Наверное.
Я заказал порцию «ерша» у Хэнка Маккарти, бармена, и он принес ее. Мои руки все еще были сплошь в мелкой древесной трухе после лесопилки. Граненый стакан в моей руке приобрел оттенок грязноватого красного дерева от налипших на него частичек.
Ты должен пораскинуть мозгами о приоритетах, Дэнни, мальчик мой. Тебе какого хрена надо? Ты эту Кейси в жены собрался брать? Поедешь за ней в Бостон, или где она там учится, в сентябре? Будешь токарничать, пока она там дипломы получает? Так о чем весь шухер? Трахайся, развлекайся и пусть все идет чередом.
Ну да.
Я серьезно тебе говорю.
Послушай-ка, Джордж. Я еще не все продумал. Такие вещи порой просто случаются, ну. Тебе ли не знать.
Он выглядел раздраженным.
Да, но ты смотри не прогадай. А то останешься у разбитого корыта.
Мне не хотелось спорить. Кроме того, он, вероятно, был прав. Во многих отношениях я ходил с закрытыми глазами, когда дело касалось Кейси: ни былого, ни будущего, очень узкий фокус на настоящем. Примерно на одно лето. Это было нормально, пока я знал, что это временное явление по своей природе, пока я был готов расстаться с ней и просто шагать себе дальше по жизни.
Но я не был готов. И здесь-то, как я понимал, и зарыта собака. Я позволил себе слишком сильно привязаться к этой девушке из города, зная о ней преступно мало. Так в какую же авантюру я ввязался? Она просто избалованная, не самых лучших нравов и манер богачка бога ради, да я для нее просто игрушка на лето тут впору самому на себя позлиться за непрошибаемый наивняк.
Кажется, настало самое подходящее время налакаться всерьез. Я заказал нам с Рафферти еще по одному прогону.
Вот это я понимаю разговор, мигом обрадовался он. Давай, вдарим-ка ты сразу лучше себя почувствуешь, об заклад бьюсь.
Сделай мне одолжение, Джордж
Валяй.
Если она когда-нибудь столкнет меня где-нибудь с обрыва, выбьешь из нее всю дурь?
Почту за честь!
Потягивая пиво, мы наблюдали, как бар неуклонно заполняет толпа работяг. Здешнюю публику неизменно интересно наблюдать она разношерстная. Джинсы, грязные футболки, комбинезоны, деловые костюмы от «Сирс»; торговцы, рыбаки, сменщики. Некоторый процент женщин. Самые разные, в общем-то, люди. Здесь, в Дэд-Ривер, бары не были рассчитаны на какой-то один сорт публики, как в городах, для этого у нас маловата была клиентура. Так что жизнь провинциального бара процесс максимально демократичный.
Джим Пэлмер заходил вчера, о тебе говорили, заметил Рафферти.
С чего вдруг? Я его едва ли знаю.
Ну, не прямо-таки о тебе. Я сказал, что твой новый друг видел свет в доме Краучей. Джимми заключал все контракты на это место, помнишь же? Во всяком случае, он говорит, что сейчас там не живет никто. Так что, должно быть, туда дети залезли и баловались.
Наверное.
Однако есть один нюанс.
Например?
Джордж Рафферти откинулся на спинку стула с высокой спинкой, хлебнул из только что наполненного стакана.
Ну, во-первых, тот доктор съезжал из дома, до усрачки напуганный.
Напуганный?
Если верить Пэлмеру да, еще как. Он там якобы побывал где-то за месяц до того, как старик отбыл, нужно было подлатать что-то на переднем крыльце, но док сказал, что и возиться не стоит, лучше посмотреть на другое. Они с ним пошли в подвал. Спустились, значит, а там в стене дырища. Огромная такая, будто кто-то кувалдой поработал. Откуда взялась непонятно. Пэлмер сказал, доктор тот был довольно странным малым. Однако ясно, почему ему так хотелось дыру заделать сквозило оттуда долбически.
Это в подвале-то?
Ага. Пэлмер сказал, фундамент у Краучей местами проходит через какие-то пустоты в скале. Пещеры, проходы от эрозии или черт знает от чего. Если ему верить, так все наше побережье на срезе соты напоминает. Так что если где-нибудь кладка посыплется, задувать начнет прям от самого моря. В общем, дырку он доку заделал. А я ему напомнил про то, как мы в детстве у Краучей шарились.
Я что-то в толк не возьму, а чего доктор боялся? Не сквозняка же. Насморк не хотел все время подхватывать?
Джимми Пэлмер сам не особо в это дело вник. Но якобы уже тогда доктор поговаривал о том, чтоб место жительства себе сменить. Может, волновался, что в один прекрасный день весь дом под землю уйдет знаешь, как в Калифорнии. Но тамошний подвал был в крепкой скале выдолблен, так что вряд ли. Нет, что-то мне кажется, в другом была причина.
В призраках Бена и Мэри Краучей? Я хитро прищурился.
А почему бы и нет.
По голосу слышу, ты недоговариваешь.
Есть еще кой-чего, не стану отпираться. Ты же в курсе, что Бен и Мэри были полными дикарями?
Типа чокнутыми?
Да нет, натуральными пещерными людьми, имбецилами. Мерзкая история вообще-то. Когда банк потребовал деньги по закладной, в городе созвали на этот счет собрание. Понимаешь, Бен только и мог зарабатывать на жизнь фермерством и даже на этой ниве у него хреновенько дела шли. Никакой возможности обучить его с Мэри чему-то другому не было. Ну и кому-то пришла в голову здравая мысль пусть городская управа и погасит закладную. Там оставалось-то от силы тысяча или немножко больше. Люди сразу смекнули, что на одну бумажную волокиту и все сопутствующие нотариальные перипетии уйдет гораздо больше если держать этих недоразвитых чудиков на пособии тридцать-сорок лет, чем просто погасить задолженность и дать им спокойно доживать в этом доме. Но в итоге кто-то заявил себя полным жмотом, и предложение отклонили. Мол, раз Дэд-Ривер прежде не занимался поддержкой бедняков нечего и начинать. Ну, потом-то все равно начали, кстати, но к той поре Бен и Мэри канули с концами, избавив всех от забот.
Имбецилы, значит.
Ну да, полные додики. Бен ни читать, ни писать не умел. С плугом кое-как обращался, ну и Мэри могла курице шею свернуть вот и весь набор умений. Ну и куда с такой тупостью податься? Куда они в итоге исчезли-то вот тоже вопрос!
Наверное, просто умерли в какой-нибудь ночлежке.
Ну да, это похоже на правду. Рафферти оттолкнул пустой стакан. Губы его расползлись в хитрой улыбочке выпивохи, и он выписал указательным пальцем некую магическую загогулину в воздухе перед собой. Но может, с ними иначе вышло?
И как же?
А просто. Может, они взяли и ушли жить в те пещеры, как дикарям и подобает. И позабыли о всем прочем обществе с концами. Жрали рыбу и коренья, целыми днями слушали вопли чаек и завывания ветра больше никогда не выходя.
Ну ты даешь, Рафферти.
Я почувствовал, как по загривку прополз легкий холодок от его слов. А он глянул на меня и улыбка у него стала еще более уклончивой и ироничной, как у полицейского в морге, стягивающего покрывало с очередного покойника.
Тот доктор, протянул он, слышал ли он когда-нибудь лай собак?
Глава 10
Несколько дней спустя я решил, что чувство юмора Рафферти сделалось уж совсем гротескным, почти абсурдным.
Может, причиной тому стали ранние пташки-туристы, привлеченные к нам хорошей погодой, люди, сотканные из денежных излишков и плохих манер. Те, в которых ты, с одной стороны, нуждаешься, а с другой от одного вида этих с жиру бесящихся типов, которые, наплевав на квоты, рыбачат сетью и сосут вино прямо на улице из картонок, тебе делается дурно. Такой народец способен расшевелить в любом горького циника, сдается мне.
В тот же самый день Рафферти стравил мне байку о женщине, подавшей в суд на итальянского производителя соуса для спагетти с требованием возместить ей моральный ущерб якобы, откупорив банку маринары, она нашла внутри чей-то палец в ошметке резиновой перчатки, указывающий точно на нее.
Следующим днем у него обнаружилась еще историйка, на этот раз откуда-то с газетных страниц. На мясокомбинате на юге Чикаго в свинарнике нашли труп ночного сторожа, частично обглоданный хряками. Их там была добрая сотня, так что от лица и живота того мужика мало что осталось. Но вот что настораживало обнаружили труп голым; вся его одежда была аккуратно развешена на ближайшей перегородке.
Рафферти позволил себе пару тошнотворных шпилек не сказать, чтобы по сильно неочевидному в данном случае поводу, и я подумал, что он в последнее время какой-то странный стал.
Но возможно, дело и не совсем в нем было.
Порой мне кажется, что на определенную перемену атмосферы реагирует пусть по-своему каждый; от этого просто не отвертеться. Пояснить свой взгляд на эту вещь глубже я не смогу. Иногда реакция очевидна и энергична, совсем как в год убийства Кеннеди; иногда довольно скромна, как при победе региональной футбольной команды. Иногда она накатывает волнами, возвращается снова и снова и ее приноравливаешься не замечать. Может, на Дэд-Ривер как раз пошла волна.
Собственно, вот почему я был склонен думать, что дело не только в моем друге Джордже Рафферти: достаточно было взглянуть на меня.
Эти магазинные кражи и прочие учиненные нами глупости, происшествие со Стивеном, угнанная тачка прибившись к новой пестрой компании, с поистине деструктивной тягой, слепо, я шел у четверки новых знакомцев на поводу. На все, что они вытворяли, смотрел сквозь пальцы.
На городской площади стояла статуя всадника, солдата времен Революции. В одну ночь мы выкрасили яйца коня в красный цвет, в другую в синий.
Однажды днем мы сидели на пляже; Кейси плавала вода потеплела, но все еще оставалась слишком стылой по моим меркам, а Стива не было, он до сих пор возился с поврежденной рукой дома, так что на песке сидели только я и Кимберли. Разговор сам собой зашел о происшествии со Стивом о казусе, как повадились мы его уклончиво называть. Скучная довольно-таки болтовня: когда снимут швы, когда он сможет нормально сгибать руку, все в таком духе. Мы вспоминали, как это было в тот день, ни разу не приблизившись к сути дела, не уточняя, почему так поступила Кейси. Этот насущный вопрос мы обходили стороной.
Но я думаю, это навело Ким на мысль о другой истории, которую я упомяну здесь, она-то имеет отношение к загадочным переменам атмосферы в Дэд-Ривер, повлекшим за собой преображения и в здешних людях.
Ким сказала, что тогда была еще совсем маленькой, по соседству с ней жила семья с дочкой-подростком единственным ребенком. Девушка та не отличалась ни красотой, ни умом, обычная такая до зевоты, разве что слегка недружелюбная и всегда угрюмая.
Как бы то ни было, на день рождения семнадцатый родители подарили ей два подарка: машину и щенка добермана. Вероятно, сказала Ким, девушка была непопулярна в школе, и один презент машина должен был повысить ее статус в обществе, в то время как другой утешить ее, если первый не сработает как надо.
И девочка взаправду сильно полюбила щенка.
Оба ее родителя работали, поэтому собака большую часть дня торчала дома одна, и Ким помнила, как машина хозяйки щенка с ревом въезжала на подъездную дорожку каждый день в половине четвертого и как ее соседка торопилась вверх по ступенькам, пока собака громко лаяла и царапалась в сетчатую дверь. Вскорости за этим следовали визги, объятия и лобзания, которые даже в детстве Ким находила довольно-таки противными. Огромный «щенок»-добер нарезал дикие круги вокруг дома, порой заскакивая и на ту территорию, что номинально принадлежала семье Ким и так каждый день.
Но однажды произошло по-другому.
Девочка подъехала к дому, и не последовало ни лая, ни царапанья в дверь. Просто тишина. Ким, как обычно, играла во дворе и заметила, что что-то не так. К тому времени все уже привыкли к собаке, так что она просто спокойно наблюдала. Девушка вошла внутрь.
Через пару минут соседка выбежала со щенком на руках и очертя голову помчалась к машине. Уложив собаку на задние сиденья, она прыгнула за руль и на всех газах рванула с места. Только это и произошло на глазах Ким об остальном она узнала позже, из третьих рук.
Когда девочка вернулась домой, щенок-добер лежал на кухне и задыхался. Что-то застряло у него в горле, так что она подхватила его и повезла к ветеринару. Ветеринар осмотрел собаку и велел ей подождать снаружи. Какое-то время она так и делала. Но потом ожидание стало ей надоедать, поэтому она решила ехать домой и попросила медсестру позвонить ей, когда доктор закончит.
Она пробыла в доме всего несколько минут, когда зазвонил телефон. Это был ветеринар. Он сказал, что с собакой все в порядке, и спросил, одна ли сейчас девочка дома. Та сказала одна. Тогда он велел ей немедленно убираться наружу, пойти постоять на лужайке или на улице. Полиция, сказал он, уже в пути, а ей пока лучше не задавать вопросов просто уйти как можно скорее.
Полицейский наряд застал ее ожидающей на лужайке перед домом, ходящей кругами, смущенной и обеспокоенной. Две патрульные машины высадили четырех копов на лужайке у ее дома.
Наверху, в шкафу ее отца, они нашли спрятавшегося мужчину с рубашкой, туго обернутой вокруг кровоточащего указательного пальца. Вернее, того, что от пальца осталось. Доберман, как оказалось, зарекомендовал себя отличным стражем и весьма неловким едоком. Он оторвал незваному гостю палец от костяшки и проглотил его целиком. И именно этот огрызок встал у него поперек горла.
И я должен в это поверить? уточнил я скептически.
Все так и было.
Две истории о пальцах за одну неделю, подумалось мне.
Ежели мне не веришь, спроси Кейси. Ее родители ту девчонку подряжали иногда посидеть с ее братом.
С братом?..
Наверное, это слово вырвалось у меня слишком поспешно.
Ну да. Ты ну, ты ведь знаешь про ее брата, да?
И да и нет.
Ким поняла, что сболтнула лишку. На моих глазах ей становилось все более и более неловко у нее явно не выходило с ходу сообразить, как выпутаться. После долгой паузы она выдала:
Ну, можешь спросить у Кейси про Джину Драммонд. Она все расскажет.
Лучше ты расскажи мне про ее брата, Ким.
Она задумалась. У меня было такое чувство, что там было что-то такое, что, по ее мнению, я должен был знать. И, по-моему, именно тогда я понял, что тоже ей нравлюсь хоть немного. Вспомнил, как она предостерегала меня насчет Кейси в кафешке, где мы пили кока-колу. Но верность другому, что бы иные люди на этот счет не говорили, не так-то просто перебороть.
Знаешь нет, лучше не стоит. Это дело Кейси.
Точно не мое? Ни капельки?
Ну, так я не сказала.
И что в итоге? Стоит ли спрашивать ее об этом, Кимберли?
Она помедлила с ответом.
Может, и стоит. Я не знаю. Зависит от обстоятельств.
От каких?
От того, насколько хорошо ты хочешь ее узнать.
Думаю, чем лучше тем лучше.
Ким вздохнула, отвела глаза.
Тогда валяй, спрашивай. Ради бога. Я-то за тебя не могу решить. Встав, она пошла прочь от меня, к мелководью. Насколько я помнил, это был первый раз, когда она вошла в воду за все лето. Я окликнул ее, предупреждая:
Погоди, не торопись! Околеешь же!
Она обернулась и посмотрела на меня. И промолвила тихо-тихо:
Ты тоже смотри не околей.
Глава 11
Случай расспросить о брате Кейси представился два дня спустя.
Думаю, о той ночи я помню все, что только стоило запомнить. Запах свежей скошенной травы на ее лужайке, тепло воздуха, аромат ее волос, приближающийся ко мне, а затем уносящийся ветром через открытые окна, когда мы ехали в машине, ощущение влажной земли подо мной чуть позже и то, как опять-таки пахла эта земля. Я запомнил долгую пустую тишину, сверчков, крики ночных птиц и жуткое, прерывистое дыхание Кейси первобытный хриплый свист в сумерках.
Я помню все до мельчайших подробностей, ведь та ночь положила начало всем дальнейшим событиям. Следующим днем настала суббота, а за ней субботняя ночь и с тех пор суббота для меня особый черный день. Вы, должно быть, сразу думаете преувеличивает мужик. Может, вам трудно поверить. Но вас там не было понимаете? И не вы тащите этот крест на себе до сих пор.