Мы обменялись телефонами, взяли рекламный буклет и попрощались с гидом.
Может, сразу на море? Чего время терять? предложил я.
Давай! охотно поддержала супруга.
Идти было метров двести, и чем ближе мы подходили к необъятным широтам побережья, тем сильнее хотелось крикнуть: «Море, мы здесь! Мы добрались! Ура!»
В ту же секунду я дал себе слово, что, что бы ни происходило дальше, никто и ничто не сможет испортить мне хорошего настроения: я буду стоически принимать все нештатные ситуации, реагировать на них адекватно, сохранять оптимизм и, в конце концов, улыбаться!
Ведь так, кажется, учат умные книжки по сохранению здоровья нервной системы?
Ну, что? Поехали?!
С разбега я нырнул в морскую пучину и что есть мочи принялся разгребать воду руками. Я взвинчивал темп, и мне казалось, что все посетители пляжа любуются моим восхитительным брассом. Возможно, так оно и было, но уже через тридцать секунд мою ногу пронзила внезапная боль. В глазах потемнело, и сердце бешено заколотилось от резкого вброса адреналина. С берега мне улыбалась ничего не подозревающая супруга, и на мои жесты о помощи она поднимала большой палец вверх в знак одобрения качества моего заплыва.
Кое-как дотянув до берега, я завалился на бок и показал жене подбитую ногу:
Кажется, мне нужен йод!
Жена взглянула на пятку и, охнув, произнесла:
У тебя вся пятка в иголках, ты что, на ежа наступил?
Что я мог ответить? Фактически я всего лишь барахтался в воде и даже не касался дна, но Теперь это уже не имело никакого значения
К нам моментально подвалил меланхоличный зевака и сообщил, что ничего страшного не произошло, мол, нужно сходить на кухню, взять горячее оливковое масло, залить в пиалу, помочить пятку, и «все иглы сами выйдут». Мы так и поступили, результат нулевой. Боль усиливалась, в глубине души зарождалось отчаяние, а на пляж, словно издеваясь надо мной, выбежали сочнотелые аниматорши.
Андрюх, пойдем! Я вызову врача по страховке! Тебе лучше быть в номере, все-таки здесь грязь, песок, микробы предложила супруга.
Стиснув зубы, я поднялся и поковылял к «фешенебельному» бунгало. Отдыхающие с любопытством наблюдали за мной, мысленно радуясь, что жертвой морского ежа стали не они, а какой-то дурень из далекой России.
Вернувшись в номер, несмотря на ранний час, я первым же делом достал бутылку виски и наполнил бокал до краев.
«Не, дрейфь! Где наша не пропадала?» подмигнул мне запотевший в слезу «Johnnie Walker».
Согласен! кивнул я в ответ и, улегшись на кровать, сделал внушительный глоток крепкого напитка. Стало чуть легче.
Супруга не сдавалась и продолжала звонить по всем существующим номерам, слушая в ответ длинные гудки. «Скорая помощь» не торопилась, а «Johnnie» умело делал свое дело, и мое сознание постепенно притуплялось. Как только часы пробили полдень, над Хургадой зазвучали первые аккорды «Чайной розы».
Поскольку диджей крутил музыку непосредственно перед нашим бунгало, я имел возможность вникнуть в потаенный смысл музыкального шедевра. Оказывается, чайная роза метафора страсти, и если момент соития между влюбленными слишком затянуть, то объект твоего вожделения может оказаться в руках соперника и ты будешь потом жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Вывод: крутой секс может быть основан только на взаимной страсти! Приспичило делай и ни о чем не жалей! Ну а если сердце при виде объекта любви не выпрыгивает из твоей груди, то и на хер такой секс никому не сдался. Песни про такую скуку никто сочинять не станет. Как-то так.
Через час мы дозвонились до Наташи, и она невозмутимо пояснила: «Помощь скорее всего не придет, так как у мусульман нынче Рамадан и они не работают, до страховки им нет никакого дела, впрочем, и до клятвы Гиппократа тоже, но высказывать своего недовольства руководству отеля мы не должны, так как они люди верующие и могут обидеться». Жена ушла в поисках хоть какой-то аптеки, а я, осознав свое бессилие, вновь протянул руку «Johnnie», он ответил мне взаимностью, и мы задорно чокнулись!
Чтобы поднять градус позитива, я врубил телевизор, по которому шел ретроконцерт поп-звезды восьмидесятых по имени Сабрина. Она, загорелая и грудастая, лихо исполняла песню «Бойз, бойз, бойз», заводя публику легкомысленными шортиками. Ее поведение на сцене полностью убедило меня в том, что итальянки самые темпераментные девушки на свете, которые знают толк в сексе.
Сложно сказать, сколько времени я спал, но меня разбудила жена, сообщив, что врач все же заскочит в отель на пару минут «ради меня» и нужно поторопиться, чтобы не опоздать, так как если он нас не застанет, то подумает, что мы его обманули, и, скорее всего, обидится. Ведь Рамадан для них святое.
По дороге, шаркая вьетнамкой, я, за пеленой алкогольного марева, созерцал наступление вечера: вокруг сверкала иллюминация, пузатые соотечественники тупо шутили, а накрашенные дамы поддерживали их вульгарным хохотом. Атмосфера предстоящего веселья была настолько заразительна, что временами я забывал про полученную травму, выпрямлял спину и, раздувая грудную клетку, напрягал всю имеющуюся мускулатуру. Хотелось, чтобы окружающие видели, что на предстоящие семь дней главный альфа-самец на территории «Пик Альбатроса» я!
В медпункте нас уже ожидал доктор с внешностью Бена Кингсли. Он загадочно улыбался и не говорил по-русски, хотя, когда после нажатия на больное место я произнес сакраментальное «блять», доктор задумался и бросил на меня презрительный взгляд. Потратив не более трех минут, он испарился, всучив на прощание десять желтых таблеток, жестом показав, что я должен принимать их внутрь. Про то, как вытащить иглы, он ничего не сказал, а лишь пожал плечами, улыбнулся и вышел. Вот, собственно, и вся медицина.
Ну, как? спросила Наташа, встретив нас на ресепшен.
По-моему, полный придурок! негодовал я.
Надеюсь, вы не матерились при нем? Они здесь все понимают русский и могут обидеться!
Какие тонкие люди, однако, резюмировал я.
Да! Они очень ранимые и скромные.
Прекрасные качества, особенно если ты выбрал профессию врача. Вероятно, полицейские здесь тоже очень тактичные и осторожные! негодовал я.
Ну, потерпите. Вам просто не повезло, «успокоила» Наташа и пошла встречать очередную группу туристов.
После ужина мы вернулись в номер. Отдых забуксовал. Измученная жена моментально уснула, а за раскрытым окном продолжала бушевать ночь на всех языках мира! Сдаваться было не в моих правилах (к тому же я пообещал сохранять позитив любой ценой), и я решил спасти этот вечер, вытащив на волю своего приятеля «Johnnie». Сделав могучий залп, я взял «быка за рога» и захромал навстречу приключениям, сжимая бутылку в руке.
Я ковылял вдоль пальм и ощущал себя героем фильма, который бредет по пустыне после очередной никем не замеченной победы. За кадром звучит музыка Эннио Морриконе, и лишь луна в звездном небе освещает его путь, а он, несмотря ни на что, продолжает идти к заветной цели непонятый, отвергнутый и забытый.
Тем временем на побережье Красного моря продолжала полыхать «Чайная роза», звук становился зубодробильнее:
Мы губами прикасаемсяК льдинке тонкого стекла.Мы согреть ее стараемся,Но не чувствуем тепла.Присутствие «Johnnie» вселяло уверенность, и я подваливал ко всем симпатичным иностранкам, которых принимал за итальянок. Все-таки хотелось на личном опыте убедиться в том, что они действительно «любят и понимают секс». Основная масса отдыхающих меня сторонилась, опасаясь дружелюбных намерений, но «Johnnie» уверял, что у нас с ним все впереди и победа будет за нами.
После безрезультатных попыток завязать романтическое знакомство мне нестерпимо захотелось по нужде, но человеческое достоинство не позволяло сделать это где попало, и я начал активные поиски туалета. Вскоре я заметил вдалеке группу аниматоров, которая гурьбой нырнула куда-то в «подвал» отеля. Меня осенило: они направились в туалет!
Я ломанулся вслед за ними и через пару лестничных пролетов и поворотов туда-сюда очутился в мрачноватом черно-фиолетовом месте с приглушенным светом и стильными писсуарами. Обстановка напоминала декорации фильмов Дэвида Линча, но меня это только взбодрило. Я справил нужду, эффектно зачесал назад волосы, умылся, подмигнул собственному отражению и, щелкнув пальцами, вошел в образ бесстрашного мачо.
Вернувшись в коридор, я снова повернул туда-сюда и оказался в помещении, похожем на ночной клуб. Здесь звучала приятная музыка, напитки текли рекой и по периметру зала на диванчиках сидели молодые парни и девушки, которые что-то увлеченно обсуждали.
«Черт! Да это же настоящая закрытая вечеринка!» крикнул «Johnnie» мне на ухо.
Это было то, что нужно! Я плюхнулся на диван, ощутив себя молодым Хью Хефнером на кастинге моделей «Playboy».
«Сейчас я все устрою, шепнул мне на ухо Johnnie, сделай еще пару глотков меня, и все случится само собой».
И действительно, через минуту на моих глазах произошло необъяснимое
Заиграла композиция Эроса Рамазотти, и в свет софитов вошла она! Ее движения были наполнены силой и красотой, она излучала уверенность и была олицетворением женственности! Длинные прямые волосы густым каскадом падали на ее шоколадную спину каждый раз, когда она запрокидывала голову в такт музыкальным аккордам. Эта девушка была настоящей пантерой, лучшим творением Бога! Ни одного острого угла, пышные формы, атласная кожа и джинсовые шорты, «как у Сабрины». Да что там! Она была гораздо лучше Сабрины!
«Спасибо, Johnnie, ты настоящий друг!» ликовало сердце.
Окружающие итальянцы громко хлопали в ладоши и скандировали ее имя: «Лючия! Лючия!»
Нужно было действовать
За секунды родился сумбурный план: подхожу к ней, знакомлюсь, предлагаю выпить (она, естественно, соглашается), рассказываю о том, как люблю Италию, напеваю по памяти песни Тото Кутуньо, и она, покоренная и влюбленная, приглашает меня к себе в номер. Ну а там Лючия конечно же набросится на меня и попросит взять ее в жены!
План был идеален, за исключением маленького нюанса: Лючия была с парнем. Невысокий итальянец с пышной шевелюрой то и дело брал ее за руку, увивался за ней и постоянно улыбался. Господь испытывал меня на прочность, но со мной был «Johnnie», и отступать я не собирался.
«Сильнее тебя здесь нет никого! В бою ты один стоишь десятка таких итальянцев! На кону твое честолюбие и престиж страны! Пришел, увидел, победил!» подстегивал меня «Johnnie».
Наступила неловкая пауза, музыка стихла, сидящие перед глазами люди стали раздваиваться и даже троиться, а если они начинали двигаться, то навести фокус вообще не представлялось возможным. Я потерял Лючию из виду и уже начал нервничать, но вскоре она вернулась и снова вышла на середину танцпола. В ее безупречных волосах сияла белая роза. Я был в восторге!
В следующую секунду я услышал знакомые до боли звуки вездесущей песни российского дуэта. Лючия продолжала покорять меня своей пластикой, казалось, что все, что она делает в эту секунду, посвящается исключительно мне и нашему совместному будущему, но в разгар танца к ней вновь подвалил коротышка, в копне волос которого торчала алая роза.
Алая роза! Боже! Какая пошлость! кричал я на всю дискотеку, сложив рупором ладони.
Итальяшка не просто обнимал ее, он прижимался к ней сзади и производил неприличные движения, а темпераментные аниматоры аплодировали этому безобразию и скалили зубы. Я сохранял выдержку, но когда Маша и Филипп хором вытянули фразу: «Неужели розу чайную выпьет кто-нибудь за нас?», я не выдержал и «рванул» в бой:
Нет, Лючия! Никто не выпьет нашей розы! Я не позволю! Эта ночь принадлежит только нам! Назад пути не было.
Несмотря на весь мой порыв, доковылять до Лючии я сумел лишь к финалу музыкальной композиции. Вблизи зеленоглазая дива оказалась еще прекраснее. Я протянул ей ладонь:
Май нэйм из Адриано! Ай ванна дэнс виз ю!
И тут мне улыбнулась удача: заиграла песня в исполнении Адриано Челентано.
Ma perche!.. tu sei unaltra donna, Ma perche!.. tu non sei piu tu!.. затянул обожаемый мэтр.
Взяв Лючию за руку, я прижался к ней, вспоминая далекий восемьдесят девятый, пионерский лагерь «Маяк» и дискотеку, на которой впервые осмелился пригласить девчонку на танец. Время остановилось, я растворился в музыке, понимая, что наконец-то обрел долгожданную гармонию. Где-то в подсознании я давал себе клятву в том, что ни за что не отпущу эту женщину от себя, и если будет необходимо, то без колебаний отдам за нее жизнь. Здесь, сегодня, сейчас!
Я горжусь тобой, парень! похлопывал по плечу «Johnnie».
Спасибо, бро! отвечал я.
Лючия не сопротивлялась. Совсем. Она поддерживала мое тело и не давала свалиться моим мышцам на землю. Я словно оглох от счастья, повторяя единственное, что мог промычать в ту минуту по-итальянски: «Амор, амор, амор»
И тут я почувствовал толчок в спину. Ну а как иначе? Это же танцы! Как тут без драки?! Я обернулся и смерил взглядом оппонента с обескураживающей алой розой в башке! Под одобрительный хохот своих приятелей он показывал пальцем на Лючию и что-то тараторил скороговоркой. Мысли путались, песня подходила к концу, счет шел на секунды, и я, решительно отпихнув мерзавца, вновь прильнул к драгоценной Лючии.
Вскоре его руки снова втиснулись между нами в попытке разрушить идиллию танца. Окинув взглядом толпу, я понял, что реально махаться здесь никто не станет, и спокойно выдавил парню в лицо:
После дискотеки тебе пиздец.
Пиздес?! Пиздес?! недоуменно вскрикнул аниматор. Вероятно, он тоже немного «понимайть по-рюсски». При этом из шапки его волос роза выпала под ноги, что привело меня в жуткий восторг.
Лючия не растерялась! Вместо того чтобы охать и ахать, она уверенными жестами развернула своего ухажера и чуть ли не пинками затолкала в глубь зала. Причем на ее голове чайная роза держалась весьма уверенно. В темноте дискотечного коридора раздавался зычный голос Лючии:
Баста, Лоренцо! Баста!
Я гордился своей избранницей, а «Johnnie» восторженно шептал:
Не каждая девушка способна вот так, за один-единственный медляк, понять, что встретила мужчину своей мечты, и разорвать многолетние отношения с бесперспективным аниматором!
И тут случилось непредвиденное: добрый «Johnnie», не выдержав объема своего присутствия в моем организме, резко потребовал выхода, и я понял, что мне срочно нужно в клозет. Я подбежал к Лючии:
Вэйт а минэт, плиз, Лючия! Уно моменто!
Я включил космическую скорость и секунды спустя стоял на коленях перед унитазом черного цвета. Ни через минуту, ни через десять я не вернулся. Перед глазами каруселью вращались осветительные приборы, и мое сознание мутило так, что единственное, чего я желал в ту секунду, выпить минералки и умереть.
«Johnnie Walker» мучительно покидал мой организм, а память издевательски воспроизводила в башке отрывки «Чайной розы», подражая голосу Филлипа. Я был в состоянии грогги.
Запредельная гордость и желание победить не давали мне права на капитуляцию, и я кое-как все же выбрался из «клубешника» без посторонней помощи.
Под ночным небом, на свежем воздухе, меня осенило, что песня Челентано была «на бис» и дискотека закруглилась. Дежурный охранник-мулат захлопнул за мною дверь, и я, разбитый, но не поверженный, пополз восвояси, так и не познав до конца всех прелестей итальянского темперамента.
Проснулся я от жуткого сушняка. Оставшуюся в номере воду я вылакал за минуту и старался по возможности отгонять от себя эпизоды прошедшей ночи.
Ну, что? Где тебя черти носили? саркастически поинтересовалась супруга, прекрасно зная особенности моего характера.