«Вставайте, граф, вас ждут великие дела!» мальчика, спящего в палатке, трясли за плечо. «Что, уже пора?» «Да, скоро рассвет». Александр быстро накинул курточку, надел сапоги и зашагал к реке. Ночи середины лета чуть темнее июньских, но совсем еще недолгие. Восток только-только обозначился более светлым участком неба, но темнота вокруг ещё обволакивала, и лишь догорающие угли костра приглушенно вспыхивали от еле заметного ветерка, оживляя теплую непроглядность у реки. Возле лодки светили фонариком. «Залазь внутрь, садись на лавку у штурвала, сейчас оттолкну от берега, и вперед!» Саша заметил разобранную сеть на носу катера, два весла по обоим сторонам, поднятые на борт. Дядька, отвязав веревку от забитого в песок еще с вечера кола, в высоких болотных сапогах зашел в воду и, стянув нос лодки с илистого дна, забрался на борт. Затем, вынув одно весло из уключины, он, отталкиваясь им от дна, продолжил удалять лодку от берега, одновременно разворачивая её носом к реке. Судно, слегка покачиваясь на тёмной спящей воде, следовало за его движениями. «Благодать какая, Санёк, а! Тишина. Гляди, лишь огни на бакенах то загораются, то гаснут. Умиротворённость. Есть фонари вдоль дорог, а эти на реке. Они указывают кораблям фарватер. От самого верха и до низовьев реки прокладывают путь где необходимо идти, как расходиться, каким бортом. Там самая глубина и мощный поток. Если кто выскочит из него, выйдет за пределы светящихся огоньков ограничителей, всё, привет, на мели. Сиди загорай, теряй время, а другие тебя обойдут. Мотай на ус, Сашок; у людей тоже так». Наконец, когда достаточно отошли от берега, Василий достал весло, вставил его на место, шагнул к мотору. «Ну, Шурка, держи штурвал и правь вон на тот бакен, что белым огоньком мигает». Затем он, немного повозившись на корме с двигателем, резко дернул за ручку, прикрепленную к тросику.
Со второго рывка мотор завёлся, резким рёвом потревожив тишину предрассветного часа, но старый рыбак тут же скинул обороты, и катер ровно заскользил по водной глади наискосок, вверх по течению. Впереди из-за поворота показались красные огоньки над водой. «Речной толкач с баржей впереди себя, объяснил дядька мальчику. Санька, забирай правее, нам нужно до этой каракатицы к тому берегу добраться, а то далеко слишком заплывем, потом спускаться придется». Александр принялся поворачивать штурвал вправо, но почему-то это никак не отразилось на курсе их судна. Он ещё раз крутанул штурвал, затем ещё раз, но лодка продолжала двигаться в прежнем направлении. Баржа уже поравнялась с мигающим на воде белым огоньком, затем и толкач проследовал мимо этого белого бакена. Скорость буксира с груженой баржей невелика, но он шел вниз по реке, а лодке приходилось преодолевать течение. «Нельзя к ней приближаться! крикнул дядька, имея в виду баржу. А то под борт подтянет, хорошего тогда не жди», он добавил оборотов мотору. Александр еще раз или два крутанул штурвал, и, как ему показалось, лодка послушалась управления и отклонилась немного вправо от прежнего направления движения. Катер с рыбаками подошел к точке пересечения с курсом сухогруза. Громкий гудок внезапно перекрыл даже звук лодочного мотора и как будто оглушил. Посмотрев на приближающуюся баржу, Саша заметил, что они находятся как раз в створе между двумя габаритными огнями, расположенными по разным бортам надвигающегося квадратного носа баржи. «Метров пятьдесят осталось», прикинул мальчик. Уже автоматически он вновь совершил оборот штурвала, лодочный мотор еще более натужно завыл, и лодка наконец покинула курс движения сухогруза, оказавшись с его левого борта.
«Выскочили вовремя», только и успел произнести дядька, как вдруг почувствовался какой-то удар, раздался громкий резкий стук и дядька вывалился из лодки вверх тормашками, упав спиной в реку с громким всплеском и тут же скрывшись под водой. Александр лишь успел заметить огромные черные сапоги, блеснувшие над правым бортом. Лодка резко изменила траекторию движения и пошла прямо к берегу, затем вниз по реке, потом к сухогрузу и вновь против течения, прямо к тому месту, где выпал рыбак. Ночь перестала уже быть абсолютно непроглядной, близость рассвета давала о себе знать, и вдруг Александр заметил прямо напротив носа несущегося катера голову дядьки и плечи в брезентовой куртке, чуть выглядывающие над водой. Сейчас лодка налетит и либо килем ударит, либо винтом резанет раньше мальчик уже видел, как лопасти мотора легко перерубали толстенные ветки тальника, когда кормой однажды прошлись по кустарнику, росшему из-под воды в прибрежном пространстве. Но Василий не растерялся перед самым носом катера он нырнул, скрывшись под водой. Лодка прошла точно над тем местом, где до этого только что виднелась его голова. Александр обернулся назад: через несколько секунд дядька вынырнул, но уже позади лодки. Но судно шло по кругу и заходило на второй вираж! Саша бросился к мотору, пытаясь найти либо кнопку, либо рычажок какой-нибудь, отключающий двигатель, но тщетно! Лодка вновь неслась на человека в воде! Александр нащупал какой-то прохладный небольшой шланг. «Дерну его», решил он и рванул на себя. Через мгновение мотор чихнул пару раз и тут же заглох; повисла давящая тишина, нарушаемая только еле слышными всплесками подплывающего дядьки. Лодка по инерции продвинулась еще на несколько метров и остановилась прямо возле него. «Молодец, Шурка, что мотор заглушил, а то пришлось бы мне до утра нырять, а в одежде и в сапогах не очень-то поплаваешь; я тут еще и в сети запутался». Василий перебрался к правому борту, схватился за него рукой: «Давай помогай забраться назад». Намокшая одежда мешала движениям и тянула вниз, но объединенными усилиями им удалось это преодолеть. «Я не глушил его, а какой-то шланчик выдернул». «А, подачи топлива, тем более молодец! В темноте, да еще не зная, где отключать, верно сообразил! Рыбак снял сапоги, вылил из них воду. Хорошо хоть тепло, и вода не холодная».
Лодку медленно сносило течением. Сеть, свалившаяся с носа, вся перепутанная, уходила куда-то в толщу воды. Одно весло также отсутствовало видимо, падая, дядька зацепил его. «Да, рыбалка, прямо скажем, не задалась; начну выбирать», Василий принялся вытаскивать сеть обратно. Рассвело уже сильнее, начали явственно просматриваться предметы. Сквозь легкий туман, а вернее сказать дымку-пар над поверхностью реки, стал вырисовываться темным пятном ближний, левый берег. Вот мимо проплыла ветка, вот кусок коры. «Почему же они нас обгоняют? удивился мальчик. Он пригляделся. Дядь Вась, так мы на месте стоим, а не плывем!» «Как так на месте?» удивился тот, в свою очередь. «Сам смотри!» Александр указал на воду. Рыбак как раз управился с сетью, снял весло, погрузил его вертикально в воду, но оно совсем немного ушло вниз, уперлось во что-то под водой. «Так мы на мели! О как бывает! Посреди реки подводный остров или коса начинается, а нас течением на них и снесло. Сейчас сойдем с мели. Он попытался, отталкиваясь веслом, сдвинуть катер, но не тут-то было. Хорошо засели, а, Шурка! Так и встретим рассвет посреди реки, как бобры на своей хатке. Придется мне сызнова в воду лезть». Василий спустился с лодки, но без сапог и верхней одежды. «Да, мелковато, произнес он, возвышаясь над водной гладью почти во весь свой рост, и осторожно двинулся в сторону фарватера небольшими шагами. Ага, а здесь уже спуск начинается, дно резко уходит». Рыбак отступил назад. Затем, вернувшись к корме лодки, он принялся, потихоньку приподнимая её, передвигать к глубине. Александр спрыгнул в воду на помощь дядьке. Спустя несколько перемещений киль катера оторвался от подводной песчаной косы и лодка возобновила движение, влекомая течением. Александр вернулся на борт. «Наконец-то, Василий тоже забрался в катер. Теперь можно и на моторе назад идти; гляди, Шурка, как далеко нас утащило. Давай шланг, поставлю его на место». Вскоре мотор весело затарахтел, и катер наискосок руслу полетел в обратную сторону, к островному лагерю. Утреннее раннее солнце радовало и грело. Оглянувшись, мальчик смотрел в сторону белого бакена, всё более отдалявшегося от них, на то место, где лодка ходила по кругу. Сейчас только весёлая мелкая рябь, суетливо перекатываясь, отражала солнечные лучи. «Да, Санек, рыбки не наловили, зато накупались вдоволь, рассмеялся Василий. Дело вроде правильно спланировали, а вон оно как вышло! Сам накаркал давеча насчёт мели. Знаешь, племяш, пошутил дядька, стремись к лучшему, а плохо, оно само получится! Ничего, за одного битого двух небитых дают, так что споймаешь еще свою удачу!»
В восьмидесятом году всех детей Союза поразил олимпийский мишка, улетевший на воздушных шарах. В Сашином дворе даже сподобились провести олимпиаду среди детей. О ней сообщила одна из местных газет и разместила фотографии участников на фоне белого флага с пятью кольцами. Но если москвичи могли хоть как-то общаться с иностранцами и смотреть западное кино, то жители глубинки, особенно закрытых городов, таких возможностей не имели. Мы не говорим, хорошо это или плохо; может быть, учитывая сегодняшний опыт, это даже и хорошо. Но в те годы многое казалось иначе. Примерно в середине восьмидесятых в стране прошел фестиваль зарубежных фильмов. Тогда люди массово ходили в кино, театры. Залы заполнялись до отказа, билеты покупали заранее. А некоторые предприимчивые граждане пытались заработать на этом, перепродавая билеты, потому что кроме двух-трех программ, показывающих правильность выбранного пути, сколько ни крути круглую ручку черно-белого телевизора, смотреть советскому человеку было нечего. Поэтому показ ярких, цветных фильмов фестиваля с необычными сюжетами и иностранными актерами привлекал толпы зрителей. Билеты продавались по очень высокой цене по рубль сорок. Для сравнения: утренний сеанс детского кино стоил всего десять копеек. За день в кинотеатре делали три прогона по две картины в каждом с перерывом между ними. Вот некоторые из фильмов: «Жандармы и инопланетяне», Франция, одна тысяча девятьсот семьдесят первый год; польский фильм восемьдесят третьего года «Новые амазонки»; «Адский поезд», Франция, восемьдесят пятый год. От старших друзей мальчишки слышали о фильмах, об их содержании, но попасть на них казалось невероятным. Во-первых, из-за дороговизны билетов, а во-вторых, реализовывали их только лицам, достигшим восемнадцатилетнего возраста.
Александру и Игорю очень хотелось посмотреть эти фильмы. Договорившись любым способом попробовать проникнуть на демонстрацию картин, мальчишки отправились в кинотеатр «Художественный», где шел прокат. Приехав ранее начала сеанса, ребята решили оценить обстановку. Прошмыгнуть мимо контролера, как им иногда удавалось при обычном показе, шансов не было. У входа, с открытой лишь одной створкой двери, стояло аж четыре контролера два снаружи, два внутри, четко отслеживающих безбилетников. В это время с заднего входа в кинотеатр, где, вернее сказать, был выход, пошли люди с предыдущего сеанса. «Давай попробуем пройти внутрь здесь», предложил Саша. «А что, если увидят?» возразил Игорь. «Ну, скажем, что встречаем кого-нибудь, сеанс-то кончился», сообразил Саша. Ребята стали пробиваться против движения. Им удалось протиснуться в зал и спрятаться за шторы. Они стояли за пыльной толстенной тканью, наблюдая, как контролеры идут мимо рядов, осматривая, не остался ли кто-нибудь между ними. Наконец входные двери отворились, и новые зрители быстро принялись заполнять зал согласно купленным билетам. «Пошли!» прошептал Саша. Он решил воспользоваться возникшей толчеей и где-нибудь пристроиться. Только сели, как над ними прозвучало: «Это наши места», худющий дядька с толстой дамочкой нетерпеливо топтались в проходе. «А ваши где места, детки?» поддержала его спутница. «Мы, наверное, ряд перепутали». Мальчики быстро поднялись и, оглядываясь, не видят ли их контролеры, пересели. Их еще раз согнали с кресел, они поменяли места вновь. Но затем зажегся экран, начался показ. Друзья успокоились. «Новые амазонки» прочитали они в титрах фильма. Вдруг Игорь толкнул Сашу в бок: «Смотри, наверное, к нам идут». По проходу в их сторону двигались две девушки лет двадцати пяти, постоянно извиняясь перед другими зрителями. Остановившись возле мальчишек, они неуверенно переглянулись, и одна сказала: «У нас билеты на эти места». Саша, понимая, что вставать им никак нельзя, иначе их точно заметят и выведут, отвечал: «Наверное, ошибка: у нас тоже билеты на эти места». Девушки растерянно пытались что-то рассмотреть в своих билетах, принялись уточнять у сидящих рядом их места. Но тут зашикали с задних рядов те, которым они мешали смотреть. А по проходу уже неслась привлеченная шумом контролерша. Протиснувшись с трудом по ряду, она с ходу спросила, обращаясь к подросткам: «Ваш билет? Ну конечно, откуда у вас билет? Вам еще до восемнадцати расти и расти! Пройдемте со мною». Друзья двинулись за ней. Игорь понурив голову; Саша же, пытаясь ухватить кадры фильма, весело поглядывал на окружающих людей. Контролерша молча провела их по тому самому коридору, по которому они попал в зал, открыла металлические ворота, сказав при этом: «Еще на такой фильм попали!» Погрозила им пальцем и, заперев замок, удалилась.
«Пронесло!» обрадовался Игорь. «Да что бы они сделали», уверенно отвечал Саша. «Смотри! показал он на ворота, только что закрытые за ними. Видишь вверху расстояние между воротами и потолком?» Игорь поднял голову. Действительно, до сводчатого арочного перекрытия коридора ворота не доставали сантиметров сорок. «Взрослый не пролезет, а мы запросто», произнес Саша. «Увидят», возразил Игорь. «А мы в зал не пойдем. Ты заметил лестницу из коридора, ведущую на второй этаж? Я думаю, что на балкон часть людей туда поднималась. Сейчас подождем немного и отправимся. Там наверняка контролеров нет», рассуждал Александр. Выждав какое-то время и еще раз убедившись, что других вариантов пробраться внутрь нет, ребята осторожно, чтобы не привлечь внимания, полезли через ворота. Над самым верхом задача усложнилась тем, что там находились украшения в виде остроголовых маковок с полпальца высотой. «Нельзя по ним скользить на животе, надо держаться на руках над воротами», прошептал сверху Саша еще стоявшему снаружи Игорю. Правда, при этом он всей спиной протер пыльный сводчатый потолок коридора и порвал зацепившуюся об острие навершия воротины рубаху. За ним последовал Игорь. Тот вместо рубахи сделал дырку в штанине. «Ладно, пошли по-тихому», прошептал Саша. Они крадучись подобрались к лестнице и, столь же сторожась, шагнули на ступени. Бесшумно ступая, неутомимые любители кино поднялись на второй этаж и выглянули на балкон. Всё казалось спокойным. Зрители не отрываясь смотрели, как двое переодетых женщинами мужчин искали себе спасение от воинствующих дамочек. «Быстро за мной!» Саша дёрнул Игоря за руку, и они прыжком сели на кресло возле самого выхода. Мальчишки досмотрели, как героям удалось покинуть женское царство, как они открылись двум преследовавшим их девушкам; увидели то, почему фильм шёл под грифом «до восемнадцати лет просмотр запрещен». Но вот пошли титры, зажегся свет в зале; ребята, подмигивая друг другу, только собрались смешаться с выходящими с балкона людьми, как, взглянув вдоль своего ряда, увидели сидящих от них через пять сидений милиционеров, насмешливо улыбающихся им, один из которых, ближний, манил к себе указательным пальцем. «Попали», выдохнул Саша. Мальчишки встали и с понурым видом, грустные подошли к стражам порядка. «Так, пацаны, вас из зала выгнали, а вы на балкон решили забраться? Друзья молчали. Еще раз поймаем вас здесь где-нибудь, заберем к себе и вызовем родителей, ясно?» «Ясно, ясно», закивали те. «А сейчас марш отсюда, и чтобы мы даже забыли, как вы выглядите!» произнес один из милиционеров, повышая голос и протяжно выговаривая каждое слово. Мальчишки, внутри обрадованные таким оборотом дела и легкой развязкой опасной ситуации, уже неслись по лестнице вниз к выходу. Лишь выскочив из темноты коридора на дневной свет, они перешли на шаг. «Чуть не влипли, зато фильм посмотрели. Теперь всем расскажем, что видели Новых амазонок. Жаль, что середину так и не увидели», гордо сказал Игорь. «Посмотрим еще», уверил его Саша. С полной версией фильма они познакомились лет десять спустя, уже с лент видеомагнитофонов.