Разговор прервался.
Я посмотрела на трубку. Ну, так и есть. Кончилась зарядка.
Зато теперь у меня имелась информация к размышлению.
Итак, я оказалась здесь не случайно. Либо колдун этот достопочтенный знал, что я это я, что моя мама здесь уже была, и затащил меня сюда с определенной целью. Какой? Непонятно. Либо я для них и правда первая попавшаяся девушка, и им нужна поломойка, а я им подвернулась, потому что никто другой просто-напросто подвернуться не мог тутошний мир притянул меня, если верить бабушке, как магнит железку. Либо все это просто бред, кто-то развлекается, играет людьми, заставляет искать какие-то предметы, а я всего лишь марионетка в игре.
Но больше всего меня огорошил не поиск некоего таинственного предмета, а то, что здесь, где-то рядом, в этом мире живет мой отец! Ах, как я с самого детства мечтала его увидеть! Иногда хотела, чтобы это был сильный, красивый, мужественный человек, ведь не могла же моя мама полюбить невесть кого! Иногда возникало желание отыскать его во что бы то ни стало и спросить, почему он нас бросил
И вот мне предоставляется возможность с ним познакомиться. Еще бы только понять, кто это. И как его найти.
Два месяца. У меня есть на это два длинных месяца.
Я положила телефон обратно в сумку. Поиск отца отдвинулся на задний план, потому что жутко захотелось есть. Кари смылся, а я, дурында, не догадалась спросить про ужин. Высунулась наружу, увидела мрачные стены и пустой коридор. Кто-то промелькнул вдалеке, вынырнув из одного ответвления и тут же нырнув в другое. Я хотела было бросится за ним, но испугалась, что заблужусь и не найду свою каморку. Нет уж, подожду до утра.
Вспомнила, что в сумке есть продукты, я ведь шла из магазина, когда Кари меня хм похитил. Пакет молока, булка, сыр. Что ж, вполне сытный ужин.
Поев, стала клевать носом усталость взяла свое. Решила, пока окончательно не уснула, нырнуть в ванную пардон, в бочку. Взяла чашу с кристаллом и отправилась на водные процедуры.
Поставила чашу на скамеечку, разделась и погрузила руки до локтей.
Сон тут же как рукой сняло.
Вода в бочке оказалась холодная.
Нет, конечно, я пару раз ныряла в прорубь на крещение, и в холодных источниках купалась, но чтобы мыться Да еще без мыла! Что ж за изверги тут живут, в самом деле.
Ответ прозвучал в моей голове; злорадно так прозвучал, насмешливо: те, кто не считает женщину человеком.
Пытаясь унять дрожь, все же залезла в холодную воду, поплескалась, потерлась ладошками они даже на мочалку пожмотились! Так, все. Завтра явлюсь к досточтимому с ультиматумом. Пусть где хочет достает мыло, мочалку и полотенце. И еще шампунь. Представила, как ругаюсь с Руби, и даже улыбнулась. Я вам покажу «не человек».
В этот момент свет в кристалле стал меркнуть, а через несколько секунд погас окончательно. Ничего себе! Вот так, без объявления войны, взять и оставить человека. ну, пусть даже женщину, в кромешной тьме!
Я, дрожа, вылезла из бочки, поскользнулась на мокром полу и чуть не грохнулась. И что дальше? Обсыхать? Ну уж нет. Пойду завернусь в одеяло!
Да, но куда идти, не видно ж ни шиша! Я стала шарить по стене, пытаясь отыскать дверцу. Наконец нашла и шагнула в комнатку. Баммм! Конечно, забыла пригнуться и налетела лбом на притолоку. Искры из глаз посыпались такие, что никакого света не надо. Вот и еще один повод увидеться с досточтимым. Почему, спрашивается, заранее не предупреждают о выключении электричества (или что у них там)?
С трудом нащупав кровать, я сорвала с нее одеяло и завернулась. И так, кулем, рухнула на жесткое ложе. Одеяло против ожидания оказалось мягкое и теплое. Быстро высушив и согрев мою многострадальную тушку, оно и само каким-то непостижимым образом высохло. Я, уставшая от впечатлений и раздумий, провалилась в черный сон.
Но перед тем, как провалиться окончательно, где-то на грани яви и сна промелькнула мысль, что приходила еще раньше, но нечетко, отрывочно а ведь я вовсе не удивлена, что попала в другой мир. И еще одна несмотря на не очень приветливое обращение, низкое социальное положение и убогую комнатенку, мне здесь очень-очень комфортно, как будто я жила здесь, но забыла, и вот вернулась снова.
Хотя, возможно, это было всего лишь частью сна.
4. Доносчик Ули и культурник Алекол
В клетку попадает лишь очень глупая плакша
(семикольцовая поговорка)
Проснувшись, я, не открывая глаз, выпростала руки из-под одеяла и с наслаждением потянулась. Все хорошо, но Блин, почему так жестко? Предложила себе на выбор несколько вариантов: лежу в палатке, так как пошла в поход; бабушка решила выбить мой матрац и каким-то образом вытащила его из-под спящей меня; свалилась ночью на пол. Ни один меня не устроил.
Я открыла глаза.
Незнакомая комната, низкий потолок, черное одеяло. Ой.
Вспомнила о вчерашних событиях. Ой-ой.
Услышала негромкий брякающий звук. Одновременно кольнуло понимание: в комнате находится посторонний.
Он застыл у двери с подносом в руках. На подносе стояли высокий стакан с какой-то полупрозрачной бледно-розовой жидкостью и большая миска, закрытая крышкой. Крышка мелко позвякивала, издавая тот самый тихий звук. Нетрудно догадаться, отчего вдруг ей вздумалось музицировать рука парня заметно дрожала, а круглые глаза неотрывно пялились на мою полуобнаженную грудь. Даже в неярком свете кристалла (уже включили, гады) она, должно быть, представляла собой слабоэротическое зрелище. Я окончательно проснулась. Поспешно натянула одеяло. Сказала спокойно, но жестко:
Иди отсюда.
Парень нервно сглотнул, но не двинулся.
Молодой, невысокий и худощавый, с оттопыренными ушами, темноволосый. В черной робе фасончиком, как у Кари. Видимо, здешняя униформа.
Глухой, что ли?
Он помотал головой. Не глухой, значит. Может, больной?
Топай, кому сказала.
Снова никакой реакции.
Я, придерживая рукой одеяло, слегка приподнялась и оглядела пол, надеясь узреть кроссовку и запустить ею в парня. Обувки не было. Черт, она же осталась в ванной, пардон, водобочковой комнате. Вместе с одеждой. Таким образом, на мне сейчас одно лишь одеяло. И встать, чтобы вытолкать нахала взашей, я никак не могла. Сей факт опечалил.
Ты вообще кто?
Он наконец-то разлепил губы и выдал неразборчивое сипение.
Чего? переспросила я.
Парень облизнул губы и более внятно пробормотал:
Святой Каал да озаботится твоим здравием.
Это твое имя? А чего такое длинное?
Он снова помотал головой.
Не, это не. Ты что. Это типа пожелание. А я Ули.
Он кивнул.
Очень приятно. Маша. А ты, значит, Ули?
Ага. Ули Тай.
Ну вот. Сразу бы так и сказал. Теперь понятно, почему он не реагирует на «иди отсюда». Ему надо говорить не «иди», а «улетай».
Мое терпение начало иссякать.
Чего надо-то? рявкнула я так, что поднос в его руке дрогнул, и из стоящего на нем высокого стакана выплеснулось немного жидкости.
Завтрак принес. Вот.
Ну, так поставь на стол и топай. Канай, шкандыбай, улепетывай. Или, если тебе будет понятнее, улетай!
Снова никакой реакции. Значит, понятнее ему не стало.
Так. Ты не глухой. А может быть тупой?
Тупой? Почему тупой?
Кажется, он удивился. И даже немного возмутился, добавив:
Конечно, нет. Тупыми бывают только углы.
Тогда, ты угол! разозлилась я.
Не-е-ет, упрямо возразил он, не угол. Я доносчик.
Тут уже я округлила глаза:
Кто?!
Ну доносчик. Доношу всякие вещи, предметы, письма. Кому нести чего куда меня сразу и посылают.
Все ясно. Сейчас и я его, пожалуй, пошлю.
Слушай, мой милый тупоугольный доносчик. Оставь завтрак на столе и иди доносить «кому чего куда» дальше. Ясно?
Он с готовностью кивнул:
Да.
Потом помялся:
То есть нет.
Так да или нет? снова рявкнула я.
Мне сперва надо объяснить, как это есть, сказал он.
Ничего, сама разберусь.
Но Кари сказал, я должен
Разберусь, грозно сказала я. Ты что, идиот, не понимаешь, что мне надо одеться?
Зачем?
Он сказал это так просто, что и я вдруг подумала а и правда зачем? И чуть не откинула одеяло. Но вовремя спохватилась.
Внушительно сказала:
Так надо.
Он снова округлили глаза, теперь от ужаса, и хрипло прошептал:
Так ты ведьма? Настоящая?
Да что ж такое-то? Опять ведьма?
Я отметила про себя, что узнала еще один признак отличия ведьмы от не-ведьмы. Первая вынуждена прятать свою наготу перед посторонним мужчиной (более целомудренна? уродлива? стеснительна?). Ну, скажите, не стерва разве?
Ули все еще стоял соляным столбом.
Ладно, если вы почему-то подозреваете невинную деву в колдовстве, то получайте.
Да! Я ведьма! И если ты не уберешься немедленно, то я превращу тебя э-э-э в змею!
Его мгновенно выдуло из комнаты. Только что стоял здесь, пялился на меня круглыми зенками и нету.
Я даже не успела заметить, когда он поставил на стол стакан и миску.
Надо попросить Кари, чтобы вделал замок, что ли. А если не согласится, буду вешать над дверью ведро. И пусть потом молятся своему святому Каалу, чтобы в ведре оказалась всего-навсего вода.
Выскользнув из-под одеяла (б-р-р, холодно, да и пол каменный, ледяной) я прошмыгнула в бочковую.
Там все оказалось донельзя плачевно. Ну что я за растяпа? Покидала вещи как попало, и вот результат: кроссовки плавают в луже, футболка, свалившаяся с лавочки, тоже. Бочка полна воды, в которой я вчера плескалась. Ни одного крана, ни одной раковины не наблюдается. Кое-как натянув полусырое нижнее белье, я обошла бочку. А это что такое? Из ее нижней части выступала затычка.
Как вы думаете, что я незамедлительно сделала? Да-да, именно это.
Струя воды хлестанула по ногам. Я взвыла и отскочила в сторону. Бочка тем временем опорожнилась, вода утекла в отверстие, что находилось в полу в дальнем от двери углу бочковой.
Утро началось не лучшим образом. Неумытая, практически не одетая и злая, я, шлепая мокрыми ступнями по холодному полу, вернулась в комнатушку.
Насколько помню, в шкафу имелась какая-никакая одежонка.
Осмотр содержимого полок показал: вчера я не очень внимательно изучила это самое содержимое. Тут лежало и нижнее белье, и носки. Без этикеток, но не секонд хенд определенно. И главное моего размера. Это радовало. Огорчало лишь одно. Все белье, равно как и одежда, было готично-черного цвета. Что, для разнообразия не могли положить красный бюстик или розовые трусики? М-да, фантазией здешний отдел закупок не блещет. Небось, по тендеру приобрели самые дишманские тряпки.
Платье, как я заметила еще вчера, кто-то носил до меня. И башмаки тоже. Правда, они оказались впору, и, несмотря на непритязательный вид, были мягкими и удобными. Хламида длинновата и широковата. Мыть полы в подобном шедевре местного кутюрье будет неудобняк. Я, недолго думая, вытащила ремень из джинсов и перепоясалась. Пусть здешний Ив Сен Лоран и не позаботился об изяществе сего наряда, но голь, как говорится, на выдумки хитра.
Множество карманов и карманчиков украшали перед платья. Видимо, чтобы все было под рукой тряпочки, щеточки, пузыречки со средствами для мытья. Кажется, у кого-то из знатоков имеется похожий жилет со множеством карманов. Неужели я выгляжу так же по-дурацки?
Спрятав волосы под чепец, я захотела посмотреть на себя со стороны и оценить, можно ли подобное чучело сразу отправить в огород пугать ворон или лучше сделать это через два месяца. Ну конечно, зеркало в моей конуре предусмотрено не было. Ладно, выбора-то все равно нет. Смирюсь и постараюсь получать удовольствие.
В животе призывно заурчало. Ах да, я ведь еще не завтракала. Что ж, посмотрим, что мне принес юный нахал. Как бишь его? Ну да, Ули. Доносчик. Хм.
Я понюхала содержимое стакана. А что, пахнет приятно. Легкий цветочный аромат. Жаль, напиток оказался холодным. Немного отхлебнула. Зато вкусный! Густоватый, по консистенции похож на кисель или суп-пюре. Сладкий, но не приторный.
Так, а что у нас здесь? В миске оказались белые шарики диаметром полтора-два сантиметра каждый. Я взяла один и попробовала на зуб. Куда там! Шарик, казалось, был каменный. Не грызся, не жевался.
И как это едят? задумчиво спросила я вслух.
Очень просто. Шмандрики заливают орем, ответил мне низкий мужской голос.
Я вскинула голову.
В дверном проеме образовался новый посетитель, довольно молодой мужчина, на вид примерно двадцати двадцати пяти лет, в длинной, по щиколотку, белой рубахе, в шлепках на босу ногу. Прямой нос, тонкие губы, серо-голубые глаза. Высокий, худой. Волосы длинные, прямые, свисающие тонкими прядями; белые, но не седые. Крашеные? Хм. Вряд ли. Худое лицо с торчащими скулами. Серые глаза, ресницы и брови светлые. Казалось бы, должен напоминать мокрицу. Ан нет, не напоминает. Наоборот, смотреть на его открытое и приветливое лицо не противно, даже в какой-то степени приятно.
В руках гость держал небольшой предмет вроде блестящей спирали. И тут же, без дальнейших рассуждений, предметом сим провел несколько раз над моей головой. Вроде как шапочку обрисовал. Я недоуменно проследила за его рукой, и, когда он прекратил махать, спросила:
Это вы чего такое сделали?
Он вздохнул и снисходительно ответил:
То, что должен был сделать еще вчера. Окультил, естественно.
Вау. Окультил. Наверное, на местном жаргоне это означает «осчастливил». Хотя мне послышалось в этом слове нечто более прозаическое. Поэтому я спросила:
Это, извините, с культей никак не связано?
Какой еще культей? оскорбился блондин и важно добавил: Это связано с культом, дочь моя.
Каким еще культом? в тон ему отозвалась я и от возмущения внезапно перешла на «ты». И вообще, какая я тебе дочь? Тоже мне папаша нашелся. Удочерял ты меня, что ли?
Он, естественно, не удочерял. Поэтому почесал затылок и туманно ответил:
Все мы дети достопочтенного Граала и святого Каала.
Еще два папаши?! возмутилась я. Не много ли для одной? Вскоре выяснится, что я дочь полка! А потом корми вас всех в старости, пои, с боку на бок переворачивай, пролежни массируй
Он удивился:
Разве ты не слышала о святом трио, детьми которого мы являемся?
Нет.
Тогда самое время послушать.
Кажется, он приготовился излагать длинную и нудную историю, да, поди, еще и дидактически-нравоучительную.
Мой желудок протестующее заворчал.
Уважаемый как-вас-там папа, ответила я в тон желудку.
Мое имя Алекол, подсказал блондин.
Дивно. Я постараюсь запомнить, но не обещаю. Так вот, папаша Алекол. Разве ты не слышишь, как жалобно стенают мои внутренности? И пока я не вкушу достаточное количество еды, то не услышу ничего, кроме песни оголодавшего ливера.
Тогда не буду мешать вкушать, Алекол подмигнул сначала одним глазом, потом другим. На что это он мигает, то есть, намекает?
Он повернулся и, не закрывая двери, медленно двинулся вдоль коридора. Белая рубаха красиво драпировалась вокруг худых ног в такт шагам. Казалось, белый человек плыл по темному коридору, и белые его одежды отбрасывают на стены светлые блики Могу поспорить, он затылком чуял, что я на него смотрю, и это прибавляло его движениям еще больше грациозности. Ну, не позер ли?
Эй! вдруг спохватилась я. А чего вы говорили? Ну, насчет одно залить другим?
Он не ответил. Я хотела было крикнуть еще раз, но передумала и махнула рукой вслед вильнувшей за угол рубахе. Потом вернулась к моим баранам, то есть, шарам. И осознала у этой задачи существовало единственное решение: залить шары киселем.
Что я, собственно, и сделала.
Реакция произошла мгновенно, я даже не успела отпрыгнуть. Шарики вдруг принялись шипеть и лопаться; брызги летели во все стороны, в том числе и в мою, оставляя на хламиде белые пятна. Я принялась судорожно их стряхивать. Увы, они впитались сразу же и, похоже, навсегда. Теперь мне стало понятно происхождение белых клякс на поверхности стола. Какая-то растяпа, жившая здесь до меня, точно так же вляпалась в приготовление завтрака.