Все закрыли глаза. Жаб Жабыч подошёл к крутому берегу и, не торопясь, повалился вниз. Вышло отлично: он вошёл в воду, как огромная капля масла, без малейшего шума.
Ну и что? закричал соседский Витька Верхотурцев. Я тоже так могу!
Ну, давай!
Витька подошёл к берегу, прицелился и сиганул. Ничего не вышло, он такой плеск-треск поднял, что за три километра было слышно.
Сколько ни прыгали все остальные, бесшумность ни у кого не получалась.
Если вы так будете шуметь, вы ни одного водяного таракана не поймаете, ни одной личинки.
Ребята и папа после таких слов огорчились. Но Жаб Жабыч их успокоил:
Ладно, я вас научу! И нырять научу, и под водой научу быстро плавать.
Он стал проводить с ребятами уроки плавания и ныряния. В дальнейшем это им пригодилось.
Глава шестая
Жаб Жабыч исчез
А противный подросток Толик Кукареков задумал плохое дело. Он задумал продать Жаб Жабыча фотографу Стенькину. И он выбирал удобное время.
У него был старый электромотороллер, переделанный из пылесоса, и он на нём всё время ездил вокруг дома Устиновых. Он всё высматривал и всё запоминал.
Когда Павел Павлович уходит на работу. Когда мама Лена провожает сына Владика в школу. Когда она уходит на работу сама. И наконец, в какое время Жаб Жабыч вылезает из своей телефонизированной будки и начинает ухаживать за цветами.
Когда он всё это запомнил, он приехал к фотографу Стенькину и сказал:
Если я вам привезу эту говорящую жабу, сколько вы мне заплатите?
А сколько ты хочешь?
Я хочу процент.
Сколько процентов? спросил фотограф.
Десять процентов с каждого снимка.
Не много ли?
В самый раз.
А ну как эта лягушка заявит в милицию, что мы её украли? спросил Стенькин. Ведь она умеет говорить.
А мы на неё намордник наденем из капроновой лески, предложил Толик. Не разговорится.
А чем её кормить? спросил фотограф.
Она как поросёнок, всё ест, соврал Кукареков.
А где её держать?
У вас же есть пляжный сарайчик для треног и стенда с фотографиями. Где вы Ельцина с Черномырдиным держите.
Какого Ельцина с Черномырдиным?
Ну таких, с которыми все фотографируются.
Ах, да! вспомнил фотограф. Только с ними никто фотографироваться не хочет. Я президента Клинтона завёл.
Вот там и держите, где Клинтона де´ржите.
По рукам, согласился фотограф Стенькин.
И судьба Жаб Жабыча была решена.
Фотограф Стенькин отгородил в своём пляжном домике место, как для поросёнка, и показал Толику.
После этого подросток Кукареков поехал за Жаб Жабычем. Он подъехал к калитке Устиновых и сказал Жаб Жабычу:
Хотите, я вас покатаю?
Жаб Жабыч вовсе не хотел кататься, но и обижать подростка не хотел. Он ответил:
Совсем не хочу. Но если надо
Очень надо, сказал подросток.
Тогда Жаб Жабыч вышлепал из калитки и забрался к нему на заднее сиденье. Толик рванул с места, и они умчались на другой конец города на летний городской пляж.
Жаб Жабыч пытался запомнить дорогу: вот это зелёненький домик. А это двухэтажненький. А это опять зелёненький.
Но скоро он запутался и плюнул. Прямо на голову Толика.
«Плюйся, плюйся! думал Кукареков. Теперь ты мне будешь пользу приносить». Скоро они приехали.
Слезай! приказал Толик.
Здравствуйте, сказал фотограф Стенькин. Мы давно вас ждём. Проходите, гостем будете.
Жаб Жабыч втиснулся в сарайчик.
Всё, сказал Стенькин, закрывая сарай на замок. Подождите, скоро мы придём.
Он отвёл Толика в сторону и сказал:
Ведь его начнут искать.
Пусть ищут. Он месяц здесь посидит. Все про него и забудут.
Целый месяц его бесплатно кормить?
Зато потом он даст доход.
Потом зима начнётся.
А вы берите его на юг, в Крым. Там всегда лето. Вернётесь миллионером.
Фотограф Стенькин уже не рад был, что ввязался в сомнительный бизнес с этой большой лягушкой. Но Толик уверенно навязывал ему Жаб Жабыча.
Глава седьмая
Жаб Жабыч нашёлся
Когда Владик вернулся домой из школы и увидел, что Жаб Жабыча нет дома, он поднял жуткий крик.
Он позвонил маме на работу, он позвонил папе на работу, он позвонил всем друзьям из класса. И скоро заработал целый спасательный штаб.
Папа первым делом пошёл в милицию к инспектору лейтенанту Пистолетову и, запыхавшись, сказал:
Что делать, гражданин начальник? Жаб Жабыч пропал. Наверное, его украли.
Как что делать? ответил инспектор. Надо дать объявление в газету: «Так, мол, и так, пропал Суринамский Пип. Особые приметы: похож на огромный рюкзак с глазами. Нашедшего ожидает премия».
Объявление нельзя, сказал папа. Его могут опять в институт забрать.
В какой такой институт? насторожился Иван Пистолетов.
А в котором он учился, поправился папа. Он же у нас студент. А сейчас он бросил. Текучка заела.
«Ну и времена пошли, подумал инспектор, жабы учиться начали. А я никак в юридический техникум не поступлю. Меня тоже текучка заела».
И он строго сказал папе:
Когда ваш Пип Пипыч найдётся, обязательно оформите на него документы. Если он возобновит учёбу, пусть ему выпишут студенческий билет.
Так что папа вышел из милиции ни с чем. Зато одноклассники Владика Люба Кукарекова, Женя Попов, его брат Федя Попов и особенно раскованный Лёня Коблиц работали как профессиональные сыщики.
Первым делом они опросили всех соседей: не видел ли кто-нибудь чего-нибудь подозрительного. Многие видели подозрительного Толика Кукарекова. Его всегда все подозревали, больно он был жуликоватый. Видели, как он кого-то катал.
Ребята вышли на Толика и спросили:
Ты не брал Жаб Жабыча?
И не думал. Не знаю я никакого Жаб Жабыча.
А почему у тебя спина в клее? Почему у тебя волосы склеены?
Потому что я расклейщика афиш чуть не сбил. А он меня догнал.
Тут возник соседский мальчик друг Витя Верхотурцев и закричал:
Врёт он всё! Я сам видел, как он вёз Жаб Жабыча на мотороллере. Признавайся, куда ты его отвёз?
Откуда ты знаешь? завозмущался Толик. Ты же в это время должен быть в школе.
А я диктант прогуливал! ответил Витя.
Молодец, сказали ребята.
Они схватили Толика за руки-ноги, связали и занесли на участок к Владику, и Люба Кукарекова, его собственная сестра, сказала:
Сейчас мы тебя пытать будем.
А как? поинтересовался Толик.
Очень просто, ответила Люба. Мы будем твой мотороллер молотком на кусочки разбирать.
Она очень хорошо знала своего полупреступного брата. Мотороллер прикатили, и Толик сразу сломался:
Я всё скажу, я всё скажу! Это всё фотограф Стенькин, это он меня подучил.
Где он сейчас?
Кто?
Жаб Жабыч, вот кто!
На городском пляже у фотографа в сарайчике.
Ребята, сказала Люба Кукарекова, вы пока его не отпускайте, а я на пляж съезжу. Я вам Жаб Жабыча привезу.
Вот как странно в жизни получается: у полупреступного брата была совсем не преступная, а даже очень отличная сестра.
Она села на пылесосный мотороллер и мигом приехала на городской пляж. Там она нашла сарайчик фотографа Стенькина, достала из-под сиденья инструмент и открыла дверцу сарая. На её радость, на свет божий из темноты выковылял Жаб Жабыч. Люба так обрадовалась ему, что даже поцеловала его в противную мокрую морду.
Садись, Жаб Жабыч, поехали.
Куда? спросил Жаб Жабыч.
Домой, к Владику.
Едем! сказал Жаб Жабыч.
Он уселся на сиденье, и они огородами и закоулками через окраины города вернулись к коттеджу Устиновых.
Когда они приехали к ребятам, Владик спросил Жаб Жабыча:
Слушай, ты ведь такой крепкий жаб, ты что, не мог разломать этот дурацкий сарайчик?
Мог, ответил Жаб Жабыч.
Так что же ты не разломал?
Они мне сказали: «Сиди тихо, не высовывайся. Война началась с Америкой. Все в сараях сидят». Я и поверил.
Глава восьмая
Документы Жаб Жабыча
После похитительной истории с Жаб Жабычем папа решил Жаб Жабыча легализовать получить для него гражданство: паспорт там, или свидетельство о рождении, или ещё что.
Он взял Жаб Жабыча, Владика и маму и поехал на машине вместе с ними в милицию, в паспортный стол. Там он разыскал инспектора Ивана Пистолетова и сказал:
Я вам Жаб Жабыча привёз. Будем ему делать документы. Паспорт, например.
Вы что, совсем? удивился инспектор. Это же животное. У них паспортов не бывает.
В наше время даже у собак паспорта бывают, ответил папа. А наш Жаб Жабыч ничем не хуже собаки. Помогите.
Ничего не знаю, сказал Пистолетов. И помогать не буду. Лягушка с паспортом таких случаев история не знает.
Тут мама рассердилась:
Вы кто человек или милиционер?
По вторникам и пятницам с четырёх до семи я милиционер.
Папа и мама посмотрели на часы. Был вторник, пять часов, самое милиционерское время.
Вы люди хорошие, мирно продолжил инспектор, не пьяницы какие-нибудь. Я не против вас, но у нас, к сожалению, всё решает закон. Идите к начальнику, пусть он думает.
Папа посмотрел вокруг на таблички и увидел такую:
«НАЧАЛЬНИК
ОТДЕЛЕНИЯ МИЛИЦИИ
Т. Т. БРОНЕЖИЛЕТОВ».
Что значит ТТ? спросил папа у инспектора.
Пистолет такой, ответил инспектор. Есть «ТТ», есть браунинг.
Я не про оружие, сказал папа. Я про то, как его зовут. Папа показал на табличку.
Трофим Трофимович.
Спасибо.
Папа зашёл к начальнику один и что-то долго там говорил. Потом он высунулся в коридор и сказал Жаб Жабычу:
Заходите.
Жаб Жабыч с трудом пролез в узкую милицейскую дверь и долго потом расправлялся по горизонтали. Начальник сказал:
Здравствуйте. Вы и в самом деле умеете разговаривать?
Далеко не на все темы, ответил Жаб Жабыч.
Какие же темы вы предпочитаете? спросил милицейский командир.
Я люблю поговорить о съедобности насекомых. Особенно чешуйчатокрылых.
Захватывающая тема, сказал начальник. Но какая-то не сразу милицейская.
И он быстро перешёл к главному делу:
У вас есть какие-нибудь документы?
Жаб Жабыч посмотрел на папу:
Пал Палыч советовал мне сказать, что все они потеряны.
Вот так и говорите.
Все они потеряны. Наверное, поэтому я их никогда не видел.
Да, трудный случай, сказал командир Бронежилетов. Будем думать, чем помочь.
Он прошёлся по своему небольшому кабинету твёрдой милицейской походкой и сказал:
Вот что, найдите хоть какую-нибудь бумагу. Ну хотя бы таможенную декларацию, что за вами следует груз. Или чьё-нибудь старое свидетельство о рождении. И приходите. Да, принесите две фотографии, заявление о выдаче паспорта и продумайте вопрос о национальности.
Домой папа ехал ликующим.
Всё, уладим дело! Давно не видел таких прогрессивных представителей милиции. Он нам поможет. И фамилия у него такая интеллигентная Бронежилетов. А говорят, что в милиции работают непробиваемые люди.
Глава девятая
Сложности с документами
Дома возникли неожиданности. В заявлении надо было указать возраст. Долго думали, сколько же Жаб Жабычу лет. По умственному развитию он мог сойти за пенсионера, а по пухлости облика тянул на тридцать. Остановились на тридцати пяти.
Возникли осложнения с фамилией.
Папа предложил:
Есть хорошая фамилия Жабс. Жаб Жабыч Жабс.
Нет, нельзя, не согласился Жаб Жабыч. Могут подумать, что я еврей.
Чего же ты хочешь?
Мне бы чего-нибудь круглое.
Мячиков? предложил Владик.
Нет.
Почему?
В середине пустое.
Баллонов? сказал папа.
Слишком легковесное.
Бубликов? решила мама.
Тоже нет. Очень дырчатое.
Скороваркин!
Сковородкин! посыпались предложения.
Это то, что надо. И круглое, и тяжёлое.
Так что же, Скороваркин или Сковородкин? спросил папа.
Остановились на Сковородкине.
Местом рождения выбрали Суринам. Национальность пип. Нашли и таможенную декларацию «За мной следует груз». Это стало чем-то вроде метрики.
Быстро сделали фотографию три на четыре (Жаб Жабыч еле-еле в неё уместился) и снова поехали в милицию. Поехали папа и Жаб Жабыч.
Начальник Бронежилетов слово своё сдержал. Но он сказал:
Вы понимаете, что каждый чистый паспорт на учёте. Все они под номерами. И чистых паспортов у меня нет. Я могу вам предложить только испорченный.
Как так испорченный? заволновался Жаб Жабыч. Что, с дырками?
Без дырок. Но уже с фамилией. Вот смотрите: например в этом паспорте надо было написать фамилию Стенькин, а паспортистка ошиблась. Она написала Стелькин. Хотите паспорт с такой фамилией?
Нет, сказал Жаб Жабыч.
А других фамилий у вас нет? спросил папа.
Есть. Есть паспорт с фамилией Ювсупов.
Чем плохая фамилия? удивился папа.
Не знаю, но хозяин обиделся, зачем лишнее «в» вписали.
Эта фамилия для черепах хороша, сказал просвещённый Жаб Жабыч. Чем-то с супом связана.
А есть красивые фамилии? спросил папа. Например Милославский или Шереметьев?
Есть ещё фамилия Голицын.
Чем она плоха?
Она с двумя «ц» написана.
Это серьёзная ошибка, согласился папа. И что, больше ничего нет?
Есть. Ещё одна фамилия, совсем последняя Цыплёнок.
А чем Цыплёнок-то не годится? удивился папа.
Тем, что паспортистка приписала к нему «жареный». Берите, если хотите.
Остановились на Голиццыне с двумя «ц». Правда, Жаб Жабыч настоял, чтобы фамилия была сдвоенная: Голиццын-Сковородкин.
После этого начальник торжественно вклеил фотографию Жаб Жабыча, написал место рождения «Суринам», национальность «пип», расписался и вручил документ счастливому Жаб Жабычу.
Жаб Жабыч не знал, куда деть паспорт. Карманов у него не было, а держать во рту паспорт расклеится.
Когда они вернулись, мама быстро нашла выход. Она сшила Жаб Жабычу жилетку из парусины и купила летнюю кепочку с карманчиками по бокам.
Теперь он мог носить там не только паспорт, но ещё и ключ от квартиры.
Глава десятая
Жаб Жабыч собирается в спячку
Постепенно наступала холодная осень. Жаб Жабыч становился всё вялее и вялее. Его всё труднее было вытащить из будки. Практически его приходилось вытряхивать и выкатывать.
Как-то раз в один из последних солнечных дней Жаб Жабыч сказал Владику:
Я всё-таки земноводный. А земноводные зимой спят. Меня пора упаковывать.
Как? спросил Владик.
Очень просто. Твои папа и мама меня уже укладывали. Меня надо положить в коробку из-под телевизора и пересыпать опилками, а весной разбудить, чтоб я не видел этого кошмара.
Какого кошмара? удивился мальчик.
Ну, снега там. Всякой метели.
Жаб Жабыч, а откуда ты знаешь, что снег и метели это кошмар? Ты же их никогда не видел.
А откуда ты знаешь, что тараканы несъедобные? спросил Жаб Жабыч. Ты же их никогда не пробовал.
Это врождённое, ответил Владик.
Вот и у меня врождённое!
Раз так, стали готовить Жаб Жабыча к упаковке. Нашли ящик из-под телевизора. Засыпали в него опилки и стружки всякие. И стали ждать первых морозов.
Но тут вдруг всё резко изменилось. Однажды Жаб Жабыч заявил:
Скоро мы будем прощаться. Я улетаю на юг.
Как на юг?! поразился Владик. Разве жабы на зиму улетают?
А я не в стае, ответил Жаб Жабыч. Я в самолёте. Мы летим с фотографом Стенькиным зарабатывать первоначальный капитал.
С каким Стенькиным? спросил потрясённый папа.
С фотографом. С моим другом. У которого я жил в сарае.
Оказывается, пока папа с мамой были на работе, а Владик стремился к знаниям в школе, к их дому постоянно приходил блудливоватый фотограф Стенькин и уговаривал Жаб Жабыча лететь с ним на юг, работать фотомоделью на пляжах.
Мы поработаем годик. Зато домой вернёмся на двух «мерседесах». На юге тепло, девушки в купальниках.
Девушки в купальниках Жаб Жабыча не интересовали, а вот «мерседес» его заинтересовал. Он давно хотел сделать Владику какой-нибудь подарок.
Теперь у Жаб Жабыча был паспорт, и ему смело можно было покупать билет на самолёт.
А как же мы? спросила расстроенная мама.
Я скоро вернусь, успокоил Жаб Жабыч Голиццын-Сковородкин. Я приеду гордым и богатым.
Теперь это уже был не тот скромный Жаб Жабыч, который сбежал из института генетики и всего боялся, теперь это была важная птица, практически князь. Фамилия Голиццын обязывала.
Как его ни уговаривали, в субботу утром он собрал свои вещи жилетку и кепочку, взял свои документы паспорт и таможенную декларацию «За мной следует груз» и взгромоздился на заднее сиденье подъехавшего такси.