Нова Мира
Соберик
Пролог
Зеленый рассвет заглянул в разорванный купол. Старпом открыл глаза. Он никак не мог привыкнуть к такому освещению. Сразу захотелось стряхнуть дремоту, ведь здесь, на Соберике ему снился один и тот же страшный сон. Каждый раз повторялись события приземления точно, как он их запомнил. Все виделось как будто со стороны. По сути это был сон про пробуждение, который повторялся под утро.
В том кошмаре Михаил Владимирович очнулся не сразу. Тело долго отходило от заморозки, мысли путались. Кто-то перемещался по кораблю, шумел, спорил, а он все не мог себя заставить выбраться из холодильника. До затуманенного сознания долетали возгласы:
Данил, поди сюда, еще один оттаял!
Давай, вытащим что ли?
Одежда другая и лежит отдельно.
Может пилот? ответил кто-то в серой куртке.
Глаза открыл. Говорить можешь?
Серый, а может, на койку его перенесем, может не совсем отошел? Посмотри вон на того пассажира. До сих пор его трясет.
Михаил Владимирович почувствовал весь холод перенесенной глубокой заморозки. Его начало знобить. Пальцы рук и ног болезненно покалывало.
Эй, доктор, можно его того Вытащить?
Теплые руки проверили пульс.
Михаил Владимирович с трудом сфокусировал взгляд, но лица все равно расплывались. Мозг требовал тепла, вяло напоминал о нестандартной опасной ситуации.
Я сам, сам.
В крио отсек зашел мужик в защитном скафандре и без шлема. Он искал веревку, ракетницу и спички, cобирался что-то взрывать. Его слушали в пол уха, советовали поискать на складе где-нибудь.
Михаил Владимирович слабым голосом протестовал, говорил, что в защитке сюда нельзя. Просил ничего не трогать, пытался руководить. Перед глазами предательски темнело, но он нашел в себе силы и неверным шагом направился в рубку управления.
Старший помощник капитана выполнял свою работу: подключал нужное оборудование, запускал соответствующие протоколы. Пол часа он скачивал и архивировал данные о полете и приземлении. Остальные таскали какие-то вещи, упаковывали, собирались ехать. Куда ехать? Разбивать лагерь на планете, по которой не ступала нога человека?
Пока старший помощник капитана отправлял сообщение на аппараты в космосе, беспокойные пассажиры уже что-то подпалили на улице. Он подошел к иллюминатору, чтобы визуализировать данные датчиков. На фоне синеватой растительности ярким пламенем горел бикфордов шнур. С грохотом оторвало люк грузового отсека.
Корабль тряхнуло. Помощник капитана упал, ударившись головой о край приборной доски. На пару минут он потерял сознание.
Михаила Владимировича привел в себя рыжий мужик, который кутался при его пробуждении. Он так в одеяле и ходил.
Здорово, я Витек!
Что это было? Вы что, сдурели все? Корабль взрывать?
Они там, это Тачки нашли, хотят ехать. Говорят, вокруг радиации много, надо там, за лесом палатки поставить.
Михаил Владимирович посмотрел в честные голубые глаза Витька и понял, что все только начинается. Он взял кое-какую аппаратуру, включил межпланетный маяк, вытащил из кладовой тревожную сумку с одеждой и припасами. По дороге к грузовому шлюзу столкнулся с техником.
О! Данил? Рад видеть! Где капитан?
Капитан и второй пилот Васильев скончались на рабочем месте.
Как?
Разорвало при разморозке.
Сколько выживших?
12.
Понятно Членов экипажа ты и я.
Караваев еще, доктор.
Не было такого, посмотрим, что он там лечит.
Данилушка прихватил тревожную сумку и кое-какую технику. Он загрузил электромобиль, слушая, как Старпом орет через колонки, пытаясь призвать всех к порядку, назвать свои фамилии, имена и отчества.
Большинство выживших садились в электромобили, которые резво завелись и поскакали по бездорожью, как на крыльях.
Старпом с бортинженером задраили люки, как смогли и отправились за остальными на своем необычном транспорте.
Отцы и дети
Старпом лежал в палатке, которая давно утратила первоначальное пафосное название «Купол». Теперь на соседней планете есть купол, который видно за миллионы километров. Сквозь навигационную систему, снятую с Трехи просматриваются крупные детали. Даже плотные слои атмосферы и парящей в ней органики пропускали блеск полусферы размером с Шанхай. К слову сказать, уже появилось два купола поменьше и ударными темпами строился квадрат с провинцию Синьцзян.
В пологе шатра зияла большая дыра. Сквозь такую удобно наблюдать за соседями, пока планеты находились на подходящем для этого расстоянии. Старпом думал обо всем сразу и ни о чем. Этой способности у людей Соберикцы не отняли. Он строил несбыточные планы, пытался принять решение о том, лететь ему дальше покорять вселенную или остаться здесь.
Старпом помогал строителям человеческого межпланетного корабля, регулярно посещал стартовую площадку ковчега с изгоями. Он постоянно прислушивался к новостям из местной обсерватории, помогал расшифровать данные с исследовательских кораблей, что исчезли за краем галактики.
Старпом поробовал слушать, о чем думают существа вокруг палатки. Он отодвинул в сторону телескоп, взял со стола водянистый голубой лист, завернул в него немного укропа, выращенного Витьком. Длинные лопухи, похожие на морскую капусту первая местная пища, которую начинает принимать человеческий организм. Он жевал и слушал.
Неподалеку Витек спорил с местными ботаниками о пользе зеленых растений и способах их культивации. Те сомневались в практическом применении земных организмов на Соберике, но сходились во мнениях, что вреда от них не будет. Витек собирался засеять ячменем поляну за лагерем и просил помощи при перекопке.
Старпом не был растениеводом и скучные речи агронома вводили его в состояние прострации. Он сосредоточился на безвкусном съедобном листе. Соль и специи уже закончились, приходилось ограничиваться укропом.
Человеческое ухо уловило разговор. Небольшая компания подходила к кораблю. Он сразу понял, что из людей тут Антрополог, Доктор и Дикой. Последнего было сложно уже назвать человеком, прочитать его мысли не удавалось. Он неожиданно появился, словно свалился с неба и почти не говорил.
Так почему же Вы не болеете нашими болезнями?
Мы вас всех еще в первый день стерилизовали, ответила Доктору Кати.
Катя! Как ты могла!? возопил Дикой!
Не в плане размножения, а в плане микроорганизмов.
А Дезинфицировали, догадался Доктор.
Да, всех вас и поляну вашу тоже. Я лично с людьми работаю с момента пребывания.
Это как?
Изучаю, улучшаю, защищаю свою популяцию.
От кого? Мы же мирные.
Двое из вашего лагеря пойманы на попытке прекращения жизнедеятельности Соберикцев.
Ага, и за одного из них ты замуж вышла, вступил в разговор Серый. Он наконец-то научился скрывать свои мысли. Так как они часто были пошлыми или развратными, местные провели с ним пару мастер-классов.
Замуж это ваши традиции, мы таким не занимаемся. А Дикой никого не убил и не собирался. Мы его мысли проанализировали.
Тогда кто второй? Первый Бегемот, а второй?
Не знаю, как зовут и чем прославился, но застали его за поджогом анабиотического отсека. Прочитали мысли, оказалось, что он хотел поджарить и съесть спящих. Планировал сжечь всех, радовался мучениям и потерям. В общем, мы забрали у него защитный костюм и выпустили в темном лесу. Его сейчас Доктор забрал в свой музей.
Ну скажете тоже, Катенька, музей Так, коллекция скромничал Доктор.
Старпом перестал жевать: «И что же это за коллекция?» подумал он.
Вялый тоже научился скрывать свои мысли, но тут не выдержал и стал думать о всяких страшных вещах: кто-то горел живьем, а в синих джунглях возвышалась гора разноцветных трупов.
Тем временем разговор продолжался.
Здесь кто-то есть? Я слышу, как Вы жуете.
Да, я, Старпом. Уже заканчиваю.
Скажите, Старпом, а Вы как думаете, надо нам полностью подстраиваться под эту чудесную планету? под полог заглянуло лицо доктора. На лбу у него поблескивало несколько чешуек, похожих на рыбьи.
Ну Мы все меняемся, как хочет большинство.
А Вы хотите?
Я Нет, скорее не хочу. Если будет возможность, полечу исследовать космос.
Все бы хорошо, но нет технологий, способных поднять на такую высоту наш корабль. И нет способа нам в нем преодолеть межзвездные расстояния.
Это да
А если остаться? нарушил паузу Антрополог. Как мы сохраним наш вид?
Да, вид не сохраним.
Я о том, что женщин у нас мало. У нас есть замороженные эмбрионы, но кто же их будет вынашивать?
А давайте, усыпим баб на шаре, введем им ваши эмбрионы и пусть они рожают. А что? Местные же так делают! не выдержал унылой беседы Вялый.
Вот и займись, а то под тобой уже синяя глина проступает от постоянного лежания.
Да я пошутил.
Хреновые у Вас шутки, уважаемый. Бегемоту за такие штучки голову оторвали, и никто не возразил.
А помните, был такой, Овощь? У него в голове сосуд лопнул или типа того.
Ну да, что с ним?
Вслед за первой компанией к шатру подошли подруги Кати. Старпом вышел из своего укрытия, дожевывая укроп.
Приветствую всех! Старпом обвел глазами подошедших. Дикого снова не было. А очень хотелось увидеть именно его изменения, как первопроходца в этой области.
Чик-чик «никогда к этому не привыкнем», ответили коренные жительницы на приветствие.
На Соберике не принято здороваться, прощаться, вести вежливые разговоры. Любому жителю планеты легко найти собеседника по интересам, а при небольшом усилии наладить с ним длительное мысленное общение на большом расстоянии.
Людям же казалось, что за ними постоянно следят и ущемляют их свободы. Однако, воли гораздо больше, если тебе не надо слушать из вежливости то, что совсем не интересно. Беседа продуктивна, когда все ее участники заинтересованы в общении. Паранойя медленно, но верно проходила, однако человеческие умы, зараженные ложью и недоверием перестраивались с трудом.
Мы тоже полетим с Вами, если почините корабль.
Почему с нами? удивился Серый. Он сильно вытянулся за последнее время, но еще был низок для соберикца.
Мы больше не относимся к генетическим отходам.
Как так? Раньше от вас избавиться хотели, а сейчас передумали?
Мири была слишком низкой, но из-за вас средний рост соберикца стал меньше, пояснила Кати.
Я попала под отсев, когда весь Соберик переводили на синтетическую пищу. Не могла есть почти ничего, поэтому положили меня в камеру и поэтому не могла я лететь в космос. Теперь все изменилось. Даже платформы исхода засажены съедобными растениями, а об искусственном питании никто не помнит.
Так у вас тут давно уже порядок совсем другой. Могла бы жить как хочешь.
Все сильно изменилось, кого я знала, те умерли или улетели. Я завела Ручи-ручи, занялась альтернативными формами жизни. Мой основной проект имеет отношение к перемещениям в космическом пространстве и закрывается после вылета поселенцев, добавила Мири.
Все замолчали. Мири делилась воспоминаниями, которые уже потеряли цвет и четкость, но все еще наводили тоску на маленькую зеленую женщину.
Она со своими братьями и сестрами разводила животных. Родители рано переставали заботиться о маленьких соберикцах и их Мири почти не помнила. Но они оставили детям отличную звероферму, ведь когда-то на этой дивной планете с идеальным обществом любили покушать мяско.
Гигантские розовые жуки с ровными блестящими крыльями давали сахарный нектар, а питались в облаках. Тогда небо было плотнее. Так уж устроено тут, что Гчила, войдя в симбиоз с Мати создала защитный слой летающей живности. Это спасало жизнь на поверхности вместо озонового слоя, так как он еще не полностью успел сформироваться.
В небесных полях паслись стада, похожие на сонмы гигантских бабочек. Эти создания спускались в долину чтобы отложить яйца из которых выводились толстые гусеницы. Их хорошо кормили и жарили потом на сопле Гчилы, где она выпускала тонкой струей горячий воздух. Оставшихся охраняли, пока однажды у ползающих сарделек не вырастали крылья. Тогда уже не надо было их кормить, а только ждать, когда они вернутся, отложат яйца и все повторялось.
Из розовых крыльев жуков, дающих сахар, брат Мири делал горки детям в долине. За это местные жители приносили всякое разное, кто чем богат. Жареных гусениц резали наподобие колбасы, их тоже меняли на продукты и нужные вещи.
А потом все изменилось и вот уже нет ни бабочек, ни жуков, ни растений, что так похожи были на водоросли и кораллы южных морей Земли. Брат девушки мог плеваться огнем. Его сочли опасным и отправили на другую планету. К горячему соплу, через которое Гчила спускала раскаленный газ подвели десяток труб и теперь они отапливают ближайший полюс.
Мири загрустила. Ручи-ручи бегала вокруг, пытаясь отвлечь хозяйку от дурных мыслей.
Жучка! Жучка! радостно позвал ее Витек и сообщество переключило внимание на него.
Он все же убедил соберикских растениеводов помочь вскопать делянку за лагерем. Теперь осталось посадить культурные растения и убедить местных, что зеленое лучше синего.
Ликчи, а тебя за что замуровали? поинтересовался Серый.
Я сама сделала такой выбор, чтобы быть свидетельницей истории.
Ну мы же понимаем, что это не так.
Она клон, отрезала Кати.
Клон?
Да, 200 лет назад было принято решение клонировать всех идеальных на тот момент соберикцев, кто летит осваивать космос. А потом сообщество приняло решение запретить размножаться клонам, которые остались на Соберике.
Что-то странно. Совсем глупое решение, на мой взгляд. Лучшим-то надо наоборот
Нельзя тем, у кого исходник оставил потомство, в любом виде.
Я решила стать хранителем истории. Раз в год я просыпаюсь и проверяю свою семейную пещеру.
Это что-то новенькое! удивился Старпом.
Так Ты не знал, что ли? У вас же тоже такая пещера есть. Род людей Хранитель у вас Доктор.
В голове Доктора промелькнула серия жутких и очень мрачных картин. Все увидели мумифицированные трупы с одинаковыми лицами. Голова Бегемота с белыми глазами жутко торчала на острие Гчилы. В темных углах стояло какое-то оборудование, на стенах рисунки и надписи на русском.
Ты что наделал? Доктор? Это ты здесь за расчлененку? гаркнул опешивший Старпом.
Ну и что, я же никого не убивал.
А я дело твое видел, перед тем, как у меня ноут увели! Убивал и расчленял.
Да нет, же, нет На Земле я работал медбратом и забирал себе кое-что, после ампутаций. Я это все хранил очень аккуратно, никому не показывал. А потом в наших краях маньяк появился. Ну У меня нашли мою коллекцию Меня арестовали, но выяснилось, что большинство живы тогда были и это доказано.
Ну ты извращенец.
У них тут подобная практика считается нормой, между прочим и, между прочим, я остаюсь и буду уважаемым членом общества. На Земле мне пришили больше 20 убийств, чтобы дела закрыть, а потом предложили эту миссию.
А ты что? Не смог оправдаться?
Я? Я-то смог, только родственники жертв дважды на меня покушение организовывали. Меня на свободе убили бы.
Да за что? Раз ты не виноват?
У нас не принято говорить, что не виноват, а люди верят во что хотят. Тут предложили поучаствовать в исследовании Долгосрочном.
И ты сразу согласился?
Меня пригласили на должность медика, но в конце концов отправили как обычного исследователя, как всех.
Ладно, понятно, что с тобой ничего не понятно.
Я вообще сюда шел, чтобы взять кое-чего из своих вещей. Ухожу я, переселяюсь.