Есть кое-что еще, о чем вам следует знать, сэр, произнес я.
О чем мне надо знать, Сэм? устало посмотрел он на меня.
Принц получил несколько писем, которые, по-видимому, встревожили его. Именно поэтому он хотел сегодня встретиться с сержантом Банерджи.
Комиссар мгновенно помрачнел.
Вы видели эти письма?
Нет, сэр. Но принц сообщил нам, что эти письма лежат в его номере в «Гранд-отеле».
Тогда стоит отправиться туда и забрать их, верно?
Я собирался этим заняться сразу же после беседы с вами, сэр.
Что еще вы намерены сделать, капитан?
Допросить человека по имени Даве адъютанта принца, дивана Самбалпура. Кажется, между ним и принцем имелась какая-то напряженность. И еще я хочу, чтобы составили и напечатали в завтрашних газетах портрет нападавшего. Если он все еще в городе, возможно, кто-нибудь сумеет его опознать.
Таггерт помолчал, затем решительно указал на дверь:
Отлично. Так чего вы ждете?
* * *
В противоположном конце коридора находилась комната, откуда, по слухам, открывался лучший вид на город. Изначально там планировали устроить кабинет начальства, но по причине отличного освещения комнату отдали гражданскому художнику-криминалисту, служившему в полицейском департаменте, коротышке-шотландцу по имени Уилсон.
Я постучался и вошел в его владения: панорамное окно, стены увешаны карандашными набросками, большая часть портреты, в основном мужчин и в основном туземцев. В центре комнаты за наклонным столом сидел Уилсон. Седеющий человек с задиристым характером терьера и страстью к пиву и Библии, истово отдающийся по воскресеньям последней, а прочие вечера посвящая первому. На самом деле именно сочетание этих страстей привело его в Калькутту. После пары-тройки кружек он с радостью поведает вам историю своей жизни как в юности из честолюбия решил выпить в кабаке «Бон Аккорд» в Глазго строй кружек, поставленных в ряд от одного конца барной стойки до другого, и в результате попал в больницу. А в больнице обрел Бога, и Бог (полагаю, Всевышний так пошутил) велел ему отправляться миссионером в Калькутту, для чего он совершенно не годился, ибо его драчливый характер никак не сочетался с миссионерским духом. В итоге Уилсон расплевался с собратьями и каким-то образом заделался художником в Бенгальской полиции.
Нечасто встретишь вас здесь, капитан Уиндем, усмехнулся он, вставая. И его верный сержант Банерджи! Какой приятный сюрприз. Пришли полюбоваться видом?
Нам нужен хороший художник, отозвался я. Нет такого на примете?
Угу, очень смешно. Ну, рассказывайте, чего вам надо.
Нам нужно набросать портрет индийского парня, и очень срочно.
Вам повезло. Индийские парни мой конек. А что он натворил, кстати?
Застрелил принца, сказал Несокрушим.
Ого, это серьезно, важно кивнул Уилсон. Итак, где ваш свидетель?
Ты на них смотришь.
Художник недоуменно приподнял бровь, а потом расхохотался:
Вы двое? Вы были рядом, когда грохнули большую шишку?
Я кивнул.
И позволили стрелявшему смыться? Ничего себе, Уиндем, несколько беспечное поведение, нет? И что сказал по этому поводу Таггерт?
Он отнесся философски.
О да, держу пари, так оно и было. Уверен, он нашел для вас подходящие философские слова. Он, когда зол, бранится, как портовый грузчик.
А ты откуда знаешь?
Его кабинет дальше по коридору, дружище. Я слышу! И ты еще называешь себя детективом, парень? Удивляюсь, как он не отправил вас двоих в постовые, проверять лицензии у рикша-валла. Ладно, давайте уже описывайте своего мужика. Если вам двоим нечем заняться, то у меня полно дел.
Я начал описание борода, пепельный след на лбу.
Уилсон по ходу дела мотал головой:
То есть вас обвел вокруг пальца жрец? Отличное шоу, джентльмены. Жаль, меня там не было, с удовольствием бы поглядел.
Этот человек был вооружен, наставительно произнес Несокрушим.
Ага, как и твой босс. И Уилсон указал на меня черным от угля пальцем.
Не прекращая болтать, он набросал портрет, поправляя глаза или волосы согласно нашим подсказкам. Наконец, решив, что рисунок меня удовлетворяет, я констатировал:
Неплохо.
Тогда отошлю это в газеты, сказал Уилсон.
И в английские, и в бенгальские, попросил я. И проверь, не печатают ли в городе газеты из Ориссы.
Уилсон скривился:
Я художник, помнишь? А вы, два клоуна, вроде бы пока детективы. Вот вы и узнавайте про газеты Ориссы. А я передам это обычным клиентам.
Спасибо. И я повернулся к двери.
Удачи, Уиндем, пожелал он на прощанье. А вам, сержант Банерджи, и впрямь пора перестать якшаться с такими, как капитан. Жаль будет узнать, что талант вроде вас вынужден инспектировать гужевые повозки.
* * *
По пути от Лал-базара в «Гранд-отель» Несокрушим молчал, лицо его вытянулось, как бар в Бенгальском клубе. Впрочем, я тоже был не в настроении разговаривать. Неспособность предотвратить убийство, разумеется, не самая приятная тема для беседы.
Вы хорошо знали принца? выдержав паузу, все же спросил я.
Неплохо, ответил Несокрушим. Он учился вместе с моим братом в Хэрроу, на несколько классов старше, чем я. А близко познакомились мы, когда оба оказались в Кембридже.
Вы дружили?
Не то чтобы, хотя в университете все индийцы в той или иной степени сблизились. Вместе безопаснее и все такое. Ади, может, и принц, но для английских студентов он был просто еще одним «цветным». Боюсь, те годы сильно повлияли на него.
А вас, похоже, учеба в Англии не слишком ранила.
Я отлично играл в крикет, задумчиво проговорил Несокрушим. Мальчишки не склонны обращать внимание на цвет кожи, если ты можешь запустить крученый мяч в игре против Итона.
Не представляете, кто мог желать его смерти?
Боюсь, что нет, сэр, покачал головой сержант.
Наш автомобиль миновал украшенный колоннами фасад «Гранд-отеля» и остановился во дворе напротив главного входа. Лакей в тюрбане проворно подскочил и открыл дверь.
Мы прошли вдоль аллеи миниатюрных пальм и вступили в фешенебельный мраморный вестибюль, благоухающий цветущими франжипани и немножко лаком для мебели. В дальнем конце безупречно сияющего пространства за стойкой красного дерева распоряжался делами отеля облаченный в визитку усатый администратор из местных. Я показал ему удостоверение и спросил, где номер принца.
Апартаменты Самбалпура, сэр. Третий этаж.
А номер комнаты?
Там нет номеров, сэр. Это апартаменты, сэр. Апартаменты Самбалпура. Они принадлежат княжеству Самбалпур.
Я не мог оценить выражение его лица, уж слишком высоко он задрал нос, но у меня сложилось впечатление, что он считает меня идиотом. Всегда ужасно раздражает, когда туземцы разговаривают с тобой свысока, но, вместо того чтобы огрызнуться, я прикусил язык, поблагодарил и протянул ему десятирупиевую купюру. С персоналом самых роскошных отелей города выгоднее быть в добрых отношениях. Никогда не знаешь, вдруг в один прекрасный день они снабдят тебя ценной информацией.
С Несокрушимом, следующим по пятам, я направился к лестнице, прикидывая, сколько может стоить бессрочная аренда апартаментов в «Гранд-отеле».
* * *
Двери отворил лакей в изумрудной с золотом ливрее.
Капитан Уиндем и сержант Банерджи к первому министру Даве, представился я.
Слуга кивнул и проводил нас в гостиную в конце длинного коридора.
Апартаменты Самбалпура оказались даже роскошнее, чем я представлял, все в золоте и белом мраморе, который для Калькутты такое же обычное дело, как красный кирпич в Лондоне; стены украшали гобелены и произведения восточного искусства. Все тут было исполнено изысканности и изящества, которые нечасто встретишь в отеле, по крайней мере, в тех отелях, где я бывал.
Из коридора вели полдюжины дверей; по всей видимости, апартаменты Самбалпура по размерам гораздо просторнее, чем весь мой пансион. Да и цена, пожалуй, повыше.
Оставив нас у входа в гостиную, слуга удалился на поиски дивана. Несокрушим сел на позолоченную кушетку, обтянутую золотым шелком, что-то французское, Луи Четырнадцатый или вроде того, в общем, из тех предметов мебели, на которые приятнее любоваться издали, чем сидеть на них. Я подошел к окну, откуда открывался вид на Майдан и реку за ним. К юго-западу, всего в нескольких сотнях ярдов от отеля, отлично видно было место, где встретил свою смерть наследный принц. Майо-роуд была перекрыта, место огорожено лентами, пара констеблей несли караул. Остальные полицейские ползали на четвереньках, выискивая следы по моему приказу, хотя я сомневался, что отыщется что-то еще, кроме двух гильз, которые я уже подобрал. Я не эксперт, но гильз все же повидал на своем веку немало, и такие мне точно не попадались. Очень старые. Возможно, еще довоенные. Вероятно, даже произведенные не в двадцатом веке.
Несокрушим затих на своей кушетке. Он никогда не был особенно разговорчив и это мне в нем очень нравилось, но молчание бывает разным, и когда достаточно знаешь человека, научаешься это различать. Он был совсем молод, и хотя уже убил несколько человек некоторых, спасая мою шкуру, он пока не переживал кошмарных мгновений, когда пуля попадает в друга у тебя на глазах и ты беспомощно смотришь, как жизнь покидает его тело.
Я же испытывал подобное слишком много раз и потому не чувствовал уже ничего.
Вы в порядке, сержант? спросил я.
Сэр?
Хотите сигарету?
Нет. Благодарю вас, сэр.
Из коридора донеслись голоса. Они становились все громче и внезапно оборвались. Мгновение спустя дверь распахнулась и Даве с лицом пепельного цвета вошел в гостиную. Несокрушим встал, приветствуя его.
Джентльмены, начал диван. Если вы не против, давайте обойдемся без церемоний. Вы понимаете, что сегодняшние события мучительны. Я был бы признателен за любую помощь, которую вы можете оказать в деле возвращения на родину останков Его Высочества принца Адира.
Мы с Несокрушимом переглянулись.
Боюсь, здесь мы ничем помочь не сможем, произнес я. Но убежден, тело принца будет вам возвращено, как только это станет возможно.
Мои слова определенно не понравились Даве, зато вернули немного цвета его щекам.
Его Величеству махарадже сообщили трагическую новость, и он распорядился, чтобы останки его сына были возвращены в Самбалпур без промедления. Никакое вскрытие недопустимо, его тело ни при каких условиях не должно подвергнуться дальнейшему осквернению. Данное требование уже направлено вице-королю и не подлежит обсуждению.
Перед нами был совсем другой человек, совсем не тот жалкий бесхребетный лакей, которого мы видели в Правительственном дворце сегодня утром. С того времени он успел обрести осанку.
Разумеется, продолжал он, Его Величество с нетерпением ждет, что виновный или виновные в этом чудовищном преступлении будут схвачены и наказаны в кратчайшие сроки, и, в интересах англо-самбалпурских отношений, мы просим держать нас в курсе вашего расследования. Соответствующая нота уже направлена вице-королю и, без сомнения, доведена до сведения вашего начальства.
Относительно нашего расследования, перебил я. Мы были бы признательны за кое-какую помощь.
Даве предложил нам сесть, сам устроился в кресле рядом.
Прошу, продолжайте.
Ваши разногласия с принцем сегодня днем. Чего они касались?
Тень скользнула по его лицу, но тут же исчезла.
У меня не было никаких разногласий с ювраджем.
Ювраджем? переспросил я.
Это слово, обозначающее наследного принца, сэр, подсказал Несокрушим. На хинди его именовали «юврадж Адир Сингх Сай Самбалпура».
При всем уважении, господин министр, мы с сержантом были свидетелями вашей размолвки возразил я. Вы определенно расходились во мнениях по некоторым аспектам переговоров с вице-королем.
Он был ювраджем, вздохнул Даве, а я лишь скромный чиновник, призванный исполнять желания королевской семьи.
Но в должности первого министра вы наверняка еще и советник королевской семьи? И, кажется, ваши советы противоречили точке зрения принца.
Диван криво улыбнулся:
Юврадж был молод, капитан. А молодые люди часто своенравны и принц более многих. Он возражал против вступления Самбалпура в Палату князей по предложению вице-короля.
А вы с ним не соглашались?
Если возраст и дарует нам что-либо, продолжил Даве, то лишь мудрость. Самбалпур маленькое государство, по благословению богов щедро одаренное природой, и это часто привлекало алчные взгляды. Давайте не забывать нашей истории. Ваша Ост-Индская компания пыталась, и неоднократно, захватить наше княжество. Такому государству, как Самбалпур, нужны друзья и голос на политической арене. Кресло в Палате князей обеспечило бы нам такой голос.
И что будет теперь?
Даве не спешил с ответом.
Очевидно, на какое-то время мы откажемся от участия в переговорах. Затем, когда закончится период траура, я еще раз обсужу этот вопрос с махараджей и последовала едва заметная пауза, с другими советниками.
У вас есть предположения, кто мог желать гибели ювраджа?
Конечно. Леваки-радикалы смутьяны вкупе с Индийским национальным конгрессом[14]. Они готовы на что угодно, лишь бы подорвать власть королевской семьи в Самбалпуре. Командиру милиции Самбалпура уже приказано арестовать главарей.
В разговорах с вами принц упоминал о письмах, полученных им недавно?
Даве недоуменно приподнял бровь:
Что за письма?
Мы не знаем, вступил Несокрушим. Но они, кажется, встревожили его.
Он никогда не говорил мне ни о каких письмах.
Он говорил о них полковнику Ароре, сказал я.
В таком случае полковник и объяснит.
Он нажал медную кнопку на стене. Прозвенел звонок, и появился лакей.
Арора сахиб ко булаане[15], приказал Даве.
Слуга кивнул и скрылся за дверью.
Через минуту дверь распахнулась и появился адъютант. На голове его красовался новый тюрбан, сбоку от которого лиловый синяк размером с ручную гранату. Полковник выглядел куда менее внушительно, чем прежде, как будто убийца его хозяина физически отрубил и от него самого пару дюймов.
Сэр, приветствовал он.
Как голова? поинтересовался я.
Доктора полагают, что трещины в черепе нет, сдержанно произнес он, поднеся руку к распухшему лицу.
За это нужно быть благодарным, заметил Несокрушим.
Сикх метнул в его сторону яростный взгляд, но взял себя в руки.
Чем могу быть вам полезен, джентльмены?
Хотим задать вам несколько вопросов о нападении, начал я, жестом предлагая ему присесть.
Но полковник, похоже, предпочитал стоять.
Вы же были там. И видели все, что я делал.
И все же. Нам нужна ваша версия событий.
Для протокола, добавил Несокрушим, как бы разъясняя, и вытащил из нагрудного кармана желтый блокнот и карандаш.
Что вы хотите знать?
Начнем с самого начала, предложил я. Когда мы выехали из Правительственного дворца, почему вы выбрали именно этот путь до отеля? Едва ли он самый короткий.
Адъютант облизнул тонкие губы, не торопясь с ответом:
Прямой путь был перекрыт из-за Ратха-ятры. Вы же видели.
Но почему вы поехали через Майдан?
Знакомый маршрут. Юврадж и я много раз проезжали там. Он любил ездить через парк.
И что произошло, когда вы оказались на углу Майо-роуд у поворота к Чоуринги? Когда вы впервые заметили нападавшего?
Полковник напрягся.
Я увидел его только в тот момент, когда он выскочил на дорогу перед машиной. Должно быть, прятался за деревом. Я, естественно, затормозил как мог резко. Я не думал, что машина задела парня, но он упал, поэтому я заподозрил, что мы все-таки сбили его. Сейчас я жалею только о том, что не нажал тогда на газ и не переехал эту скотину.