Конечно, было так не всегда и, конечно, за всем этим история. Довольно нехорошая, надо признаться, недобрая. Когда-то обретался со мной (проходил курс лечения) еще один пациент, опять-таки, и не вспомню уже, как его звали. Помню только, что был он неопрятен (жирные волосы, грязные ногти, гнилые зубы), неприятен и нетерпим, в той степени, в какой могут быть нетерпимы чуждые и абсолютно несовместимые с тобой люди, в первый же день, буквально через минуту после заселения обещал убить меня (мило, да?), бедняга, кажется, он и в самом деле был болен. Композицию мизансцены (естественно в ракурсе собственного восприятия) я запомнил хорошо, лучше некуда: он схватил меня за воротник, подтащил к себе глаза навыкате, совершенно безумные, лишайная поросль щетины, свистящее, зловонное дыхание. И ужас, отчаянный, парализующий, паника никто не поможет, не спасет! я обречен!
Я не сгущаю. Уроки рефлексии, месяцы (годы? века? тысячелетия?) ожидания научили меня разбираться в людях, недуг только обострил интуицию, этот непременно выполнил бы свое обещание; я уже видел себя задушенным синюшное свое лицо, отвратительно толстый, безобразно вываленный язык. К счастью (извиняюсь за цинизм) буквально этой же ночью в окно ударила молния и поразила моего соседа насмерть. И я ничего не могу (и не хочу!) рассказать об этом, потому что (теперь уже точно к счастью!) самым банальным образом спал. Как ни странно. И спал так крепко, что не слышал ничего ни грома, ни криков, а он кричал, кричал, наверняка, я уверен. А может, я так говорю, потому что мне хотелось, чтобы он кричал, мучился? Не знаю. Как бы там ни было, наутро тело, укрытое простыней, вынесли из палаты, и я остался в ней один.
Я надеюсь, вам не взбредет в голову искать причинно-следственные связи? Приплетать магию, оккультные практики и разные другие мистические бредни? Очень меня обяжете! То же самое я пытался втолковать и своему лечащему врачу, Владиславу Ивановичу Коростелеву, но, кажется, он мне не поверил. Любой другой вызвал бы раздражение, неприязнь, но ему прощаю хороший человек. Единственный, кто относится ко мне, как к нормальному, и при этом не лезет в душу, не унижает учено-интеллигентной снисходительностью. Если бы не этот его пунктик во всем, в каждой мелочи добираться до основания, до сути, до самой, что ни на есть подноготной и первопричины, вообще, золотой был бы человек. А так правдолюб, какой-то просто траппер за истиной. Только представьте считает меня неким магом, чародеем, чуть ли не инопланетянином, я хорошо умею читать молчания, его именно об этом, именно такое. Покорное, смиренное, настороженно-обреченное, и сам услужлив, немногословен, внимателен, ждет, наверно, каких-то проявлений-признаний, откровений-чудес, чувствую неловкость, угрызения, будто обманул, не оправдал, будто симулянт, самозванец. И даже не знаю, что больше злит в этой ситуации его убежденность? мое бессилие? И всему виной кто бы мог подумать! всего лишь какой-то несчастный милицейский протокол (ошибка на ошибке, косноязычие! неучи в погонах!), справка врача бригады скорой помощи. Изобилующие всякими наблюдениями-замечаниями, деталями-подробностями. Фактами, соображениями. Соображениями! Что они там насоображали! Да мало ли, что им там приснилось-привиделось? Ну, наболтал разного вздора, ну так что? Предметы не двигал? По потолку не бегал? Ну и все, псих как псих, ваш клиент, забирайте! Так нет же! Возомнили себя мистиками-уфологами, Малдер и Скалли, будь они неладны! У вас, ребята, как у самих с головой-то? Хорошо бы их самих, всех этих писак-правдорубов прямо сюда, в одну палату со мной! На пустующее Прокрустово ложе, милости просим, господа, в порядке живой очереди, согласно купленным билетам! То-то я бы посмотрел!..
Так! Стоп! Простите, сорвался. Хотя, войдите в положение надоело просто! Ладно бы по делу, а так Пошлость и пошлость, оккультно-бытовая конспирология, на пустом месте. Якобы пистолет (!) был какой-то, одежда необычная, часы но ведь потом все, все разъяснилось! померещилось все, и одежда самая обыкновенная, и часы. А пистолет так тот и вообще исчез. Говорю же их самих проверить надо бы на вменяемость-адекватность, тоже мне, соглядатаи истины, свидетели Воскресения Господня. Удивительно, как еще прессу не пригласили, с них с таких станется
А, впрочем, чепуха это все, наверно, дыма без огня не бывает, да? Или уже сразу, без обиняков шила в мешке не утаишь? Маг? Чародей? Да, конечно, ребята, какие вопросы! Инопланетянин? Да, разумеется, почему бы и нет, с какой целью интересуетесь. А вот интересно если рассказать все? все? как было на самом деле? тому же Владиславу Ивановичу поверит? да? нет? Ага! поверит! Выслушает и прямиком в психушку! на красно-голубой карете! Так, стоп! А я где? О, Господи! Радоваться должен, что попал сюда, а не к штатным мозгоправам, в пыточную какого-нибудь НИИ закрытого типа, на минус десятый этаж! К милейшему и добрейшему Владиславу Ивановичу жаль, жаль, конечно, его, спасителя моего и охранителя груз ответственности, непростой выбор и все такое, но он ничего, молодцом, не требует, не выпытывает, не обвиняет. И не боится. Один только раз я прочитал в его глазах страх в тот самый день, когда выносили тело безвременно почившего злосчастного моего соседа, и мне стало жаль его. И стало страшно самому, может быть, впервые за все время после возвращения. Не за себя, конечно за него. А вдруг не выдержит, сломается? А он нужен мне. Мне обязательно, кровь из носу нужен кто-нибудь рядом, объект приложения веры, сил, надежды, дайте мне рычаг Нет, не то, чтоб я задумывался о будущем, я про сейчас, о настоящем. Хотя, чем черт не шутит? А вдруг? Впрочем, простите. Совсем забылся. Никаких вдруг, никаких может быть. Я сам себе и вдруг, и может быть очертил границы, поставил столбы, и все на этом! все здесь и останется! Я останусь, больница эта, комнатка, Владислав Иванович, добрый, славный, уютный человек. Жертва и соучастник, свидетель и хранитель. Дальше и дольше ничто и никто не уйдет. Что? Как могу? Какое имею право? Могу. Имею. Потому что маг, инопланетянин, по земным меркам почти Бог. А, впрочем, уже все равно, думайте, что хотите. Лишь бы в покое оставили
Как бы то ни было, я один и все привилегии одиночества «повышенной комфортности» запахи карболки и лекарств, зарешеченное окно, ветви клена, тишина, воспоминания, боль все теперь только мое
II
Хороший? Может быть. Даже наверно. Наверняка. Скорее добрый, чем злой; просто равнодушный. Бойтесь равнодушных, ибо с их молчаливого согласия?.. вот только не надо сусального пафоса, завуалировано спекулятивного стеба; знаю я все эти штучки! Да, равнодушен, останусь безучастным при виде калеки, не подам нищему, пройду мимо несправедливости. Однако, обольюсь слезами от истории бездомного котенка (щенка, лисенка), спасенного сердобольными доброхотами, подпишусь на рассылку, буду просматривать, писать комментарии, аккуратно ставить лайки. Вышлю денег. Что? Стамбул город контрастов
Яркое, бледное, огромное, маленькое, знойное, холодное, прекрасное, ужасное, близкое, далекое, чужое, родное, грустное, веселое, грубое, нежное Любимое, ненавистное Это все о Солнце, забавно, да? Кто-то открыл: любое прилагательное применительно к Солнцу, подряд, наугад, даже в такой откровенно топорной парадиастоле будет к месту, откроет, раскрасит, живописует. Разбудит. Кто-то Кто же это был?.. Кажется, какая-то девушка да-да, точно девушка Она говорила, что такой ряд будет бесконечен, потому что бесконечна мысль, и бесконечно слово, и Солнце тоже бесконечно, и весь этот лингвистический калейдоскоп простейшая модель чуда, наглядное его подтверждение. Кто она? ее имя? не помню, не вспомню размыло, размазало, стерло; искалечена, исколота память. Темно-фиолетовые глаза, волна русых волос, детская округлость локтя Рыжая полоска пляжа, блики на воде, птицы, небо, лето И голос, ее голос Я любил ее. Любил? А что это значит? Нет, не могу, сейчас даже и не понять, не приблизиться к тому пониманию; даже и думать больно. Не могу здешним, сегодняшним, грязным по чистому, белому, белоснежному, и только боль, отчаяние, запоздалые, напрасные, оправдания-сожаления-надежды как тогда все было хорошо, да неужели так было, неужели больше никогда!.. И горечь, презрение растерял, разбазарил, как мог?
Разве безумие не единственная свобода в мире здравомыслия? Почему бы не вырваться в мир без границ, за рамки и шоры, из тьмы в свет, к Солнцу? Тот, кто забудет, откуда прибыл, не вспомнит, куда идет?..
Простые истины не привлекают слабых, потому что не оставляют места для самооправдания, красиво, как по-вашему? Это обо мне. Сижу, плету паутину, мастерю днями вот такие поделки-макроме. От нечего делать, чтобы не сойти с ума и это в сумасшедшем доме! смешно, правда? Ау, люди! Напоминаю себе паука, мглистое, пещерное чудовище из темноты кромешной, из теплой сырости
И уже ничего не боюсь, и очень не хочу, чтобы меня боялись другие; я устал от своего и чужого страха. Пусть не счастье, не свет, но хотя бы тишина, покой. Душевный и физический штиль, равновесие. Впрочем, страхи тоже бывают разными. Большинство людей считают их слабостью, но страх поражения, например, делает сильнее. С другой стороны поражение не может быть выбором силы, тогда в чем же сила? опять в страхе? В страхе страха? в страхе его не испытать? Господи! Как же все запутано! Распутать, разобраться бы со всем этим, но спрятано, замуровано глубоко-далеко, укрыто масками и ложью, слоями, пластами лжи; ведь даже и сами с собой мы не всегда искренни. И над всем этим развязненьким девизом, крапленым ржавеньким резюме: талант лжеца убедить остальных в том, что он не умеет лгать. А я лжец, ох, лжец, господа
III
Когда-то, в прошлой жизни (в одной из? в которой?) я вычитал, что любая судьба лишь повторение, слепок (в той или иной степени) универсального сюжета, так называемого путешествия героя, череды испытаний и трансформаций, осилив которые этот самый герой разрешается подвигом. Казалось бы ничего сверхъестественного, стандартный фольклорно-казуистический набор: встреча с колдуном, победа над чудовищем, женитьба на принцессе, но! но! Оказывается! протокорни всех возможных архетипов и образов, база данных, так сказать, сокровищница коллективного бессознательного. Этакая художественно запрограммированная закольцовка ситуационной полиморфии, событийно-вероятностная мультиварка. В принципе элементарная история успеха, людям нравится успех, пусть даже и чужой, если это не вступает в противоречие с их субъективно-ценностными установками, конечно.
Вообще-то, после изъятия всего наносного, искусственного любая судьба может быть выражена всего двумя базовыми состояниями «путь наверх» и «жизнь наверху» (при условии выполнения первого, естественно); все остальное декорации, пыль в глаза.
К чему я это? Догадайтесь с трех раз! Ну да, ничего не ново, и ты тоже, а все-таки она вертится, пытаюсь соответствовать, встроиться хоть как-то. Хоть чучелом, хоть тушкой, но втиснуть свои похождения в эту чертову матрицу! Идея фикс, паранойя! Господи! за что?! Самое главное не могу объяснить, зачем мне это? почему? Успокоить совесть? Nothing but best дескать, все сделал, как надо, все было правильно, а что не вышло ничего, так это не ко мне, виноватых ищите в другом месте? Наверно. Только не получается. Даже в таком, формалистско-идеалистическом варианте. Не срастается. Да и откуда чему взяться, если я так и не понял, кем был, во что верил, чего хотел. Если еще и можно определить, кто в моей истории колдун, кто чудовище, кто друг, а кто враг, то с интригой, логикой, мотивацией сплошной непротык. Цель? Не было никакой цели. Ни сначала, ни потом. Несло течением, плыл по волнам. Мотив? Опять-таки, мимо. Просто двигался, наугад, шарахался из стороны в сторону. Логика, хронология? и того хуже; давным-давно все сдвинулось, смешалось в голове. Не память, а осколки, лоскуты; ей-богу! дуршлаг, решето! сквозит-сифонит всякой всячиной, только успевай удивляться-уворачиваться!..
Так о чем это я? Ах да, путешествие! Не было никакого путешествия! Так сон, бред, галлюцинация. Иллюзия. И не герой я! не герой! Какой из меня герой, если не победил дракона, не женился на принцессе! Не получил полцарства в придачу. Можно, конечно, оправдываться: не стал тираном, не взял грех на душу, можно вспомнить о вероломной судьбе. А что такое судьба? Для того же тирана оправдание злодейства, для глупца синоним неудачи. Прямой путь на аутодафе рефлексии, указатели заблаговременно расставлены: несостоявшийся тиран, опомнившийся глупец. И о, да! куда без нее! закольцовка, бег по кругу: почему глупец? потому, что не захотел стать тираном?
Мысль путается в лабиринтах силлогизмов, в мерзкой паутине обывательского словоблудия. Да ладно тебе! чего распереживался-то так! Ну, не смог, не вышло, не срослось! ну и что? Не ты первый! привыкай! Как это говорили когда-то англосаксы не существует ничего вечного или того, с чем нельзя было бы расстаться. Так что расслабься, смотри на вещи проще. И вообще не было ничего! Ни-че-го! слышишь? Привиделось, все привиделось.
И все-таки Жизнь репетиция спектакля? Который никогда не состоится? Может быть, потому и не состоится?..
IV
Впрочем, сам виноват. Зачем позволил вовлечь себя во все это? На что польстился? Предположим, есть оправдание хотел быть счастливым. Более того, хотел сделать счастливым и весь род людской!.. А ну-ка! ну-ка! Стоп-стоп-стоп! Ну вот, опять, понесло-повело-поехало; откуда только что берется! Ага, вот уже и от ворот поворот. Ну, не то, чтобы так уж и хотел, просто а почему бы и нет? в общем и целом было бы неплохо; опять же чистая совесть, как элемент вышеупомянутого счастья, для себя любимого. Ладно, если честно, хотел или нет точно не знаю, не помню, да уже и не важно, просто сквозит, маячит позади досадливой тенью. Сейчас, конечно, смешно и грустно. Как будто эти два счастья (свое и чужое) обусловливают или, хотя бы, дополняют друг друга. Как будто они звенья одной цепи, причина и следствие! И скажите еще одновременно! Бред! Ну, бред же! Разве можно осветить предмет целиком? Разве возможно, вообще, что-нибудь идеальное, без пятен и обратной стороны? Объять необъятное, совместить несовместимое, прыгнуть выше головы И что, в таком случае, счастье? Химера. Иллюзия. Пшик. В категориях разума нет и не может существовать настоящего, абсолютного счастья, это говорю вам я, я, один из немногих, кому довелось испытать его. Земное счастье лишь блеклая тень, смутное эхо того блаженства, нирваны, ослепительного, обжигающего, всепоглощающего, заставляющего почувствовать себя Богом, Вселенной, совершенством. И даже не почувствовать, а каким-то шестым чувством, надпонятийным, всевластвующим инстинктом распознать, проникнуть, раствориться во вне, стать всем и ничем одновременно, чудесное, Божественное тождество, алхимия гармонии. Те крохи, которые перепадают людям мизерны, убоги, не способны дать ни малейшего представления; жалкие, невнятные обрывки, клочки-стразы-сколки.
Единственное, что человеку доверено целиком надежда. Унизительная подачка, приманка для дураков. Ни с того ни с сего обжегшее сердце предчувствие, лучик света, пробившийся сквозь облака; зерно невнятного обещания, уклончивого и сомнительного намека. И не намека даже в зыбкой цепи недомолвок, пауз, пантомим конструкции, готовой рассыпаться при малейшем дуновении ветерка, обманчивой и издевательской, как и ее имя. Только вслушайтесь: надежда. Морфологический симбиоз одежды и ее функциональной сути, семантический союз предмета и действия. Согласитесь в таком разрезе слово приобретает совсем иное звучание, смысл, пошлый и издевательский. Конечно, святотатство, коробит поначалу, но в каждой шутке И потом, что она дает, эта надежда, кроме так называемого позитивного мышления, мечтаний, чаще всего неосуществимых и потому бесполезных, а, следовательно, и вредных. Она обескровливает нас, делая рабами недосягаемого, миража, она губит наши таланты, сжигает нашу энергию, иссушает наши души. И все это ради даже не обещания намека! на мгновение чего-то мимолетного, призрачного, неосязаемого, уходящего стремительно и навсегда, оставляющего после себя растерянность, грусть, чувство вины. Так надо оно людям такое счастье? Почему мы мечтаем о нем?