Эмили Генри
Отпуск на двоих
Emily Henry
People we meet on Vacation
© 2021 by Emily Henry
© Коложвари, М. Е., перевод 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2023
* * *
Прошлую книгу я писала в основном для себя. Эта же для вас.
Пролог
Пять летних сезонов тому назад
В отпуске можно стать кем угодно.
Знаете это чувство, когда надеваешь сногсшибательное платье и словно начинаешь чувствовать себя другим человеком; или когда книга увлекает тебя настолько, что ты с головой уходишь в другую реальность? Отпуск еще один способ стать немножко другой версией себя.
В повседневной жизни ты, может, и постесняешься кивать в такт льющейся из радио песне, но вот если дело будет происходить на летней веранде, в таинственном мерцании сумерек, а звучать будет завораживающая ритмичная музыка Ты и сама не заметишь, как мелодия закружит тебя в танце.
Когда ты в отпуске, то даже волосы становятся другими. Вода здесь совсем не такая, как дома, а может, дело в гостиничном шампуне. А может, ты и вовсе голову не моешь, а расческу давно забросила на дно чемодана, потому что морская вода превращает твои волосы в очаровательные кудряшки. И ты думаешь: может, мне и дома стоит делать так же. Может, я вернусь совсем другим человеком: человеком, который не расчесывает волосы и совсем не переживает из-за пятен пота и песка, набившегося во все возможные складочки тела.
Когда ты в отпуске, то смело вступаешь в беседы с незнакомцами и ничуть не беспокоишься о том, какое впечатление произведешь. Ну и что, если ты поставишь себя в глупое положение? Ты всех этих людей видишь в первый и последний раз!
Так что этим вечером можно быть кем угодно ведь у тебя отпуск. Можно делать все, что только захочется.
Ну ладно. Не совсем все. Иногда плохая погода вносит свои коррективы, и сейчас я оказалась именно в такой ситуации: отчаянно пытаюсь найти способ развлечься, пока за окном льет дождь.
На выходе из туалета мне пришлось остановиться. Частично из-за того, что я все еще раздумывала, чем бы мне заняться, но по большей части из-за полов. Здесь они были настолько липкими, что одна из моих сандалей приклеилась и соскочила с ноги, так что мне пришлось неловко прыгать обратно. Место здесь, конечно, просто чудесное, но я пребывала в уверенности, что если коснусь голой ногой грязного ламината, то имею все шансы подхватить какую-нибудь невероятно опасную болезнь вроде тех, которые хранят на секретной научной базе Центра по контролю заболеваний.
В общем, я пропрыгала к своей оранжевой сандалии, сунула внутрь ногу и развернулась, оглядывая бар. Картина открывалась следующая: несколько посетителей, липких и мокрых от пота; под потолком лениво вращаются вентиляторы, совершенно не спасающие от жары; и только иногда ветер забрасывает в приоткрытую дверь пригоршню холодной дождевой воды, немного остужая разгоряченные тела. В углу стоит музыкальный автомат, весело мигающий яркими неоновыми огнями, и исполняется на нем песня группы Фламинго «Смотрю я только на тебя».
Это курортный город, но сейчас я была в местном баре, куда обычно не захаживали туристы. Были в этом плюсы например, полное отсутствие девиц в цветастых сарафанах и парней в гавайских рубашках, но имелись и минусы такие, как острая нехватка коктейлей, украшенных шпажкой с тропическими фруктами.
Если бы не шторм, мой последний вечер в городе был бы куда интереснее. К сожалению, в реальности всю неделю лил дождь и сверкали молнии, полностью уничтожив мои мечты о белоснежном пляжном песочке, море и поездках на катере. Все, что мне оставалось делать, это вместе с другими разочарованными туристами набиваться в непомерно дорогие заведения, куда никогда бы не пошли местные, и пить одну пинаколаду за другой.
Этим вечером я решила, что всему есть свой предел. Больше никакой толпы, никакого стояния в бесконечной очереди и никаких седеющих стариков, пьяно подмигивающих мне, пока их жена смотрит в другую сторону.
Потому теперь я стояла на грязном липком полу бара назывался он, кстати, просто «БАР», ничего лишнего, и осматривала посетителей, выискивая цель.
Цель обнаружилась в углу бара. Молодой человек примерно моего возраста: то есть около двадцати пяти, с волосами песочного цвета, широкоплечий и высокий. То, что мне удалось подметить два последних факта, было удивительно, потому что он ужасно сутулился. Склонив голову к телефону, он пристально всматривался в экран, беспокойно прикусив нижнюю губу. Его палец медленно скользил по экрану, перелистывая страницу за страницей.
Людей здесь, конечно, было куда как меньше, чем в каком-нибудь Диснейленде, но вот уровень шума был соответствующий. С одной стороны, музыкальный автомат хрипло выводил мелодии пятидесятых годов, с другой стороны ему вторил телевизор, где ведущий прогноза погоды громко объявлял о рекордном уровне осадков. Громко хохотала компания мужчин причем смеялись они в унисон и абсолютно одинаковыми голосами. Бармен то и дело хлопал ладонью по барной стойке, что-то оживленно рассказывая девушке с высветленными до желтизны волосами.
Затяжной шторм свел весь остров с ума, а обилие дешевого пива из любого сделает человека шумного и несдержанного.
Так что молодой человек с волосами песочного цвета решительно выделялся из толпы своим спокойствием. Впрочем, не только им: он вообще выглядел так, будто оказался здесь абсолютно случайно. Несмотря на то, что температура близилась к тридцати градусам тепла, а влажность была стопроцентная, одет он был в застегнутую на все пуговки рубашку и синие брюки. Коже его подозрительно не хватало загара, а ему самому хоть каких-либо признаков улыбки, или веселья, или легкомыслия, в общем, вы поняли.
Вот оно.
Я откинула с лица прядь кудрявых волос и решительно направилась прямо к нему. Он даже взгляда не поднял: все так же сидел и сосредоточенно смотрел в экран, медленно перелистывая страницы. Я успела заметить выделенный жирным заголовок: «ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ».
Итак, он читает книгу. В баре.
Я уперлась бедром в стойку бара и облокотилась на нее.
Ну привет, морячок.
Молодой человек медленно поднял взгляд ореховых глаз от экрана телефона и, недоуменно моргнув, уставился на меня.
Привет?
Часто здесь бываешь?
Он с минуту молча меня изучал, явно мучаясь с выбором подходящего случаю ответа.
Нет, наконец сказал он. Я здесь не живу.
О, начала было я, но не успела и слова сказать, как он тут же меня перебил:
А если бы и жил, то у меня в любом случае больная кошка, за которой требуется тщательный уход. Так что выбраться куда-то не так уж и просто.
Все вышесказанное поставило меня в тупик, но оправилась я быстро.
Ох, мне так жаль. Это, наверное, так тяжело когда у тебя больное животное, да еще и смерть близкого
Он нахмурил брови.
Смерть?
Я взмахнула рукой, указывая на его необычный для здешних мест наряд.
Разве ты не на похороны приехал?
Губы его сжались в тонкую линию.
Нет.
А что тогда привело тебя в город?
Дружеская поездка. Молодой человек снова уткнулся взглядом в телефон.
Ты в гости приехал? предположила я.
Меня сюда притащили, поправил он. В отпуск.
Последнее слово он произнес с нескрываемым презрением.
Я закатила глаза:
Да ты что? И тебя оторвали от любимой кошки? Без всякого веского повода просто чтобы радоваться жизни и веселиться?! Ты вообще уверен, что этот человек твой друг?
С каждой секундой уверен в этом все меньше, ответил он, даже не удостоив меня взглядом.
Работать с таким кадром непросто, но я сдаваться не собиралась.
Итак, напирала я. И что собой представляет этот друг? Он умный? Сексуальный? Обеспеченный?
Низенький, ответил молодой человек, не отвлекаясь от чтения. Громкий. Заткнуть его просто невозможно. Вечно ставит пятна на одежду причем и на свою, и на мою. У него ужасный вкус, и он плачет, когда на экране крутят рекламу общественного колледжа знаешь, типа той, где мать-одиночка допоздна сидит за компьютером, а потом засыпает прямо на клавиатуре, и ее сын накидывает ей на плечи плед и улыбается, потому что ужасно ею гордится? Так, что же еще Ах да. Моя подруга просто без ума от дерьмовых баров, пропахших сальмонеллой. Да я тут даже бутылочное пиво боюсь пить ты вообще видела, какие в интернете отзывы об этом месте?
Ты что, издеваешься? спросила я, скрестив руки на груди.
Ну, ответил он, ты права, сальмонелла ничем не пахнет. Но да, Поппи, ты действительно низкая.
Алекс! Я стукнула его по плечу, выходя из образа. Я тебе вообще-то помочь пытаюсь!
Он потер руку.
И как же ты пытаешься мне помочь?
Слушай, я понимаю, что Сара разбила тебе сердце, но пора уже с этим кончать. Когда к тебе подходит горячая девчонка, последнее, о чем ты должен рассказывать, это о своих созависимых отношениях с этой сволочной кошкой!
Во-первых, Фланнери ОКоннор не сволочная, поправил Алекс. Она застенчивая.
Она чистое зло.
Ты ей просто не нравишься, настаивал он. Потому что ты выглядишь как типичная собачница.
Я просто пыталась ее погладить! Зачем тебе вообще кошка, которая не любит, чтобы ее гладили?
Ей нравятся, когда ее гладят, ответил Алекс. Но каждый раз, когда ты ее видишь, глаза у тебя загораются, словно у голодного волка
Вовсе нет.
Поппи, сказал он. Когда ты видишь что угодно, глаза у тебя загораются, как у голодного волка.
Как раз в это время бармен наконец-то принес коктейль, который я заказала перед тем как удалиться в туалет.
Мисс? окликнул он меня. Ваша «Маргарита».
Запотевший бокал скользнул вдоль по барной стойке, и мое пересохшее горло сжалось от предвкушения. Я тут же подхватила бокал, да так быстро, что изрядное количество текилы выплеснулось через край. Алекс дернул меня за вторую руку сверхъестественно быстрым, тщательно отработанным движением и только это спасло меня от того, чтобы облиться коктейлем.
Видишь? Прямо как голодный волк, сказал Алекс тихим серьезным голосом. Он всегда говорит именно так за исключением тех чрезвычайно редких, прямо-таки священных ночей, когда наружу прорывается Чудак Алекс и мне выпадает честь наблюдать, как он валяется на полу в караоке, фальшиво всхлипывая в микрофон, песочного цвета волосы торчат в разные стороны, а помятая рубашка давно выбилась из брюк. Просто гипотетическая ситуация. В точности произошедшая некоторое время назад.
Алекс Нильсен воплощенная сдержанность. В этом высоком, широкоплечем, вечно ссутуленном мужчине воедино сплетается благородный стоицизм (естественное последствие, когда твой овдовевший отец самый нервный человек на свете, а ты вдобавок еще и старший ребенок в семье) и богатый опыт смирения (не менее естественное последствие строгого религиозного воспитания, с детства вступавшего в противоречие с самой глубокой страстью Алекса, а именно с наукой). А еще он самый чудаковатый, бестолковый и мягкосердечный дурень, которого я только встречала.
Я отпила глоток «Маргариты» и замычала от удовольствия.
Вылитая собака в человеческом обличье, пробормотал Алекс себе под нос, возвращаясь к своей книге. Я неодобрительно фыркнула и сделала еще один глоток.
Кстати говоря, здешняя «Маргарита» процентов на девяносто состоит из чистой текилы. Так что посоветуй этим своим неутомимым комментаторам в интернете засунуть претензии куда подальше. Да и сальмонеллой тут совсем не пахнет.
Я еще раз приложилась к бокалу и села на стул боком, повернувшись лицом к Алексу. Наши колени соприкоснулись. Мне нравится, как он всегда садится, когда мы идем куда-нибудь вместе лицо его обращено к барной стойке, но длинные ноги вытянуты в мою сторону. Словно он приоткрывает какую-то секретную дверь своей души, и путь к ней известен только мне. И дверь эта, конечно, ведет не к сдержанному, серьезному, никогда не улыбающемуся Алексу, а к Алексу-Чудаку. Тому Алексу, который год за годом ездит со мной в отпуск, хотя он ненавидит самолеты, презирает перемены и не выносит спать на любой подушке, кроме своей домашней.
И мне нравится, что каждый раз, когда мы идем в бар, Алекс всегда садится за барную стойку, потому что он знает, что я люблю сидеть именно здесь. А ведь он как-то раз признался, что ужасно нервничает, потому что ему постоянно кажется, будто он смотрит на барменов то слишком долго, то, наоборот, излишне избегает встречаться взглядами.
Честно говоря, мне нравится (а иногда и вызывает обожание) почти все в моем лучшем друге Алексе Нильсене. Я хочу, чтобы он был счастлив, и хоть мне никогда не нравились его девушки и особенно меня раздражала его последняя бывшая, Сара, я знаю, что теперь на мне лежит ответственность. Нельзя позволить Алексу превратиться в затворника только потому, что ему разбили сердце. В конце концов, для меня бы он сделал и уже делал! ровным счетом то же самое.
Ну что, спросила я. Начнем сначала? Я буду сексуальной незнакомкой в баре, а ты будешь обычным очаровательным собой. Но без кошки. Немного тренировок и ты в два счета сможешь устроить себе свидание!
Алекс поднял взгляд от телефона, едва заметно ухмыляясь. Ну, по крайней мере, я называю это его выражение ухмылкой, потому что ничего лучше Алекс все равно изобразить не сможет.
Ты имела в виду, будешь незнакомкой, которая начинает беседу с крайне уместной фразы «Ну привет, морячок»? По-моему, у нас разные представления о сексуальном.
Я крутанулась на стуле, и наши колени стукнулись. Затем я повернулась обратно, сложив губы в кокетливую улыбку.
Скажи, это было больно начала я, падать с небес?
Алекс покачал головой.
Поппи, мне очень важно, чтобы ты поняла одну вещь, медленно сказал он. Если я когда-нибудь и пойду на свидание, то твоя так называя «помощь» не понадобится.
Я вскочила на ноги, драматично выплеснула остатки «Маргариты» себе за плечо и со звоном грохнула бокал о барную стойку.
Тогда как насчет того, чтобы свалить отсюда?
Как ты вообще умудряешься ходить на свидания? Алекс озадаченно покачал головой.
Очень просто, ответила я. У меня низкие стандарты. И нет никакой Фланнери ОКоннор, которая могла бы мне помешать. И когда я выбираюсь в бар, я не провожу все время, читая отзывы в интернете. И не излучаю мощное поле «НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ СО МНОЙ», которое можно заметить невооруженным взглядом. К тому же я довольно-таки роскошно смотрюсь под определенным углом. Мне так говорили.
Алекс встал, положил на барную стойку двадцатку и убрал бумажник обратно в карман. Он всегда носит с собой наличку, понятия не имею почему. Я спрашивала об этом минимум три раза. Каждый раз Алекс отвечал, но я все еще не знаю, в чем там было дело. Полагаю, его ответ был слишком скучным и/или заумным, так что мой мозг отключался в попытках его осознать, не то что сохранить в памяти.
Но факт остается фактом: ты совершенно невменяемая.
Но ты меня все равно любишь, заметила я, готовясь встать в оборонительную позицию.
Алекс приобнял меня за плечи и внимательно посмотрел мне в лицо. Его губы тронула едва заметная, сдержанная улыбка. Способность его лица отображать эмоции была вообще крайне ограничена.
Я знаю, сказал он, и я весело ухмыльнулась.
Я тоже тебя люблю.
С заметным усилием Алекс сдерживал улыбку, и теперь она медленно угасала на его лице.
И это я тоже знаю.
От текилы меня потянуло в сон, и я облокотилась на Алекса, позволив ему довести меня до входной двери.