Влад остановился на полуслове и резко прижал ее к себе. Настя почувствовала, как колотиться его сердце, и как он с трудом переводит дух. Он сказал ей прямо в макушку:
Больше никогда так не делай, Настя!
Она подняла заплаканное лицо:
Мне надоело быть обузой для всех. И я вот Настя показала на пакеты, Влад увидел горох, пшено, вермишель.
Он на минуту прикрыл глаза, все еще не выпуская Настю из рук:
Ты не обуза, ты маленькая, храбрая девочка. Но сейчас ты пообещаешь, никогда без моего разрешения не выходить на улицу.
Настя кивнула и, прижавшись к его плечу, опять разрыдалась.
Влад гладил ее по голове и приговаривал:
Ну что ты маленькая, что случилось?
Настя нащупала пузырек «Мадмуазель» и, шмыгнув носом, сказала Владу:
У меня сегодня день рождения.
На несколько мгновений Влад опешил, а потом быстро расцеловал ее в щеки:
Поздравляю, маленькая! Я обязательно подарю тебе все, что ты захочешь, когда мы выберемся отсюда!
И Настя впервые за это время счастливо улыбнулась, и как же ей хотелось сказать, что он может подарить самый заветный для нее подарок поцеловать ее в губы, прямо сейчас, и что ждать не нужно, но она не смела, произнести это вслух.
Однако, Настины губы сами собой улыбнулись, и Влад залюбовался ее блестящими, зелеными глазами в желтую, как солнечные зайчики крапинку.
Настя хотела, чтобы они остались тут, у входа в подвал, за облупившейся зеленой дверью, но скоро послышались голоса, а затем и возгласы:
Нашлась! Настя! Наталья крепко обняла ее, и Насте стало стыдно, что она никого не предупредила о своей вылазке, и что столько людей за нее волновались.
Она схватила большие пакеты с крупой и протянула возникшим в проеме женщинам:
Вот, я нашла у себя дома!
И да, в это утро ей устроили настоящий день рождения, все собрались в тесном кругу, удалось даже каким- то чудом приготовить макароны. Потом разлили кипяток в пластиковые стаканчики и каждый, наперебой желал ей много- много доброго. И Настя на мгновение поверила, что все будет хорошо.
Глава десятая «Танк»
Днем, пятнадцатого марта, в день ее рождения, на улице развернулся настоящий ад, даже в подвале их оглушали звуки взрывов, раздававшихся совсем рядом, и выстрелы не стихали ни на минуту. Мужчины, пробравшись к выходу из подвала, стразу поняли, что там, наверху идет жестокое сражение.
У каждого из них бешено колотилось сердце, они ни слова не сказав друг другу, стояли, пригибая голову, в подвальные щели и через уличные решетки сыпалась земля, осколки снарядов и кирпичей.
Влада раздирали противоречия ему хотелось быстрее вырваться наружу, и одновременно по телу прокатывалась дрожь, ком подбирался к горлу, от близкой опасности просыпался животный инстинкт самосохранения. И Влад в эти несколько минут ненавидел себя за страх, за беспомощность, за невозможность самому свернуть шею и отомстить тем, кто двадцать пятого февраля загнал их в этот прогнивший подвал, служивший им прибежищем почти двадцать дней.
Взрывы шли один за другим, их дом вновь накрыл огонь артиллерии. И каждый с ужасом представлял, что могло бы произойти, если бы они вернулись с водой, от колодца деда Кузьмы всего на два часа позже.
Пришлось возвращаться внутрь, по узкому пыльному коридору, на натянутых веревках висела отсыревшая одежда, женщины пытались создать какую- то видимость порядка, постоянно перебирая и перетряхивая сырые вещи.
Влад поискал глазами Настю он теперь всегда так делал, за три недели в подвальном подземелье она стала ему настолько родной, что он уже с трудом представлял, что, когда- то почти не знал эту девушку. Для него она сначала была маленькой пятилетней девчушкой с содранными коленками, на которую он тринадцатилетний пацан, конечно, не обращал внимания.
Потом, в восемнадцать лет, он уехал из Мариуполя, когда Настя была еще неуклюжим десятилетним подростком с остренькими плечами и длинным хвостом волос, собранным вверх. Дядя Толя так и не научился заплетать ее густые волосы в красивые косы.
И сейчас, если бы не весь ужас, который случился с ними, если бы не похороны и поминки мамы, он вряд ли встретился бы со своей забавной зеленоглазой соседкой.
Настя поймала его внимательный взгляд, и сначала улыбнулась ему краешками губ, а потом вдруг смутилась и опустила глаза. Она перебирала в руках тряпичную куклу видимо сделала для малышей, что собрались вокруг нее. Настя показывал им мини- спектакль, сказку.
До Влада донесся ее нежный голос: «В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил король, королева и их красавица дочь- принцесса Мирабель». Ириска, открыв маленький пухлый ротик, внимала каждому ее слову, и даже схватила за руку, когда злой маг заколдовал принцессу.
Влад прикрыл глаза и заслушался ее голосом, ее наивной сказкой, где все заканчивалось хорошо. Если бы в жизни так случалось: чтобы добро побеждало зло, чтобы воцарился мир, и чтобы всё наконец то
И тут они услышали стук, доносившийся снаружи. Мужчины сразу вскочили с мест, и кинулись к выходу, женщины замерли, прижимая к себе малышей, Настя хотела рвануть за Владом, но Наталья взглядом удержала ее и покачала головой: «Не надо».
Последующие несколько минут неизвестности растянулись в бесконечность, все притихли, даже дети замолчали.
И когда, наконец, они услышали шаги и возбужденные голоса своих мужчин, то их чуть отпустило, но они еще не понимали, что происходит, и можно ли радоваться? Или в очередной раз сжиматься от страха?
Первыми в сером мраке появились Матвей и Миха, на их лицах, серых от грязи, щетины и копоти светились улыбки. Они кричали:
Народ, «наши» в городе! Российская армия, они пришли! Это они стучали в наш подвал!!!
Все подскочили с мест и начали обнимать друг друга. На Владе и Матвее сразу повисли куча ребятишек, которые тянули их к выходу, шумно гомоня:
Пойдем на улицу! Пойдем на улицу!
Пришлось их чуть утихомирить, и передать слова русских солдат, чтобы несколько часов оставались в подвале, не выходили, пока не закончиться окончательная зачистка их квартала от боевиков «Азова» и всу- шников.
Настя, оказавшись в этой суматохе рядом с Владом, сжала его руку, по ее щекам вновь покатились слезы, а он вытирал и вытирал их огрубевшими, шершавыми пальцами и тихо говорил, успокаивая:
Все хорошо, маленькая все уже хорошо
И да, под вечер, они вышли на улицу, все еще опасливо оглядываясь и прислушиваясь. Наступившая тишина была непривычна и пугала, казалось, если они расслабляться, их накроет очередной шквал Градов или «Точки У».
Но до слуха доносились отдаленные звуки стрельбы. Видимо бои сдвинулись от их дома на несколько кварталов вперед, вглубь города.
Наталья прижимала Ириску, Пашку и своих трех детей к себе, не позволяя разбегаться по двору, это было опасно, на каждом шагу могли встретиться не разорвавшиеся снаряды и мины.
Настя, осторожно, глядя себе под ноги подошла к клумбе около подъезда. Небольшой холмик, табличка с надписью по краю, задетая пулей: «Анатолий Алексеевич Земцов» 15 мая 1964г. 25 февраля 2022гг.
Настя неподвижно стояла, не чувствуя холодного ветра, потом вдруг увидев несколько ранних, вылезших из холодной земли нарциссов, сорвала два и положила на холмик. Слезы опять покатились по щекам, и она тихо прошептала: «Папочка, прости, папа»
Сегодня, когда их двор и квартал наконец- то освободили русские войска, и когда они узнали, что Мариуполь долгое время жил в блокаде, оккупированный нац. батальонами «Азов» и всу- шниками, Настя, казалось, вышла из оцепенения, владевшего ею несколько недель. И пришла в неописуемый ужас отца больше нет, она осталась совсем одна! Навряд ли Влад Влад. Зачем она ему? Настя посмотрела, как Влад, стоявший в метре от нее, включил Айфон, пытаясь поймать сеть, и дозвониться до своей жены.
Когда Влад отключил телефон, бросая безуспешные попытки связаться с Ксюшей, он оглянулся и не увидел Насти. Он пробежался глазами по двору: на вертящихся, чудом сохранившихся качелях сидели дети, пытаясь раскрутить их по кругу, подростки носились друг за другом по двору, скалясь чумазыми довольными улыбками, баба Катя и дед Саша сидели на лавке, подставляя лица внезапно вышедшему из- за туч солнцу, но Насти не было! Нигде!
Влад забежал за периметр их двора, до слуха долетали перестрелки автоматов и бухающие тяжелые звуки. Он закричал: «Настя! Настя!» И вдруг с ходу, почти налетел на нее, не заметив сразу. Она стояла около арки, соединяющей два дома. Арка образовывала темный, широкий проход с улицы во двор. В детстве они любили носиться сквозь нее на велосипедах или роликах.
Теперь в этом проеме замер огромный, искореженный танк, он будто застрял тут, пытаясь вылезти из арки, башня свернута, дуло смотрит в сторону противоположного девятиэтажного дома. Многочисленные осколки от снарядов валяются неподалеку.
Настя, обхватив себя руками, пристально смотрела на танк, чуть завалившийся на бок, на котором виднелись опознавательные знаки украинской армии.
Влад, как и она, замер, на несколько минут, пытаясь понять почему танк оказался в жилых кварталах, почти у них во дворе, с кем он воевал здесь и по какой цели выпустил столько снарядов?
Настя повернулась к нему и тихо спросила:
Зачем они так, Влад?
А у него не было ответа ни на этот вопрос, ни на другие, роем кружившиеся в его голове. Но он точно знал, что не оставит здесь свою зеленоглазую соседку, и что он теперь отвечает за ее жизнь, как старший брат.
На обратной дороге им встретилась женщина, она шла, опустив голову, когда- то пушистый воротник ее красного пальто усеялся плотным слоем седых волос. Когда поравнялась с ними, подняла уставшие глаза, сказала, еле шевеля губами:
Пить, воды
И чуть не упала, шатаясь от слабости, здесь же, на разрытом воронками асфальте. Влад подхватил ее, и нес на руках до их подвала.
Как только вернулись во двор, подбежавший к ним Пашка, звонко вскрикнул, моргая огромными глазищами:
Баба Аня!
Тут же около них засуетились, подавая женщине маленькую бутылочку с водой. Она сделала не большой глоток, потом второй, третий. Наталья сразу же уложила ее на Настину кровать из ящиков и ввела оставшуюся в их аптечке глюкозу.
Потом, когда женщина чуть пришла в себя, то рассказала, что жила в доме, неподалеку от них почти сорок лет, пряталась все это время в подвале. Но вчера, решила подняться наверх, в свою изуродованную квартиру, в надежде найти сухари или крупу. Это и спасло ей жизнь.
Вечером, к ним во двор вошел украинский танк. Сначала жители их дома ничего не поняли, они кипятили воду, пытаясь что- то приготовит, и грелись около костра. Из танка высунулся боец и прокричал им в спину:
Що змерзли? Але нічого зараз вам буде жарко!
Он выпустил первый снаряд, который разорвал соседний подъезд, а потом его дуло развернулось в сторону подвала, где прятались мирные, и раздался ужасный грохот, тела людей взрывной волной выкинуло наружу!
Баба Аня бесстрастно и тихо закончила свой рассказ:
Никого из нашего подвала не осталось в живых, пятнадцать человек погибло. Я не смогла их похоронить
Так вот значит, куда стрелял застрявший в арке танк!
В тот же вечер они все: дед Саша, Матвей, Миха, Антон, Сашка, Влад пришли во двор бабы Ани, и как смогли, похоронили останки людей, писали на картонных табличках черным маркером: Маша- 7 лет родилась Алексей Данилов- 27 лет, год рождения Мария Данилова- 25 лет, год рождения
В это же день баба Аня рассказал Наталье и Матвею, что Ириска и Пашка дети погибших Марии и Алексея Даниловых, они две недели назад потеряли их около той самой аптеки, когда бежали от начавшейся бомбежки. Все последующие дни Мария и Алексей тщетно пытались найти своих детей. По иронии судьбы Пашка и Иришка находились рядом с ними, и еще бы денечек, и родители могли бы обнять их, прижать к себеНо не случилось.
Сказать, Пашке и Ириске, что их маму и папу только что похоронили, Наталья, и Матвей не смогли. Пашка смотрел на них огромными, карими глазами и все спрашивал: «А когда мама и папа вернуться? Баба Аня здесь, значит и они где- то недалеко?»
Наталья отвернулась, от мальчика смахивая слезы не далеко, он прав, на их детской площадке теперь есть небольшие холмики с табличками: Алексей Данилов- 27 лет, год рожденияМария Данилова- 25 лет, год рождения
Глава одиннадцатая «Наверх»
Хотя они и оказались наверху, на улице, никому до конца не верилось, что их подземная жизнь закончилась, и можно подняться в свои квартиры. Но люди, вышедшие из подвала, медлили, за три недели они стали одной семьей и было сейчас что- то неестественное в том, что они расходятся.
Они поднимались на этажи, с опаской, будто боялись увидеть, во что превратились их некогда уютные, обжитые квартиры. Везде осколки битого стекла, вынесенные окна, обгоревшие двери. Наталья и Матвей первыми оказались около своей квартиры.
Влад, шел позади них с Настей, ему не хотелось оставлять ее одну. Они услышали крик Натальи, а потом громкие всхлипы.
Влад и Настя буквально пролетели мимо своей лестничной площадки, и перед ними предстала совсем мрачная картина: малогабаритная «трешка» семьи Володиных превратилась в открытое, выгоревшее пространство все внутренние стены разрушены, один, не взорвавшийся снаряд все еще лежал на полу, в центре некогда светлой гостиной.
Матвей знаком показал всем не приближаться и махнул, чтобы освободили проход. Наталья тянула его за руку и умоляла:
Матвей, не нужно, не трогай его!
Но Матвей казалось, не обратил на ее крик внимания. И Влад увел сопротивляющуюся Наталью и Настю подальше от опасности, на улицу.
Матвей аккуратно положил снаряд на валявшуюся на полу подушку, наверняка занесенную из другой квартиры, потому что в их ничего не осталось.
Он медленно пошел по ступенькам вниз, сосредотачиваясь на счете: раз, два, тритридцать восемь, отвлекал себя, чтобы не думать с какой опасной находкой он идет.
Влад заранее отвел людей от подъезда, он стоял, крепко прижимая Наталью к себе, иначе могло случиться все что угодно. Наталья, увидев мужа с подушкой, на которой лежал снаряд, рванула к нему, но Влад удержал ее.
Матвей медленно прошел мимо, по его вискам, не смотря на холодный ветер, тек пот. Матвей сделал еще несколько десятков шагов по двору и аккуратно положил снаряд за разрушенной трансформаторной будкой. Обозначил место: доски крест- накрест, красная тряпка.
Когда, наконец, он вернулся, Наталья кинулась к нему. Руки Матвея дрожали, когда он прижимал жену к себе, целовал ее заплаканные щеки и приговаривал:
Все хорошо, Наташ, ну что ты? Забыла, я в армии служил, знаю, как с оружием обращаться!
А она гладила его по лицу и, всхлипывая, выговаривала:
Дурак! Сумасшедший дурак!
Матвей просиял:
Но ты меня любишь!
Люблю! И не собираюсь с тобой расставаться ближайшие пятьдесят лет!
Ого! Ну, если моя женушка так решила постараюсь остаться в живых! засмеялся Матвей.
Но вскоре опустил голову, потому как вспомнил, что от их квартиры не осталось ничего, даже балкон рухнул, и окна черными, опаленными глазами смотрели на студеную улицу. И у обоих возникла мысль неужели опять в подвал? Где теперь им жить? Маша, Наташа, Коля и приемные Пашка, и Ириска прижимались к ним и ждали, что они скажут.
Влад только мельком осмотрел родительскую квартиру она тоже выгорела дотла, но стены и межкомнатные перегородки оставались целыми.
Каждый из них встречался со своей новой реальностью по- разному: кто плакал, кто тихо стоял, не в силах произнести ни слова. Насте повезло больше всех видимо у нее в квартире размещались националисты из Азова, она заметила под ногами оторвавшийся с их формы шеврон.