Ладно, об этом подумаю, когда башка перестанет болеть. А вот вопрос, который хотел задать, наконец прорезался. Я нечеловеческим усилием воли оторвался от бюста Дианы и посмотрел ей в глаза:
Откуда она знает стихи, которые знаю я? Про «один раз в год сады цветут» я точно слышал! У нас это песня, правда.
Диана пожала плечами:
Ну давно на свете живёт. Тебе сколько лет? повернулась к тян.
Та покраснела и потупилась:
Пятьдесят восемь.
Ещё вопросы есть? Диана повернулась ко мне. Твоим родителям ровесник. И не такое помнит. Ты у меня одна, вдруг с чувством прочитала она, словно в ночи луна! Словно в степи сосна, словно в году весна!.. Тоже знаешь?
Тян с вызовом вскинула голову:
Прекрасные стихи! Не понимаю, как можно их не любить!
Да при чём тут мои родители? возмутился я.
Цифра «пятьдесят восемь» к полу-то придавила. Но не сознаваться же?.. Я попытался надменно вскинуть голову, и в ней взорвался новый снаряд боли.
Что, касатик? нежно привлекая меня к бюсту, спросила Диана, головка бо-бо?
И денежки тю-тю, простонал я. Хватит издеваться! Есть от башки что-нибудь?
Топор, улыбнулась Диана. Но сжалилась. Бросила тян: На столе, в свёртке. Похоже на фиолетовую жёваную морковь. Неси.
Тян принесла.
Ну на листе лежала пригоршня фиолетовой жёваной моркови.
Жри, велела Диана, поможет.
Я попытался примериться к кучке. Вилки не прилагалось. Ложки тоже.
Э-э-э
Как же я с вами мучаюсь, простонала Диана.
Скрутила принесенный лист в тугую трубку. Надавила. Из края трубки показалась фиолетовая начинка. Диана поднесла её к моему рту:
На.
Я осторожно откусил.
Оказалось что-то, удивительно приятное на вкус. Свежее-пресвежее и пахнущее утренней росой. Понятия не имею, как пахнет утренняя роса, но ощущение было именно таким.
Я дрожащей рукой принял трубку и выдавил в рот ещё. Потом ещё. На пятом глотке понял, что головная боль ушла, будто выключили. Вместе с дрожанием рук, кстати. Благодарно проговорил:
Офигеть!
Обращайся, хмыкнула Диана. Всё, оклемался?.. Подъём!
Подожди, спохватился я.
На свежую небольную голову вопрос, который хотел задать, наконец сформулировался.
Откуда она знает стихи, которые знаю я? не хотел, но прозвучало, будто обвинение. И палец, которым ткнул в тян, тоже. Извини, поспешно оговорился я, но, тем не менее! Откуда? и уставился на Диану.
Она смотрела непонимающе.
Про коня, там, уточнил я. Что он молодым больше не будет.
О, боже! ахнула тян. «Не жалею, не зову, не плачу»! При чем тут конь, вообще? Конь это аллегория! Посыл стихотворения
Диана перебила тян неприличным ржанием.
«Про коня», передразнила она. Бедный Есенин в гробу переворачивается. повернулась ко мне. Слыхал такую фамилию?
А как же, обиделся я. Белая берёза под моим окном! и впервые в жизни подумал, что Ольга Юрьевна, учительница литературы, с завидным упорством ставившая мне банан за бананом, и утверждавшая, что имя Есенина обязан знать каждый уважающий себя человек, была не такой уж дурой.
Этот малахольный читал тебе стихотворения определённого содержания, объяснила Диана. Самым близким по смыслу, судя по всему, оказался Есенин. Поэтому ты услышал его. Понятно?
Я подумал.
Не-а.
Диана досадливо всплеснула руками:
Ох, как же я с вами мучаюсь! Хрен знает, как звали поэта в мире этого ушибленного я, по крайней мере, понятия не имею. Но писал он примерно о том же, о чём Есенин. Поэтическая грусть. Тоска по безвременно ушедшей молодости. Аллегорическое отражение бренности сущего, и так далее. Понятно? про аллегорические отражения она шпарила как по писаному.
В целом, да, медленно проговорил я. Сознание перестраивает посыл под что-то знакомое, так?
Диана кивнула. Я тоже кивнул. И закончил:
Одна фигня не понятна. Ты сейчас вспомнила Есенина! Его, а не неизвестно кого. Даже про всякую аллегорическую муть. И Мальвину ты знаешь. И не надо мне парить, что в каждом мире бывают девочки с голубыми волосами! Откуда ты это знаешь? Ты из нашего мира?
Не знаю, как называется этот удар. Я драться вообще не люблю, когда пытался заниматься спортом, предпочитал противника, отгороженного сеткой. Пинг-понг, там, волейбол спокойнее как-то. Вот и поплатился за спокойствие, не успел уклониться.
Удар прилетел снизу, точно в подбородок, опрокинув меня обратно на диван. Тян взвизгнула. Что-то вопила, но Диана её не слушала. Она склонилась надо мной.
Яростно прошипела:
Никогда! Никогда, слышишь?!.. Не смей спрашивать, из какого я мира.
Я бы врезал в ответ, честное слово. Не посмотрел бы, что девушка слишком уж подло прилетело. Драться не люблю, но могу, если надо. Не в самом благополучном районе рос, и не с самыми хорошими мальчиками дружил. Но я увидел глаза Дианы. В них не было слёз и в тот момент я четко осознал, что вряд ли доживу до дня, когда увижу её плачущей. Но понял: задел что-то очень больное. То, что не надо было трогать грязными руками. Это что-то и чистыми, понимающими и исполненными сочувствия руками трогать не стоило.
Мы с Дианой молчали, глядя друг на друга. Ну и тян перестала вопить фиг ли толку, если никто не реагирует.
Больше не буду спрашивать, хрипло, с трудом челюсть после удара шевелилась неохотно проговорил я. Обещаю, и протянул Диане руку.
Сроду у меня такого с девчонками не было. Чтобы просто руку подать а чувство, как будто предложение сделал. Взял на себя что-то серьёзное. Такое, о чём и вслух-то не скажешь. Предложения делать хоть каждый день можно. А тут не знаю, что произошло.
«Ты у меня одна, пронеслось вдруг в голове, словно в году весна»
Родители эту песню очень любили. А я фыркал, не понимал, о чём она. И даже не знаю, кто стихи сочинил. А Диана знает, наверное.
Она смотрела на меня так, будто поняла, что я чувствую. Лицо изменилось. Злость ушла. Я увидел другую Диану. Растерянную. Понятную. Свою Но длилось это мгновение недолго.
Диана встрепенулась, схватила меня за протянутую руку и дёрнула с такой силой, что я полетел с дивана на пол. А в следующее мгновение раздались выстрелы.
Полиция Альянса! проорали от входа. Всем оставаться на своих местах!
Глава 12
Двое, прошептала Диана.
За пару секунд она успела превратить диван в баррикаду, развернув его сиденьем ко входу. Мы распластались за ним втроем: она, я и сброшенная с табуретки тян.
Я тоже видел, что нападающих двое. Чёрные костюмы, белые рубашки, темные очки и здоровенные пушки. Пятен от кофе не видно то ли старых Men in Black постирали, то ли новые пожаловали. Но настроены они были так же решительно, как предыдущие.
Встать! проорали нам. Лицом к стене!
А жопой куда? проорала в ответ Диана. На восток не могу, религия не позволяет.
На той стороне замешкались. Вероятно, пытались определить, где тут восток. Диана, воспользовавшись паузой, прошептала мне:
Табуреткой в окно попадёшь?
Табуретка, с которой Диана уронила тян, валялась справа от меня. Окно находилось над ней, метра полтора от силы.
Я в волейбол играл, обиделся я, второй взрослый, между прочим.
То есть, попадешь?
Блин. Да!
Окей. Швыряешь табуреткой в окно. Эти придурки начнут палить. Я выскочу с другой стороны и буду палить по ним.
Из чего? брякнул я.
Диана молча показала отобранный мной у предыдущей пары альянсовцев пистолет. А я только сейчас заметил у неё на спине розовый рюкзачок. На спине у тян сиротливо болтался такой же так и не сняла, видимо.
А вы прыгайте в окно, продолжила Диана, и чешите в сторону леса. Ты первый, она за тобой.
А не порежемся?
Доводилось мне как-то в бурной юности сталкиваться с выбитыми окнами.
Там не стекло. Пузырь, вроде мыльного. Саданёшь табуреткой лопнет. Минут через десять новым затянет, но это ладно, я раньше свалю.
Круть! восхитился я.
Диана скромно улыбнулась:
Разберусь.
Слова «да я про пузырь» умерли, задавленные внутри меня.
Встать! снова включили свою пластинку альянсовцы. Лицом к стене!
Диана выругалась. Деловито спросила:
Готовы? Три, два, один! Швыряй.
Я на секунду вынырнул из-за дивана, ухватил табуретку за ножку и прицельным броском отправил в окно. Привычно, как волейбольный мяч, хлопнув по сиденью.
Аэродинамика у табуретки оказалась похуже, чем у мяча. Траекторию полёта она изменила ещё на стартовом отрезке, но в окно всё же прилетела, воткнулась ножкой в правый нижний угол.
Стекло лопнуло. Реально, как мыльный пузырь. Было и не стало. И в полном соответствии с прогнозом Дианы, сразу после чуть слышного хлопка начались выстрелы. Палили по окну. Оба агента, или кто уж они там, лёжа на полу и по-идиотски пытаясь укрыться за табуретками, стреляли.
Диана перекатилась через тян. Выстрелила. Раз, другой. Рявкнула нам:
Пошли!
Мы с тян переглянулись. Я вспомнил, что должен стартовать первым. Пугаться времени не было.
Вскочил на подоконник, краем глаза выхватив то, что творилось в кухне. Один из альянсовцев скрючился на полу в странной позе, второго я не увидел наверное, успел метнуться в коридор. По крайней мере, Диана, снова укрывшись за диваном, стреляла в эту сторону.
Я спрыгнул. Две секунды и с подоконника соскочила тян, приземлившись на руки и ноги одновременно. Уши прижаты, хвост торчком и правда, натуральная кошка.
Где тут «в сторону леса», гадать не пришлось полоса его подступала едва ли не к самому дому. Черепахи привезли нас вон оттуда. Кажется.
Бежим! скомандовал я.
Да, пробежки надо возобновить. Тян обогнала меня так стремительно, как будто за ней охотился я. Если бы собиралась укрыться в лесу, в жизни бы не поймал. Хорошо, что не собиралась.
Добравшись до леса, я пробежал по широкой тропе ещё сотню метров, размышляя, стоит окликать тян, или лучше не демаскироваться. И подумал, что понятия не имею, как её окликать. Не Филеас же Иммануил, или как его там? «Эй, Филеас Иммануил!» странновато получится. В общем, хорошо, что тян прорезалась сама.
Костя, прилетел откуда-то негромкий оклик.
Я завертел головой и увидел в гуще листвы розовой рюкзачок. Тян сидела на корточках за ближайшим кустом. Я, уже не торопясь, подошёл и плюхнулся рядом.
Погони нет, по дороге несколько раз оглядывался. Так и чего нестись сломя голову? Посидим, передохнём, подождем Диану. Заодно, пока её нет, проясним кое-что.
Мощно мы вчера, осторожно начал я. Задавать без предварительных вступлений вопрос: «У нас с тобой было что-нибудь?» показалось неприличным. Ожидал чего угодно, но не того ответа, который дала тян.
Прости, сказала она трагическим голосом. Я подвёл тебя. Я не должен был пить.
В смысле, подвёл? не понял я. Если ты про Диану, так мы с ней просто э-э-э коллеги. В каком-то смысле.
Я подвел тебя, патетически повторила тян. Я не должен был пить! Это никогда больше не повторится, клянусь.
И тут у меня в голове щелкнуло.
Андрюха-сварщик, свежевышедший из запоя! С точно такими же глазами побитой собаки, какими смотрела сейчас тян. Унылые причитания из-за стенки слышимость в родительской двушке была отличной: «Ну, Лен! Ну, бля буду завяжу! Ни капли больше, чем хошь клянусь!».
Ты алкаш, что ли? спросил я у тян.
Она аж подпрыгнула:
Нет! Как ты можешь такое говорить?! Мне просто нельзя пить. Я могу увлечься.
Угу. Видал я вчера твою увлечённость. Так накидаться в полчаса не каждый сможет, тут сноровка нужна. Многолетняя Н-да. Это что же я переспал с пятидесяти восьмилетним алкоголиком?! Я уставился на тян с ужасом. Комбинезон её, то ли от бега, то ли от волнения расстегнулся ниже, чем раньше. И вид сверху меня успокоил.
Какая разница, кем она была в прошлой жизни, в конце концов? Факт то, что сейчас женственней не бывает.
Ладно, проехали, успокоил тян я. Ну, нажралась подумаешь. Не последний день живём, ещё повторим на трезвяк.
Что повторим? Тян забавно сдвинула тонкие, еле заметные брови.
Ну, что? развел руками я. Это самое.
Тян продолжала смотреть с непониманием. То ли реально не догоняла, то ли очень натурально прикидывалась. Выяснить я не успел.
Подъём, голубки! появляясь на дороге неизвестно откуда, скомандовала Диана. Бегом в портал!
***
Это успело превратиться в традицию Диана бежит, я догоняю. Как вариант догоняю быстро. По-другому мы здесь ещё не передвигались.
Что с альянсовцами? попытался выяснить по дороге я. Отбилась?
Нет, ещё отбиваюсь. Не заметил?
Ты их убила?! ахнула тян.
Угу. А тела сожгла на ритуальном костре. Вы, кстати, соучастники, если чё.
Я ни в кого не стрелял! взвизгнула тян. Я и стрелять не умею!
Прокурору расскажешь. Что сами друг друга постреляли, а ты просто мимо проходил.
Ты их не убила, сообразил вдруг я.
Пай-девочкой Диана не выглядела, но она и не из тех, кто так вот запросто будет рассказывать об убийстве, это я тоже вдруг понял. Даже если по её внутреннему кодексу никакое это не убийство, а необходимая самооборона.
На полу лежало тело, но крови не было. И стены в доме как новенькие, хотя палили будь здоров. Что это за оружие? Парализаторы?
Бластеры, фыркнула Диана, насмотрелся кино! Помолчала. Это оружие воздействует на центральную нервную систему. Грубо говоря, погружает в сон.
Ну то есть, оно безопасно, повеселела тян.
Да как сказать. Раз, два попадут переживёшь и не заметишь. Но в целом нервная система не любит, когда на неё воздействуют. Нейроны постепенно атрофируются, и со временем человек превращается в существо мягко говоря, туповатое. Чем дальше, тем хуже. Те, кто в этой системе давно, к середине карьеры уже только простейшие команды выполнять умеют.
А потом? вырвалось у меня.
Потом они в поле уже не работают. Их каждые полгода тестируют, непригодных к оперативной службе переводят в клерки, бумажки раскладывать. Или в охрану ставят на простые объекты, если сами на пенсию не уходят. Пенсия-то у них хорошая, от желающих отбоя нет.
У этих, похоже, пенсия уже не за горами, буркнул я.
Да, просто согласилась Диана, повезло нам. Всё, пришли. Портал.
Это я уже и сам видел меж двух толстенных деревьев мерцал зыбкий радужный овал в человеческий рост.
Куда на этот раз? И, кстати, как ты задаешь координаты?
Сила разума, сказала Диана. Материализация мыслей, слыхал?
И я ей даже почти поверил. Удивляться, кажется, скоро совсем разучусь.
Ну зачем ты его обманываешь, упрекнула тян. Нет никакой материализации! Всего лишь хитрый прибор, в который она заранее вводит координаты Сансары, из тех миров, что привязаны к порталу. Я читал, что в развитых мирах такие приборы существуют, но видеть не доводилось. Когда мы заходим в портал, прибор активируется. Вот и всё.
Диана скривила недовольное лицо, однако промолчала. Из чего я сделал вывод, что тян в общих чертах угадала. Спросил:
А Сансара это?..
А это вот вся эта хрень и есть, хмыкнула Диана. Сначала творцы между собой называли, потом расползлось. Вот, даже в Нимире знают. Всё потому, что души тут перевоплощаются.
Ясно, кивнул я, поскольку мне и вправду стало немножечко ясно. Так, и куда мы теперь? В мир высокоразвитых сковородок? Или танцующих лягушек?
Почти, процедила Диана. Подумав, добавила: Уроды эти альянсовцы. Даже жратву захватить не дали оплаченную, между прочим!
Я вспомнил о чудесах, творимых фиолетовой морковью, и горестно вздохнул. Тян тоже приуныла.
А в том мире, куда мы собираемся, с едой совсем плохо?
В автосервисах бывал? вместо ответа спросила Диана.
Доводилось, хмыкнул я. С восьми до пяти, с понедельника по пятницу. Я там работаю, вообще-то.
О, восхитилась тян, так ты механик?
Почти. Запись в трудовой утверждала несколько иное, ну да ладно.
Здорово! А я, к сожалению, никогда не разбирался в механизмах. Жена говорила, что руки не оттуда растут.
Честная женщина, хмыкнула Диана. И повернулась ко мне. И как у вас в сервисе со жратвой было?
Ну, как что из дома принесёшь, то и было.