Здесь немудрено потеряться по первости, негромко начал мой провожающий, едва мы скрылись из виду миссис Флэтч. Я сам терялся, он смущённо улыбнулся и заметно порозовел. Но эта дорожка, Джонни кивнул под ноги, она всегда Вас выведет если не к людям, то к лестнице точно.
Мы прошли немного по второму этажу мимо одной из спален с открытой дверью. Похоже, здесь никто не живёт. После этого мы скрылись в арке справа по стене и снова поднимаемся по лестнице. Вход на третий этаж похож на секретный: лестница будто идёт внутри стен и огибает комнату, которая встретилась нам на пути, тремя пролётами.
В поместье очень тихо. Даже на втором этаже: мне кажется, в тех комнатах должен кто-то жить не слышно ни звука. А на третьем? Нет, сколько бы я ни прислушивалась, ни одного голоса так и не услышала. Неужто все решили подремать перед ужином?
Джонни, а в это время в Эббс-Холл много гостей?
Сейчас у нас всего семь человек, сказал он и сравнял шаг с моим. Вот прошлой осенью мы не успевали убирать комнаты после одних постояльцев, как нас уже подгоняли другие! На Рождество собираются целые толпы, а пока он незадачливо пожал плечами. Что ж, успеем всё здесь начистить до блеска! Чтобы не ударить в грязь лицом.
На дне бочонка аккуратно выведено число тридцать один. Комната в самом конце правого крыла здания.
В отличие от первого, на этом этаже стены обиты деревом шоколадного цвета. Пара перегоревших лампочек в настенных светильниках делают коридор ещё более мрачным. Жутковато и каким-то чудом всё равно уютно.
Между дверьми висят потемневшие от старости картины в позолоченных рамах. Есть маленькие и большие. Круглые и привычные прямоугольные. У картин один сюжет здешние ноябрьские поля. Меняется только время суток и ракурс: то на фоне виден дом, то его нет.
Мы остановились у моей комнаты. Джонни неловко взял ключ из моих рук и открыл дверь.
Отдыхайте, мисс Порай, сказал он, указывая рукой вглубь комнаты. Я позову Вас к ужину, молодой человек развернулся на пятках и сделал шаг, но остановился и снова посмотрел на меня. Я не вхожу без стука и без разрешения. Не бойтесь.
Джонни улыбнулся снова и лёгкой походкой зашагал к лестнице.
Не знаю, почему последние его фразы показались мне жуткими. «Не вхожу без стука», «не бойтесь» Вот теперь мне стало действительно не по себе. Я перевела взгляд с тёмной комнаты на ближайшую картину.
Пейзаж. Поле. Всё то же поле. Сумерки. Похоже, художник смотрит откуда-то от дома, раз поместья на картине не видно. Туман разливается молоком по коричнево-рыжей траве точно так же, как сегодня, и на мгновение, на одно крошечное мгновение мне снова почудилась проклятая тень! В тумане, на картине, но это не важно! Главное я снова её видела!
Плечи сковало дрожью, я невольно дёрнулась. За спиной послышался тихий скрежет, и я задрожала от страха по-настоящему. Обернувшись, я встретилась безумными от ужаса глазами с уставшим и меланхоличным взглядом другого постояльца. У него тёмные волосы, довольно смуглая кожа и крупные черты лица. Мужчина одет в зелёный костюм в почти незаметную то ли чёрную, то ли тёмно-зелёную клетку.
Я выдохнула и попыталась быть приветливой.
Мы, похоже, соседи, я неловко оглянулась на свою комнату и коридор. Неожиданно. Так тихо.
Этого ещё не хватало без особой радости протянул мужчина и смерил меня почти брезгливым взглядом с ног до головы. Соседи, он смотрит на меня как на что-то отвратительное, и с каждой секундой я жалею, что не зашла в свою комнату сразу. Майкл Бойд, всё же нехотя представился он. Встретимся за ужином.
Он запер свою комнату на ключ и неспешным шагом направился к лестнице.
После такого знакомства желание спускаться на ужин отпало напрочь. Да ещё и усталость накатила. Ночью в поезде я, разумеется, спала, но стук колёс так и не позволил выспаться. Правда, желудок твёрдо стоял на своём: как бы там ни было, есть хочется.
Моя комната такая же светлая, как зал внизу. Большую часть площади занимает массивная кровать из тёмного дерева. Над ней подвешен балдахин. Ткань приятного бежевого цвета с жемчужным отливом. У самой двери шкаф для одежды, а у противоположной стены комод и зеркало. На широких подоконниках лежит пара уютных подушек того же изумрудно-зелёного цвета, что дорожка в коридорах.
Радует, что в доме тепло. Можно не кутаться в свитер и не бояться простыть.
Первым делом я приняла душ и умылась. Достала из чемодана чистое платье, а потом, кажется, совершила ошибку, когда буквально на пару минут прилегла на кровать. Даже не помню, как уснула.
Знакомство
Луч солнца играет на оконном стекле. Я проснулась совсем недавно. Не знаю, который сейчас час, но уверена, что всё ещё утро. Розово-жёлтая заря величественно поднимается над верхушками деревьев.
После водных процедур я с опаской вышла из комнаты. Не хочу сразу наткнуться на своего соседа Майкла Бойда. Надеюсь, настроение у него сегодня не такое скверное, каким было накануне, но проверять не особо хочется.
В Эббс-Холл очень тихо и пахнет чем-то аппетитным. Ровно как вчера вечером. Я спустилась на два лестничных пролёта. Вот он, загадочный второй этаж. Коридоры с такими же тёмными стенами и зелёной ковровой дорожкой, как на этаже выше. Ничего нового, только картины другие, но всё с теми же туманными полями.
Столько комнат и так тихо! Пока я раздумывала, не пройтись ли дальше, любопытство взяло верх, и вот я уже рассматриваю картины, которых не видно от лестницы. Сюжеты по-прежнему не меняются. Сплошные поля. То с домом, то без, но туман повсюду.
Самовольную экскурсию я начала с правого крыла. За двумя дверьми из пяти я слышала шорохи и, кажется, шаги. В комнатах двадцать девять и двадцать шесть. От звуков в крайней комнате крыла я шарахнулась и практически убежала поближе к главной лестнице. Не хочу, чтобы другие гости Эббс-Холл заподозрили меня в излишнем любопытстве.
Из коридора, откуда я только что сбежала, слышатся шаги. Ковер сглаживает цоканье каблуков, но я всё равно хорошо их слышу. Жёсткий, уверенный шаг. Меня мучают предположения, кто это может быть мужчина или женщина? Но страх, что меня уличат в чём-то неуместном, заставил уставиться на картину как ни в чём ни бывало.
Шаги становятся всё ближе. Я обернулась, непроизвольно натянув улыбку, и встретилась со строгим взглядом высокой девушки. У неё длинные блестящие волосы, которые красиво колышутся от каждого её шага. Гостья Эббс-Холл одета в тёплые шерстяные брюки, свитер и высокие кожаные сапоги на каблуке-шпильке.
Доброе утро! слетело с моих губ, и от неожиданности я сама, кажется, немного засмущалась.
Девушка, проходя мимо, скосилась в мою сторону. Будто пыталась понять, откуда исходит звук, и прошагала к лестнице. Я проводила её взглядом. Похоже, гости в Эббс-Холл не очень приветливые не только вечером, но и по утрам.
Из груди вырвался вздох. Я мельком посмотрела на картину очередной пейзаж туманного поля рядом с поместьем, и с моих плеч будто камень свалился. Я и только я опять накручиваю себя и заставляю нервничать. Рисунки неизвестного художника оказались как нельзя кстати: вчера они меня пугали, а сегодня я чувствую какое-то облегчение и спокойствие, глядя на них. Интересно, а на первом этаже такие картины тоже есть? Зачем их столько, и кто их рисовал?
Снова послышались шаги. На этот раз из арки, ведущей на лестницу. Неспешно и немного вальяжно из арки появилась тень, а затем выплыл и сам Майкл Бойд. Строгий пиджак он заменил коричнево-шоколадным свитером. Это первое, что бросилось в глаза. Затем я заметила в лице Бойда нечто странное: он, что, в хорошем настроении?
Майкл Бойд огляделся и вдруг заметил меня. Уголки его губ заметно поднялись вверх. Он деловито развернулся на каблуках, направляясь в мою сторону, и едва не получил в лоб дверью. Из комнаты под номером двадцать шесть показался молодой человек. Он лишь немного выше меня, наверное, поэтому первое, что я заметила в его внешности это тщательно зализанные назад светлые волосы с лёгкой волной.
Эй, осторожнее! нисколько не злясь сказал Бойд, придерживая дверь. Нас и так здесь мало, чтобы лишиться ещё одного.
Прошу прощения! горячо извинился светловолосый гость и изрядно закраснелся. Я Вас не заметил, он смущённо поджал губы. Бенджамин Алистер. Можно просто Бенджи.
Майкл Бойд.
Мужчины пожали друг другу руки, а затем их взгляды обратились на меня.
Я так и не удосужился узнать вчера Ваше имя, мисс, любезно начал Бойд. А ведь живём напротив друг друга!
Марта Порай. Приятно познакомиться, ответила я. Кто-нибудь знает, что за девушка живет в конце коридора? В двадцать девятой комнате.
Это же Руби Бюффе! воскликнул Бенджи. Ты не знаешь её? По-моему, она очень известная модель, мистер Алистер снова засмущался. Не подумал бы, что увижу её здесь, он наклонился к нам и шёпотом продолжил: Руби Бюффе приехала вчера совсем ночью. Я слышал, как она рассказывала о какой-то тени, которая её до смерти напугала, Бенджамин помотал головой и сунул руки в карманы. Думаю, ей просто померещилось. Чего в таком тумане только не увидишь!
Забавно, я постаралась легкомысленно усмехнуться, но я вчера тоже в тумане видела какую-то тень. Человеческую, как мне показалось. Льюис сказал, это могут быть звери. Они выходят к дороге, когда туман опускается.
Конечно, звери! поддержал Бенджи. Ну какой идиот будет плестись по такому туману у дороги?
Майкл ничего не сказал, но заметно помрачнел. Это наводит на мысль, что он тоже мог видеть тень в тумане. Интересно, когда мистер Бойд приехал сюда? Очевидно, до меня, раз, когда я только поднималась к себе в комнату, он уже расположился в своей.
Я хотела расспросить Майкла об этом, но рядом с нами неожиданно вырос Джонни и позвал завтракать.
Мы спустились вслед за Джонни на первый этаж и ровным строем прошли мимо зелёных растений, свернули налево и попали в столовую. Вчера мне казалось, что зал занимает чуть ли не всю площадь первого этажа поместья, но я ошибалась: здесь ещё находится не менее большая столовая. За ней кухня, которая отделена невзрачной стеной с очередным ноябрьским пейзажем.
Снова на картине туман и снова мне кажется, что где-то в этом тумане мелькает человеческая тень. Я бы с радостью списала видения на переутомление, но разве я переутомилась? За прошедшую ночь я прекрасно выспалась и не чувствую усталости.
Столовая светлая и просторная. Обеденный стол сдвинут с центра комнаты ближе к кухне. Он рассчитан как минимум на двенадцать человек. Каждое место сервировано, и, если честно, количество приборов меня немного пугает.
Я читала о правилах этикета за столом, возможно, даже вспомню, для чего используется каждая из положенных вилок, но на практике На практике я просто забываю обо всём.
Тем временем мы трое сели за стол. Чуть позже к нам присоединилась Руби Бюффе. Она всё ещё не в настроении и предпочитает есть, заткнув уши красивыми розовыми наушниками с блестящими стразами. Они так нарочито выбиваются на фоне её костюма, что каждый раз, когда мой взгляд цепляется за блеск страз, рука сама тянется убрать наушники Руби Бюффе подальше. И всё-таки я себя останавливаю.
В столовой появилась миссис Флэтч. Она с улыбкой поприветствовала нас и прошла на кухню.
А давайте заговорщицки и сияя, как ребёнок, начал Бенджи. А давайте после завтрака пойдём на улицу! Пока погода сухая, мистер Алистер блаженно откинулся на спинку мягкого стула и закусил губу в предвкушении. Я уж боялся, что зря вёз с собой фотоаппарат, раз дождь идёт. Хотел в лесу поснимать.
Ты фотограф? удивился Майкл.
Когда работа отпускает, утвердительно кивнул Алистер. Охота за новыми видами меня расслабляет.
Меня работа поджидает за каждым углом. Я адвокат, слегка поджав губы, самодовольно сообщил Бойд. В гольф играю по выходным, но здесь-то особо не поиграешь, он дернул плечами. Погуляю, почитаю, высплюсь. Чем не отдых?
Бенджи перевёл взгляд на меня.
А ты? спрашивая, он кивнул, а затем засмеялся: Тоже адвокат и в гольф по выходным играешь?
Нет, не знаю, когда мы перешли на «ты», но я не против. Улыбка появилась сама собой. Смех Бенджи такой заразительный, что удержаться и не рассмеяться в ответ просто невозможно. Я Я швея. Костюмы подгоняю в частном ателье.
В горле встал ком из обиды и горечи. Не помню, чтобы мне было так обидно за последнее время. Чёрт, и у меня просто язык не поворачивается сказать правду: меня выставили из-за какой-то выскочки! Это случилось два месяца назад, но я до сих пор никак не могу взять себя в руки. Могла весь день провести в постели и ни разу не встать.
Из всех друзей со мной осталась только одна подруга. Она заставила пойти к врачу. Ох, я и без его диагноза подозревала, что со мной определённо что-то не так. Просто теперь под рукой всегда есть квиточек, подтверждающий неприятные подозрения: депрессия. В придачу к глупому листочку с непонятным почерком идёт банка таблеток. От них постоянно хочется спать, тошнит, мерещится невесть что. Ох, и в мои обязанности теперь входить регулярно сдавать анализ крови.
Всю прошлую неделю я чувствовала себя лучше. Стала выходить из дома хотя бы в магазин и начала искать новую работу. Дважды встретилась с моей настойчивой донельзя подругой. Из-за неё я здесь. Это подарок две недели в доме отдыха далеко-далеко от родного города.
«Хочу, чтобы ты вернулась обновлённой, с огромным запасом сил и твоим прежним жизнелюбием!» сказала она, когда мы прощались на перроне.
В поезде я всецело ощущала, как мои лёгкие, каждая клеточка организма наполняются воздухом новой жизни. Будто чудесным образом депрессия действительно сдаёт свои позиции, и я, настоящая я, вот-вот вернётся а потом мы с Льюисом ехали через густеющий туман. Горечь, мучающая боль в груди и апатия снова зашевелились где-то глубоко. Будто призраки старого дома услышали скрип половиц под ногами новых хозяев и уже готовы отстаивать свою территорию у живых. Болезнь не дала о себе знать ровно в тот момент, зато напоминает о себе сейчас.
Обида прожигает грудь и спину. Я отвожу взгляд от лиц новых знакомых. Они, к счастью, увлеклись беседой и не замечают моей отстранённости. В бесчисленный раз смотрю на картину. Она такая большая, никак не выйдет её не заметить. Она меня пугает. Загадочная тень в нарисованном тумане снова проскользнула куда-то в левый угол и бесследно исчезла. Странное место этот Эббс-Холл.
Куда ты постоянно смотришь? голос Бенджи раздался громче. Марта? он оглянулся на картину, а затем опять посмотрел на меня. Что ты там такого увидела?
Ничего, я натянула улыбку и помотала головой. Задумалась.
Дорогая, мы все здесь, чтобы отдыхать, а не думать, Майкл фривольно провёл по моему плечу пальцами. Так расслабься!
Да, с улыбкой согласилась я. Наверное, стоит.
Завтрак близится к концу. На часах половина десятого утра.
Мы с Майклом и Бенджи уже допивали кофе, как в столовой показались трое. Худощавый мужчина с проплешинами на голове, серым оттенком кожи и огромными синяками под глазами представился как Ганс Пэджет. Костюм мышиного серого цвета только подчёркивает его болезненность.
Он всё подсаживался к Руби Бюффе, пока она не накричала на него. Затем разгневанная девушка разбила тарелку с остатками овсянки, швырнув её на пол, и ушла из столовой.