Нет, не худой. Скорее, поджарый, сухой, как охотничий пёс, с каждой мышцей, просматривающейся под смуглой кожей Я залюбовалась и не сразу заметила главное метку жениха, перечеркнувшую спину Ветра так же, как моя собственная. И тогда до меня дошло, как же сильно она обжигает.
Свадебная метка прекрасна, если не знать, кем она оставлена. Золотистый рисунок, распускающийся изящными перьями, обвивающий тела жениха и невесты, как лоза колонны. Чем ближе срок свадьбы, тем крупнее разрастается лоза, тем живее перья. Кажется, шевельнись и они затрепещут, будто настоящие.
Но теперь метка Ветра, протянувшаяся от запястья к запястью через хребет, не была золотой. Она полыхала красным, как раскалённый уголь, и, я знала, жжётся не меньше. Знала потому, что моя пекла точно так же.
Раздевайся! приказал господин, не глядя на меня и роясь в ящиках стола.
Я попятилась.
Нетушки
Что сказала?
Нет! повторила я твёрже и в отчаянии замотала головой: Нет-нет-нет!
Ты не в том положении, чтобы спорить! отрезал жених, наступая.
Ох, как же он был страшен! Если каждая невеста брачной ночью видит своего суженого таким, немудрено, что краснеет при вопросах о произошедшем.
Не трогай! взвизгнула я, пытаясь забраться на перила, но Ветер поймал моё предплечье, сдёрнул вниз и поволок к кровати.
Сумасшедшая Как, думаешь, Ветер находит своих невест? Едва обручённые разлучаются, метка раскаляется! Она нас обоих чуть не угробила! Ты нас чуть не угробила! Да прекрати кусаться! Ай!
А кусалась я знатно! Кусалась, царапалась, сопротивлялась что есть мочи!
Пусти! Не смей!
Но он был сильнее. Швырнул лицом вниз, придавил коленом в пояснице и рванул платье с плеч. Раздался треск ткани, одежда поползла вниз, я задёргалась, пытаясь удержать её, но твёрдая рука стиснула шею сзади, вдавливая в измятые подушки.
Да не дёргайся ты! Больнее будет!
Я, разумеется, задёргалась втрое активнее.
Пухти! пыхтела я в подушку, когда по обнажённой спине скользила горячая ладонь.
Но вдруг хватка ослабла, а жар метки сменился успокаивающей прохладой. Носа достиг запах трав. Ветер, мазнув чем-то по спине ещё раз или два, шлёпнул меня по ягодице и отпустил.
Теперь мне помоги, велел он, бесстрашно поворачиваясь и протягивая через плечо банку с зеленоватой смесью.
Что это?
Он раздражённо обернулся, насильно сунул в ладони лекарство и снова требовательно шевельнул лопатками.
Дрожащим пальцем я зачерпнула мази и коснулась обжигающе горячей метки своего жениха.
Пх-х-х-х! Осторожнее!
Прости
Это от ожогов. Рея принесла. Иногда метка жжётся очень сильно, тебе ли не знать, соизволил всё-таки ответить Ветер.
Алый рисунок светлел и становился золотистым, обтянутые смуглой кожей мышцы расслаблялись. А мне хотелось глупо хихикать не то от миновавшей опасности, не то от осознания, что страшный монстр, чудовище, перед которым трепещет всё Предгорье, едва слышно фыркает, стоит ненароком пощекотать ему бок.
Прости, виновато прошептала я. Я не хотела, чтобы Думала, метка вредит только мне
Не ты одна здесь в ловушке, усмехнулся Ветер.
Не знала, что тебе будет больно
А что будет больно тебе ничего? Бросаться со скалы вниз сомнительное развлечение.
Я не бросалась! Я смущённо закусила губу и покраснела до кончиков ушей. Оступилась и упала
Ветер издевательски расхохотался.
Вышла прогуляться в горах в туфлях на каблуках и этом? он дёрнул остатки моего платья, а я, лишь теперь сообразив, что оно сидит куда ниже, чем позволяют приличия, поспешила подтянуть его ошмётки вверх. Ты превратилась бы в ледяную статую от холода.
Я случайно. Так получилось
Он вопросительно изогнул бровь. И вдруг подался вперёд, опрокидывая меня на простыни и нависая сверху. Его насмешливые, будто подведённые угольком глаза, пронзали насквозь, а дыхание опаляло почти так же сильно, как совсем недавно метка невесты. Он коснулся кончиком носа моей шеи, втянул воздух и скользнул выше, к подбородку.
Уж не пыталась ли ты сбежать, маленькая птичка? хрипло прошептал он.
Меня передёрнуло. Что, если господин решил, будто я намеревалась нарушить клятву? Что, если обрушит кару на город на маму, чтобы я знала своё место? Я зачастила:
Не пыталась, клянусь! Это случайно Я вышла вышла совсем ненадолго. И солнце Показалось, в горах кто-то есть, засмотрелась и и
В ответ на мой ужас он засмеялся. Так, будто я вскочила на стул, испугавшись крошечной мышки.
Когда ты так меня пугаешься, любимая, я и сам верю, что страшен, как сотня ледяных великанов!
Я Не решаясь шевельнуться, я уточнила: Вы смеётесь надо мной, господин?
Ветер отпустил меня, продолжая хохотать, и саркастично хлопнул в ладоши:
Умничка! Угадала. А я уж начал подозревать, что ты глуповата!
Я надулась, села рядом, оправляя платье. Обиженно пробухтела, не скрывая сарказма:
Ну, знаете ли, господин
Полох, сквозь смех поправил он.
Что?
Моё имя Полох, любимая. Можешь не звать меня господином, Тисса.
Я запнулась, недоумевая, когда монстр Полох успел разузнать моё имя. Но мало ли, какие секреты у монстров?
Спасибо, я помедлила, решаясь впервые назвать имя чудовища, Полох. Спасибо, что спас мне жизнь. Я вела себя недостойно. С самого начала. И приношу свои извинения, гос Полох.
Он скомкал и отшвырнул рубашку в сторону, встал и потянулся так сильно, что подошвы мягких кожаных сапог оторвались от пола.
Когда припрёт прогуляться в следующий раз, потрудись хотя бы приодеться соответственно случаю.
Я не гуляла. Любопытство брало верх над благоразумием и, понадеявшись на хорошее настроение господина, я выпалила: Я была в комнате с портретами! Представила, как вы как ты сидишь там, в кресле, как смотришь на этих женщин и
Закончить я не успела: Полох вспыхнул. Одним движением смахнул со стола книги, чернильницу и полупустую чашку с кофе и прежде, чем утих грохот, схватил меня за запястье.
В первое мгновение я не поняла, что нужно упираться, а когда он волок меня по коридору, едва поспевала переставлять ноги. О том, чтобы спросить, куда меня тащит Ветер, нечего было и помышлять. Когда же комнаты стали узнаваемы, и я поняла, где мы окажемся, стало уже поздно.
Распахнутые мною двери так никто и не прикрыл. Но менее мрачной комната от этого не стала.
Равнодушно перешагнув через валяющийся на полу канделябр и осколки бокала, Полох пихнул меня вперёд.
Смотри.
Я, напротив, зажмурилась.
Нет, смотри! требовательно повторил он, впиваясь длинными пальцами в мои плечи.
Никто не спорит с Ветром. Особенно когда он впадает в ярость. Подчинилась и я.
Портрет, на который указывал Полох, изображал печальную женщину с некогда насмешливыми, будто подведёнными угольком глазами. Жители Предгорья не назвали бы её красивой: черноволосая, смуглая, тонкокостная. Но было в ней нечто завораживающее. Нечто, что заставляло верить: когда-нибудь золочёная рама картины треснет, и она вырвется на свободу, порывом ветра промчится по пустующим залам, поднимая клубы пыли, и взмоет в небо, как белокрылая птица. Но золочёная рама держала крепче цепей.
Полох смотрел на неё со смесью тоски и обиды.
Это моя мать, проговорил он. Та, кому не повезло понести от Ветра. Она жила здесь намного дольше, чем следовало бы, но куда меньше, чем мне хотелось бы. И ты действительно думаешь, что мне в радость сидеть здесь и смотреть на неё?!
К горлу подступил комок. Стоило попросить прощения Или утешить? Нуждается ли монстр в утешении? И является ли Полох вообще монстром? Но прежде, чем я нашла нужные слова, он развернулся на каблуках и вышел.
Возвращаясь в свои покои, я умудрилась изрядно поплутать по поместью и продрогнуть до нитки. Отбросив стеснительность, поспешила прямо так, не раздеваясь, забраться в кровать и укутаться одеялом, но холод никуда не делся, заставляя дрожать, как мокрого птенца. Наверное, я просидела бы так добрую половину вечера, не находя в себе смелости дойти до кухни и попросить кого-то растопить камин, но на закате в дверь постучали.
Горюшко, ты как тута? поинтересовалась баба Рея, входя прежде, чем я пригласила. А я табе вкусненького принесла! заискивающе начала она. Змёрзла нябось?
Горячий шоколад, которого я не пила со смерти отца, и крошечные белоснежные пирожные не могли не растопить моё сердце.
Спасибо, от души поблагодарила я. Откуда вы узнали, что я была на улице и продрогла?
А я и не знала, отозвалась старушка, разжигая огонь. Мне велели Ой
Что? Кто велел?
Но старушка, вспомнив о чём-то, точно в рот воды набрала.
Заболталася я с тобой! Недосуг, недосуг!
И оставила меня наедине с потрескивающим камином.
Глава 5
Вспыхнувшее пламя
Дрова трещали и безбожно дымили. Искры сыпались на лист железа перед камином и гасли, не найдя корма для нового пламени. Я успела переодеться в сорочку и устроилась поближе к огню, прямо на полу, подтянув колени к подбородку. Рыжие всполохи танцевали по дереву, трепетно гладили, но, стоило засмотреться на один из языков пламени, как он, уличённый, отскакивал назад и злобно шипел.
На душе было гадко. Полох отчитал, хоть за мной и не было вины, напугал и испортил платье. Но извиниться всё равно хотелось мне. Подумать только! Извиниться перед чудовищем, которое похитило меня из родного дома! Да сама мысль смешна! Но образ печальной черноволосой женщины с портрета всё не шёл из головы. Нет, Полох не стал бы любоваться на трофеи, не стал бы сидеть в мягком кресле, потягивая вино и вспоминая, как заканчивала жизнь каждая из невест. И моё предположение оскорбило его сильнее, чем можно было подумать.
Но я продолжала сидеть в комнате, кусая губы и грея ладони о полупустую чашку горячего шоколада. Пусть сначала сам извинится, а там посмотрим!
Дверь тихонько коротко скрипнула и распахнулась во всю ширь. Я напряглась, прислушиваясь: шарканья, неизменно сопровождающего бабу Рею, не раздалось, значит, это господин решил почтить невесту своим присутствием на ночь глядя. Я приложила все усилия для того, чтобы не вздрогнуть и не обернуться. Однако голос, раздавшийся позади, принадлежал не Полоху.
Тисса?
Чашка полетела на пол. Я встала, не решаясь посмотреть на вошедшего.
Тисса? повторили опасливо.
Без сомнения это он! Слёзы сами покатились из глаз, и я поспешила их вытереть. Развернулась и бросилась к высокому широкоплечему мужчине быстрее, чем осознала, как разительно он отличается от малыша-Роя, вечно вляпывающегося из-за меня в неприятности.
Чтобы повиснуть на его шее, оказалось недостаточно привстать на цыпочки. Рой приподнял меня, прижал к себе, не спеша отпускать, целуя в щёки, макушку, лоб.
Тисса, это правда ты? спрашивал он, не веря.
А я утешающе шептала:
Это я, Рой! Я! Я в порядке!
Он стал совсем другим. С тех пор, как Ветер отметил меня, пришлось наблюдать за тем, как растёт старый друг, издалека. Мама заперла меня в доме, опасаясь, как бы не натворила дел и не сбежала с кем-то из мальчишек. И Рой, с его пшеничной шевелюрой и добродушной улыбкой, стал главной опасностью для девичьей чести. Без меня он вытянулся ростом, без меня из мальчишки превратился в красивого мужчину, по которому вздыхала добрая половина девок Предгорья.
И вот он, наплевав на врождённую осторожность, стоял в самом логове монстра. Ради меня.
Рой, задохнулась от ужаса я, что ты здесь делаешь?! Как сюда попал?!
У меня есть друзья, самодовольно хмыкнул он. Они и провели.
Но расспрашивать дальше времени не было. Я попыталась вытолкать друга за дверь.
Нельзя, чтобы тебя увидели, уходи, немедленно!
Рой стал похож на упрямого бычка. Крепкий, мускулистый упёртый.
Пойдём, согласился он. Схватил меня за руку и потащил.
Куда? Рой! Рой! Да объясни же! Я не одета!
Последнее послужило наилучшим аргументом: мужчина отпустил меня, растерянно осмотрел, точно только теперь заметив, что на подруге из одежды одна сорочка. Я невзначай скрестила руки, заслоняя грудь.
Что ты здесь делаешь?
Рой пригладил вихры и подбоченился.
Тебя спасаю! патетично заявил он.
Я же потянулась и потрогала его лоб: не горячий ли?
Ты дурачок, да? сочувственно уточнила я.
Рой обиженно надул губы:
Я герой!
Дурачок, понимающе вздохнула я. Если господин Ветер тебя здесь поймает, на разговоры отвлекаться не станет. Уходи, Рой! Я очень, честное слово, очень тебе благодарна, но уходи!
Вот ещё! Я заберу тебя отсюда, верну домой и и
И подвергнешь опасности не только себя, но и весь город! Он не отпустит меня. А я не могу его прогневить и рискнуть чужими жизнями.
Тогда я убью его!
Я скептически осмотрела друга. Из оружия при нём обнаружилась только выломанная из сухого дерева дубинка, которая, того и гляди, сама вот-вот развалится.
Чем, позволь спросить?
Да хоть голыми руками! Чудище больше не будет держать в страхе Предгорье! И обижать тебя я ему не позволю!
Рой! Рой, милый! Успокойся! Я ласково погладила его по локтю. Ветер не обижает меня. Оглянись, я провернулась вокруг оси. Я в новой одежде, в уютной чистой комнате. Сыта и причёсана. Мне не причиняют вреда.
Произнеся это, я и сама осознала, насколько везуча. Никто не ждал, что невеста Ветра доживёт до следующего утра, а я не только выжила, но и обзавелась союзницей в лице старой горничной, а ещё едва не угробила господина без помощи каких бы то ни было героев.
Ты Опешив, мужчина отступил назад и опустился на кушетку. Ты не хочешь идти со мной? уточнил он.
Я поспешила сесть рядом, утешающе коснулась колена.
Очень, очень хочу! Но я принесла клятву и намерена её исполнить. К тому же поколебавшись, я спустила бретельку сорочки, обнажая спину, это метка невесты. По ней Ветер найдёт меня где угодно. А если мы окажемся слишком далеко друг от друга, она причиняет обоим невыносимую боль.
Как в забытьи, Рой поднял руку и провёл ногтем по рисунку. Я мягко отстранилась, поправляя одежду. Вдруг вспомнилось, что пять лет назад, пока нас с другом не разделило проклятие, мы оба были ещё детьми. А детям позволено спать валетом в одной постели, нагишом купаться в речке и влезать в спальни друг друга. Теперь же Рой был сильным мужчиной. А я а я была в одной сорочке.
Он облизал пересохшие губы. Я встала, но Рой удержал меня, усаживая обратно, чуть ближе к себе, чем до того.
Тисса Тисса, я вытащу тебя отсюда. Обещаю.
Он погладил меня по плечу, и бретелька сорочки снова невзначай соскользнула.
И именно в этот миг случилось то, чему случиться не полагалось ни в коем случае: господин Ветер уступил своей совести.
Не потрудившись спросить дозволения войти (а здесь такое, видимо, в порядке вещей), он распахнул дверь с ноги и сразу заговорил:
Ладно, любимая, признаю. Я слегка вспылил А это что у нас такое?
Представшая взору жениха картина была воистину недвусмысленной! Невеста в нижнем белье, судорожно пытающаяся прикрыться, соперник, облапывающий неверную девицу
Я выставила ладони вперёд в тщетной попытке успокоить Полоха.
Мало же есть на свете слов, уместных, чтобы произнести их в такой ситуации! И я вспомнила самые банальные из них:
Я всё объясню!
Ну к чему же? холодно процедил Полох. Я и так всё вижу.
Это не то, о чём ты подумал!
Ветер сузил глаза и небрежно перекинул волосы со стороны на сторону, демонстрируя серёжку-коготь.
Ты и представить себе не можешь, любимая, о чём я подумал.
И это всё равно не то! не сдавалась я.
Единственным, кого ситуация полностью устраивала, оказался Рой.
А ну иди сюда, заморыш! потребовал он и, не дожидаясь, сам двинулся на господина Ветра.
Надо обладать недюжинной храбростью, чтобы вот так, почти без оружия, вызвать на бой монстра. А Рой всегда был осторожен и в последнюю очередь ввязывался в драку. Но и Полох не выглядел опасно: худощавый, встрёпанный, босоногий, наверняка собравшийся отходить ко сну и вылезший из постели лишь для того, чтобы принести извинения. Я невольно зарделась от оказанной мне чести.