И не только их, тихо сказал Ник.
Что? замерев, переспросила Джоанна.
Пожалуйста, вздохнул он, сделав легкое движение к дверям, будто инстинктивно собирался их загородить. Пожалуйста, оставайся здесь. Я сумею защитить тебя только в том случае, если ты будешь находиться в этом зале.
Если ты сделаешь хоть что-то моей семье Джоанна не смогла закончить предложение.
Я отправил своим людям сигнал начинать операцию и уже не сумею ее остановить, сообщил Ник. Сегодня ночью мы выследим всех монстров в городе.
Вы не можете прошептала она, похолодев от ужаса, и осеклась, несколько секунд не в состоянии вымолвить ни слова. А когда все же справилась с собой, они полились сплошным потоком: Не верю, что ты ненавидишь нас так сильно. Перед глазами встала картина, как охотники стучат в дверь бабушкиного дома, как хватают их с Рут и Берти, как ранят их.
Дело не в ненависти, после продолжительной паузы отозвался Ник, но так поджал губы, будто и сам не вполне верил в сказанное. Я убиваю только тех монстров, которые крадут жизни у людей. На первом этаже хлопнула дверь. Кто-то закричал, и Джоанна вздрогнула. Пожалуйста, оставайся в этом зале. Ей показалось, или в голосе Ника действительно прозвучали эмоции? Мои люди уже явились. Они повсюду и вскоре займут все соседние кварталы. Ты не успеешь помочь семье, лишь погибнешь вместе с ними. Единственное безопасное место для тебя сегодня здесь.
Не делай этого, умоляюще попросила Джоанна. Не становись тем, кто причинит зло моим родным. Ник, мы же мы же друзья, разве нет?
Монстры убили всю мою семью, тихо откликнулся он. В памяти всплыло его лицо совсем недавно, когда он рассказывал о своем детстве: восемь человек в двухкомнатной квартире. Я не могу позволить повторение подобного, не могу позволить монстрам вредить людям. Поэтому убью каждого, кто так поступает. Убью каждого, кого обнаружу.
Джоанна устремилась к дверям еще до того, как поняла, что делает.
5
Толстый ковер на полу позолоченной палаты приглушал торопливые шаги Джоанны, и она невольно вздрогнула, когда под подошвами кед заскрипели паркетные половицы соседней желтой гостиной. Звук показался слишком громким, оглушительным.
Сбросив обувь, Джоанна крадучись двинулась дальше. Помещение выглядело совершенно не затронутым событиями сегодняшнего вечера. В комнате, являвшейся проходной, вся обстановка была разных оттенков желтого цвета: стены, кресла, даже диван с наваленными на нем подушками в углу.
В сознании кружился рой воспоминаний. Меч в руке Ника. Его слова о том, что монстры убили всю семью. Его губы, касающиеся губ Джоанны. Она потрясла головой, чтобы отогнать образы. Нет, нет. Только не сейчас. Сейчас не время думать обо всем этом. Сначала нужно предупредить родных о приближающейся опасности.
Под диваном что-то блеснуло, привлекая внимание Джоанны. Она наклонилась и достала телефон. Вероятно, один из Оливеров обронил его во время поспешного бегства.
На экране блокировки высветился пароль. Пришлось ткнуть в кнопку вызова экстренной службы. В ожидании ответа Джоанна поднесла трубку к уху. В тишине раздавались тихие звуки поместья: вздохи сквозняка, тиканье часов на каминной полке, потрескивание половиц. И отдаленное гудение какого-то аппарата.
Телефон молчал. Джоанна внимательнее посмотрела на экран и поняла, что сигнала нет. Похоже, что-то его блокировало. Она стиснула бесполезное устройство в ладони так сильно, что почувствовала боль.
Внезапно снизу донесся приглушенный топот. Кто-то бежал. Нет, двое.
Джоанна схватила с каминной полки тяжелый бронзовый подсвечник, который обычно полировала почти час, и осторожно открыла дверь.
Сквозь узкую щель просочилась полоска света, позволяя рассмотреть коридор между библиотекой и старой винтовой лестницей для слуг. Снизу послышался вскрик, который тотчас оборвался. Вновь донесся звук торопливых шагов. Джоанна не могла определить, приближаются они или удаляются.
Она затаила дыхание и в одних носках зашагала вниз по рассохшимся деревянным ступеням, в страхе замирая на месте от каждого скрипа.
Когда послышался еще один отдаленный крик, колени едва не подогнулись. Навалились сомнения, удастся ли выбраться из поместья незамеченной. Ник понимал так же хорошо, как и сама Джоанна, что все двери будут охранять. Его люди знали и о служебных выходах.
Она еще сильнее сжала подсвечник, когда спустилась до конца лестницы, но никого не обнаружила поблизости и продолжила осторожно красться дальше.
Дверь в бельевую комнату была приоткрыта, позволяя увидеть, что внутри все приготовлено к посещению туристов: нарочно выдвинутые ящики комода и отворенные шкафчики демонстрировали полки с аккуратно сложенными скатертями и простынями.
Джоанна затаила дыхание и прислушалась. Ничего. Но куда все подевались? Или происходящее было лишь кошмаром? Она могла бы в это поверить, если бы не боль в запястье и рана на боку, откуда текла кровь.
Рядом что-то скрипнуло, заставив беглянку юркнуть в бельевую. Пусто. Следом шла комната для прислуги. Тоже никого. И большая общая спальня. Снова пустая.
Нет, не пустая.
К ужасу Джоанны, в другом конце помещения, рядом с дальней кроватью, стояла Рут. За окном луну скрывали облака, но света оказалось достаточно, чтобы разглядеть бледное лицо двоюродной сестры.
Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя тут находиться, оправившись от удивления, прошипела Джоанна и сделала несколько шагов к Рут.
Ты прислала сообщение с просьбой о помощи, откликнулась та, не двигаясь с места.
Когда Оливеры только появились, Джоанна действительно пыталась написать SMS, пока у нее не выхватили телефон, но, похоже, успела нажать на кнопку «Отправить». Она молчала, не зная, что сказать, так как только этим утром кричала на сестру, называя ту злодейкой и говоря, что не желает ее больше видеть. Однако она явилась, когда самой Джоанне потребовалась помощь.
И я позвонила всем остальным, добавила Рут.
Остальным? Кому? слова застряли в горле, когда глаза привыкли к темноте в достаточной мере, чтобы различить черные пятна на ковре возле кровати.
Не подходи, предупредила кузина, когда Джоанна дернулась к ней. Стой, где стоишь.
Однако та покачала головой, подбежала ближе и ахнула.
На дальней постели распростерлась в неудобной, изломанной позе бабушка. Ворот ее рубашки пропитался кровью, а один из шлепанцев свалился и теперь лежал перевернутым возле затянутой в чулок ноги.
Нет. Нет, нет, нет.
Джоанна уже направлялась домой, чтобы предупредить родных. Они не могли быть здесь. Это не могло происходить по-настоящему.
На груди бабушки лежало свернутое одеяло. Рут прижимала его обеими руками, поэтому ее поза поначалу показалась Джоанне такой странной слегка сгорбленной.
Все мертвы, произнесла двоюродная сестра, очевидно стараясь сообщить ужасные новости мягко, но ее голос звучал слишком натянуто, механически, как у робота, которого она так хорошо изображала только недавно. Дядя Огастас. Берти. Тетя Ада. Все.
Нет, замотала головой Джоанна, не в состоянии сосредоточиться ни на чем вокруг. Перед глазами все расплывалось и казалось нереальным. Но это было лучше, чем видеть пропитанное кровью одеяло, испачканные руки Рут. Не может быть.
Думаю, бабушка умирает, голос кузины, которая говорила тем же неживым голосом и смотрела остекленевшим взглядом, заставил Джоанну вздрогнуть. Она потеряла слишком много крови.
Мы она поняла, что и сама говорит неестественно. Нужно вызвать «Скорую помощь». Да, это следует сделать в первую очередь. А потом
Телефоны не работают, сказала Рут.
Но мы должны пролепетала Джоанна, отчаянно моргая.
Нет.
Обе девушки вздрогнули, услышав слабый голос.
Джоанна склонилась над кроватью, стараясь отогнать дурноту и не думать о том, что уже почти сочла неподвижно лежавшую в странной позе бабушку умершей.
Рут, стоявшая рядом, горестно всхлипнула.
Не нужно вовлекать людей, прошептала бабушка, ее веки затрепетали. Она открыла глаза и добавила: Поскорее выбирайтесь отсюда.
Кто это сделал? требовательно спросила Рут. Оливеры? Если это так, то я она запнулась и нерешительно пробормотала: Хотя я видела Виктора в саду. И Матео, кажется, тоже.
Это не они, сообщила Джоанна.
Однажды, давным-давно, едва слышно произнесла бабушка, жил юноша, которому на роду было написано убивать монстров. Величайший герой среди людей.
Что? удивилась Рут, вытирая слезы о плечо. Ты про ту древнюю сказку? Думаю, ты потеряла слишком много крови и бредишь, бабушка.
Я сама видела, как он убивает Оливеров, выдавила Джоанна, сглотнув, и перед глазами снова встала картина: Ник вонзает меч в грудь Люсьена, а потом бросает клинок в Эдмунда.
Ты видела героя? резко уточнила бабушка. А он тебя?
Джоанна помедлила, сомневаясь, как лучше ответить. «Он пощадил меня, потому что я пыталась его спасти. Или, может, потому, что испытывает ко мне чувства, как и я к нему». Она не могла это сказать, поэтому просто выдавила:
Я сбежала.
А Оливеры? спросила бабушка, смерив внучку внимательным взглядом, словно догадывалась, что та чего-то недоговаривает.
Мертвы. Либо тоже сбежали.
Мертвы, безо всякого выражения повторила бабушка и с трудом вздохнула. Дорогие мои девочки, поскорее выбирайтесь отсюда. Рут, запри двери и открой окно у входа. Да пошире, чтобы вы с Джоанной могли пролезть.
Но голос кузины надломился. Я не могу тебя оставить. Что будет, если ты погибнешь?
Тогда ты будешь сожалеть о своей медлительности до конца жизни и попробуешь компенсировать свое горе, никогда больше не закрывая окна и страдая от холода каждой зимой, слегка улыбнулась бабушка.
Когда она отпускала саркастичные замечания, Рут обычно ворчала, но сейчас ее губы лишь задрожали, а лицо приняло жалкое выражение. Джоанна отвела глаза, так как знала, что сестра ненавидит плакать в присутствии людей.
Мой бедный птенчик, гораздо мягче произнесла бабушка и дернула рукой, точно хотела коснуться Рут, но не хватило сил.
Пожалуйста, прошептала та. Позволь мне остаться рядом в твои последние мгновения.
Не волнуйся, я тебя дождусь, нежно заверила бабушка и улыбнулась.
Казалось, между ними произошел безмолвный диалог, по окончании которого двоюродная сестра вздохнула, уступая.
Ну ты и настырная, хоть и совсем старушка, она обернулась к Джоанне и решительно приказала: Положи руки на одеяло и прижимай его к ране.
Та придвинулась к Рут и надавила ладонями на шерстяную ткань, насквозь пропитанную кровью. Теплой липкой влаги под пальцами оказалось столько, что было трудно нащупать, где находятся руки кузины.
Прижимай как можно сильнее, велела та, отнимая свои ладони от одеяла.
Джоанна послушалась, не до конца веря в происходящее. Наверняка она причиняла боль бабушке, но она не издала ни звука, только поторопила Рут:
Иди же, дорогая. Я буду здесь, ждать твоего возвращения.
Джоанна не могла отвести взгляд от запятнанного одеяла под пальцами. Кровь заливала все вокруг. Пол. Ее руки. Грудь бабушки.
Рут может нас слышать? тихо прошептала та.
Помещение было достаточно большим и служило одновременно и спальней, и гостиной. Кузина сейчас подпирала тяжелым стулом ручки двери в противоположном конце комнаты. Джоанна отрицательно покачала головой и нетерпеливо сдула упавшие на лицо волосы, заметив:
Тебе не следует разговаривать. Набирайся сил. Сейчас мы откроем окно и вытащим тебя отсюда.
Чушь, пробормотала бабушка так тихо, что Джоанна едва разобрала слова, хотя находилась совсем близко. Я отослала Рут прочь не для того, чтобы впустую тратить время на отдых. Под одеялами грудь раненой вздымалась и опадала, но рывками, словно приходилось сражаться за каждый глоток воздуха. Я думала, что еще успею подготовить тебя. Думала, что буду бороться бок о бок с тобой.
Пожалуйста, побереги силы, взмолилась Джоанна, не слишком понимая, о чем говорит бабушка.
Тише, оборвала та, сверкнув зелеными глазами, такими же ясными, как всегда, несмотря на боль. Помолчи. И дай сказать мне. Только ты можешь остановить героя, внучка. Джоанна недоуменно уставилась на бабушку. Она, должно быть, бредит. Мне очень жаль, дорогая, но она попробовала сделать вдох и закашлялась.
Пожалуйста, прошептала Джоанна, чувствуя себя так, будто держала жизнь умирающей бабушки в своих руках, но недостаточно крепко, и последние секунды утекали сквозь пальцы.
Рут может нас слышать? хрипло повторила она наконец, когда отдышалась, хотя попытки говорить явно стоили невероятных усилий. Двоюродная сестра возилась с одним из дальних окон. Джоанна уже открыла рот, чтобы окликнуть ее, но бабушка остановила внучку, с трудом выдавив: Нет. Не надо. Просто ответь.
Нет, покачала та головой.
Дорогая, тебе угрожает смертельная опасность, казалось, с каждым произнесенным словом голос бабушки становился слабее, и Джоанне пришлось напрягать слух, чтобы разобрать сказанное. Все серьезнее, чем кто-либо представляет. Вскоре ты обретешь способность
Семьи Хантов?
Нет, другую, прошептала бабушка. Никому об этом не рассказывай, никому не доверяй этот секрет. Она заметила, что Джоанна посмотрела на кузину, которая все никак не могла открыть окно, и едва слышно добавила: Даже ей. Никому. Пообещай, что сохранишь все в тайне.
Но Рут
Пообещай, проскрежетала бабушка, из последних сил поднимая руку и хватая внучку за запястье слабыми пальцами, на одном из которых тускло блестело обручальное кольцо с рубином того же цвета, что и кровь. Произнеси вслух.
Обещаю, хрипло прошептала Джоанна.
Бабушка с видимым облегчением выдохнула и уронила руку обратно, оставив обернутым вокруг запястья внучки ожерелье: на тонкой золотой цепочке виднелась какая-то подвеска. Они почти сливались с браслетом семьи Хантов.
Внимание Джоанны отвлекла подошедшая Рут. Она опустилась на колени рядом с кроватью и откинула со вспотевшего лба прилипшие пряди.
Я справилась с окном. Не получив ответа, кузина осторожно прикоснулась к плечу бабушки, которая лежала с закрытыми глазами. Теперь мы с Джоанной можем вытащить тебя.
Веки раненой так и остались опущенными.
Рут бросила на сестру встревоженный взгляд, дотронулась до щеки бабушки, после чего занесла ладонь над ее ртом и носом.
«Она умерла, ощутив ужасную пустоту внутри, подумала Джоанна. Наша жизнерадостная бабушка умерла».
Но она растерянно проговорила Рут. Она обещала, что дождется меня.
Джоанна хотела сказать ей что-то ободряющее, но в ушах звенело лишь эхо последних слов бабушки: «Только ты можешь остановить героя». Это звучало похоже на бред.
Донесся приглушенный топот. Интересно, давно он уже раздается?
Рут, мы должны идти, чувствуя себя в странной рассинхронизации с окружающим миром, произнесла Джоанна, слыша себя будто издалека.
А? с трудом сосредоточив на ней взгляд, заморгала кузина, затем медленно положила руку на запястье сестры и сжала. Эй, хватит.
Джоанна опустила глаза, поняла, что по-прежнему плотно прижимает одеяло к груди бабушки, точно все еще старается остановить кровь, и убрала испачканные ладони. Мышцы ныли от напряжения. К горлу снова подкатывала дурнота. Вид вокруг напоминал о лавке мясника.
Необъяснимо изысканное золотое ожерелье до сих пор обвивало запястье Джоанны. Она коснулась цепочки, оставив темные отпечатки пальцев, а затем вскинула голову, вновь услышав приближавшиеся шаги, и убрала украшение в карман.