Вот он! Андрюха наш! показывая и отдавая в руки слезливо-радостно галдящим бабам, брезгливо отворачивающегося от воняющего перегаром, куревом и навозом дядьки, мальчика, держите, нате! Дождались! оборачиваясь, снова, к вышедшим из автобуса супругам, Юрка, братишка, дай я хоть обниму тебя как следует!
Ой-ой! Какой справненький! Какой хорошенький! Какой красавчик, красавчик наш! заголосили тётки, теребя, тиская и чмокая Андрюшу.
Да вот, такие мы, на аппетит не жалуемся, подтвердила чрезвычайно довольная, раскрасневшаяся от радости, помолодевшая на десяток лет, мама, здравствуйте, мама, здравствуйте, мама, дважды повторилась Надежда Николаевна, обнимая и целуя, одновременно прильнувших к ней, двух родных сестёр.
Мам, мам, так, а кто из них двоих моя бабушка? подёргал Андрюша за рукав пальто взахлёб говорящую, с обступившими её тётеньками, маму.
Надежда Николаевна посмотрев вслед убежавшим вперёд всех старушкам("вы тут ещё долго "тележиться" будете, так мы уж пойдём пока, на стол накроем"), вздохнув в ответ на развесёлый смех окружающих, ответила:
Обе они твои бабушки, только одна моя мама, а другая мама твоего отца.
А как ты их различаешь? По платкам? не унимался совершенно обалдевший внучек.
Все "делегация" встречающих казалось попадает в грязь от безудержного хохота. Мама тоже рассмеявшись и наклонившись к Андрюше, успокоила:
Они только сначала кажутся такими похожими, немного попривыкнешь и увидишь какие они разные.
Стол был уставлен тарелками в два этажа. Всё вперемешку: холодец соседствовал со сладким пирогом, тушёная с жирным мясом картошка теснила горку фаршированных творогом блинчиков, редкие, образующиеся из-за круглоты блюд пространства заполнялись бутылями с самогоном и сладким домашним вином. Пирующие галдели как птичий базар, все говорили одновременно, ежесекундно меняя собеседников к которым обращались с вопросами или давая им ответы. И тем не менее все друг друга как-то понимали. Наполненный едой под самый подбородок Андрюша задумчиво ковырял ложкой наваленное ему сердобольными родственниками мясисто-сладкое месиво уже битый час не уменьшающееся на его тарелке. Сам себе удивляясь, куда в него поместилось такое количество еды и в то же время не в силах удержаться от того, чтобы ещё и ещё набрать в ложку и запихнуть в рот очередной кусочек вкусности, мальчик таращил глазёнки на удивительно нежно помолодевших родителей, то и дело обнимаемых суетящимися вокруг стола бабушками.
Семёниха пришла, испуганно пискнула, выскакивавшая зачем-то из хаты, одна из бабушек.
Испуганный, оглушённый внезапно упавшей на застолье тишиной Андрюша потянулся вслед за встающей из-за стола мамой:
Это она ко мне, потрепав белобрысые волосёнки сына, попыталась вернуть его обратно, на место, детонька моя, я ненадолго, и тут же уступив, почуяв по судорожно прильнувшему тельцу, что будет истерика, ну ладно. Пойдём. Она ему зла не сделает, мягко отвергла слабые протесты бабушек, она всегда за меня была
Здравствуйте, тётенька, пропищала подойдя к калитке мама.
Здравствуй, милочка, повернулась к смиренно поникшей как испуганная девочка-подросток маме, прямая, сухая как палка, старуха, твоё сокровище? покосилась сверху вниз на крепко вцепившегося в мамкину юбку Андрюшу.
Моё, сокровище, потеплевшим голосом ответила Надежда Николаевна, укутывая объятиями свою ненаглядную кровиночку.
Что-то случилось, тётенька? решительно глянула в мертвецки белесое, как у утопленницы, лицо "нужной'всем'бабуси" и тут же снова поникла не выдерживая пристально-замогильного взгляда, я вроде всё как договаривались, каждые три месяца почтовыми переводами пересылаю
Конечно пересылаешь, милочка, куда ж ты от меня денешься, после того что я для тебя сделала и делаю? криво ухмыльнулась старуха, добавить придётся милочка
А что так? Куры подорожали? иронично-обиженным голосом перебила ведьму Надежда Николаевна.
Не умничай! чуть повысила деревянно-скрипучий голос Семёниха, содрогнувшись, подвигав скрещенными на груди руками, как будто отталкивая от себя что-то, то что Она на твоего мужика сделала своей менструацией его напоив это для меня тьфу! Тут сейчас дело посерьёзнее завертелось. Она в Закарпатье ездила, там нашла какую-то, которая у кого-то из местных попов Святое Причастие прикупает, вот именно, вот именно, удовлетворённо хмыкнула в ответ на утробно-болезненный вздох Надежды Николаевны "а правда ли это? Может?" вести верные, я сама на себе это почувствовала.
А деньги? Откуда же Она столько денег взяла?
Дом продала, а сама сейчас, люди разное говорят, то ли в Киеве, то ли здесь, в Одессе. Ну да ты не боись, милочка, не боись. Они, эти западэнки, слишком много о себе думают, мы тоже, здесь, не лыком шиты, тоже умеем "шашкой махать". Так что ещё посмотрим кто кого
Борьку зарежем, деловито тараторила одна из бабушек, поглаживая по спине, приникшую к ней, плачущую маму.
Жалко конечно, вторила ей, без малейшего сожаления в голосе к предназначенному в заклание кабану, вторая, безпричинно суетясь вокруг них и непрерывно чмокая в затылок племянницу-невестку, но надо, доченька, надо раз такое дело.
Так я его тогда сегодня не кормлю раз такое дело, деловито осведомился дядя Вова, топчась у входной двери очередной раз собираясь выйти на улицу "перекурить'это'дело", его из загона то не выташшышь, а сытый он сам не выйдет.
Племенной хряк, которого держали только ради того, чтобы поиметь денег от случек с привозимыми со всей округи готовыми к размножению свинюшками, к вечеру визжал так, что казалось дрожит сам сырой и холодный воздух, как только что зачерпнутая из колодца вода.
Вовка, а ты чё? Чё удумал а? суетливо ёрзал вокруг деловито расхаживающего по двору дяденьки прибежавший неведомо откуда мужичок, Борьку резать? А зачем? Деньги нужны? А, понятно, жалко, как мы теперь без Борьки, вся округа почитай на нём, купить? Бог с тобой! Откуда у меня стока? А вот знаешь чё? Давай сменяемся? Ну да! Понятное дело, что моя хрюньдельция весом вполовину меньше вашего Борьки, но ведь он кабан, в самом таком сейчас! задрав над головой руку, сделав кисть "рюмкой" и покрутив ею, мясо то, пованивать будет, здесь дорого не продадите, а везти куда-то, этож такая морока! А я, ещё и приплачу малость, присунувшись с готовностью наклонившемуся к нему дяде Вове, что-то забормотал почти на ухо, дико тараща глаза и потрясывая жидкой бородкой.
Эммм, удовлетворённо закряхтел хозяин "племенной'надежды'всего'района", так то, оно конечно, щас, я только с мамой посоветуюсь, как она скажет так и будет.
Занырнув в дом на несколько минут, вышел из него уже с ведром свинячьего корма. Подойдя к подпрыгивающему от нетерпения мужичку, хлопнул его по с готовностью протянутой сухонькой ладошке:
По рукам! Но только, что б сегодня всё сам и организовал: Борьку увозишь, свою Маньку привозишь, чтоб до темноты, а то мы завтра с утра уже на свежину настроились. И не корми свою, крикнул вслед резво улепётывающему старичку, который чуть притормознув и оглянувшись покивал в ответ головой, эх, как дядь Петю то разобрало, повернувшись к стоящему вместе с Андрюшей Юрию Венедиктовичу проговорил его двоюродный брат, он жешь! Юрка, ты прям не представляешь как на нашего Борьку обзавидовался. Это ж не в первый раз торг то был. Ну да ладно, может всё и к лучшему, да и Борьке посытнее у него ещё поживётся, чем у нас. У дядь Пети, дочка то, сейчас, завскладом пристроилась. Ну, правда в "командировки" иногда приходится с председателем в район ездить, но зато при "деле", посмотрев в сторону замызганных построек из которых доносился истошный визг голодного хряка, ладно, пойду, покормлю Бориса, а то не ровён час сдохнет от натуги и обмениваться нечем будет.
Смешной мужичок произвёл "рокировку" свиных тел практически молниеносно. Не прошло и часа как послышалось тарахтение трактора. Дюжие, сами похожие на одетых в телогрейки хряков, мужики сначала деловито выпинали из сараев Бориса и затолкали его в пустую клеть стоящую рядом с прицепом, затем лихо сняв с него и протащив по двору клетку с застенчиво-испуганно повизгивающей молодкой, с восхищёнными солидным весом племенного хряка возгласами загрузили Борьку наверх. Не столько помогавший им, а сколько путавшийся под ногами дядя Петя, облегчённо хлопнув себя по ляжкам по окончании загрузки, выхватил из-за пазухи свёрнутую в комочек тряпицу и ринулся к дяде Вове. Увидав, как тот отрицательно мотнул головой, на ходу изменив направление подбежал к стоящим на крыльце бабушкам.
Пересчитывать будешь? спросил доставая из тряпицы завёрнутые в неё купюры с профилем "вождя'мирового'пролетариата" и отдавая их стоящей ближе к нему женщине.
Ага! Щас! презрительно фыркнула та в ответ, передавая деньги своей сестре, ежели там хоть рубля не хватает, мы ж тебе яйца оторвём, ты нас знаешь.
Давай, давай! Беги уже, по-царски повелительно довершила вторая засовывая деньги за пазуху.
К вечеру, перед самым заходом, резкими порывами злого северного ветра с неба как будто сорвало грязное ватное одеяло низколежащих облаков и выглянуло неприветливое, сиренево-розовое зимнее солнце. Похолодало и запарило замерзающей сыростью. Оживившаяся от удачно устроившихся, благополучно разрешившихся дел мама потащила Андрюшу погулять по селу:
Вот школа наша, здрасьте, сюда мы с твоим папой до десятого класса. А вон, видишь? Вон там, там речушка наша и место для купания. Как я в девчонкой купаться любила, не передать! Нет, Андрюша, сейчас не пойдём, далековато туда по полям по грязи. Это летом, пятнадцать минут бегом и там, ноги сами несут, как на крыльях.
Вдруг, мамин голос как споткнулся, взгляд бессильно и растерянно упёрся в одиноко стоящий на отшибе села дом окружённый покосившимся, кое-где упавшим и лежащим на земле забором. Тёмные, не отражающие света, обращённые на восток окна показались Андрюше глазницами однажды увиденного им собачьего черепа, неведомо как оказавшегося в зарослях позади их дачного огорода.
Мам, мам, что случилось? Почему ты? Что это за дом? затормошил Андрей маму за рукав.
Нет, нет, ничего, очнулась от набежавшей на неё «чёрной тени» Надежда Николаевна, пойдём домой, сыночка, поздно уже.
Нежданно-негаданно предназначенная на съедение молодая свинка, всю ночь, то поднимала панику визжа отчаянно, как обижаемая тяжкими побоями молодая женщина, то примолкала, как будто понимая тщетность «своих'мольб'о'пощаде».
То ли спавший, то ли опять не спавший Андрюша, сквозь дремоту слышал тихий, но увесистый топот многочисленных обитателей большого дома и их мягкое, возбуждённое от предстоящего дела перешёптывание. Слышалось бряканье посуды, жуткие, царапающие звуки затачиваемых ножей, недовольное бормотание отца и дяди Вовы, у которых никак не получалось нормально разжечь одну из приготавливаемых для дела паяльных ламп.
Потом перед самым рассветом всё стихло. В морозно-сером, тихом полумраке особенно резко, разбиваемым стеклом, звенели одинокие взвизги свинюшки.
Не забоишься, Андрюха? серьёзно, как у взрослого, поинтересовался дядя Вова, наблюдая за неуверенно одевающей сына Надеждой Николаевной.
Ничё, ничё! убеждённо успокоил своего двоюродного брата Юрий Венедиктович, мы тобой то, помнишь? С какого возраста?
Ну так то мы! Мы здесь, в деревне росли, а он
А не важно! досадливо отмахнулся отец, приобняв уже одетого Андрюшу за плечи, потянул на выход, пошли сынок.
Ну что, Юрок? Как всегда? залихватски подмигнул дядя Вова своему «подельнику».
А то! Ты валишь, а я добиваю, кивнул головой Юрий Венедиктович вытягивая из самодельных ножен трёхгранный, длинный, сделанный из винтовочного штыка нож, а ты сынок, сиди тихо и спокойно, не отвлекай нас, также залихватски, по-разбойничьи подмигнул сидящему на поленнице Андрюше, думаешь выйдет сама? Не придётся вытаскивать? посмотрел на брата, деловито взводящего курок одностволки двенадцатого калибра.
Выйдет Юрок! Однозначно выйдет! Этож «баба», если б кабан, тот ещё «поупирается», а эта нет, ради жратвы прибежит как миленькая, для неё жратва, это всё равно, что для наших баб денежки.
Ладно уж, разхорохорились! раздражённо прокричала хохочущим, непонятно над чем, мужикам топчущаяся по двору, одна из бабушек, болтуны и бестолочи, что один, что второй
Идёт! перебил необидную для него ругань дядя Вова. Замолкнувшая старушка суетливо поспешила в дом. Из-за угла грязной, низенькой мазанки показалась свиная голова. Понюхав сопливо блестящим пятачком, исходящий от стоящей у ног дяди Вовы кастрюльки, аромат только что приготовленного варева, спряталась. Потом послышался отчаянный визг и свинья вылезла из-за угла полностью. Андрюша смотрел на происходящее выпучив от изумления глазёнки. Животное казалось шло, приближалось к усмехающимся мужикам не само, а как будто притягиваемое невидимыми сетями. Последние два-три метра до кастрюльки «сопротивление» рухнуло и свинья сделав пробежку ткнулась мордой в посудину и начала жадно чавкать, одновременно косясь белесыми зенками на почти упирающийся ей в лоб, воронённый ствол. Бахнул выстрел. Андрюшин отец прыгнув, как с высоты, на бьющееся в агонии животное, дёрнув вверх левую переднюю ногу, безошибочно толкнул, засунул по рукоятку «забойную'швейку». Свинюшка мелко-мелко задрожала, потянулась в длину, как зевающий, просыпающийся человек, и затихла.
Готова, резюмировал Юрий Венедиктович, выдёргивая нож и затыкая заранее приготовленной тряпочкой пульсирующее тёмно-красной, липкой жидкостью отверстие.
Молодца ты, Юрок, похвалил брата дядя Вова, всегда с первого раза и точно в сердце, а у меня вот не всегда так получается
Да ладно ты, нехотя возразил довольный похвалой Юрий Венедиктович, зато ты стреляешь, а я вот, как побаивался ружья, так и до сих пор, ну ты же знаешь почему, покосился на огорчённо кивающего головой дядю Вову, а ты сынок, посмотрел на ёрзающего задом по колючим дровам Андрюшку, не испугался?
Нет! Так здорово было! Так интересно! Можно мне слезть?
Конечно можно. Давай я тебе помогу, оп-па, подхватил по мышки и снял с поленницы сына Юрий Венедиктович, сейчас мы с тобой пойдём лампы «раскочегарим» пока дядя Вова перекуривает
Уже лишённая копыт и головы, бесстыдно раскорячившаяся обрубками ног в хмурое холодное небо, раскрытая от шеи до самого хвоста свиная туша подгнившим лимоном желтела посреди суетящихся вокруг неё людей.
А это что? А это зачем? то и дело спрашивал Андрюша то отца, то дядю Вову, безбоязненно и небрезгливо тыкая и прикасаясь пальцами к разбираемому на части животному и внимательно выслушивая объяснения.
Сынок, ты так перепачкался, и замёрз наверное, сострадательно-переживающе пропела раскрасневшаяся и чем-то возбуждённая мама, шёл бы в хату
Ну, мам! сразу обиженно загнусавил Андрей не глядя на держащую эмалированный тазик Надежду Николаевну, в который его отец размеренно выплёскивал из кружки зачерпываемую из разверстой полости свиной туши кровь.
Да ладно, Надюха! вступился за племянника старший брат, пусть уж до конца с нами будет. Андрюха у нас молодец! Вообще ничего не боится, да, Юрок, бросил взгляд на согласно закивавшего Юрия Венедиктовича, а сообразительный какой! Ну точно доктором будет! Хирургом! Как минимум профессором!