Сколько она просидела неподвижно, определить невозможно, но ощущалось это длиною в вечность. Из собственных мыслей Ифэми выдёргивает холодный воздух, заскользивший по босым пяткам. Ум моментально успокаивается, возвращая её в здесь и сейчас. Воздушный поток усиливается, а где-то за стеной слышатся тяжёлый топот и приглушённые голоса.
Будто снег стряхивают, шепчет Фифи пустоте.
Холод перестаёт облизывать кожу. Голоса звучат громче и отчётливее.
потом он опустил это в Воду. Я чуть не блеванула, Вил! Такая гадость. Откуда малой притащил всю эту дрянь? Мы так и не допытались. Он же сынок охотника, мало ли какой будет ответ, тараторит строгий голос, явно впечатлённый тем, о чём рассказывает.
Вода, Вода. Оставишь вас так на пару дней, а тут уже все вымокли по пояс и травят байки про «изумрудных оленей», второй голос звучит ниже и тяжелее.
Сам ты байка, оскорбляется голос номер один. Мы же не на льдине живём, здесь и не такое бывает!
Я тебе так скажу. Мы живём в мире фантазёров и романтиков, предки которых сочиняли шизанутые сказочки. Мне иногда кажется, что они это сделали по приколу и очень жалели, что не смогут посмотреть на ваши лица, когда вы поймёте, что все эти легенды полная чушь. Он раскатисто смеётся.
Ифэми так внимательно вслушивается в голоса, что вовремя не различает за ними скрипучий шорох ключа в дверном замке. Опомнившись на последнем его обороте, она резко падает обратно на подушку и закрывает глаза.
Не слышно ни единого звука. То, что дверь отворилась, выдаёт только свет, мягко обволакивающий закрытые веки. Ифэми сосредоточенно изображает сон, не понимая, куда делись голоса.
Мы слышим, насколько бешено колотится твоё сердце, тяжёлый бас раздаётся прямо над ухом Фи, она чудом сдерживает дрожь.
Вилмар, прекрати! вступается голос номер один. Южанка и так напугана. Здесь ещё и темно, как в глубинах Ситы!
Ей же никто не мешал включить свет, обращается Вилмар к своей спутнице, но осекается. Тебе же никто не мешал включить свет, последняя фраза явно адресована Ифэми.
Она глубоко вдыхает и открывает глаза. Постепенно привыкая к полумраку и уже различая две широкие фигуры, возвышающиеся над кроватью. Комнату теперь освещает тонкая полоса света, тянущаяся из приоткрытой двери.
Ну вот. Так уже лучше, мягко шелестит фигура с голосом номер один.
Кроме как по звучанию, силуэты больше не различаются ничем.
Так и будешь сюсюкаться? ругается второй голос. Лампа на пять и пять! командует он куда-то в темноту.
Помещение моментально заливает пронзительно-белым светом. Глаза Ифэми слезятся, и она рефлекторно жмурится.
Следующие несколько минут проходят в молчании под звуки медицинских приборов. Обладательница голоса номер один нажимает на какие-то кнопки, и комната словно оживает. Оказывается, что Фифи на больничной койке, окружённая причудливыми механизмами. Один из них берёт у неё кровь из вены, второй пищит где-то в области лба, третий упорно светит в глаза. Когда вся эта фантасмагория стихает, справа от кровати под мерное пиканье выскальзывает листок с результатами осмотра.
Ифэми наконец может разглядеть, кому принадлежат голоса. Силуэты показались ей одинаковыми из-за дутых курток, которые уже валяются на соседнем стуле. Под верхней одеждой скрывались сильные мышечные фигуры, обтянутые термоуниформой времён Второго Прихода.
Парочка дружно усаживается прямо на стерильную кушетку неподалёку. Некоторое время они полушёпотом препираются друг с другом. В результате второй голос, оказавшийся бородатым северянином неопределённых лет, начинает говорить.
Скажу как есть. Мы не ожидали, что ты будешь в сознании. Он слегка нервничает.
Его пальцы судорожно барабанят по кушетке, а глаза бегают из стороны в сторону.
У нас нет никакой инструкции на этот счёт. Так что мы сделали то, что требовалось, а теперь готовы заняться своими прямыми обязанностями.
Спутница его выглядит гораздо спокойнее и увереннее. Всё это время она внимательно разглядывает Ифэми. Даже улыбнулась ей пару раз.
Меня можешь называть Вилмар. Это Илва. Благоприветствую в Он замолкает и оборачивается на спутницу, которая равнодушно пожимает плечами, продолжая рассматривать Фифи. Думаю, что у меня нет права говорить тебе о том, где ты находишься.
А у кого есть? Ифэми слегка приподнимается на локтях.
Напряжённое молчание длится недолго.
Раз уж твои показатели в пределах нормы, Илва встаёт с кушетки, мы отведём тебя к той, у кого оно есть.
В глазах Вилмара читается явное удивление. Судя по всему, заранее они ничего такого не согласовывали.
Мы отведём её? Что? Ты в своём уме? шипит он сквозь зубы.
Пока вы не начали ругаться, встревает в их диалог Ифэми. Имеет ли право кто-то из вас сказать, что со мной случилось?
«Гостье» выдают тёплую одежду и без лишних разговоров выводят из здания. На все её вопросы проводники отвечать отказываются. Илва лишь бубнит что-то про командующего и «сферу влияния». Ифэми немного расслабляется, понимая, что всё ещё находится в ТаУттара. Новые знакомые ведут её коридорами, проложенными прямо внутри массивных сугробов, неизвестно на какой глубине. Помещением это не назовёшь, но и для улицы слишком закрыто. Судя по звукам, сверху бушует целое стихийное бедствие. Ветер завывает с такой силой, что заглушает скрип притоптанного снега под ногами. Фи остаётся покорно следовать между своими то ли похитителями, то ли спасителями и лихорадочно копаться в воспоминаниях. Пытаясь угадать, какие из них настоящие. Каким можно доверять. Наконец снежный коридор наполняется ярким светом, льющимся сквозь круглую дверь из полупрозрачного голубого кварца.
Здание, в которое приводят «гостью», до предела освещённое и напичкано непонятной техникой, большинство из которой вызывает в Ифэми какой-то детский восторг. Она от удивления даже открывает рот, оглядывая помещение: просторный холл без конца и края, этажи, закрученные по спирали и отлично просматривающиеся изнутри. Стены взмывают так высоко вверх, что потолка не разглядеть, словно бы Ифэми попала в здание даже выше Джезеритской Временной Башни.
А главное, вокруг своеобразный «оркестр»: шумно от голосов, пищащих приборов, жужжащих дронов и звуков громкоговорителя. Каара вокруг облачены в форму, как у Илвы, или в длинные небесно-голубые халаты. Все погружены в свои дела и не обращают внимания ни на что вокруг. К удивлению Фифи, среди одинаково одетых взрослых снуют дети и подростки.
Почти сразу Вилмар прощается со своими спутницами и скрывается в одном из множества коридоров.
Дальше мы сами, улыбается Илва. Старайся не привлекать лишнего внимания.
Задача подозрительно лёгкая, иронично замечает Фи, еле успевая увернуться перед парочкой в тёмно-синих халатах, увлечённой своим спором, а не происходящим вокруг.
Это первый раз за много месяцев, когда Илва позволяет себе короткий лёгкий смех. Ифэми облегчённо вздыхает и тоже отпускает скопившееся напряжение. Их хохот так органично сливается с переливами голосов вокруг, что никто из окружающих не придаёт этому значения.
Пока световой лифт поднимает их на этаж, обозначенный как «обсерватория», Ифэми пытается прикинуть своё географическое положение. В голове бурлит ускоренный анализ местных технологий, погоды, формы времён Второго Прихода и атмосферы секретности. Штаб аккретов? Такого Ифэми даже представлять не хочет. Что угодно, только не это!
Лифт останавливается. За его дверьми очередные коридоры, залитые мерцающим холодным светом. После шумного холла первого этажа здесь необычно тихо и пусто. Только топот двух пар тяжёлых ботинок раздаётся гулким эхом. Парочка двигается молча: Ифэми уже поняла, что вопросы задавать бесполезно, и тихонько рассматривает свою проводницу.
Илва выглядит молодо, но редкие морщинки выдают возраст. Скорее всего, она ненамного старше Ифэми. Волосы мелкими кучеряшками ниспадают на плечи. Обтягивающая термоуниформа подчёркивает развитую мускулатуру. Походка и выправка выдают, что Илва посвящает жизнь службе. Внимание Фифи скользит к странной нашивке на рукаве проводницы: «ИЛ-72-В». Ни у кого на первом этаже, да и у Вилмара, таких не было.
Вот и пришли. Илва резко разворачивается на носках, оказываясь с Ифэми лицом к лицу. Я считаю, ты не имеешь отношения к тому, что они думают. Просто знай это.
К чему?
Было бы круто спросить всё у тебя лично, но задавать вопросы вне моих полномочий. Так что Илва непринуждённо улыбается и одним движением открывает круглую герметичную дверь. Прошу, она жестом приглашает внутрь.
Взору предстаёт впечатляющая, хотя и ожидаемая картина. Под идеально круглым куполом из прозрачного кварца отполированного до блеска раскинулась масштабная обсерватория. В отличие от остального здания, пространство здесь освещается лишь звёздным небом и редкими светильниками. Методично пищат вычислительные приборы, а гигантский телескоп пылится без дела.
В самом центре комнаты, на небольшом возвышении, установлен тяжёлый резной стол. За ним восседает седая северянка в точно такой же форме, как и у остальных. Прямо напротив стола массивный диван из чёрного дерева, явно южного происхождения. Но самым удивительным кажется гигантская птица, размахивающая крыльями где-то под куполом.
Северянка поднимает взгляд от бумаг, педантично разложенных на столе. Одним кивком приказывает Илве войти и снова погружается в изучение документов.
Пусть она разуется, неожиданно гремит голос из-за стола.
Приказ звучит настолько властно и безапелляционно, что Фи пробирает мелкая дрожь. Глубока Вода. Куда её принесло?
Разуйся, повторяет Илва, будто бы приказ старшей по званию слышала только она.
Ифэми послушно снимает тяжёлые ботинки, которые прилично успели натереть ей ноги.
Носки тоже, полушёпотом добавляет проводница.
Она провожает Фифи к дивану, а сама подходит к начальнице и что-то шепчет ей на ухо, протягивая листок с осмотра. Ифэми методично барабанит пальцами по коленке и изучает ковёр под ногами. Тоже, кстати, южного происхождения. Орнамент на нём поразительно похож на какие-то тропические деревья, которые Фи помнит, наверное, из детских книжек. Ворсинки приятно щекочут босые ноги. Ковёр тёплый и мягкий.
Нравится? голос из-за стола звучит уже менее властно.
Да. Ифэми нехотя поднимает голову.
Вот и славно. Ил, ты можешь нас оставить. Ничего не случится.
Так я оказалась права? проводница с трудом сдерживает ухмылку.
Не могу обещать. Всё позже. Начальница кивает на дверь, а сама сосредотачивает внимание на гостье, скромно присевшей на самый краешек дивана и с интересом изучающей ковёр. Давай-ка познакомимся. Можешь звать меня Сигрид. Я эйдрэ этого места. Кто ты?
Ифэми пытается собраться с мыслями. Она внимательно всматривается в пожилую северянку перед собой. Серые глаза Сигрид кажутся сочувственными, но настороженными. Фи решает, что лучшая тактика сейчас честность, но честность без лишних подробностей. Гостья расправляет плечи и готовится отвечать на вопросы в надежде, что получит ответы и на свои.
Можешь звать меня Ифэми. И я не совсем то есть совсем не понимаю, почему меня привели прямиком к эйдрэ. К чему такая честь?
Вероятность того, что путница окажется так далеко на Севере и случайно забредёт к нам, равна нулю. Сигрид решительно игнорирует вопрос своей гостьи. Как и вероятность того, что путница в принципе окажется так далеко на Севере без достаточных на то оснований. Эйдрэ приглаживает волосы. Илва доложила, что ты якобы не знаешь, что с тобой произошло. И, вероятно, где находишься. Найти это место без точных координат и приглашения задача невыполнимая. И если ты направлялась не к нам, то куда же?
Я и сейчас не знаю ваших точных координат. К тому же не фанатка долгих прогулок по сугробам. Получается, что задача не так уж невыполнима?
Ифэми никак не может вспомнить, как попала сюда, но невольно ухмыляется самой ситуации. Находящиеся в этом здании явно считают, что надёжно спрятаны от внешнего мира, но она каким-то чудом оказалась среди них. Главное, чтобы эйдрэ не сочла комментарий про невыполнимость задачи прямым намёком на то, что гостья проникла сюда сознательно. Хотя, может, так оно и было?
Сигрид внимательно изучает результаты осмотра Ифэми и несколько минут сосредоточенно молчит, после чего снова поднимает внимательный взгляд на гостью.
Пойми меня правильно. Южанка. Одна. В ТаУттара. Подозрительная история. Ничего не могу обещать, но, если ты сама расскажешь, кто помог нас найти, всё может обернуться не таким печальным образом. Сигрид поджимает губы и добавляет: Для тебя.
Ифэми давится комом в горле:
Да, я выгляжу как южанка, но создана в уттарской лаборатории. Воспитана одной из северных общин. Меня сделали в качестве генетического эксперимента. Уверена, что здесь слышали о таком. Иногда учёные скрещивают ДНК по приколу, чтобы посмотреть, как я и подобные мне смогут выжить в условиях, к которым генетически не приспособлены.
Интересно. В глазах Сигрид читается неподдельный интерес. Должно быть, материал получили из беглецов во времена Вестников, а на тебя возлагали какие-то надежды?
Должно быть. Молодняку никто не рассказывает о генетических источниках. Я о многом догадалась сама, изучая историю и внимательно слушая, о чём шепчутся кураторы, когда я прохожу мимо.
Тяжёлые времена, Сигрид складывает руки пирамидкой и задумчиво смотрит вдаль. Пойми меня правильно. Я хочу верить в лучшие намерения окружающих и ценю само понятие жизни, но если на одной чаше весов будет это место, а на другой ты Эйдрэ обжигает Ифэми ледяным взглядом. Выбор очевиден.
Теперь твоя очередь понять правильно, Сигридэни, выпрямляется Ифэми. Для меня всё происходящее выглядит настолько абсурдно, что больше напоминает продолжение сна, а не реальность. Очнулась в полной темноте. Не понимаю, что происходит и где нахожусь. Ледяной лабиринт. Здание, полное незнакомых мне технологий и битком забитое каара, судя по всему, прибывшими с разных континентов. И вот, она вскидывает руки, я сижу босая перед местной эйдрэ, которая с ходу намекает, что я какой-то там маяк.
Ифэми резко поднимается с дивана, шагает на платформу и, опершись руками на прохладный кварцевый стол, продолжает:
Давай-ка начистоту. Я бы и рада подтвердить или опровергнуть твои опасения, но реально не понимаю, где нахожусь или как сюда попала. И, к сожалению, такое положение дел бесит меня не меньше, чем саму эйдрэ.
Ифэми сдержанно улыбается и уверенно смотрит прямо в глаза Сигрид, попутно размышляя о том, насколько был уместен этот эмоциональный выпад.
Эйдрэ какое-то время молчит, стараясь понять, говорят ей правду или заранее заученный монолог. Она прикидывает, что оба варианта в равной степени возможны, но, чтобы выяснить истину, решает пойти у гостьи на поводу.
Скажи-ка мне, дитя, что принципиально отличает эту реальность от реальности сна, если ты проживаешь их обе? Она откидывается в скрипучем кресле.
Ифэми не находит, что ответить, и продолжает молча смотреть эйдрэ в глаза, вспоминая, как Сефи без конца болтала нечто подобное, называя сны лишь пластами реальности.
Молчание наилучший из ответов. Что ж, тогда может случиться так, что эта реальность один из твоих снов.
Или наших общих.
Параллельность тебе тоже знакома? Замечательно.