Вечером у нас должен был состояться разговор, и думал, что она впервые похвалит меня за мои успехи в школе, но перед тем, как выйти из комнаты, услышал очень громкие разговоры родителей. Раньше, когда такое происходило, я залезал под теплый плед и мысленно проигрывал музыку из школы, чтобы все вернулось на круги своя, но в этот раз я почувствовал что-то очень темное. Я видел, как отец сжимал мамину шею, и та становилась все белее и белее от его грязных жирных рук. Они усиливали хватку с каждым хрюканьем и расширением его зрачков.
Отпусти ее! я без сомнений подлетел и толкнул его, как барашек, головой, отчего тот потерял равновесие и грохнулся, ударившись виском об угол стола. Бездыханная туша истекала на полу, а бледная женщина склоняла свою спасенную шею и уже купалась в крови своего мужа.
Что ты наделал, идиот?!
Я спас тебя, мама!
Она покраснела, посмотрела убитыми глазами в мои и произнесла так хрипло и сипло, будто в ее горле не было воды уже месяц:
Не называй меня мамой.
Но ты же мама!
Ты не мой ребенок! Я хочу, чтобы ты забрал свои вещи и свалил отсюда! Никогда не возвращайся, понял? Ты мне жизнь испортил! Ты самое хреновое, что было в моей жизни! Я столько мучилась с тобой, тратила еду, силы, нервы и все ради чего? Ради тебя, неблагодарная тупая скотина! Убирайся! Чтоб глаза мои тебя больше никогда не видели, понял? Проваливай к чертовой матери!
Мама, я заплакал и попытался прижаться к ее большой груди, но она меня оттолкнула со всей энергией, что была у нее в запасе. Я почувствовал все то, что она хотела этим передать, и молча ушел, взглянув в последний раз на разбитое окно, в которое заглядывала похожая на сыр золотистая луна. Я бы поел сыр. Не ел уже четвертый день.
Глава 2. Тихо пойдешь, далеко окажешься
Лишь пепел найдёшь ты сухой,
Не останется и папиросин.
Жаль, что согрет не весной,
Жаль, что на сердце льет осень.
Маме не нравилось, когда я разговаривал, поэтому не буду этого делать. Впервые услышал, как издавало звуки сердце. Его будто терзали на части, и оно кричало, призывая на помощь. Я не знал, как до него добраться из своего темного уголка, но пытался и поэтому шел с закрытыми глазами, выпуская из-под ресниц соленую воду. Становилось легче, но мозг сваливал меня вновь и вновь, чтобы подобрать драгоценные упавшие капли, которыми поливал осеннюю умирающую почву.
Сынок, ты что делаешь?
Я замер и слился с мокрой растительностью под ногами. Не хотел видеть мертвеца вживую еще раз.
Парень, ты кто?
Я осторожно посмотрел помутневшим взглядом на неизвестного, назвавшего меня сыном. Разве он мне отец?
Послушай, я не смогу помочь тебе, если не скажешь, кто ты и откуда. На дворе темно, очень много плохих людей.
Я наблюдал за вибрацией золотистых частичек света вокруг его одежды на фоне рассеивающихся фонарей в тумане и пытался поймать их взглядом, но они играли в прятки. Я захотел дотронуться до них, чтобы остановить, но попал в пар от губ незнакомца.
Руки убери! Что ты за хрен такой! перетаптывался с одного места на другое мужчина в кожаных расшнурованных ботинках.
В нем не было зла: скорее смешанные чувства с недоумением и совестью, борющиеся с нотами отстраненности и равнодушия. Мне показалось, что он говорил со своим мозгом, только выиграл у него спор.
Вставай, пойдем, не могу я оставить тебя тут, и он протянул теплую руку, которую достал из потайных карманов длинной куртки.
Я шел быстро, потому что высокий, а он медленно, потому что низкий. Была заметна его усталость. На вид ему где-то 5+7 лет гораздо старше моего уже обездвиженного отца. Этот человек был добрее и живее, пахло от него уютом и костром. Чтобы ему стало легче и удобнее, я пошел с согнутыми ногами. От неожиданности тот воскликнул:
Да ты «от дождя»!
К удивлению, я услышал знакомое слово от незнакомого человека. Меня частенько так называли, и мама говорила, что это неплохо, потому что я единственный в своем роде. Скорее всего, он вспомнил меня. Я же популярный!
Вы видели видео? постарался выговорить я, но получилось что-то вроде хлюпанья языком в ротовой полости.
А?
Я популярный, с улыбкой достал раздолбанный телефон и сунул экран «отцу» в лицо, чтобы тот посмотрел мои звездные мгновения.
Я плохо вижу. Будь добр, перестань тыкать мне этим прибором в физиономию!
Снова буду молчать, чтобы человек не злился.
Как тебя зовут хоть? улыбнулся мужчина, и я понял, что он дал разрешение говорить.
Люмьен.
Как-как? приблизился он ухом к моей голове, и мне стало неловко.
Люмьен, еще тише проговорил я, пряча голову в воротник свитера. Это мой любимый свитер, потому что пахнет чем-то родным, а осень нравится, потому что могу носить этот свитер не снимая. Как красиво падают листья! Я упал.
Люмьен, хм, задумался дяденька и в очередной раз поднял меня, это не похоже на имя, скорее фамилия. Вот меня зовут Жулиан, а фамилия Порсье, прокряхтел взрослый.
Меня зовут Люмьен. Все меня так зовут.
Я понял, но у человека должно быть имя, понимаешь?
Понимаешь, да.
И на кой ты мне такой свалился
Какой такой?
Странненький.
Я особенный.
Да-да, особенный.
Мы шли слишком долго, и я решил узнать почему.
Прошло всего пять минут, малыш.
Это много или мало?
Ам-м-м Я думаю, что мало.
Мама тоже так говорит, только говорит, что все относительно.
А где она?
Плачет, и я начал непроизвольно хлюпать носом.
Почему плачет?
Потому что я спас ее. Она не хочет меня видеть, я ущипнул себя очень больно, чтобы не плакать, но стало еще хуже.
Очень странно.
Я странный, да?
Ты-то да, и ситуация не лучше. Но, как правило, у интересных людей интересная судьба.
После этого Жуль ничего не говорил, а только бросал необычные ругательства каждый раз, как наступал на грязь и та разлеталась в разные стороны со смаком и хлюпаньем. Звучали выражения непосредственно и сильно запомнил. Мы прошли мимо темного бульвара и молча встали, чтобы понаблюдать за статуей какого-то мужчины. Как будто ждали его схождения с пьедестала жуткое зрелище. Он будто застыл в вечном немом крике, пробивая колом насквозь мрачную вытянутую фигуру, похожую на него самого. Там же, позади, стояла прекрасная девушка.
Это наш создатель Ничто, а рядом Некто и Она.
Они предки?
Да, и мои, и каждого на нашей небольшой планете.
Мне не нравилась учительница по истории, она говорила, что мы все равны, но это не так. Я особенный, вы тоже.
Мы все равны перед создателями, перед законом.
Вы говорите как училка, но вы мне нравитесь, в отличие от нее.
Спасибо, сынок, ты тоже ничего. Ты особенный, в том числе потому, что ты не желаешь зла и видишь дальше своего носа, в отличие от многих других. Но что есть зло и что есть добро, тебе только предстоит познать.
Я впал в ступор. Как можно не видеть дальше своего носа? Попытался попробовать, но глаза начали болеть.
Это образное высказывание, дурень. Да, у тебя есть особенности отклонения, но они не мешают тебе развиваться. Главное, что ты не желаешь никому зла.
Отклонения?
Да. Болезнь твоя. Ты меня слышишь вообще?
Я болею? удивился я. Все мои органы работали нормально, и никогда ничего не болело, кроме одного, до последнего момента. У меня сердце кричит.
Быстро бьется?
Нет, оно будто сильно-сильно сжалось.
А-а-аТак бывает, когда сердце разбито.
Оно же не может разбиться, оно мягкое и упругое! Я в школе проходил!
Это выражение означает, что тебе кто-то причинил эмоциональную, душевную боль, и ты не можешь смириться с этим, переживаешь.
Это я причинил боль.
Кому?
Своему отцу.
Почему?
Он хотел убить маму, и я толкнул его. Он ударился головой о стол, и пролилась кровь.
О, Великие Что ж ты сразу не сказал? он отпрыгнул от меня как ошпаренный.
Я не хотел!
Ты знаешь, что теперь тебя должны поймать и передать суду? А за поимку преступников можно получить награду? Нет, не знаешь? Если я тебя сдам, то получу награду, а если нет, то накажут и меня за укрытие тебя. Что делать будем? Он пристально смотрел мне в глаза, и я решил, что нужно смотреть в ответ. Я попытался понять, в какой из них глядеть: они были абсолютно одинаковыми зелеными с золотым обрамлением. Решил, что не буду видеть дальше его конопатого носа.
Мозг, не сейчас, прошу.
Он говорит, что надо идти.
Кто Он? удивился знакомый.
Я постучал по голове пальцем и опустил глаза.
Ясно. В общем, ты это, не держи на меня обиду, он поспешно дал мне кусок хлеба и желтое яблоко, оглядываясь по сторонам. Иди туда, куда зовет тебя сердце, а не мозг. Мы уже поняли, что с твоим дела не очень хороши, он улыбнулся. А сердце у тебя знает, что делать. Бывай.
Вы не пойдете со мной?
Нет, парень. Самостоятельный ты теперь.
Мама тоже так говорит.
Только не иди туда, где тебе не рады, и не возвращайся туда, где тебя бросили.
Даже к маме?
Она же тебя бросила?
Она сказала, чтоб я больше не приходил. И что я не ее сын.
Тогда да, даже к маме.
А к вам можно?
Да что ж такое! Дальше ты сам по себе, я сам по себе. Нам не по пути.
Вы же назвали меня сыном?
Это просто выражение!
А чей я сын?
Я проследил за рукой мужчины, которая показала в небо, а потом исчезла в темноту.
Глава 3. Холод собачий
Из моего рта шел пар, и я представлял себя огнедышащим драконом, который извергал пламя, чтобы согреть воздух. Подносил красные ладони к губам и проверял, живы ли они, слегка оттягивая и пощипывая. Я рассчитывал скорость ветра по плывущим облакам в черном небе, как ни с того ни с сего из-за кирпичного забора выскочило существо, похожее на собаку (я не был в этом уверен, больше походило на тень). Она чуть не сбила меня с ног, и я, взглянув вслед взлетающей грязи и выругавшись новыми словами, не заметил свору других, больших, которые неслись с грозным лаем. Они смели меня, как ненужное препятствие, и заглушили брань. Я честно хотел развернуться и пойти в другую сторону, но сердце сжалось и заставило подняться, чтобы выдвинуться навстречу приключениям.
Зачем ты хочешь, чтобы я побежал за ними? Мозг против. Хотя Мне же посоветовали слушать тебя!
Я начал преследование, но эти твари успели куда-то скрыться. Где-то далеко доносилось рычание и храбрый писклявый лай, на который я и нацелился. Летел с помутневшими глазами, словно стрела, а сердце кричало все сильнее и сильнее, ни на минуту не останавливаясь. Я же говорил, что минута это долго!
На огромной темной стене виднелась зловещая тень, перед которой стоял маленький черный комочек, растопыривший всю свою шерсть, чтобы казаться грознее. Его окружили собаки раз в десять больше его самого. Они захлебывались в своих же слюнях и, откашлявшись, орали, прям как отец на мать, брызжа слюной. Я решил, что если обездвижил его, большого и толстого «кабана», то уж с собаками разберусь и подавно. Как же я ошибался.
Я зарычал на этих тварей, пнул одну со всей дури и в тот же миг оказался во власти раздирающей боли от клыков и когтей. Я успел заслонить маленькую тень, которая скулила от страха и неожиданности, и почувствовал, как сердце успокаивалось. Мозг что-то пытался сказать, но даже он по чуть-чуть лишался сил и готов был к смирению. Я перестал двигаться и отбиваться, псы отступили. Что произошло? Начал ощущать теплую слизь от языка Тени: было противно и приятно одновременно. Маленький дрожащий «друг» выполз из-под меня и как-то умудрился стащить кусок хлеба напоследок.
Ты живой? раздалось из ниоткуда в воздухе.
Я не мог пошевелиться, даже если бы хотел.
Кто-нибудь! Помогите!
Я услышал голоса, которые звали меня с собой в мир, полный тепла и света, и был на полушаге к нему, однако вспомнил, что Тени рядом нет и что он точно без меня пропадет.
Мне нужна Тень, проговорил я, и постепенно свет удалялся все дальше и дальше от моего носа, становилось мерзостно. Ощущал людей рядом и не чувствовал нового друга. Тень, дайте Тень! глаза были мокрыми.
Какую тень? Мы и так закрыли все окна и приглушили свет.
Мой друг Тень: черный, маленький.
А! Он о собаке, сейчас! зазвучал голос, который только что звал меня с собой. Он не был похож на те, что я слышал раньше, но понял, что от него мой мозг впадает в гипноз, а сердцу становится тепло и приятно. Я попытался найти источник прекрасного звука и приоткрыл глаза. Передо мной сидел совсем несимпатичный мужчина.
Это вы?
Мы знакомы? Я услышал низкий грудной бас и выдохнул. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату влетела прекрасная светловолосая девочка с Тенью в объятиях. Он тут же выпрыгнул из ее рук и вскочил на мои раны, отчего мне стало очень неприятно. Конечно, виду я не подал, да и мне было не до боли. Сердце трепетало от интересных ощущений, рассматривая белокурые локоны и короткое васильковое платье выше колен. Мозг отключился полностью.
Тень? Так это твоя собака ворует моих цыплят? грозно навис надо мной мужчина.
Да, то есть нет, он не воровал. Я не видел. Не мой пес. Хотя теперь, может, и мой, язык заплетался.
Говори четко! Ты врешь? Знаешь, во сколько обошлись мне эти куры? Они приносят продукты питания! Знаешь, как тяжело сейчас людям?
Знаешь.
Отец, прекрати! Мои глаза вспыхнули. Она. Я еле проглотил слюни и старался запомнить ее, как снежинку, которая в любой момент могла растаять.
У тебя хватило ума вступить в бой с моими сторожевыми ради спасения этой шавки? Сюда смотри! Я с тобой говорю!
Я-я нашел эту собаку и спас от отвратительных тварей!
Отец, прошу!
Он тыкнул в меня пальцем и грубо произнес:
Ты знаешь, по гроб обязан моей дочери, которая в столь поздний час увидела происходящее. К тебе, милочка, я еще вернусь! Именно она разбудила всех и молила о том, чтобы тебе зашили раны, хотя я мог этого и не делать. Знаешь, кто я? он поднял тонкий подбородок, его руки были по рукав в крови. Я врач, черт возьми! Тебе очень и очень повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Только-только я вернулся с дежурства и буквально через несколько часов обнаруживаю окровавленного парня прямо у себя под носом.
Мне было стыдно.
Как тебя зовут? Откуда ты? аккуратно присела рядом девочка. Я побоялся, что она внезапно растворится от моего горячего дыхания, и поэтому сразу же отсел подальше.
Ты видишь, он неблагодарный мерзавец и вор, выплевывал слова мужик и покидал покрасневшие инструменты на стол.
Нет, он хороший, я уверена.
Я почувствовал тепло, исходящее от ее улыбки, но больше всего меня грели ее слова, все поплыло:
Меня зовут Люмьен.
Отец! У него жар! Он теряет сознание! Сделай что-нибудь, прошу!
Ты знаешь, что значат эти слова, Аделаида? Я-то сделаю все возможное, чтобы он остался жив, это мой долг. А готова ли ты взять ответственность за человека, которого ты вылечить будешь не в состоянии? Он «человек дождя», дорогая, станет обузой для нас.
«Мы в ответе за тех, кого приручили»[3], в унисон вздохнули люди, и это было последнее, что я услышал перед наступлением темноты.
В моих ногах укутался маленький комочек счастья.
Глава 4. Океан слезы планеты
Трудно молчать, когда есть о чем плакать.
Сын мой?
Отец?
Я оказался на берегу моря, воды которого переливались пятьюдесятью оттенками серого. Оно бушевало и с силой выталкивало мусор и трупы его обитателей из самых глубин из самого сердца. В нем была невероятная мощь и безграничная энергия, которая наполняла меня изнутри и заглушала монолог мозга.
Ты видишь?
Да, отец.
Ты слушаешь?
Да, отец.
А теперь научись слышать.
Как?
Поговори с сердцем.
Внезапно я оказался как будто бы в другом мире. Меня перенесли туда, где играют и плачут непонятно от чего дети, а мужчины и женщины ни в чем себе не отказывают и живут припеваючи, жалуясь на лишний вес и неудобную мебель. Они питаются, чтобы потом сгонять жир, лакают горячительные напитки, после которых становится плохо, и поедают медикаменты, от которых нет толка. Столы ломятся от еды и диковинных напитков, поля засеяны невиданным количеством культур. Вода льется через край, полки магазинов переполнены виданными и невиданными вкусностями, которые недоступны для нашего мира. Это рай: животные гуляют по лесу, птицы кричат в небесах, города переполнены шумом и жизнью все гудит, не стоит на месте и радует мое нутро. Увидел, как искусственно производят энергию, детей, органы, еду и даже интеллект. Я не спеша погулял по самым крупным городам и даже подсмотрел самую удивительную и непонятную любовь, и никто меня не видел. Или Ничто видел? Карнавалы и праздники каждый день, необычные наряды, обычаи, и еще говорят на разных языках! Как они понимают друг друга? Огоньки, которые взрываются в воздухе, а потом падают неизвестно куда