Я тоже вчера позвонила своим, сказала я. Только разве за пять минут можно толком поговорить? Я даже поплакать как следует не успела, и карточка закончилась. Сообщила, что ты тоже тут, и бабушка страшно обрадовалась. В Одессе дожди. И еще бабушка потребовала, чтобы я позвонила маминым родителям, которые тоже живут в Иерусалиме. Но я еще не решила, как с ними быть. В общем, я обещала написать подробное письмо.
Мы постучали в четвертый раз. Аннабелла наконец выплыла из туалета, при полном параде, похожая на Наташу Ростову на именинах. Под бежевым плащом виднелось красное платье в обтяжку и кружевные чулки. Волосы уложены, макияж как у невест, что фотографировались у Оперного перед загсом.
Быстрее, оторвала меня Аленка от восхищенного лицезрения, ты не успеешь почистить зубы.
После чистки зубов мы с колотящимися сердцами направились в Клуб.
Это была просторная комната в другом конце коридора, со старыми, но хорошо сохранившимися диванами, креслами и стульями. Кроме того, в Клубе обнаружились телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр, книжные полки и странный длинный мраморный стол, отгораживающий комнату от кухни. На стенах висели веселенькие транспаранты, разноцветно желающие хорошего года в Деревне и счастливого прибытия. Спрятавшись за спины Алены и Аннабеллы, я принялась разглядывать присутствующих.
На кухне у плиты суетилась Фридочка, а Тенгиз доставал из холодильника упаковки и бутылки и расставлял их на столе, возле пластмассовой посуды.
Общую комнату занимала куча разношерстного народа, который было затруднительно классифицировать. Некоторые походили на сельских жителей, некоторые на детей дипломатов. Кое-кто был одет в дорогую импортную одежду, в которой преобладали полосатые ветровки, гетры, блестящие лосины и вареные джинсы, а кое-кто красовался в обычной советчине из Детского мира. Но всех объединял взбудораженный вид.
Всех, кроме одной группки.
Я вспомнила бывалую Иру, которая в самолете посоветовала мне вычислить в толпе звезду тусы, вокруг которой происходит весь движняк, и тут же поняла, что она имела в виду.
В центре группы, состоявшей из двух девочек и четверых мальчиков, восседал парень в кожаной куртке с косой молнией и кучей заклепок. Его черные волосы были коротко острижены на затылке, а с высокого лба волной спадала челка, похожая на воронье крыло и настолько нагеленная, что она казалась деревянной. На звезде были черные джинсы, пояс с массивной пряжкой и ковбойские сапоги. На шее у него висела тяжеленная золотая цепь с тем самым символом, который красовался на флаге в Еврейском Сообществе Сионистов.
Группа заняла самый удобный бархатный диван и пространство вокруг него. Ковбой, закинув ногу на ногу и заложив руки за голову, развалился на диване как у себя дома.
Я заметила, что Аннабелла глядела туда же, куда и я. Не прошло и минуты, как она, оценив ситуацию, процокала каблуками к центральному дивану и подошла к простоватому здоровенному блондину в спортивном костюме, что почтительно стоял чуть поодаль от ковбоя, как будто был его телохранителем.
Здравствуй, сказала наша третья блондину. Я Аннабелла-Владислава из Санкт-Петербурга. Можешь звать меня просто Владой.
Здорово. Блондин распрямил плечи и стал выше еще на несколько миллиметров. Я Миша с Чебоксар.
Очень приятно, улыбнулась Аннабелла. Когда я нервничаю, у меня всегда дикая жажда. Не будешь ли ты так любезен принести мне попить?
Ты че, блин? сделал круглые глаза Миша из Чебоксар и, явно не зная, как поступить, вопросительно посмотрел на ковбоя.
Но ковбой смотрел не на Мишу, а на Аннабеллу.
Мишаня не может решить, по понятиям ли носить телке воду, объяснила мне Алена. С одной стороны, это пацанский поступок, а с другой шестерочный.
Теперь круглые глаза сделала я.
Комильфо, сказала Алена с упреком, хоть леди ты так и не стала, ты все же росла в нафталине и тебе очень многому придется научиться, если ты собираешься здесь выжить.
Тем временем ковбой властным жестом отодвинул мальчика, который сидел рядом с ним, и похлопал по освободившейся диванной подушке, приглашая Аннабеллу присесть. Но Аннабелла сделала вид, что ничего не заметила, и снова обратилась к Мише:
Видимо, в Чебоксарах производятся исключительно чурбаны. Я сама принесу себе попить.
И, виляя бедрами, как на подиуме, направилась к столу.
Стой, подал голос ковбой.
Аннабелла выразительно остановилась и повернула голову, взмахнув каре.
Чего тебе, красотка? Воды или сока?
Малогазированную. Тамбовский волк тебе красотка. Меня зовут
Слышали, сказал ковбой, вставая. Я Арт.
Откуда ты приехал, Арт? спросила Аннабелла.
Из Москоу, ответил ковбой.
Его предки совладельцы Фриойла, подсказал мальчик, которого сдвинули. Я тоже из Москоу.
Понятия не имею, что это значит, изобразила Аннабелла бесстрастность.
Это значит, что его пахан нехилое бабло срубает, объяснил здоровый блондин.
Благодарю вас, Миша из Чебоксар, за полезную информейшен, презрительно бросила Аннабелла.
Девочки, окружавшие Арта, пронизывали Аннабеллу недоброжелательными взорами.
У нее фирменный плащ от Берберри, шепнула грудастая девчонка в сиреневом платье соседке, у которой были волосы до бедер и непропорционально большие синие глаза, отчего она походила на персонажа из японских мультиков.
Реально?! тоже шепотом спросила японка.
Ты не туда смотришь, вдруг одернула меня Алена. Это все фигня и дешевые столичные понты. Смотри вон туда!
И кивнула головой на дальний угол Клуба. Там рядом со столом стояли двое парней и тихо ржали.
Это наши, заявила Алена. Члены команды КВН сто девятнадцатой школы.
На Жуковского, что ли?
Ага. Идем, я тебя с ними познакомлю.
И Алена уверенной походкой направилась к кавээнщикам. Те обрадовались Алене как родной сестре, поприветствовав фамильярными поцелуями в щеку.
Это Комильфо. Она же Зоя, представила меня Алена. Моя бывшая лучшая подруга. А это Леонидас и Фукс, они же Леня Пекарь и Гриша Боеничев.
Значит, нас четверо! вскричал осчастливленный Фукс, который Гриша Боеничев. Нас почти столько же, сколько москвичей. Ну шо, Комильфо, присоединяйся.
Алена и ее двое знакомых завели оживленную беседу о последнем полуфинале, пропущенном ими из-за полета. Оказалось, что Алена слыла главной болельщицей команды Тело в тельняшке, всегда посещала игры во главе группы поддержки и все полтора часа стоя держала плакат, несмотря на то что это тяжкий труд, а потом освистывала обнаглевшее жюри.
Вставить свои пять копеек в этот междусобойчик было почти невозможно, и я довольно быстро почувствовала себя гостьей на свадьбе очень дальних и незнакомых родственников. Я заскучала и принялась разглядывать остальных.
Аннабелла принимала второй пластмассовый стакан из рук Арта, глядя при этом на атлетического вида парня, который ковырялся в салате. Москвичи и чебоксарец все так же не подпускали никого к центральному дивану.
Три темноволосые кавказские девочки, неуверенно державшиеся, не отставали ни на шаг от Тенгиза и помогали ему накрывать на стол.
Молдаванок ни с кем невозможно было спутать, и я сразу их вычислила по похожей на Софию Ротару бойкой девчонке, громко расписывающей более робкой соотечественнице прелести Деревни, с которыми она успела вчера ознакомиться, включая курилку в третьей беседке от забора, где собираются местные.
Кудрявый невысокий мальчик смущенно общался с двумя очень белобрысыми и немодными девчонками в устаревших мыльницах. Все трое выглядели умными, хоть мальчик отчаянно краснел.
Впервые в жизни я осознала, что Советский Союз действительно состоял из пятнадцати республики и к тому же развалился. Также я впервые задалась вопросом, почему все евреи настолько не похожи друг на друга. А еще я содрогнулась от мысли, что мне придется провести с этими незнакомцами три года жизни, и мне опять невыносимо захотелось домой.
Я осмотрела всех, но тут поняла, что кое-кого упустила.
Одинокий долговязый худощавый субъект в очках стоял у выключенного телевизора и вертел на указательном пальце пластмассовую тарелку. Бабушка называла таких типов словом несграбный. Рука парикмахера давно не прикасалась к его всклокоченным волосам, и выглядел он так, будто вскочил с постели и, не успев в ванную, побежал прямиком в Клуб. Коричневые сандалии, обутые поверх черных носков, создавали жуткую дисгармонию с безобразными оранжевыми шортами и поношенной футболкой с фотографиями динозавров.
Субъект подмигнул мне.
Я отвернулась в ужасе от того, что именно мне он посмел подмигивать. Я даже оглядела свою собственную одежду, чтобы убедиться, что она не настолько кошмарна. Но нет, я была в обычных своих любимых просторных варенках, присланных тетей Галей из Америки, в клетчатой рубашке с пуговицами и в сандалиях без носков. Правда, с каждой минутой я все больше сожалела о том, что надела эту рубашку, потому что становилось все жарче.
Шалом, сказал субъект, внезапно оказавшись в непосредственной близости от меня.
Здрасьте, вынужденно отозвалась я.
Я не был уверен, мальчик ты или девочка, но по голосу сразу слышно, что девочка.
Ты что, слепой? удивилась я.
Ма питом! произнес субъект на тарабарщине. Просто ты какая-то андрогинная.
Честное слово, никогда в жизни я не знала оскорбления больнее этого.
Что такое мапитом?
А это на иврите означает с чего это вдруг? или с какого перепугу?. Ну, приблизительно, если игнорировать нюансы. То есть если ты чем-нибудь возмущена, или если кто-нибудь в твоем присутствии сморозил полнейшую чушь, как, например: вот, типа, не Иерусалим столица Израиля, а Тель-Авив, или Иешуа из Назарета является коллективным бредом, а не исторической личностью, или Атос неправ, потому что он повесил миледи, не спросив, откуда у нее клеймо, так и кричи сразу: Ма питом!
Я совершенно опешила. То есть полностью.
Ты вполне можешь кричать ма питом! и в том случае, если кто-нибудь заявляет, что ты андрогинна, заявил субъект. Давай потренируемся. Ты андрогинна Ну? Попробуй. Ты андрогинна.
Ма питом, пробормотала я.
Красавица, одобрил субъект. Схватываешь на лету. И это круто, что тебе знакомо слово андрогинна, раз ты на него обижаешься.
Может, я и андрогинна, но я не дура, буркнула я.
Ма питом дура! воскликнул субъект. Никакая ты не дура. Это тоже сразу видно.
Что еще тебе видно? спросила я на всякий случай.
Видно, что ты из Одессы. Но больше ничего особенного, ответил субъект, и я почему-то опять обиделась. Как тебе нравится наша новая семья?
Я о них еще ничего не знаю, тактично ушла я от ответа.
Прямо так и ничего?
Прямо так.
Врешь ты все, заметил тип. Ну да ладно. Как тебя зовут?
Комильфо.
Это ты пытаешься сразить меня интеллектом, красиво увильнув от вопроса? сощурился собеседник. Или утвердить свою андрогинность?
Да нет, меня все так зовут с самого детства.
Комильфо, значит. Окей. Будем знакомы, я Натан Давидович Вакшток.
Эту фамилию я уже когда-то слышала.
Ты откуда?
Отсюда.
Что значит отсюда?
Из Иерусалима, вестимо.
Я не понимаю.
Так я тебе объясню. Я родился здесь, в Израиле, а потом мои родители уехали в СССР работать посланниками Еврейского Сообщества Сионистов. Сперва они работали подпольно, а когда Совок развалился легально. Так что всю свою сознательную жизнь я, к сожалению, провел в Одессе.
К сожалению?! вскричала я, и Алена с кавээнщиками повернулись в мою сторону.
Привет, помахал им тарелкой Натан Давидович. Ну да, естественно, к сожалению. Когда человека отрывают от родины, это вряд ли окажется приятным. Нес па, Комильфо?
Па, согласилась я.
Вот я и решил вернуться на родину, пока мои родители отбывают каторгу своего призвания. Нет лучшего пути возвращаться назад, чем через программу НОА. А раз ты тоже из Одессы, значит, ты стопроцентно встречалась с моей мамхен. Ее зовут Маргарита Федоровна. Или Магги.
Точно! вспомнила я сыночка, которого Магги тоже собиралась отправлять в Израиль.
Да, это она меня, грешным делом, родила.
Нас пятеро! радостно воскликнул Фукс, который прислушивался к последней части разговора.
Нет, увольте, пожалуйста, заявил Натан Давидович. Я вам не одессит. Я иерусалимец.
Все кончаем болтовню и рассаживаемся на полу! загремел на весь Клуб голос Фридочки.
Почему на полу? удивилась Алена.
Чтобы приблизиться к корням, улыбнулся Натан Давидович. В Иерусалиме чем ты ближе к земле, тем ближе к небу. Такой парадокс.
И перестал быть похожим на субъекта.
Глава 11
Письмо 1
Через пару недель после прибытия в землю праотцев моей галахической мамы я написала родителям письмо. Бабушка сохранила его, как и все остальные письма, полученные в тот период.
Вот что я писала.
Дорогие бабушка, дедушка, мама, папа и Кирилл!
Сперва сообщаю вам, что у меня все отлично, чтобы вы сразу были спокойны.
Мы с вами не успеваем обо всем поговорить по телефону, поскольку нам выдают телефонные карточки, которых хватает от силы на семь минут, а очередь в автомат состоит из десяти человек минимум каждый день. Так что не обижайтесь на меня за то, что я редко звоню: у меня очень мало свободного времени, а его я должна потратить на учебу. Математика, английский, русский язык и литература тут легкие, а ничего другого мы пока не изучаем, кроме иврита, которому выделена целая куча часов.
В свободное от уроков, групповых занятий и знакомства с местными обычаями и правилами время я занимаюсь этим ивритом. Он дается мне относительно легко, но все равно требует серьезных усилий.
Мне предложили выбрать дополнительные кружки. От пения и спорта я сразу отказалась, потому что мне хватило детских травм, так что и не настаивайте.
Про детские травмы нам рассказывает Виталий, представитель программы НОА, который бывает у нас раз в неделю и проводит с нами групповые занятия, чтобы сплотить нас в коллектив. Все называют его психологом, хоть он сразу заявил, что он не психолог, а педагогический куратора, но этот термин многим сложно запомнить. Виталий мне нравится, потому что относится к нам как к взрослым людям и не сюсюкается, как Фридочка. Он всегда использует сложную терминологию, а тем, кто ее не понимает, задает читать про это в деревенской библиотеке. Я тоже получила термин, который нужно было самостоятельно искать в книгах. Мне задали фрустрацию. Вы когда-нибудь слышали о таком слове?
Фрустрация не переводится дословно на русский язык, но это полезное понятие, потому что описывает состояние, когда чего-то очень сильно хочешь, но не можешь получить, и бьешься головой об стенку. Как, например, когда простаиваешь полуторачасовую очередь к автомату, а потом выясняется, что захватила с собой опустевшую телефонную карточку. Это очень фрустрирует. Мне бы хотелось, чтобы Виталий был нашим домовым вместо Фридочки, потому что он разбирается в подростковых конфликтах, а Фридочка не очень, и это тоже меня фрустрирует.
Фридочка, наша домовая (то есть наместница мам на еврейских землях), мне не очень нравится еще и потому, что она постоянно лезет с вопросами и требует, чтобы мы ей ежедневно докладывали, ма нишма. На иврите это значит что слышно?. Обычно на это отвечают беседер или окей, что значит в порядке, но ее это не удовлетворяет, и она нас упрекает в том, что мы ничем с ней не делимся, а она хочет все о нас знать, потому что мы ей дороги, как родные дети.