Ты так смотришь на меня, потому что я высокий? спросил Алекс.
Очень высокий, уточнила я так, словно это все объясняет.
Это проще, чем сказать: «Я так скучала по тебе, чудесная улыбка. Так славно снова увидеть вас, сильные руки и ноги. Спасибо тебе, накачанный живот, за то, что кормишь человека, которого я так сильно люблю».
Алекс поймал мой взгляд, и уголки его губ растянулись в улыбке.
Я тоже рад тебя видеть, Поппи.
Глава 8
Десять летних сезонов назад
Когда я год назад встретилась с Алексом Нильсеном у общаги, держа в руках с полдюжины мешков из-под грязного белья, я бы и не подумала, что когда-нибудь мы вместе поедем в отпуск.
После той поездки домой дружить мы начали не сразу. Сначала мы время от времени обменивались СМС. Алекс, например, как-то прислал мне размытый снимок линфилдского кинокомплекса с подписью: «Не забудь провакцинироваться», а я ему фотографию комплекта из десяти одинаковых рубашек, который я нашла в супермаркете, и подписала ее: «Нашла тебе подарок на день рождения». Через три недели мы вывели наши отношения на новый уровень и начали разговаривать по телефону, а иногда и выбирались куда-нибудь погулять. Я даже убедила Алекса сходить в печально знаменитый кинокомплекс и посмотреть кино и весь сеанс он так старался ни к чему не прикасаться, что чуть ли не парил над креслом, не осмеливаясь опуститься на сиденье.
А вот когда кончилось лето, мы записались в одну группу по двум обязательным предметам математике и физике и большую часть вечеров начали проводить вместе. Обычно Алекс приходил в мою комнату в общаге, а иногда я шла к Алексу, и мы до ночи корпели над домашним заданием. Моя бывшая соседка, Бонни, официально выселилась из общежития и переехала к своей сестре, и теперь я жила с Изабеллой, студенткой медицинского факультета. Иногда она заглядывала нам с Алексом через плечо и, сочно похрустывая сельдереем, указывала на наши ошибки.
Алекс ненавидел математику не меньше меня, а вот занятия по английскому языку и литературе просто обожал. Каждый вечер он брал в руки очередную книгу, а пока он читал, я садилась на пол рядом и бесцельно пролистывала блоги о путешествиях или читала какую-нибудь очередную статью о личной жизни знаменитостей. Мои же лекции оказались невыносимо скучными, и с куда большим удовольствием я проводила время с Алексом. Я никогда не чувствовала себя счастливее, чем когда мы возвращались с ужина, идя по темным улочкам кампуса с чашкой горячего шоколада в руках, или проводили все выходные в городе, поставив себе благородную цель отыскать лучший ларек с хот-догами в Чикаго. Или лучшую кофейню, или лучшую фалафельную цели со временем менялись. Я обожала жить в большом городе в окружении всего этого разнообразия выставок, музеев, непривычной еды, шума и новых людей. Пока у меня было все это, учеба в университете казалась вполне терпимой.
Как-то поздним вечером мы с Алексом лежали, растянувшись на полу в моей комнате, и готовились к экзаменам. За окном валил пушистый снег. Помню, чтобы как-то скрасить унылость происходящего, мы по очереди начали перечислять, где бы нам сейчас хотелось оказаться больше всего.
Париж, сказала я.
В библиотеке, закончить работу по американской литературе, сказал Алекс.
Сеул, продолжила я.
В библиотеке, разобраться с введением к моей финальной части работы про нон-фикшен, сообщил Алекс.
София, Болгария, сказала я.
Канада.
Я подняла на него взгляд и зашлась в полузадушенном хохоте, который, конечно, вызвал у Алекса приступ его фирменного огорчения.
Итак, твой личный рейтинг мест для отпуска составляют: два никак не связанных друг с другом эссе и страна, которая находится к нам ближе всего, подвела итог я, перекатываясь на спину.
Туда добраться куда дешевле, чем до Парижа, серьезно ответил он.
А это, безусловно, очень важное условие для мечты.
Алекс вздохнул:
Слушай, ты ведь помнишь тот геотермальный источник, о котором ты недавно читала? Который в дождевом лесу? Это, вообще-то, Канада.
Остров Ванкувер, подтвердила я. Ну, если точнее, то речь шла о маленьком островке рядом.
Вот туда бы я и отправился, заявил он, если бы мой товарищ по путешествиям был чуть менее сварливым.
Алекс, сказала я, я с удовольствием поеду с тобой на остров Ванкувер. Особенно если единственная моя альтернатива смотреть, как ты делаешь домашку. Отправимся туда этим же летом.
Алекс лег на спину рядом со мной.
А как же Париж?
Париж подождет, отрезала я. Да и вообще, на Париж у нас нет денег.
Алекс слабо улыбнулся.
Поппи, у нас едва-едва хватает денег, чтобы купить в выходные по хот-догу.
Но потом мы весь семестр впахивали на дополнительных сменах в кампусе Алекс подрабатывал в библиотеке, а я в почтовом отделении, и скопили достаточно денег, чтобы купить билеты на самый дешевый ночной рейс. С двумя пересадками.
На борт самолета я тогда поднималась, чуть ли не дрожа от восхищения.
Потом мы взлетели, лампочки в салоне погасли, и на меня понемногу начала накатывать усталость. В конце концов я склонила голову на плечо Алекса и задремала, пуская слюни ему на рубашку, и спала я до тех пор, пока самолет не ухнул в воздушную яму. Потому что, как только это случилось, Алекс случайно заехал мне локтем в лицо.
Черт! выдохнул он. Я резко выпрямилась, держась за щеку. Черт! Он вцепился в подлокотники кресла так крепко, что костяшки пальцев побелели, и грудь у него тяжело вздымалась.
Ты что, боишься летать? спросила я.
Нет! шепотом ответил он. Старый добрый Алекс не хотел тревожить сон других пассажиров, даже находясь на грани панической атаки. Я умирать боюсь.
Ты не умрешь, пообещала я. Двигатели снова зазвучали мерно и ровно, зато над нашими головами загорелся индикатор ремней безопасности. Алекс продолжал сжимать подлокотники кресла так, словно ожидал, что кто-то вот-вот схватит самолет, перевернет его вверх тормашками и попытается вытряхнуть нас наружу.
Что-то мне это не нравится, сказал он. Был такой звук Словно в самолете что-то сломалось.
Это был звук, с которым твой локоть влетел мне в лицо.
Что? Алекс обернулся, и выражение его представляло собой причудливую смесь изумления и смущения.
Ты меня в лицо ударил! объяснила я.
Ох, черт. Прости. Я посмотрю?
Я перестала держаться за пульсирующую болью щеку, и Алекс склонился надо мной. Его пальцы зависли над моей скулой, и через несколько мгновений Алекс одернул руку, так ни разу и не коснувшись моей кожи. Выглядит нормально. Наверное, стоит попросить стюардессу принести тебе льда.
Хорошая идея, согласилась я. Нам надо ее позвать. Скажем, что ты ударил меня в лицо, но это была полнейшая случайность, и вообще ты ни в чем не виноват, потому что ты просто испугался, и
О боже, Поппи, проговорил он. Я очень-очень извиняюсь.
Да ничего. Мне даже и не больно почти. Я пихнула его локтем. Почему ты вообще не сказал, что боишься летать?
Потому что я этого не знал.
То есть?
Алекс откинул голову на подлокотник.
Я в первый раз лечу на самолете.
Ой. Я почувствовала острый укол вины. Лучше бы ты раньше об этом сказал.
Я не хотел устраивать из этого драму.
Не было бы никакой драмы!
Алекс перевел на меня скептический взгляд.
А это сейчас что, по-твоему?
Ладно, ладно. Хорошо, я устроила небольшую драму. Но вот послушай, я втиснула свою ладонь под его и сжала пальцы. Я здесь, с тобой. Если хочешь немного поспать, то я посторожу, чтобы самолет точно не разбился. Чего вообще не произойдет. Потому что летать вообще безопаснее, чем водить машину, например.
Водить машину я тоже ненавижу, сказал он.
Я знаю. Я это к тому, что летать лучше, чем ехать на машине. Гораздо-гораздо лучше. И я с тобой, и я летала на самолетах раньше, так что, если случится что-то серьезное, я пойму. Обещаю, в таком случае я точно запаникую, и ты сразу узнаешь, что что-то пошло не так. А пока можешь не переживать.
Несколько мгновений он вглядывался в мое скрытое полумраком лицо, а затем его ладонь расслабилась, и его теплые жесткие пальцы наконец перестали нервно сжиматься.
Так я и сидела, держа его руку в своей, и сейчас это почему-то приводило меня в трепет. Девяносто пять процентов времени я воспринимаю Алекса Нильсена исключительно платонически и полагаю, он не воспринимает меня как сексуальный объект вообще. Но остается еще пять процентов Пять процентов, которые говорят: «А что, если»
Эта мысль никогда не задерживалась у меня надолго. Просто отвлеченная идея, рожденная в переплетении наших пальцев. Что, если я его поцелую? Каково это будет? Как ощущаются его прикосновения? Такой же Алекс на вкус, как и на запах? Никто лучше не заботится о гигиене рта, чем Алекс. Это, может, и не самая сексуальная вещь на свете, но это определенно лучше, чем если бы ситуация была противоположной, верно?
И на этом мои мысли зашли в тупик. Что вообще-то замечательно, потому что Алекс нравится мне слишком сильно, чтобы с ним встречаться. К тому же мы абсолютно несовместимы.
Самолет снова начал мелко трястись в воздушных потоках, и Алекс стиснул мою ладонь.
Время паниковать? уточнил он.
Пока нет, ответила я. Попробуй поспать.
Потому что встречаться со Смертью стоит отдохнувшим.
Нет, тебе нужно отдохнуть, потому что, когда я выбьюсь из сил в ботаническом саду в Ванкувере, тебе придется нести меня весь остаток пути.
Я знал, что ты не просто так позвала меня с собой.
Я не позвала тебя в качестве верховой лошади! возмутилась я. Я позвала тебя для того, чтобы ты устроил саботаж, пока я буду бегать от стола к столу в обеденном зале гостиницы «Императрица» и воровать крошечные бутербродики и бесценные браслеты у ничего не подозревающих гостей.
Алекс мягко сжал мою руку:
Полагаю, тогда мне правда лучше отдохнуть.
Я сжала его руку в ответ:
Именно так.
Разбуди меня, когда настанет время паниковать.
Обязательно.
Он положил голову на мое плечо и притворился, что спит.
Я была уверена, что, когда мы приземлимся, у Алекса будет жутко болеть шея, а у меня занемеет плечо от долгого сидения в неудобной позе, но сейчас я ничего против этого не имела. Впереди у меня пять великолепных дней путешествия с моим лучшим другом, и глубоко внутри я знала: ничего плохого с нами случиться не может.
Время паниковать еще не пришло.
Глава 9
Этим летом
Ты уже арендовала машину? спросил Алекс, когда мы вышли из аэропорта навстречу зимнему горячему ветру и жаре.
Нечто вроде. Я прикусила губу, выуживая из сумки телефон нужно было заказать такси. Взяла напрокат напрямую через группу в соцсетях.
Глаза Алекса округлились. Его волосы трепали порывы ветра от взлетавших самолетов.
Я ни единого слова не понял.
Ты не помнишь? Мы уже так делали. В самую нашу первую поездку в Ванкувер. Мы тогда были слишком молоды, чтобы легально взять машину напрокат.
Он молча на меня уставился.
Ну, помнишь, не сдавалась я, та онлайн-группа о путешествиях, в которой я уже лет пятнадцать состою? Там еще люди предлагают свои квартиры для съема в аренду? И можно взять у кого-нибудь напрокат машину? Вспомнил? В тот раз нам пришлось ехать на автобусе до загородной парковки, а потом еще восемь километров идти пешком с багажом наперевес.
Я помню, сказал он. Просто до этого момента я ни разу не задумывался, зачем кому-нибудь может понадобиться сдавать свою машину напрокат полнейшему незнакомцу.
Потому что многим людям в Нью-Йорке нравится уезжать куда-нибудь на зиму, а людям в Лос-Анджелесе наоборот, уезжать куда-нибудь летом, пожала плечами я. Девушка, которая сдает эту машину, еще с месяц не вернется в город, так что я без проблем арендовала ее на неделю всего за семьдесят баксов. Нужно только поймать такси, чтобы добраться до места.
Здорово, только и сказал Алекс.
Ага.
А вот и первое наше неловкое молчание. И не важно, что мы всю прошлую неделю без остановки переписывались а может, это только усугубило ситуацию. В голове у меня было постыдно пусто, и все, что я могла делать, это тупо пялиться в экран телефона, наблюдая за приближающейся иконкой автомобиля на карте.
Вот и наше такси, наконец сказала я, кивая в сторону только что подъехавшего минивэна.
Здорово, повторил Алекс.
Водитель помог нам занести багаж, и мы забрались в минивэн, очутившись в компании еще двоих людей, с которыми нам предстояло разделить эту поездку. Это была женатая парочка среднего возраста. То, что они женаты, я определила по тому, что на обоих были кепки, и на первой, ярко-розовой, большими буквами было написано: «ЖЕНУШКА», а на второй, ядовито-зеленой: «МУЖЕНЕК». На них были одинаковые футболки с фламинго, а кожа у них была настолько загорелой, что по цвету приближалась к оттенку ботинок Алекса. Муженек был брит налысо, а волосы Женушки были выкрашены в ярко-красный цвет.
Приветики! радостно сказала Женушка, когда мы с Алексом заняли сиденья посередине.
Здравствуйте. Алекс обернулся и состроил почти что убедительную улыбку.
У нас медовый месяц, объявила Женушка, широким жестом указывая на Муженька. А вы тут какими судьбами?
О, выдавил Алекс. Хм.
И у нас! Я схватила его под локоть и ослепительно улыбнулась.
О-о-о! взвизгнула Женушка. Ты слышал, Боб? У нас тут прямо любовное гнездышко!
Муженек Боб кивнул.
Поздравляю, ребята.
Как вы познакомились? захотела непременно узнать Женушка.
Я бросила на Алекса взгляд. На его лице сейчас отражались две эмоции: 1) ужас; 2) живая заинтересованность. Раньше мы часто играли в эту игру, и хоть сейчас мне было очень неловко вот так вот обнимать его за руку, было в этом что-то привычно-успокаивающее. То, что мы все еще можем притвориться кем-то другим и просто развлекаться.
Диснейленд, объявил Алекс и развернулся всем корпусом, чтобы лучше видеть сидящую на заднем сиденье парочку.
Глаза Женушки восхищенно расширились.
Просто волшебно!
Было и правда волшебно! Я бросила на Алекса влюбленный взгляд и легонько ткнула его в нос пальцем свободной руки. Он тогда работал в РЧ. Рвоточерпатели, так мы их называем. Знаете эти новомодные аттракционы типа виртуальных американских горок? Так вот, именно РЧ потом убирают за старичками, которым не повезло страдать от морской болезни.
А Поппи изображала Майка Вазовски, сухо бросил Алекс, повышая ставку.
Майка Вазовски? не понял Муженек Боб.
Это из «Корпорации монстров», объяснила Женушка. Он там один из главных монстров!
Который? уточнил Муженек.
Который низенький, сказал Алекс. Затем он снова повернулся ко мне с самым что ни на есть глупым выражением лица, полным тупого обожания. Это была любовь с первого взгляда.
О-о-о! умильно пропищала Женушка, прижав руку к сердцу.
Но ведь она была в костюме? нахмурился Муженек. Под его оценивающим взглядом лицо Алекса медленно начало приобретать пунцовый цвет.
Просто у меня обалденные ноги, вмешалась я.
В конце концов нас высадили на месте. Мы очутились на улице Хайленд-парк, в окружении зарослей жасмина и украшенных лепниной домов. Стейси и Боб помахали нам на прощание, и минивэн уехал, оставив нас стоять в одиночестве на раскаленном асфальте.
Как только машина скрылась из виду, Алекс освободился от моей крепкой хватки, а я принялась оглядываться, всматриваясь в номера домов. Наконец я нашла нужный: обнесенный красным, пятнистым от времени забором.
Вот этот наш, сказала я, кивнув в его сторону.
Алекс открыл ворота, и мы вошли на внутренний двор. Там нас ждал белый хетчбэк квадратного вида: старый, ржавый и слегка побитый жизнью.
Итак, произнес Алекс, внимательно разглядывая наш новый автомобиль. Семьдесят баксов.