Какое-то мгновение я вижу все вокруг отчетливо. Выпрыгивающая за нами череда солдат похожа на нитку жемчуга. Они принимают голубой окрас, как только их камуфляжная форма приспосабливается к цвету неба. Вдалеке отчаянно вращаются еще два аэромобиля, пойманные воздушной сеткой. Горизонт ослепляют вспышки света, слышен непрекращающийся низкий рокот, точно заканчивается безумное шоу фейерверков. Мимо проносятся трассирующие снаряды это мятежники стреляют с земли.
Раскинувшиеся под нами руины стремительно мчатся навстречу.
Вдруг над нашими головами раздается рев еще один аэромобиль из нашего строя пытается вырваться из паутины.
Взмах его винтов сильнее относит нас со Слайделл к земле. Внезапно изломанный, разрушенный город начинает приближаться слишком быстро.
Лампочка на моей куртке загорается желтым.
«Внимание, передает сирано. Показатели вашей куртки сообщают о слишком большом весе».
Все потому, что за меня держится Слайделл а вместе с ней ее бронежилет, оружие и все снаряжение. Ее куртка рассчитана на такую большую массу. Моя же нет.
Отпустите меня! кричу я.
Все в порядке, мисс. Я вас держу!
Нет! Дело в том Сейчас не время объяснять, почему одновременно магнитные монополи работают плохо. Важно лишь то, что земля несется к нам чересчур быстро. Отпустите!
Когда она не слушается, я подбираю к себе ноги и пятками ударяю ее в грудь. Подошва одного ботинка соскальзывает с брони и врезается в ее подбородок голова дергается назад.
Она отпускает меня.
Я снова начинаю вращаться, не в силах управлять своим полетом. Небо, земля все превращается в размытое пятно.
Хотя бы лампочка на моей спасательной куртке вновь загорается зеленым.
Через несколько секунд меня резко дергают вверх ремни безопасности. Они впиваются в бедра и под руками, стремительно замедляя падение.
Подо мной вырастает ржавый остов древнего здания, отшлифованный многовековыми песчаными бурями. И он летит на меня.
Я закрываю лицо.
Спасательная куртка отскакивает, уводя меня в сторону от металлических балок. Я ударяюсь о песчаную дюну и несколько секунд, сдирая кожу, скольжу по склону. Потом снова подпрыгиваю вверх.
Я вся в ссадинах, ремни спасательной куртки больно врезаются в тело. Но я жива.
В эту секунду на меня налетает шипящая бронированная стена. Подхватывает мое тело.
Это Слайделл. Из ее перчаток по-прежнему вырывается воздух, который влияет на траекторию полета. Она снова уводит нас вниз, в сторону участка за каркасом разрушенного здания.
На этот раз я приземляюсь ногами на песок.
Простите, что ударила вас, говорю я.
Сержант потирает челюсть.
Во время своего первого прыжка все паникуют, мисс.
Я уже собираюсь сказать, что это не первый мой прыжок, когда сверху нас накрывает тень, и мы пригибаемся.
Но это оказывается всего лишь солдат
Точнее его безвольное тело в разломанной броне, которое еще какое-то время подпрыгивает в воздухе, а потом опускается на землю. Может, мы и пережили падение, но мятежники не прекращают огонь.
Я смотрю на мертвое тело. Что-то явно пошло не так.
На его месте могла быть я.
Шифр
Алмаз со мной! сообщает Слайделл в свой ларингофон[11]. Все собираемся на моем месте!
Мы прячемся в укрытии покосившегося здания ржавников наполовину лишившегося металла небоскреба, который без опоры прогнулся под собственным весом. Над головами свистят пули, наши оставшиеся аэромобили стреляют по мятежникам с безопасного расстояния. Небо опутано белыми сетками, оно пестрит отцовскими солдатами, покидающими вертолеты и ведущими стрельбу прямо в полете.
На мне одежда, в которой я должна встречаться с Палафоксами. Рафи целый час провела в своей гардеробной подбирала к моим сандалиям шелковую блузку кораллового цвета. Как она объяснила: этот наряд выражает одновременно почтение и дружелюбие. Идеально подходит для завтрака или легкого обеда, но только не для ужина.
Конечно, это не бронежилет, поэтому я чувствую себя голой.
Небо наполняется новыми телами солдат. Должно быть, мятежники оказались сильнее, чем мы ожидали. Теперь я обязана оставаться в укрытии, пока не прибудет подмога.
Склон дюны уходит вниз и растворяется в тени развалины. Я спускаюсь чуть ниже, ноги утопают в песке.
Воздух здесь прохладнее. Темно, по широкому пространству гуляет эхо. Песок заглушает грохот стрельбы снаружи.
Я никогда раньше не бывала в руинах, но это место мне почему-то кажется знакомым. Повсюду квадратные углы и прямые линии. Мой отец строит в таком же стиле ржавников, используя мощные стальные решетки.
Мисс Рафия! сверху окликает меня Слайделл. Пожалуйста, держитесь рядом.
Даже это героическое спасение мой отец спланировал, потому что любой выпад в его сторону обращается в победу.
Мой отец создает свою собственную реальность. Иногда силой.
Ничего страшного, отвечаю я сержанту. Подкрепление уже в пути.
Конечно, мисс. Но Шрив отсюда в часе езды!
Они прибудут раньше, бормочу я в темноту. Вряд ли он так долго сможет оставлять меня в опасности.
Я включаю на спасательной куртке сигнальный фонарик. По стенам начинают плясать тени. Помещение оказывается даже больше, чем я предполагала.
Нижняя граница покосившегося здания образует потолок этого подземного укрытия. С каждым звуком, доносящимся снаружи, осыпается песок. Конструкция довольно шаткая.
Возможно, для боя не лучшее место.
Но люди прятались здесь и раньше. На земле валяются пустые упаковки от еды, темные участки отмечают места, где разводили костры.
На верхней балке виднеется какая-то надпись. Она сделана не хаотичными буквами ржавников, а ровными штрихами пистолета-распылителя.
«Она не придет нас спасти».
Там написано что-то еще, но уже в виде неких непонятных символов.
Рафия! Ко мне спускается Слайделл. Песочно-ржавый камуфляжный окрас ее формы тут же сливается с черными тенями. Мой отряд в сборе. Мы готовы отвести вас в безопасное место.
Я уже в безопасности. Помощь в пути.
Мой отец ни за что не пожертвует мной ради одиночной победы над мятежниками.
Ты знаешь, что означают эти символы? Я перевожу луч фонарика на потолок.
«Знаки не опознаны», отвечает сирано.
Слайделл смотрит вверх, решив, что я обращаюсь к ней.
Похоже на шифр мятежников. Должно быть, раньше здесь находилась их база, до того как Палафоксы загнали их в горы. Она оглядывается по сторонам. Место не самое удачное, этот песок может заполнить помещение в любую секунду. Поэтому давайте выбираться отсюда.
Я не сразу слушаюсь ее и какое-то время молча разглядываю символы. Весь день я изображаю из себя Рафи и уже начинаю становиться ею. Словно никто не смеет мне приказывать.
В конце концов я соглашаюсь:
Хорошо. Идемте.
Слайделл взбирается по дюне и выводит меня на солнечный свет. Здесь ждут пятеро солдат, которые, припав к земле, окружают нас кольцом.
Там расположена точка сбора. Слайделл указывает на самое высокое здание в руинах небоскреб. Это лучшее место, где мы сможем продержаться.
Разве передвигаться во время перестрелки не опасно?
Это займет всего несколько минут, мисс. А после мы окажемся в безопасности. Только дождемся здесь подкрепления.
Несколько минут? Я мотаю головой. Да они будут здесь раньше.
Мисс Рафия, впервые за все это время резко произносит Слайделл. Шривф отсюда в часе полета на аэромобиле!
Мы встречаемся глазами. Я вкладываю в свой взгляд каждую найденную в себе частичку сестры.
Дело ведь не только во мне я ответственна за этих солдат, моих защитников. И для нас будет безопаснее переждать здесь еще несколько минут, нежели пробираться сквозь руины, став живыми мишенями.
Уверена, мой отец предполагал, что это нападение случится.
Он хотел, чтобы оно случилось.
Мы остаемся, отдаю я приказ.
Слайделл впивается в меня взглядом. Она на десять лет меня старше, на пять сантиметров выше и в своей броне нависает надо мной огромной махиной. В моей голове проносятся все возможные варианты того, как она может со мной расправиться: впрыснуть мне успокоительное из своей аптечки, связать руки пластиковыми стяжками, висящими у нее на поясе. Или же просто протащить меня кричащую и брыкающуюся через весь разрушенный город.
Разумеется, она ожидает увидеть беззащитную Рафи.
Слайделл подается вперед, тянется к моей руке
В эту секунду срабатывают мои бойцовские инстинкты.
Я хватаю ее за запястье и тяну на себя, сбивая с ног. А потом пинаю сбоку в колено. Броня помогает защитить связки от разрыва, но от боли девушка оседает на землю.
Какого
Я отворачиваюсь от Слайделл и встречаюсь с изумленными взглядами солдат.
Мы остаемся здесь. Во мне рождается зловещее сочетание Рафи и Фрей, властное и непоколебимое. Таков приказ моего отца.
Взгляды солдат мечутся между мной и сержантом они боятся сделать неверный выбор. Я стою спиной к Слайделл, предоставляя возможность для нового нападения.
На миг меня охватывает волнение, что сейчас может произойти все что угодно.
Но вдруг все взгляды солдат обращаются к небу.
Слева, на десять часов! выкрикивает один из них, и все падают на землю.
Я оборачиваюсь и вижу летящий на нас метеоритный дождь из множества пылающих в небе объектов.
Что это? спрашиваю я у Слайделл.
Суборбитальные дроны, отвечает она. Но у мятежников нет выхода на низкую околоземную орбиту. Как и у нас!
Нет, есть, возражаю я. Просто сидите тихо.
Она со злостью и смятением смотрит на меня, размышляя, стоит ли ей со мной разбираться. Но я, не обращая внимания, не свожу уверенного взгляда с неба.
В течение последнего месяца Ная неоднократно говорила мне о том, что мой отец постепенно возрождает старые боевые машины. И ждет повода для их использования.
Точнее, провоцирует его наступление.
Меня вновь переполняет восторг я в очередной раз оказалась во власти воли отца. Я была права. У него все под контролем. Несмотря на внезапную огневую мощь мятежников, я снова в безопасности.
Древние руины сотрясает череда взрывов, когда суборбитальные суда пересекают звуковой барьер. Они летят из стратосферы и падают настолько стремительно, что воздух вокруг них загорается. Машины разрезают противовоздушные сети мятежников, словно ножи рассекают дым.
Вернувшись на земную орбиту, метеоры вдруг замедляют падение, и над ними раскрываются парашюты. Их раскаленные тепловые щиты распадаются на части, и наружу выходят тяжелые боевые дроны, ощетинившиеся стволами оружия.
И мгновенно начинают стрелять.
Слайделл отрывает взгляд от разворачивающейся над нами картины и снова смотрит на меня.
Я оказываюсь для нее совершенно не той, кем она меня считала.
Вы знали об этом?
Не совсем, признаюсь я. Но я с каждым днем узнаю все больше.
Первый сын
На следующее утро я завтракаю с Палафоксами.
Со мной за небольшим железным столиком на залитом солнцем балконе сидят представители трех поколений этого семейства: бабушка, мать и сын. Корпуса обслуживающих нас дронов расписаны цветами и танцующими скелетами. Кофе подают крепкий и сладкий.
На мне один из любимых нарядов Рафи платье небесно-голубого цвета, окаймленное крылышками стрекоз. Безусловно, все они взяты с настоящих насекомых, а не распечатаны в стенной нише. В бою мой багаж уцелел, но вот шелковая рубашка совсем пришла в негодность.
А еще погибли одиннадцать солдат.
Об этом невозможно сейчас думать, иначе тут же идет кругом голова. Конечно, по сравнению с нами мятежники понесли больше потерь. Все новостные каналы пестрят сообщениями о произошедшем нападении и совершенном открытии: суборбитальные войска моего отца могут нанести удар по любой точке мира.
И все же одиннадцать солдат.
Возмутительный случай, приговаривает Зефина Палафокс. Просто чудо, что ты не пострадала.
Мне не было страшно. У меня слегка дрожит голос, что не очень-то похоже на Рафи. Нужно держать себя в руках.
Конечно, не было. Зефина похлопывает меня по руке. Мы все помним ту прошлогоднюю неприятность. Тогда ты тоже повела себя очень храбро.
Я озаряю ее бесстрашной улыбкой.
Зефине, знатной даме этого семейства, восемьдесят шесть лет. Ее внешность является результатом классической операции для пожилых, проделанной еще в эпоху красавцев: светлые волосы, румяные щеки, искрящиеся глаза. Это она встретила меня вчера грязную, в шоковом состоянии, а потом уложила в постель.
Может быть, стоит поговорить о чем-то другом? мягко вмешивается Арибелла Палафокс дочь Зефины и глава города Виктория. Она занимает ту же должность, что и мой отец. Нельзя позволять случившемуся омрачать твой визит, Рафия.
Разумеется. Я отрезаю себе большой кусок манго, словно в доказательство того, что даже мятежники не помешают мне насладиться завтраком.
В ухе раздается шепот сирано: «Вилку необходимо держать в левой руке, нож в правой. Еду стоит подносить ко рту, а не наклоняться за ней».
От внимания Арибеллы не ускользает, когда я тянусь к уху и вытаскиваю сирано. Мне все равно, видит она или нет многие носят сирано. А еще меня не волнует то, что я ем как дикарка. Мне просто невыносимо сейчас слышать голос отца.
Одиннадцать солдат.
Я отвечаю Арибелле улыбкой. Эта женщина кажется мне очень красивой. Но не по старым меркам красоты ее операция была полностью удалена. Напротив, все ее обаяние заключено в лице, выражающем уверенность в том, что она рождена управлять.
Глядя на нее, я понимаю, почему после реформы свободомыслия так много городов пожелало иметь во главе одного лидера. Не очередной парламент, совет или комитет. А единоличную фигуру, которая вела бы их через хаос возрождающегося человечества. Подобно знаменитостям или королевским домам ржавников.
Я даже почти забываю, что являюсь ее пленницей.
Рафия, ты увлекаешься охотой?
Мы все оборачиваемся к юноше одного со мной возраста, Колу Палафоксу. Это первые слова, которые он произносит, с тех пор как нас представили. Все это время он настороженно косится на свою чашку кофе так, будто тот может быть отравлен.
Уверена, у Рафии есть куда более интересные дела, отвечает за меня Арибелла.
Я не спорю с ней. Арибелла ни за что не позволит своей заложнице разгуливать с оружием, вездеходным скайбордом и ее сыном.
Кол снова опускает взгляд на еду.
Я не против того, что он не желает со мной разговаривать. Из двух сыновей Палафоксов он старший и знает французский язык. Стоит мне пару раз ошибиться с глаголами, как он тут же заподозрит неладное.
Перед отъездом мы с сестрой изучили имеющуюся в сети информацию о Коле. Узнали, что он задумчивый, немного скучный и прилежный парень. В отличие от Рафи никогда не участвовал в общественной жизни. И все же здесь он больше всех похож на нее молодой наследник правящей семьи. Если кто и способен заметить, что мой великолепный образ светской девушки всего лишь фарс, так это он.
В жизни он выглядит старше, чем на фотографиях из сети. Плечи у него шире, темные глаза печальнее, да и в целом он намного красивее. Но это еще одна причина не разговаривать с ним. Рафи славится тем, что с легкостью очаровывает как девушек, так и парней, а я никогда не флиртовала с незнакомцами.
У вас замечательный дом, говорю я, чтобы нарушить неловкое молчание. Рафи научила меня использовать эту, пусть и банальную, фразу, когда я не знаю, что сказать.