И Владу в это утро казалось, что вкуснее напитка он в жизни не пил горячая, обжигающая, светло- коричневая жидкость согревала желудок, и тепло мягкой волной распространялось по телу.
Влад, в который раз посмотрел на Настю она сидела в углу на деревянном ящике, обеими руками обхватив горячий стаканчик, пила чай маленькими аккуратными глотками.
Настя заплела длинные волосы в толстую, тяжелую косу, и стала похожей на школьницу, большой свитер скрывал ее фигурку до колен.
Кулаки Влада непроизвольно сжались неужели здоровые мужики пошли войной на эту хрупкую девочку? Зачем? Если им нужен бой пусть воюют, но не с ней, а с теми, кого считают врагами! А эти женщины и дети с испуганными огромными глазами, которые сейчас смотрят на них как на героев, добывших кипяток, в чем они провинились?
Влад не мог поверить, что все это происходит в реальности, что теперь такое возможно. Хотелось выскочить из подвала и вышвырнуть гадов, засевших в их квартирах и стреляющих в них же!
Волна ненависти захлестнула его, и он оказался у выхода, но его опять перехватили руки Матвея:
Не ходи!
Влад резко обернулся:
А ты мне кто, чтобы останавливать? Зачем пошел за мной?
Матвей спокойно ответил:
Ты молодой дурак.
Лицо Влада побелело:
Лучше сидеть как крыса в подвале и гнить от сырости и холода?
Лучше, коротко оборвал его Матвей. И потом добавил, Забыл, что девочка Настя зависит теперь от тебя?
Влад молчал, усталые от напряжения плечи опали вперед, и он закрыл на мгновение глаза: «Настяда, Матвей прав, он дурак. Что он может сделать с засевшими в их доме вооруженными наркоманами?».
Матвей будто прочел его мысли:
Я думаю, что там не только всу- шники, но и «азовцы» а они еще те остервенелые твари.
И что теперь делать? Влад почувствовал, как усталость, и безысходность накатывает на него, и реальность придавливает бетонной плитой.
Есть сигарета?
Влад протянул Матвею пачку, тот закурил и несколько секунд молчал.
Знаешь, когда- то я считал, что мне не обязательно идти в армию, но теперь в свои сорок пять, понял, что не зря провел два года, мотаясь по полигонам и марш- броскам.
И в каких войсках ты служил? Влад прикурил вторую сигарету.
В артиллерии.
Может, тогда объяснишь, зачем они стреляют реактивными системами по жилым домам?
Из ноздрей Матвея струился, выдыхаемый им сигаретный дым, казалось, он сам осмысливает это «зачем». Наконец он заговорил:
Мы не их люди, и они это знают. С чего тогда нас беречь? Это месть Влад. И это чувство взаимно, ты помнишь, что было на девятое мая четырнадцатого года?
Влад, конечно, все помнил, перед глазами плотными кадрами мелькали картинки той весны. Он, еще восемнадцатилетний парень, без пяти минут выпускник школы идет на парад победы с отцом, вместе с сотнями горожан. Радуется весеннему теплу и солнцу, вся жизнь впереди.
И вдруг в нескольких метрах от них, на огромной скорости зависая в воздухе, пролетают танки их доблестной украинской армии. Эта техника сминает автомобили, плотно вставшие на перекрестке, на их пути.
Вслед за лязгающей гусеницами технике, летят камни, бутылки, мужские голоса громко вторят друг другу: «Убирайтесь с нашей земли! Суки! Уроды! Идите на завод работать! Вы же ничего не умеете, только воровать!»
Отец Влада сжимает его руку. И тут его захлестывает горячая волна, кровь закипает, когда он слышит несколько выстрелов, рассекающих безоблачность праздничного дня. Некоторые впереди идущие, бегут назад, пригибаясь, и кричат: «Они стреляют! Стреляют в мирных!»
Влад дергается вперед, пытаясь пробежать несколько метров, но отец догоняет его и отталкивает на газон.
Именно в тот майский день его судьба делает резкий поворот. Родители решают отправить его сразу после окончания школы в Москву, к брату отца.
Влад подслушал тогда вечерний разговор отца и мамы, она плакала и говорила, что не сможет спокойно спать, зная, что Влада могут призвать в ненавистную ей армию, и его заставят стать таким же, как эти, что разогнали мирный парад девятого мая.
Отец ничего не говорил, Влад знал, что отец считает, что мужчина должен пройти армию, и сам он когда- то служил в танковых войсках. Но то, что случилось днем, поколебало и его уверенность.
В конце концов, он обнял мать за плечи и тихо произнес:
А поступит ли он в Москве в вуз?
Мама подняла на него заплаканные глаза и твердо сказала:
Может быть, и нет, но он будет далеко отсюда, и это главное.
Владу не хотелось уезжать, еще с девятого класса они много обсуждали перспективы учебы в Харьковском университете строительства и архитектуры, и его друзья- одноклассники тоже собирались поступать на строительный факультет.
Но, так или иначе, в июле две тысячи четырнадцатого он сошел с трапа самолета: «Ростов- на- Дону Москва» и неуверенно шагнул в новую жизнь в чужой тогда Москве.
О чем думаешь? голос Матвея вернул его обратно.
Влад выпрямил спину и сказал на удивление спокойно:
Ты прав Матвей, я теперь отвечаю за Настю.
И за то, чтобы вернуться к своим, добавил Матвей.
Влад выдохнул Ксюша. Да, Матвей во всем прав, а он идиот, распустил сопли.
Ну, вот и хорошо, подытожил Матвей, Теперь наша общая задача совершенно проста выжить. Так что, давай займемся делом.
Что предлагаешь? спросил Влад.
Для начала начнем наблюдать, когда ублюдки спят, когда жрут, в общем, изучим их распорядок труда и отдыха, как говориться. А потом видно будет.
Влад согласно кивнул.
А ты в армии служил? спросил вдруг Матвей.
Нет, только военная кафедра на факультете, и месяца два в полях.
Ну что ж, по крайне мере физически ты выглядишь крепкими парнем и довольно ловким. А это уже не мало. Сколько у нас в подвале мужиков?
Влад задумался:
Кажется восемь.
Ну это целая бригада. Завтра утром, часа в четыре разведаем обстановку.
Глава седьмая «Дивлюсь я на небо тай думку гадаю: Чому я не сокіл, чому не літаю»
Но разведывать обстановку пришлось гораздо раньше. Влад, чутко спавший в последнее время, расслышал, как кто- то стонет. Он сразу открыл глаза и понял, что это Настя. Она лежала недалеко от него на тонком матрасе и, свернувшись в комок, кутаясь в свитер, бессвязно шептала: «Пап папастрашноне могу». Ее волосы стали влажными, на лице проступили капли пота. Влад приложил руку к ее лбу и понял она горит!
Настя! но она не отзывалась, все шептала потрескавшимися от сухости губами: «Паппаппапа»
Влад резко подскочил, и чтобы никого не разбудить, тихо прокрался к выходу. План образовался простой он помнил, что через два квартала от их дома была когда- то аптека.
Он вышел из подвала, и как тень, хватаясь руками за стены зданий, мелкими перебежками двигался от дома до будки электроподстанции, от будки до кирпичных гаражей, от гаражей до разрушенного киоска. И каждый раз, преодолевая открытое расстояние, он почти не чувствовал себя, и только оказавшись за очередной стеной слышал, как бешено колотиться сердце.
Влад с трудом разглядел в ночной темноте огрызок вывески «тека», бившийся о стену трехэтажки. Старый дом сейчас выглядел как не дочищенное, облупившееся яйцо, местами его фасад совсем оголился, где- то свисали обрывки утеплителя, а в оконных проёмах аптеки торчали острые зазубрины выбитых стекол.
Освещения не осталось. Обгоревшие и вывернутые из городского асфальта фонарные столбы лежали на дороге как бетонные бревна.
Влад дернул дверь аптеки, но она, как ни странно, не поддалась, язычок замка прочно держал ее на месте, зато в выбитых окнах гулял, завывая ветер. Влад накинул поверх головы куртку и прикрылся руками, чтобы торчащие стекла не задели его, пока он пробирается через окно.
Внутри помещения все уже было разворочено: голые стеллажи с разбитыми витринами, на полу несколько горсток цветных таблеток, разлившийся шампунь для волос «Сила природы», и несколько пачек гематогена «Детский». Влад сразу же поднял их и засунул в карман.
Он еще раз обвел взглядом помещение пусто, до него здесь явно побывала не одна бригада мародеров или еще кого похуже. Влад сел на корточки, улица вдруг осветилась, и совсем рядом лязгнул бронетранспортер, Влад услышал знакомые с детства мотивы: «Дивлюсь я на небо тай думку гадаю: Чому я не сокіл, чому не літаю».
Но теперь эти сова показались ему чужими, хотелось выйти из своего укрытия и заорать: «Что ж вы творите с людьми, суки?!». Но он лег на пол и затаился. Когда стало тихо, Влад поднялся и пнул упаковку из- под шампуня. Пластиковая банка отлетела и ударилась, отскочив от какой- то стены, илиВлад пригляделся внимательнее и увидел узкую пожелтевшую дверь.
Еще минуту назад он был готов орать от отчаяния, что ничего не нашел, но теперь появилась слабая надежда. И когда он отворил дверь, то почти не поверил глазам под грудой обвалившейся внутренней стены белели несколько узких стеллажей.
Первым порывом Влада было расшвырять кирпичи и посмотреть остались ли еще хоть какие нибудь лекарства, но он с трудом сдержался, заставляя себя действовать тихо и аккуратно, опасаясь, что сюда могут засунуть нос шатающиеся по опустевшему городу боевики или всу- шники.
Он не замечал ход времени, сосредоточившись на простых движениях, наконец, получилось что- то вроде узкого прохода, и Влад осторожно протиснулся. Он нашел то, что искал, и сердце счастливо забилось, как будто он сегодня заработал свой первый миллион рублей.
Влад сгребал в потертый пакет «Метро» все, что попадалось под руки таблетки, капсулы, ампулы, бинты, шприцы. Потянувшись за очередным препаратом, он вдруг услышал шорох и замер на секунду.
Его тело напряглось, шорох повторился совсем недалеко, Влад сначала подумал, что это мыши, но, когда раздался громкий вздох и всхлип он понял, что в помещении еще кто- то есть.
Влад осторожно поднял тонкий лист фанеры, приваленный на полуразрушенную стену, и застыл перед ним, съежившись и зажмурив от страха глаза, сидели двое детей мальчику было лет пять, и он старался загородить собой трехлетнюю малышку. Влад разглядел розовый помпон на вязаной шапке. Дети затаились как мышки и старались не дышать.
Влад протянул руку и осторожно дотронулся до мальчишки:
Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого.
Мальчик открыл сначала один глаз, потом второй, но не проронил ни слова. Он все еще испуганно смотрел на Влада огромными, карими глазами, на его грязном лице виднелись дорожки недавно высохших слез.
Меня Влад зовут, Влад протянул мальчику большую ладонь.
Тот осторожно пожал его пальцы:
Дядя, ты нас не убьешь?
Услышав это, Влад оцепенел он понял, что этот мальчик пережил за несколько страшных дней.
Влад постарался, чтобы его голос звучал спокойно:
Все хорошо, не бойся меня, Влад развел руки, Идите ко мне.
Мальчик сделал несмелый шаг, и Влад увидел за ним малышку с пухлыми щечками и огромными в пол лица серо- зелеными глазами.
Это твоя сестра? тихо спросил Влад.
Мальчик быстро закивал и вдруг быстро- быстро заговорил:
Да, ее Ириска зовут, а меня Паша. Мама и папа бежали за нами, а потом бах! Паша поднял маленькие ручонки вверх, Мы испугались- забежали в дверь, а ониони потерялись
Влад сгреб их в охапку и прижал к себе, малыши доверчиво уткнулись ему в грудь, а потом вдруг разревелись:
Дядя, дядя, ты нас не бросишь?
Влад не помнил, как дошел до подвала, нес пакет с лекарствами и двух детей. И только оказавшись внутри, в безопасности, он сделал глубокий вдох и тяжело опустился на пол.
Матвей и Наталья, разместившиеся недалеко от выхода не спали, они перешептывались, вглядываясь в темный проход:
До Влада донесся хриплый голос Матвея:
Если Влада не будет еще пять минут, то я пойду наверх.
Влад с трудом встал и сделал еще несколько шагов. Наталья первая заметила его и, увидев детей вскрикнула:
Божечки мои! она прикрыла рот рукой, а потом, всхлипывая, спросила Где ты их взял?
Влад хотел опустить детей на матрас, но они настолько сильно сцепили свои ручки на его шее, что первые минуты всем казалось, что дети срослись с ним.
Боже ж мой! Что с ними сотворили
Спустя несколько минут уговоров дети все- таки отпустили Влада, и Наталья сразу посадила обоих на колени, крепко прижимая к себе.
Влад и Матвей отошли в сторону, говорили тихо, чтобы не разбудить остальных:
Они потеряли родителей, это я понял из рассказа детей, Влад прислонился к стене, усталость и потрясение сегодняшней ночи накатывали, угрожая поглотить его целиком.
Хорошо, что ты их подобрал, иначе день или два, и они бы не выжили. Но почему ты ушел ночью, один?
Влад показал на пакет с лекарствами:
Настя, она бредила и ей срочно нужны таблетки. Все остальное потом.
Матвей кивнул жене:
Наташа, нужна твоя помощь!
Все трое пробрались через спящих людей к Насте. Теперь она лежала тихо, но лицо было красным и мокрым от пота.
Наталья сразу принялась за дело пошарила в пакете и, найдя ампулу с жаропонижающим препаратом, быстро ввела его в вену. Расстегнула на Насте спортивную кофту и прислушалась к ее дыханию:
Хотелось бы надеяться, что это не воспаление легких.
Что ты сказала? Воспаление? Влад побледнел, и ему стало плохо, если бы не стена, к которой он привалился, то упал бы.
Наталья крепко сжала его руку:
Ты молодец, что нашел лекарства, иначе Насте совсем тяжко пришлось бы. Как тебе вообще это удалось?
Влад устало прикрыл глаза:
Повезло, если все это считать везением.
Ты прав, но выбирать пока не из чего, Влад удивлялся тому, что голос Натальи звучит твердо и спокойно, и ему стало чуть легче. Им действительно повезло, жена Матвея врач, и она знает, как вылечить Настю, главное есть лекарства, а все остальное пока не важно
Не важно Его глаза сами собой закрылись и он, наконец, нырнул в спасительную темноту забытья.
Глава восьмая «Жар»
Следующие три дня показались Владу вечностью. Настя горела и бессвязно бредила. Для Насти соорудить что- то вроде кровати из пустых деревянных ящиков, сверху положили матрас и толстое одеяло. Но подвал оставался подвалом сыро и холодно.
Влад постоянно прикладывал к Настиному лбу холодные, мокрые полотенца, благо, что на улице все еще лежал снег и хрупкий лед.
Наталья постоянно колола Насте жаропонижающие и антибиотики, но она не приходила в себя. На второй день Наталья отвела Влада в сторону и тихо сказала:
Влад, я понимаю, что до ближайшей больницы нам с ней не добраться, но скрывать не могу.
Влад молчал, его черные брови сдвинулись к переносице, казалось, что он собирает слова в единую цепочку, но они все рассыпаются и рассыпаются, как мелкий бисер сквозь пальцы.
Наталья сжала его руку и произнесла:
Только на уколах ей очень трудно выкарабкаться, и я делаю все, что от меня зависит, Влад.
Влад оттянул душивший его ворот черной водолазки и с трудом сглотнул:
Ты хочешь сказать, что Настя может не выжить?
Наталья опустила глаза, ей стало тяжело смотреть на этого сильного, молодого мужчину, который сейчас был в полном отчаянии из- за девушки. Но она заставила себя говорить уверено и спокойно:
Влад, у Насти обезвоживание организма, она не может пить, а мы не в состоянии поставить ей капельницу, к сожалению, мои худшие опасения оправдываются, по всем признакам у нее пневмония. И если завтра мы не увидим улучшений, то
Влад остановил ее жестом и резко сказал:
Она не умрет!
Эту ночь, как и предыдущую Влад провел рядом с Настей, он постоянно менял ей компрессы, промокал водой пересохшие, обескровленные губы, обтирал пот с тела. Он не выпускал ее руку из своей руки, и, чувствуя, как веки тяжелеют, готовые вот- вот закрыться, тихо повторял: «Только живи девочка, только живи, ты обязана выжить, Настя!».