьбе на корпоратив придёт Игорь Фролов. Вам задание: пообщайтесь с ним. Шеф неопределённо покрутил ладонью в воздухе. Тонко, как вы умеете. Важно понять его мотивацию: к чему такая спешка с продажей недвижимости?
Поняла, Вадим Александрович, Яна спрятала бумажку с адресом в рюкзак и вышла.
В коридоре взяла капучино в автомате и распахнула дверь на балкон. Его соорудили по приказу Панкратова, чтобы не бегать в курилку этажом ниже. По вечерам Яна любила с балкона смотреть на небо оно было точно таким, как над их деревней: тёмным, бездонным, загадочным. Признаваться себе, что скучает по дому, она не любила: ни к чему эти саратовские страдания девушке, решившей покорить столицу Москва, как известно, слезам не верит.
Вспомнился первый месяц работы в агентстве.
Испытательный срок прошла успешно, заключив договор, как сказал Вадим Александрович, с безнадёжным клиентом. Сама сделка тоже прошла гладко: и покупатель однушки на Новодмитровской, и её продавец остались довольны.
Панкратов тогда пригласил Яну в кабинет, достал из спрятанного в стене бара бутылку коньяка, налил две стопки и заставил Яну пригубить. Она никогда не пробовала алкоголь. Тёмно-янтарная жидкость с резким запахом обожгла горло. Яна закашлялась, вытирая слёзы. Панкратов достал из того же бара блюдце с нарезанным лимоном и молча протянул ей. Она поспешно подцепила длинными алыми ногтями один кружок, отправила в рот и скривилась от кислого привкуса:
Извините, но больше я с вами пить не буду.
Панкратов еле уловимо повёл бровями:
Больше я вам и не предложу. Это традиция: обмыть первую сделку со мной, чтобы дальше удача не отступила. Он закрыл бутылку и убрал в бар. Не задерживаю вас больше. Идите, работайте.
И она пахала. Пахала с удовольствием. Мелькали люди, квартиры, сделки Шеф любил повторять: «Неважно, как заработать, главное сколько». За полгода Яне удалось скопить приличные сбережения, которые рассчитывала вложить в недвижимость.
Зарабатывать пробовала еще в школьные годы: продавала одноклассникам кэпсы. Выручка позволила приобрести сотовый телефон, и Яна за деньги давала школьной малышне поиграть в тетрис. Позже, работая в сетевом маркетинге, весьма успешно впаривала третьесортную косметику.
Было в Яне что-то, внушающее доверие. Плюс, хорошо подвешенный язык. А ещё удивительная способность разбираться в людях и находить к ним подход. Сколько раз Вадим Александрович хвалил её за умение выстроить диалог с клиентом так, чтобы незаметно для него вывести на нужный агентству результат: снизить цену за объект, взять оформление справок на себя, усмирить разгневанного собственника.
За четыре месяца Яна из рядового риэлтора выросла в ведущего эксперта, и Панкратов предложил ей набирать и обучать сотрудников. Она отказалась: работа «в полях» приносила больше удовольствия.
Яна допила кофе, ещё раз уточнила адрес и поспешила из офиса в метро.
Потенциальная клиентка жила в одной из семи сталинских высоток. Яна достала из рюкзака бумажку и произнесла вслух:
Екатерина Архиповна Фролова, она всегда чётко заучивала имена клиентов: легче расположить к себе человека, если обращаться по имени.
Яна зашла в подъезд, поздоровалась с консьержкой и огляделась. Высокие потолки и мозаичные каменные плиты на полу производили тягостное впечатление.
«И что люди тащатся от этих эклектических апартаментов? Понятное дело: статусность вложись в такую недвижимость и, считай, в шоколаде. Но жить здесьНе моё».
Держась за деревянные перила, Яна поднялась по лестнице-серпантину на пятый этаж. Остановилась у квартиры Фроловой, сделала глубокий вдох, задержала дыхание и резко выдохнула. Провела пальцами по коротко стриженным волосам, поправила воротник джинсовой куртки и нажала на кнопку звонка.
За дверью отчетливо послышался шорох, но никто не открывал. «Что за треш?! Может, адресом ошиблась?» Убедившись, что всё верно, Яна трижды стукнула по двери костяшками пальцев. Шарканье. Щелчок ключа в замочной скважине. Скрип.
На пороге в инвалидной коляске сидела пожилая женщина. Седые волосы собраны назад. Очки сильно увеличивали глаза. Тёмно-синее платье с белым кружевным воротничком и сложенные на коленях руки делали старушку похожей на гимназистку.
Здравствуйте. Я из агентства «Азбука элитного жилья». Ведущий эксперт, Яна Валерьевна Кузнецова. Она достала из кармана рюкзака визитку и протянула старушке. Та, не отрывая прищуренного взгляда от Яны, отвела её руку и неожиданно расплылась в улыбке: