Джоанна не могла захлопнуть двери, не привлекая при этом внимания. Старые деревянные створки рассохлись и издавали ужасающе громкий скрип, когда закрывались. Оставалось лишь осторожно отходить в глубь помещения, стараясь не наступать на паркетные половицы, способные выдать присутствие посторонних. Она умоляюще взглянула на Ника, и он послушно последовал за ней. Лишь бы их не заметили! Одна надежда, что прибывающие Оливеры будут заняты друг другом, а шум их появления замаскирует движения незваных гостей.
Внезапно за спиной Джоанны раздался скрип, заставивший ее вздрогнуть и медленно обернуться. В ранее пустой библиотеке теперь находились люди. Они стояли тут и там по всей длинной галерее. Ник резко вдохнул от удивления.
Один из мужчин опустил тяжелую ладонь на плечо Джоанны и усмехнулся:
Почему всякий раз, как мы появляемся в этом времени, непременно обнаруживается, что вокруг кишат крысы?
4
Незнакомцы были монстрами.
Даже если ранее Джоанна испытывала на этот счет некоторые сомнения, то теперь они окончательно развеялись. Обычные люди не сумели бы возникнуть из ниоткуда. Она, должно быть, выглядела точно так же вчера, когда переместилась из утра в ночь.
Семь монстров стояли в галерее в элегантных нарядах начала двадцатого века. Внимание Джоанны привлекли детали: белый шарф поверх темного пиджака, серебряные бусины на голубом платье, черные кожаные туфли, начищенные до зеркального блеска.
Ты видела это? прошептал Ник. Видела, как они появились прямо из воздуха?
Да, прошептала Джоанна, ощущая раскаяние, что не может рассказать ему о происходящем и всем сердцем желая сама знать больше.
В памяти снова и снова всплывали слова Рут о жестокости Оливеров.
В повисшей тишине особенно отчетливо прозвучали шаги, медленные и выверенные. В библиотеку шагнул мужчина с лицом как у коршуна, хотя волосы до плеч глубокой чернотой больше походили на вороново крыло.
Схвативший Джоанну за плечо незнакомец сильнее сжал пальцы и сообщил:
Люсьен, эти два крысеныша находились здесь и видели наше появление.
Она вздрогнула от холодного тона, которым были произнесены эти слова. И от дурного предчувствия. Бабушка предупреждала никогда и никому не рассказывать о существовании монстров. А теперь Ник увидел их собственными глазами. Что это означало?
Мы мы работаем здесь волонтерами, проговорил он. Помогаем с уборкой и каталогизацией. У нас нет ничего, что бы вам
Схвативший Джоанну мужчина сильно ударил Ника по лицу.
Не надо! вскрикнула она и вскинула руку, будто могла помешать расправе, но почувствовала, как кто-то потянул ее за плечо назад, и отчаянно вцепилась в ладонь Ника.
Он был ранен, по губам текла кровь. Однако неизвестный оказался сильнее и оттащил Джоанну прочь.
Ее возглас привлек внимание Люсьена, который, видимо, являлся не последним человеком среди членов семьи Оливер. Он подошел ближе, схватил девушку за подбородок и заставил приподнять его, игнорируя попытки вырваться как ее самой, так и Ника, которого держали двое мужчин, а через пару секунд объявил:
Она одна из нас.
Монстр? удивленно уточнил кто-то из приспешников.
Монстр? ошеломленно повторил Ник, от изумления перестав сопротивляться и широко распахнув темные глаза. Что?
Я не начала было Джоанна, но Люсьен сдавил пальцами ее лицо, и она вскрикнула от боли.
Даже не пытайся отрицать. Я вижу твою сущность. Такова способность семьи Оливеров. Ты монстр, а твой приятель обычный человек. На последних словах он прищурился, точно заметил что-то еще.
Повинуясь неясному инстинкту, Джоанна проследила за взглядом Люсьена. Он смотрел на ее браслет: простую золотую цепочку с небольшой подвеской в виде лисицы с серебряным языком. Это украшение несколько лет назад подарила бабушка с комментарием: «Символ семьи Хантов».
Обыскать их, отдал резкий приказ Люсьен, скривившись.
Двое приспешников бросились исполнять поручение, действуя быстро и эффективно. Один выудил из кармана Джоанны телефон и принялся рассматривать его. Она выхватила свой мобильный и торопливо набрала сообщение Рут: «Оливеры в ХХ», однако не успела нажать «Отправить», так как мужчина выдернул аппарат у нее из рук, быстро пересек комнату и выбросил его, открыв окно. Снаружи донесся отдаленный звон разбитого стекла. Во время суматохи Нику удалось добраться до проводного телефона на столе, но подоспевший помощник Люсьена вырвал трубку.
Пленников силой выпроводили из библиотеки, держа за руки. Джоанна сопротивлялась, упираясь подошвами кед в скользкий, скрипучий паркет, и вопила:
Пустите нас! она и сама слышала панические нотки в собственном голосе. Оставьте нас в покое!
Их притащили в позолоченную палату, которая располагалась через два зала от библиотеки и являлась самым красиво декорированным помещением музея. На бордовых бархатных подушках сверкали драгоценности, на стенах висели картины маслом в роскошных позолоченных рамах, резные листья блестели в свете зажженных ламп.
Там собралось по меньшей мере три десятка человек. Они расхаживали по залу и разговаривали друг с другом, как на коктейльной вечеринке, но тут же обернулись, когда конвоиры втолкнули внутрь пленников. Джоанна особенно остро осознала, насколько непрезентабельно сейчас выглядит: раскрасневшаяся, потная и взлохмаченная. Волосы выбились из хвоста. Ник тоже казался потрепанным: после схватки его темные пряди пребывали в полнейшем беспорядке, а на губах была размазана кровь.
В отличие от взъерошенных пленников, изящный интерьер позолоченной палаты подходил собравшимся членам семьи Оливер как подогнанная по руке перчатка. Они небрежно восседали на обитых бархатом креслах или опирались на стены, обшитые голубым с золотом панелями, с таким видом, будто все вокруг принадлежало им.
Самым угрожающим из присутствовавших казался светловолосый мужчина, который в одиночестве стоял возле огромного мраморного камина незажженного по теплой погоде. Джоанна с удивлением поняла, что уже видела этого блондина. Именно его портрет висел в библиотеке, только одежда была изображена другая: предназначенная для охоты, эпохи Регентства. Однако холодные хищные глаза остались прежними. В реальной жизни бывший хозяин поместья оказался довольно высоким и с таким же вытянутым лицом, как у Люсьена. Однако, в отличие от него, не напоминал коршуна, а выглядел привлекательным и утонченным.
Джоанна посмотрела на Ника. Тот, похоже, не узнал красавчика с портрета. Да и с чего бы? Кто мог представить, что посторонние переместились в Холланд-Хаус из другого времени? Как бы ей хотелось сейчас ощутить ободряющее прикосновение руки напарника! И еще больше хотелось уговорить его бежать. Вот только куда? Повсюду их окружали Оливеры.
Эдмунд, кивнул Люсьен мужчине с холодными глазами. Тот промолчал, но жестом велел приблизиться с таким высокомерным видом, словно был королем. Мы нашли этих двоих в библиотеке, конвоиры вытолкнули пленников вперед. Они сказали, что работают в музее волонтерами. Но взгляни на это. Люсьен схватил запястье Джоанны и показал Эдмунду ее браслет с подвеской в форме лисы с серебряным языком. Девчонка родом из семьи Хантов.
Фамилия эхом пронеслась по всему залу. Ее с нескрываемым презрением повторяли, перешептываясь между собой, все присутствовавшие. Джоанна повернулась, чтобы посмотреть на последнего, кто произнес: «Хант», и увидела своего ровесника, надменного парня с золотистыми волосами. Он стоял возле одного из стрельчатых окон и с явной ненавистью наблюдал за ней.
Хант, эхом повторил Эдмунд. В отличие от возбужденных новостью родственников, он оставался спокойным и сейчас изучал Джоанну с высоты своего роста холодным взглядом, как ученый-энтомолог особенно редкое насекомое. Затем наконец с легким интересом протянул: Полукровка. Частично монстр, частично человек. В нашей семье таких убивают еще в утробе матери. Но Ханты любят разных уродцев.
Джоанна потрясенно уставилась на Эдмунда. Она всю жизнь слышала оскорбления по поводу своего рождения полукровкой, но бесстрастный тон и ледяное выражение глаз главы Оливеров почему-то особенно пугали, словно несли прямую угрозу. Не вызывало сомнений, что он не колеблясь убьет ее.
Что с ними делать? спросил Люсьен. Мальчишка видел, как мы появились.
То же самое он сказал в библиотеке. Так, будто Ник представлял собой проблему, которую следует решить. Джоанна начала украдкой оглядываться по сторонам в поисках путей для побега, стараясь не выдавать своих намерений.
Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда Эдмунд опустил тяжелую руку ей на плечо и наклонился ближе, пристально изучая, после чего прокомментировал:
Ты недавно переместилась в первый раз.
Джоанна рассмотрела цвет его глаз светло-серые, как облака в пасмурный день, и на несколько мгновений оказалась в плену этого взгляда, точно жертва при виде хищника.
В тусклом свете канделябров, вероятно, только она сумела заметить промелькнувшее на лице Эдмунда удивление, так как единственная находилась к нему достаточно близко.
Значит, это правда, тихо пробормотал он. Ханты хранили от всех секреты.
Что вы имеете в виду? прошептала Джоанна. Какие секреты?
Брат, так что делать с мальчишкой? нетерпеливо повторил Люсьен.
Ты видел наше появление, юноша? поинтересовался Эдмунд, не отводя пристального взгляда от Джоанны, но потом, к ее разочарованию, все же медленно выпрямился и обратил внимание на Ника.
Нет! выпалила она, заметив, что выражение лица мужчины стало хищным, совсем как на картине, и вспомнив о мертвой лисе у него под сапогом. Нет, он ничего не видел!
Но Ник уже начал отвечать:
Я Я видел, как люди появились из ниоткуда.
Джоанна почувствовала, как сердце ушло в пятки. В ушах так и звенело предупреждение бабушки: «Никогда и никому не рассказывай о существовании монстров». Что случится с тем, кто все же узнает о них?
Выходы. Из позолоченной палаты наружу вело пять дверей: две на восток, две на запад и одна прямо в коридор. Но все их загораживали члены семьи Оливер.
Вот это да, протянул Эдмунд. Появились из ниоткуда Полагаю, это было весьма странным зрелищем. Слова звучали мягко, даже сочувственно, но его глаза оставались холодными и хищными. Без сомнения, ты гадаешь, кто мы такие. Он понизил голос, словно собирался поведать тайну, и прошептал: Мы монстры и крадем жизни у таких людей, как ты.
Монстры? ошарашенно пробормотал Ник.
Он был таким беззащитным, хоть и не подозревал об этом. Человек в зале, полном существ, способных забрать жизнь одним прикосновением. Джоанна не могла на это смотреть.
Понимаю, о чем ты сейчас думаешь, проговорил Эдмунд. Что монстров не существует. Любой бы так подумал на твоем месте. Ведь все, кто узнал о нас, уже мертвы.
Джоанна похолодела от ужаса и дернулась к Нику, но Люсьен перехватил ее.
Нет! воскликнула она, вырываясь. Отпустите его! Вы не можете убить ни в чем не повинного человека!
Происходящее казалось кошмаром. Ник даже не должен был здесь находиться. Он остался в Холланд-Хаусе только из-за позднего появления Джоанны. А теперь Она задыхалась от отчаяния и чувства вины. Неужели его убьют? Не может быть.
Ник тоже начал вырываться, вскидывая голову, как испуганная лошадь, по мере того как Оливеры все теснее обступали его, а затем выкрикнул:
Джоанна! Джоанна!
Он сумел отбросить одного из нападавших, но другой небрежно ударил кулаком в челюсть окруженного парня.
Он обмяк, потеряв сознание и стал оседать на пол, но несколько членов семьи Оливеров схватили Ника за руки, не дав упасть, пока один из них наклонил его голову вперед, обнажая затылок. Именно там следовало прикоснуться, чтобы забрать жизнь, по словам бабушки.
Нет! ахнула Джоанна.
Только не это! Нет, нет, нет. Она принялась затравленно озираться. На поясе Люсьена висел инкрустированный кинжал с серебряной рукояткой в виде русалки, поблескивавшей глазами из голубой эмали. Не оставляя себе времени на сомнения, Джоанна всем весом навалилась на удерживавшего ее Люсьена. Тот инстинктивно оттолкнул ее.
Лучше следи за девчонкой, раздраженно бросил Эдмунд брату.
Тот покраснел и потянулся, чтобы снова схватить Джоанну. Но было уже поздно. Она завладела кинжалом и теперь угрожающе выставила его перед собой, с облегчением увидев, как все вокруг попятились, включая Люсьена и Эдмунда. Похоже, монстры так же боялись холодного оружия, как и люди.
Отпустите его! велела Джоанна мужчине, державшего Ника. Она понимала, что не сможет сразиться со всеми, поэтому сделала шаг в сторону Эдмунда и с неожиданной для самой себя угрозой в голосе повторила: Отпустите его!
Эта угроза не была пустой. Если собравшиеся так некстати Оливеры убьют Ника, то тем самым действительно подтолкнут Джоанну к решительным действиям. Она готовилась ранить стольких противников, сколько сумеет, до того, как ее сомнут числом.
Так-так, с удивлением приподняв брови, сухо прокомментировал Эдмунд, кажется, полукровка питает к человеческому мальчишке теплые чувства. Видимо, семейная черта. Заметив, что Джоанна лишь крепче сжала рукоять оружия, он обратился к Люсьену: Неосторожно с твоей стороны дать доступ к клинку девчонке Хант, брат.
Вряд ли она представляет для нас угрозу, раздраженно протянул после паузы тот, и его длинное лицо еще сильнее вытянулось. Казалось, оно принадлежало не живому мужчине, а изображению на портрете. Всего один кинжал ничто против сорока человек.
Джоанна прикинула расстояние до Эдмунда, который отступил к самому камину, подальше от нее, как и все остальные в зале. Теперь она не сумела бы напасть на главу семьи Оливер. Так что же делать? Ник потерял сознание. Несмотря на отчаянные попытки отогнать нараставшую панику, сердце молотом стучало в груди, мешая думать.
Один против сорока? повторил Эдмунд. Звучит довольно неспортивно.
Неспортивно? озадаченно переспросил Люсьен.
Один на один было бы куда честнее, ты так не считаешь?
С этими словами глава семейства Оливеров поднял руку и указал на меч, висевший над камином. Джоанна почувствовала головокружение от охватившего ее страха. Она протирала пыль со старинного клинка много раз. Если верить рассказам экскурсоводов, он являлся точной репликой оружия, принадлежавшего первому владельцу поместья, графу Холланд, которого казнили за пособничество Карлу I.
А я-то здесь при чем? непонимающе уточнил Люсьен.
Подозреваю, что смелую воительницу не удастся убить одним прикосновением, слегка насмешливо пояснил Эдмунд. Осмелюсь высказать предположение, что в ней слишком сильно наследие Хантов, его глаза азартно сверкали, противореча спокойному тону.
Джоанна почувствовала отвращение, и тут услышала, как кто-то еще вмешался в диалог. Она обернулась и с удивлением поняла, что говорил тот светловолосый парень, который ранее с таким презрением повторял ее фамилию.
Этот фарс слишком затянулся и всем уже наскучил, лениво процедил он, не меняя небрежной позы перед высоким стрельчатым окном, хотя позади в нише стояло удобное кресло. Не пора ли уже прекратить его и отпустить девчонку? Пусть она и полукровка, но носит символ Хантов, а значит, они признают ее одной из своих. Вряд ли стоит обострять конфликт с ними ради соревнования.