А кто тебе это сказал, сестренка? шепчет она мне на ухо.
Сирано
Следующий месяц проходит как в тумане.
Уроки иностранных языков. Уроки танцев.
Уроки об истории «Чистого разума». О семействе Палафоксов и том, как они, получив влияние, стали правящей семьей Виктории. О мятежниках защитниках природы, которые пытаются им помешать в спасении близлежащих Ржавых руин.
Уроки вождения. Уроки о том, что следует надевать на ужин.
Как разговаривать со слугами-дронами. Как приносить искренние извенения. Как вежливо избегать наблюдения в чужом доме. Как вести светскую беседу, распознавать язык тела, произносить умные тосты во время ужинов. И, конечно же, какими вилками и когда пользоваться. (А то, оказывается, я ем как дикарка.)
Никогда не думала, что моей сестре приходится так тяжко, столько всего нужно запоминать. И в довершение ко всему тренировки, как сбежать из незнакомого города и, пробравшись через дикую местность, добраться домой, в случае если в папиной сделке что-то пойдет не так.
Я настолько устаю, что мне совершенно некогда переживать из-за разлуки с Рафи и моим виброножом. Из-за того, что на два месяца мне суждено стать самозванкой.
Несмотря на всю усталость, в ночь перед моим отъездом мы с сестрой не спим.
Пока меня не будет рядом и я не смогу тебя спасти, на твою жизнь нельзя покушаться, говорю я ей. Это запрещено.
Рафи закатывает глаза и, вильнув в сторону на скайборде, улетает вперед.
Мне это не грозит. Пока ты там будешь наслаждаться приключениями, я буду прятаться здесь!
Целых два месяца? Я догоняю ее, чтобы она видела мое изумленное лицо. Как же ты это переживешь?
Мою шутку она не оценила. Либо просто не подала виду.
Вскоре мы достигаем края отцовских владений, где заканчиваются вырубленные участки, и навстречу нам с ревом, словно стена цунами, поднимается темный лес.
Рафи, не сбавляя скорость, ныряет в толщу веток. Закладывает резкий вираж вправо и лавирует между деревьев. Она скользит низко к земле, чтобы лианы кудзу[10] не сбили ее с ног.
Я следую за ней, согнув колени и наблюдая за лампочками на своем скайборде. Нам необходимо держаться как можно ближе к окраине леса, где подъемники еще удерживают городской магнитной решеткой.
Ветки больно хлещут по лицу и рукам. Я перевожу айскрин в режим ночного видения, и тело Рафи превращается в виляющее из стороны в сторону тепловое пятно на фоне холодного голубого леса. Как только мы резко огибаем очередной ствол дерева, на моих запястьях оживают и начинают вибрировать магнитные напульсники им кажется, я сейчас упаду.
Вдруг перед Рафи в воздух взмывает стая птиц, жемчужно-белая в режиме ночного видения. Мы продираемся сквозь шквал хлопающих крыльев и оказываемся на самой границе участка, где действуют наши подъемники. В этом месте верхушки деревьев расступаются, и перед нами предстает небо.
Рафи от страха резко тормозит.
Осторожнее. Я показываю вниз на ее скайборде мерцает всего одна лампочка.
Но она смотрит не туда. Ее взгляд прикован к нашему дому, черной башне, возвышающейся среди ровного моря выстриженных садов и утопающих в мягком свете дорожек. На горизонте покачиваются несколько охранных дронов, которые следят за порядком в лесу и за нами.
Это тебе, сестренка, нужно быть осторожнее.
Со мной все будет хорошо. Я протягиваю к ней руку и придвигаю ее ближе к границе. На ее доске загорается еще один огонек. Меня всю жизнь готовили к этому.
Тебе нравится вся эта ситуация, с горечью произносит она. Ты хочешь уехать от меня.
Рафи, я не хочу тебя оставлять. Но меня достали все эти тренировки. Это же такая скукотища. Мои слова ее не убеждают, поэтому я добавляю к ним немного правды: Может быть, мне пойдет на пользу пожить какое-то время в открытую. А ты узнаешь, каково это для меня постоянно прятаться.
Рафи подплывает ко мне на скайборде и обнимает за плечи.
Когда у власти буду я, тебе не придется прятаться.
У меня внезапно пересыхает во рту. Она никогда не произносила эту мысль вслух. Да и я никогда об этом не задумывалась.
Сейчас наш отец проходит второй этап процедуры увеличения продолжительности жизни, когда даже самая лучшая операция для пожилых не избавляет от потрескавшейся кожи вокруг глаз.
В это трудно поверить, но рано или поздно он умрет.
Я поведаю о тебе всему городу, еле слышно шепчет Рафи, хотя над лесом не могут витать частички шпионской пыли. Расскажу, что это ты приветствовала толпу. Что только благодаря твоей храбрости нас не убили.
Я выдавливаю из себя улыбку. Но от мысли о том, что все узнают о нашей тайне, у меня сводит живот.
Думаешь, они не разозлятся из-за нашего обмана?
Сестра мотает головой:
Это ведь не наша вина.
Каждый раз, когда она так говорит, у меня сваливается камень с души.
Может быть, я не всегда буду частью огромной лжи нашего отца.
Я хочу тебе кое-что отдать, говорит Рафи. Свой сирано.
У меня уже есть. Все это время я тренировалась с ним и научилась прислушиваться к его тихим подсказкам, при этом не отвлекаясь на него самого. Аппарат в ухе помогает мне в вопросах этикета и сопоставляет те или иные лица с их именами. Даже исправляет мои неправильные глаголы.
Но не такой. Она вытягивает из-за уха блестящую металлическую дужку.
Я с хмурым видом смотрю на нее.
Мой намного меньше.
Да, но мой умнее. Он просматривает новости, производит оценку, переводит на ходу. В дикой местности он способен улавливать сетевые каналы спутников. Рафи улыбается. Но сам он совершенно пассивен. Не передает никакой информации. Поэтому никто не сможет его засечь.
Она протягивает мне сирано. Теплый металл ложится в мою ладонь.
Почему ты не говорила мне о нем?
Я редко его ношу, выдыхает она сквозь стиснутые зубы. В нем установлен всего один голос. Его голос.
Сирано чуть не выскальзывает из моей руки, я вовремя не даю ему упасть в темноту деревьев. Только таким способом Рафи может меня защитить.
Спасибо. Теплая дужка с гудением устраивается за моим ухом.
Просто возвращайся домой, шепчет она.
Мы всю ночь парим над деревьями, опасно раскачиваясь на подрагивающих скайбордах, и рассуждаем о том, как все изменится, когда его не станет.
Руины
В Викторию меня везут пять груженных солдатами аэромобилей.
Они не похожи на городские автомобили, которые летают на бесшумных магнитах. Эти военные машины оснащены подъемными винтами, чтобы удерживать такую бронированную массу в воздухе. Рев их двигателей заглушает все звуки внутри кабины, а лопасти рассекают лежащую под нами пустыню, поднимая песчаную бурю.
«Вы опаздываете на встречу, шепчет у меня в ухе отцовский голос. Ужин с Палафоксами».
Это всего лишь сирано Рафи, но он все равно меня пугает. Прошлой ночью я почти не сомкнула глаз.
Сегодня одежда сидит на мне как-то не так. Я тысячу раз одевалась как Рафи, однако без нее рядом со мной все кажется другим. Будто эти вещи действительно принадлежат мне.
Интересно, почему мы опаздываем?
Я поворачиваюсь к военнослужащей, сидящей на соседнем откидном кресле. Она выше меня ростом, шире в плечах, операция превратила ее тело в боевую машину.
Сирано тут же напоминает мне ее имя:
«Сержант Тани Слайделл. Командует этим подразделением».
Разве мы не должны быть уже на месте? перекрикиваю я шум двигателя.
Она бросает взгляд вправо проверяет дисплей айскрина.
Еще восемь минут, мисс. Мы обходим руины.
Я выглядываю в ближайшее прямоугольное окно из армированного стекла толщиной в десять сантиметров. Солнце стоит высоко, и в его лучах к востоку от нас простираются ярко-красные горы.
В этих горах прячутся мятежники, которые постоянно следят за руинами и ждут возможности напасть и сорвать спасательные операции Палафоксов. Именно поэтому в Викторию меня отправили в сопровождении армии чтобы доставить быстро, в целости и сохранности.
Для чего их обходить? Мой голос дребезжит от вибрации двигателя.
Таков приказ, мисс. Проводим небольшую разведку.
Каждый раз, когда меня называют «мисс», я вздрагиваю. Никто в этой миссии ни солдаты, ни пилоты, ни дипломатический персонал не знает, что я самозванка и даже заложница. В новостных каналах нашу поездку называют дружеским визитом, который скрепит союз двух правящих семей.
Оно и к лучшему так безопаснее, никто не сможет выдать меня. Вот только я чувствую себя ужасно одинокой.
Я всегда делилась своими тайнами с Рафи. А теперь она в трехстах километрах от меня далеко как никогда.
Как и мой вибронож.
За окном приближаются руины, раскинувшиеся в пустыне темным пятном. Посреди них высится древний небоскреб, чей каркас был полностью вычищен летающими спасательными беспилотниками. У его подножия хаотично разбросаны остатки мертвого города, из песка торчат металлические шпили. На ветру покачиваются мощно вооруженные дроны-часовые.
Внезапно двигатели аэромобилей замолкают. По моей коже пробегают последние вибрации.
Мы перешли на магниты, мисс, поясняет сержант Слайделл.
Точно. Здесь же полно металла. И в подъемных винтах нет необходимости.
Вся эта война ведется из-за металла.
За последний месяц я многое узнала о мятежниках. По их словам, они выполняют клятву, данную Тэлли Янгблад, и борются со всем, что может угрожать дикой природе. Они считают, что города строятся слишком быстро, а повторное использование руин только приближает нас ко дню, когда вновь начнется опустошение земных недр. Очень скоро мы вернемся к эпохе ржавников: разрушению гор, сжиганию лесов, отравлению воздуха.
Но правящие семьи клянутся, что мятежники ошибаются. Они прекратят возведение новых городов, как только запасы руин иссякнут. Дикая природа в безопасности.
Вот только всем известно: любые обещания можно нарушить. И Тэлли уже не сможет вмешаться.
Я снова смотрю в окно. Хватит ли двух месяцев, чтобы полностью исследовать эту пустошь?
Лампочки в кабине загораются желтым.
Всем приготовиться! выкрикивает Слайделл, а после поворачивается ко мне. Обычные меры предосторожности, мисс. Мятежники не представляют для нас угрозы.
Я качаю головой:
Если бы они не представляли угрозы, Палафоксы не нуждались бы в нас.
Слайделл кивает, удивишись познаниям Рафи в этом вопросе. Она думает, будто я всю жизнь только и делала, что учила неправильные глаголы.
Верно, мисс. Но мы не такие, как эти Палофоксовские тряпки. Она отводит затвор на своей винтовке. Над оптическим прицелом загорается эйрскрин с показателями внутренней температуры и количества патронов. Мы готовы сражаться. И мятежникам это известно.
Думаете, они нас боятся?
Не так, как могли бы. Но вряд ли станут связываться с пятью лучшими боевыми вертолетами.
Я вновь выглядываю в окно. Под нами, словно разбросанные по пустыне сломанные игрушки, раскинулись руины.
Время до прибытия? тихо бормочу я.
«Одиннадцать минут», сообщает мне сирано.
Слайделл говорила восемь минут. Должно быть, мы отклонились от курса до Виктории и приблизились к горам. Это обстоятельство, а вместе с ним и голос моего отца мгновенно вызывают в моей голове воспоминание.
Помню, когда мне было двенадцать лет, Ная, облачив меня в мой первый бронежилет, учила быстро прятаться в укрытии и накладывать на раны швы. Тогда я поняла, что не просто защищаю свою сестру, но и должна вызывать огонь на себя.
Для меня найдется запасной бронежилет? спрашиваю я у сержанта.
Слайделл озадаченно смотрит на меня.
В эту секунду вдалеке слышится грохот, и наш аэромобиль сотрясается. Воздух наполняет странный запах.
Срабатывает сигнал тревоги.
Прыжок
Сирена орет безостановочно, точно птица, которую пытаются задушить.
В кабине вспыхивают лампочки, солдаты застегивают на себе спасательные куртки-парашюты. Слайделл сует мне спутанный клубок ремешков.
Знаете, как ею пользоваться?
С моих губ срывается нервный смешок. Мы с Рафи все лето развлекались с этими куртками, по очереди выпрыгивая из окна нашей спальни на одиннадцатом этаже. Разыгрывая пожарную тревогу.
Как парашютом, отвечаю я. Она удерживает тебя до тех пор, пока магниты цепляются за металл.
Я прижимаю куртку к груди и нажимаю на красную кнопку. Стропы из смарт-пластика оживают, обвивают мои руки и ноги. И мгновение спустя защелкиваются.
Слышится нарастающий гул заряжаемой батарейки, а после на моем плече загорается зеленый огонек. Если нужно прыгать, то я готова.
Сердце громко стучит в груди. Это снова повторяется я вновь оказываюсь в том самом состоянии, когда кто-то пытается меня убить.
Исступленный восторг. Целеустремленность.
Только на этот раз один элемент отстутствует мне не нужно спасать Рафи.
Лишь саму себя. Потому что мой отец знает, что я могу с этим справиться.
И в этот миг я вижу весь его план в полной красе. Облет руин служил ловушкой для мятежников, целью выманить их и показать всему миру, что армия Шрива способна их одолеть.
Происходящее вокруг меня сливается в единое пятно. Солдаты проверяют оружие, надевают снаряжение. Ослепляющий камуфляж их брони мерцает, пытаясь приспособиться к вспышкам лампочек.
От всего этого у меня кружится голова. Я выглядываю в окно нас окружают тонкие белые столбы, поднимающиеся от земли.
Что это? шепчу я.
«Защитная система против воздушных судов», подсказывает мне сирано.
Внезапно вершины колонн раскрываются, и в небо выстреливает нечто похожее на паутину.
Одна из них направлена на нас
Она с резким чавкающим звуком приклеивается к корпусу нашего аэромобиля. Вид за окном уходит влево.
Нас поймали.
Судно кренится набок. Солдаты, соскальзывая по металлическому полу, хватаются за поручни. Надо мной, подобно защитной стене из брони, возвышается Слайделл.
Я цепляюсь за оконную раму. Ударившая в нас паутина выполнена из какого-то смарт-пластика ее нити скользят по обшивке вертолета в поисках прохода внутрь. Одна из них направляется к подъемному винту, где расщепляется еще на сотню волокон и обвивает его белым полотном.
Лишившись подъемников, мы оказываемся в ловушке над руинами. Белая нить начинает притягивать нас к земле.
Все лампочки в кабине загораются красным.
Впервые за все время полета окружающие меня лица выглядят испуганными.
Я тоже должна быть напугана. Но все случившееся походит на мои сны об убийце. Время замедляется, и я превращаюсь во вспышку экстаза посреди бушующего хаоса.
Мой отец отправил меня сюда не просто так. Моя задача выбраться из этого места.
Покидаем судно! кричит Слайделл. Первыми выходим мы с Алмазом!
Военные расчищают нам путь, расступаясь и прижимаясь к стенам кабины.
Аэромобиль спиралью падает вниз, каждые несколько секунд за окнами проносится то небо, то земля. В хвостовой части разъезжаются лепестки дверной диафрагмы, впуская внутрь потоки горячего воздуха.
Я еле стою на ногах, но Слайделл тащит меня к двери.
Снаружи корабль опутан огромной белой сеткой. Солдаты открывают по ней огонь, по тесной кабине проносится грохот от выстрелов из винтовок. Смарт-пластик разлетается на множество развевающихся лент.
Проносящийся мимо ландшафт приближается с каждой секундой.
Держитесь за меня! выкрикивает мне Слайделл и толкает в пустоту.
От свободного падения у меня кружится голова, желудок подскакивает к горлу. Отброшенные в сторону вращающимся аэромобилем, мы летим по спирали вниз.
Бронированная перчатка Слайделл с шипением выплевывает маленькими толчками сжатый воздух, который замедляет наше падение. Таким образом сержант берет его под контроль.