Смешно Смешно рассуждать о счастье мне, безумцу, обреченному весь оставшийся век прозябать в этой убогой комнатушке, с одним-единственным зарешеченным окном с навсегда, кажется, застывшим краешком тусклого осеннего неба. Голые ветви тихо покачиваются, словно кивая в такт мыслям, таким же безрадостным, таким же бессмысленным, как ветер, заблудившийся в этом унылом, забытом Богом краю; и ничто и никто не придет, не оживит, не раскрасит, и нет выхода, нет спасения, и все вокруг обречено на тихое, медленное угасание.
Владислав Иванович говорит, что я чересчур пессимистичен, подавлен, обнадеживает тем, что скоро межсезонье закончится, ударят холода, выпадет снег. Рисует картины утренних прогулок по белоснежному парку, бодрящую парестезию мороза, упругую свежесть воздуха, его вера в реальность, завтрашний день, простоту и натурализм счастья непоколебима, трогательна и наивна. И с головой выдает его мягкость, слабость, доброту. И одиночество. Наверняка он несчастлив немудрено! мягкость, романтичность, доброта тот еще багаж для сорока (или сколько ему там?) плюс, тянет на полноценный и вполне себе качественный, добротный кризис. Что там, за кадром? стандартный набор? Нелюбимая и нелюбящая жена, нечуткие дети, бездушие коллег-начальства? неосознанно, инстинктивно он тянется к теплу, пониманию. Ко мне. Возможно, при других обстоятельствах мы и сошлись бы поближе, может быть, даже и подружились бы. Но не теперь, теперь это невозможно. Прививка превосходства (пусть даже и косвенная, опосредованная) не оставляет шансов разного рода иллюзиям, дружбам, любвям, и я знаю: это безнадежно, это навсегда. И вся эта осень, приютившая меня, все эти дни, ночи, чертово колесо смертей и рождений, встреч и прощаний, уныний и надежд, понимание и осязание этого часть приговора, одно из условий моего существования. Ибо, увы, я виноват. Жалкий изменник, дезертир, предавший собственную судьбу, выброшенный на пустынный берег, без прошлого, без будущего, без права на помилование.
А окружающие (врачи, санитары, контингент) так и вообще наверняка судят обо мне проще и жестче, без всяких романтических прикрас и заумных разглагольствований, без скидок и купюр. Я для них еще один просто забулдыга, спившийся, опустившийся, со съехавшей крышей и перспективой сдохнуть от белой горячки или цирроза в самое ближайшее время. На этом фоне только резче контрасты, примитивнее конструкции и диагнозы. Раздвоение личности, когнитивный диссонанс Владислав Иванович, дорогой! чистое сердце, родная душа! Забудьте! Забудьте, ради Бога и самого себя! Займитесь чем-нибудь (кем-нибудь) актуальным, перспективным, поймите, я не тот, не такой, возиться со мной глупо, бессмысленно! Бесперспективно! Забудьте, прошу!..
Хотя, велик, велик соблазн! Так и тянет удивить, отблагодарить. Чем-нибудь. Вот только чем? Организовать прибавку к жалованью? Выигрыш в лотерею? А, может быть, любовь? А! бессмысленно все! напрасно! И не из жадности или лени ничего такого, не подумайте, ради Бога! просто впустую все будет, только хуже сделаю! Разметает жизнь, раздербанит все к чертям собачьим чертова прорва, агрессивная среда; я привык уже такова cest la vie, с волками жить. Хорошо, хоть привыкнуть успел, со своим уставом в чужой монастырь
И все-таки, кого же он мне напоминает? Тоже что-то связанное с той девушкой; вскользь, рядом, косвенно Или с кем-то еще; да-да, был, был кто-то. Дерзкий взгляд, ироничная улыбка Впрочем, ерунда, кажется, отголоски, сны Но доброта, тепло, сочувствие, искренность они такие редкие, такие невозможные, невероятные здесь, в этом мире! Неожиданные! Господи! снова! щиплет глаза, подкатывает комок. И прозрение, откровение: все-таки я все тот же, такой же! верю, надеюсь, жду! Чего? Не знаю! не знаю! Но жду! жду с отчаянной, рабской надеждой (!), покорностью, обреченностью, ожидание истомило, иссушило меня, я его раб, пленник, на все и ко всему готов! Только пусть оно закончится, пусть увенчается! Хоть когда-нибудь! Хоть чем-нибудь! И пусть это что-то будет совсем не радужным, пусть я стану рядовым обитателей этого дома скорби, одним из всех, из многих заурядным, замученным, затравленным, доходягой! Пусть. Но это будет фундамент, опора, это будет шаг, шажок, это будет движение! К счастью, тому самому, далекому, несбыточному, недоступному теперь, отсюда. Настоящему. Потому что я все еще жив. Жив и все помню. Помню, как потерялся, растерялся в том страшном, роковом безумии, как в самую последнюю минуту струсил, сдался, отказался Отказался от любимой, друга, отказался стать Богом
И снова спазм рефлексии, тысячи и тысячи обвинений, оправданий, смертей, и я умираю, я задыхаюсь обломок кораблекрушения, ничтожество, ноль, пустота, пешка, так и не ставшая ферзем. Тварь дрожащая. А, может быть, так было нужно? предопределено? Может быть, я поступил правильно ведь Богам не место на Земле? Тогда почему я не умер? почему живу, думаю, помню? Значит, все, все, включая настоящее и будущее, то, которое есть, и которое может быть, и прошлое, которого не было, и которое быть могло, мне только кажется? снится? Или все-таки прав Владислав Иванович, и я Бог?
Мысли роятся, переполняют, мозг вот-вот лопнет от напряжения, и тогда я начинаю метаться по комнате, плакать, стонать. Это чудовищно, это непозволительно плакать мне! мне! еще недавно распоряжавшемуся судьбами и жизнями, вознесенному на самую высокую вершину, какая только может присниться смертному! Но, видимо, я все-таки безнадежен, слабак, неисправимый неудачник. Плач мой становится слышен персоналу, и заканчивается все инъекцией, и тогда уже ничто не может помочь, сон наваливается, вяжет, побеждает, и я обнажен, я бессилен, я беззащитен перед ним. И я затихаю на своей койке, одурманенный лекарствами мозг распахивается навстречу неизбежному, и в тот коротенький промежуток между зыбкими вехами сознания и небытия, в невесомые мгновения прозрачной блеклой пустоты вдруг пробивается грусть, грусть, как в детстве, в конце августа, когда близится, подступает, дышит сентябрь, и вместе с летом уходит часть жизни, важная и невосполнимая часть тебя самого. И становится жаль, себя, Владислава Ивановича, жаль всех, всех без исключения мертвых, живых, плохих, хороших, я их люблю, всех, каждого, вместе и порознь, близких и далеких, родных и чужих. И все, что было, преступления и подвиги, зло и добро, удачи и ошибки все, что заставляло жить, любить, ненавидеть, страдать, блекнет, преломляется, подергивается глубиной безмерности, необъяснимой и неизмеримой высью. И обрушивается, захлестывает чувство сопричастности, родства, понимание, что все мы лепестки облетевшего сада, фрагменты одной грандиозной мозаики, когда-то рассеянной по Вселенной, а теперь зачем-то вновь собранной кем-то всесильным и всевластным, тем, кому известен первоначальный, истинный замысел и кто уж точно никогда не станет мучить себя рефлексией, поисками смыслов и альтернатив. И в эти последние секунды я благодарен ему, благодарен искренне и абсолютно, слепо и безусловно, благодарен и счастлив. Потому, что знаю, что такое счастье, потому что был, жил в Аркадии
14.44, вторник, 15 марта, Дикси Зет, 15/45, дистрибуция Омега, западный сектор.
от: служащего Канцелярии Губернатора Пиффа советнику VII Сержу.
относительно: несправедливости в жизни.
Ваше превосходительство!
Простите, ради Бога, что вот так, минуя официальную бюрократию и пренебрегая общепринятым этикетом и субординацией. Так сказать, на правах старого товарища и коллеги, надеюсь, имя на титульном поле что-то Вам сказало. Впрочем, простите за наивность такой высокий пост, такая занятость, с чего бы Вам помнить Пиффа. И все-таки, Пифф, Пифф, Ваше превосходительство, вспомнили? Когда-то начинали вместе, вот здесь, в этой комнатке как сейчас помню вот у той стены, прямо у окна стоял Ваш стол. О, вы всегда хотели, чтобы было больше света, больше Солнца уже тогда тянулись вверх, в высшие сферы. Уже тогда была видна птица высокого полета. А напротив сидел я птица полета маленького, невысокого, не знаю, вспомните ли маленький, неказистый, старина Пифф. Преданный, отзывчивый, безобидный. Всегда внимательный, всегда готовый помочь, уступить, услужить. Ответственный, исполнял, нес, служил, бдил. Безукоризненно, ни одного выговора, нарекания, ни одной помарки в личном деле. И вот, жизнь клонится к закату, и оказалось все годы безукоризненной службы, все лишения и подвиги без толку, насмарку, оказалось не нужен никому. Руководство все сплошь новое, из молодых да ранних, все больше по верхам, разговаривает через губу, коллеги открыто издеваются, обращаются как с парией разве могут они предположить, что когда-то эта рука, пишущая эти строки, пожимала руку прижизненного Божества, а эта нога след в след ступала за его ногой. И все думают почему-то, что я чуть ли не богач, скопил чуть ли не состояние, однако откуда ж ему взяться, этому состоянию, если не участвовать в интригах, не брать взяток. Вспомните разве я когда-нибудь якшался с темными личностями, разве не гнушался всякими разными темными делишками. И остался бедный, Ваше превосходительство, и не слушайте кляузников и злопыхателей. Беден, как церковная мышь, едва свожу концы с концами. Прозябаю в крохотной квартирке на самом отшибе окраины, питаюсь просроченными продуктами и из-за этого у меня несварение и запах, и сослуживцы грозятся не пустить на работу, а если это произойдет, то будет означать конец карьеры, крах всей моей жизни. Понимаю, что не до меня, когда я со своими глупыми стариковскими притязаниями, однако, надеюсь на большое Ваше сердце и отзывчивое понимание. А также память о тех днях, когда Вы, совсем молоденький выпускник Академии стажировались в нашей глуши и стреляли у доброго сердобольного Пиффа пятачки на проезд. А он (то есть я) прикрывал Ваши проказы и прогулы, когда Вы (позволю себе маленькую вольность) развлекались у мадемуазель Фикс (помните, была такая матрона, у нее еще все наше отделение гуляло), а потом там нос к носу столкнулись с префектом и пришлось оформлять Вашу мадемуазель, как ценного свидетеля, а Ваш загул как операцию прикрытия. Вспоминаю и не могу удержаться нет-нет, да и поползет слеза по щеке до сих пор испытываю к Вам отеческие чувства, не сочтите за дерзость и не примите, Бога ради, в обиду как чувствую, как понимаю, так и говорю. И сейчас не жду каких-то баснословных даров и великолепных протекций, но на маленькую прибавку к жалованью, на поправку квартирного вопроса я ведь могу рассчитывать, правда? Ведь это такая малость для Вас вызвать референта и продиктовать несколько хороших слов в пользу бедного несчастного Пиффа. Поймите, мне больше не к кому обратиться, я не стал бы обращаться и к Вам, но накатила минута грусти и слабости, и не смог совладать с собой, глупый старый дурак, сижу, корябаю эти строчки. Помогите, ради Бога! А если не сможете по каким-то причинам, так хотя бы вспомните маленького грустного человечка, бывшего друга и коллегу по имени Пифф
Примите уверения в полнейшем моем почтении и лояльности.
15.45, вторник, 15 марта, код 098/11
Дикси Зет, Центр слежения и контроля.
от: Директора Блонка в Канцелярию Совета Двенадцати.
относительно: ситуации на объекте.
Совершенно секретно
Настоящим докладываю: исследования пороговой мантии темпорального кора производятся согласно утвержденного плана, за истекшие сутки совершено 10 (десять) интервенций. Работы проводились коаксиально центральной оси, параметры настройки: триста шестьдесят градусов относительно нулевого меридиана, захват двадцать два сектора номинального контура. По всем направлениям штиль, психотропной, радиологической, космогенной, сейсмологической, какой-либо иной активности не обнаружено, продолжаю наблюдение.
Примите уверения в полнейшем моем почтении и лояльности.
16.45, вторник, 15 марта, код 077/14
Принцепс, Метрополия. Департамент обработки информации.
от: Директора Лисса советнику VII Сержу.
относительно: состояния дел.
Совершенно секретно.
Ваше превосходительство! По сведениям, полученным от источника, интересующий нас объект на связь не выходил, в пределах исследуемого пространства никакой активности не обнаружено.
Продолжаю наблюдение, жду инструкций.
Примите уверения
Дружище, а вам не кажется, что наш незаменимый и уникальный просто-напросто решил улизнуть? Как тебе такое развитие? Чисто умозрительно, в качестве одной версий?
Да ну! Не думаю. Не похоже на него. А что? Великий и ужасный рвет и мечет?
Нет пока. Но чувствую скоро.
Плюнь. Пусть побесится, иногда полезно. В любом случае, наше дело маленькое.
Кощунственные вещи говорите, сударь. Не опасаетесь?
А кто нас слышит? Да и нужен я кому! обычный техник-оператор, серость-простота-посредственность. Между нами, начальство иногда такие вещи промеж себя вещает уши в трубочку заворачиваются. А уж насчет злоупотреблений так это просто Содом и Гоморра, непочатый край для эндобюро. И ничего, нормально все. Закрывают глаза, списывают в архив. Потому как место здесь такое, глухое-непопулярное как замену найдешь? Кому охота из столичного пентхауса в провинциальную избу? Опять же сословия эти их поганые, каста ворон ворону глаз не выклюет
Ну да, ну да И здесь такая же фигня, да и везде. Начальство так и норовит схомячить, подставить, только и успевай поворачиваться. Нигде нет нашему брату понимания. Брун только один нас и понимал. За это его и
Кто их там разберет, за что его; никому из мажоров верить нельзя. И вообще, давай без политики, мы что репликанты какие-нибудь? И потом мы же все-таки при исполнении. Лучше расскажи, как там Принцепс? Еще функционирует та таверночка, на углу Симпсонов и 45-й знаешь ее? Там еще фламбе подают и каждый вечер драка
Еще бы не знать! На прошлой неделе с приятелем забегал, драки, правда, дожидаться не стал годы не те, а вот фламбе попробовал. А ты что из Метрополии?
А то откуда же! Первый Инкубатор, Академия управления, выпуск 3041.
Ух, ты! А я из 3043-го, чуть-чуть разминулись. И как на Дикси попал? По распределению? Или романтика?
Ага, романтика. Начальство словчило сынка одного из богатеньких надо было дома оставить, вот я и поехал
И давно ты там?
Шестой год уже, слава Богу
И как?
Щипало, конечно, поначалу, и тоска съедала, подумать только Экваториальный округ! у черта на куличках! А потом ничего, привык, свыкся; иногда кажется всю жизнь здесь.
Да, сила привычки, или как оно там Ладно, дружище, побежал труба зовет. Ты там это крепись. Звони, если что. И просто так звони, без повода, мало ли чего. И это извини, что вот так вот вторгся, напряг. Как слон в посудной лавке
Это ты извини, что нагрубил. Но ты поставь себя на мое место как снег на голову, среди бела дня, по секретной линии как еще тревогу не поднял
Ну, я объяснил же уже все!..
Да понял, я понял Слушай Ты и сам позванивай. Можешь сюда, по секретной. Только осторожно. Если не отвечу, не обижайся не могу, служба, сам понимаешь
Да понимаю, понимаю Слушай конспирация, не видим друг друга, а звать-то тебя хоть как?
И опять-таки секретка, не могу сказать. Зови меня Первый.
Лады! А я тогда буду Второй. Так что тогда, Первый? до связи?
Давай, Второй! До связи!
Глава 2
I
История моя фантастична и неправдоподобна, ею не поделишься с приятелем, вот так вот запросто, в порыве откровенности, спровоцированной бокалом вина. Хотя начиналось все довольно просто и обыденно, можно даже сказать, банально.
Фортуна. Богиня удачи. Вульгаризированное, кастрированное, опошленное представление о счастье. При упоминании этого имени рисуются сразу же горы жетонов на столах казино, золото FortKnox`а, интерьеры лазурных вилл. Языческая мысль, причудливая смесь суеверий и предрассудков, конечно же, наделила нашу героиню божественным статусом, красотой, окружила этаким авантюрно-романтическим ореолом. Капризная, своенравная, непредсказуемая вот только самые общие черты клише, слепленного многими поколениями любителей синекуры, от невежественных дикарей в звериных шкурах до утонченных аристократов, ценителей вин и раритетов. Но все они, и те, и другие, как две капли воды похожи друг на друга каждый надеется, что именно он, он и никто другой удостоится чести быть одаренным священной милостью, что именно на нем остановит благосклонный взгляд божественная ветреница. Да, конечно, кое-кому нет-нет да и везет он таки получает свой приз, к экстатическому оргазму собственного тщеславия и вящей зависти конкурентов-соискателей, однако, длится все это, как правило, недолго. В один прекрасный день ни с того, ни с сего случайное (как поздно приходит прозрение!) великолепие рушится карточным домиком, и, будто погорелец, недавний еще везунчик и баловень суетится-мечется на пепелище, пытаясь спасти хоть что-то, цепляясь за остатки самоуверенности и надежды. Но развязка наступает быстро, быстрее, чем можно было ожидать, и вот он уже на мели, на рифах рефлексии, в жерновах вопросов, всех этих «что сделал не так? почему? за что?», бессмысленных и беспощадных, жалких и бесполезных; писк вдогонку, коготками по обшивке
Хорошо, если наш герой человек молодой, легкий на подъем, хуже, если его возраст и положение характеризуются дефиницией «солидный». В этом случае бедняге придется несладко. Нет, конечно, нельзя всех под гребенку-сплеча, история знает счастливые исключения, но они, увы, крайне редки. Второй шанс самый невостребованная клавиша на пульте нашей ветреной красотки; ничто не вечно, на то он и нужен, хворост.
Вы, конечно, уже поняли, что не минула чаша сия и меня, слишком уж эмоционален, заинтересованно и со знанием вопроса говорю. Что ж, из песни слов не выкинешь, прогулялся и я по этой тропинке. От предгорья, через вершины, и до самого что ни на есть конца, болота и трясины «почему» и «за что»; так что, если ищете непредвзятости А все потому, что неудачник. И не просто неудачник, а особенный, эталон. Первый кандидат в палату мер и весов. Вообще, можно просто приделывать частицу «не» ко всем эпитетам, обозначающим достоинства, и все это будет про меня. И это не шутка, не преувеличение горчайшая и чистейшая правда. Грешу? Преувеличиваю? Но, прошу! посудите сами! С чего? с чего это вдруг посыпались на меня все эти беды? И как посыпались! Как из рога изобилия (неудачное сравнение, одно к одному)! И все в один день! Одновременно! Ну не может! не может же такого быть! Должны же существовать хоть какие-то интервалы между вызреванием, развитием и кульминацией! Не могут процессы протекать так скоропалительно, а в моем случае, и вообще почти мгновенно! И в случайности и в совпадения я не верю!
Где, скажите мне, ну, где это видано, чтобы сорвались подряд сразу несколько контрактов? Чтобы в это же время нагрянули сразу три (три!) проверки, обложившие меня штрафами с ног до головы! Чтобы родной банк, из года в год терпеливо переносивший сроки выплат, в этом месяце ни с того, ни с сего обрушился совокупной фискальной мощью, разразился чугунной буллой ультиматума! Чтобы поставщики вдруг вспомнили о неплатежах, а покупатели о непоставках, чтобы почтовый ящик был забит исками, а счет требованиями! Чтобы а! разве все перечислишь!