Лилли замолчала и опустила глаза. Потом взяла Ардашева за руку и, взглянув на него, пролепетала:
Останьтесь. Прошу вас. Только не уходите. Мне так страшно!
Думаю, вам ничего не угрожает. Однако я бы посоветовал вам выбросить губную помаду и другую косметику, в которую Морлок мог подмешать яд. Купите новую. На пароходе вполне приличные магазины. Он отнял руку и добавил: Я, пожалуй, пойду. Вы не волнуйтесь. Мистер Баркли ничего не узнает.
Какой же вы недотрога! вспыхнула Лилли. У вас есть любимая женщина?
Да, улыбнулся Клим Пантелеевич, это моя жена.
Она красивая? Она молода?
Она мне нравится.
Тогда у меня к вам всего один вопрос: как вы узнали, что я была у Эдгара?
Всё очень банально: на подушке отпечаталась ваша губная помада, а на кровати остался ваш волос.
Она вздохнула и, открыв дверь, произнесла:
Вы частный детектив, и этим всё сказано. Больше вас не задерживаю.
Мистер Баркли пригласил всех в бар помянуть Эдгара. Приходите.
Нет, я останусь в каюте.
Клим Пантелеевич зашагал по коридору. Позади хлопнула дверь. Он поднялся на прогулочную палубу и повернулся к океану, пытаясь осмыслить произошедшее. Смерть притаилась рядом и теперь ухватила своими когтистыми лапами Эдгара. И он не сумел его уберечь. Лилли была с ним перед самой смертью. И вполне могла подменить мыльную палочку. Возможно, она связана с Морлоком? Или нет? Или она сама Морлок? Как быть дальше? Требовалось выстроить очерёдность действий после прибытия в Новый Свет. Любая ошибка может привести не только к потере золота, фактически украденного у русского народа большевиками, но и к следующей смерти. Морлок оказался опаснее и умнее большевистского ликвидатора, почившего в Праге, и его куратора агента Региструпра, погребённого в какой-нибудь безымянной могиле роттердамского кладбища. Приходится признавать, что американский преступник теперь не просто жалкий шантажист и вымогатель, а вполне самостоятельная фигура в шахматной партии, разыгранной большевиками с конфискованными у российского народа ценностями. Нет никакого сомнения в том, что «Балтимор» пробный шар советодержавия. За ним пойдут другие транспортные суда с золотом, вывезенным на подводах из церквей и найденным в перинах, подушках и кладах у так называемых классовых врагов. Его переплавят в слитки ещё в России и поставят на них иностранные клейма. Потом, отправив контрабандой через Таллин в Стокгольм, вновь переплавят и пометят уже новым клеймом. Затем продадут через Берлинскую биржу американцам. Пароход повезёт груз из Стокгольма в Нью-Йорк. Петроград Таллин Стокгольм Нью-Йорк маршрут, по которому один за другим пойдут «золотые караваны», получая взамен не пшеницу и муку, а винтовки, пулемёты, автомобили и паровозы, необходимые советскому режиму для захвата новых территорий. В газетах писали, что во многих российских губерниях уже начался страшный голод, спровоцированный политикой военного коммунизма Ленина и Троцкого, но что значит для них народ в стремлении сохранить власть любой ценой?
Мысли опять возвратились к убийству Эдгара, но вдруг взгляд Ардашева привлекла чёрная точка. Она росла и превратилась в гигантского кита, подплывшего к пароходу. Его длинная чёрная спина то возникала над волнами, пуская фонтанчики, то вновь уходила под воду. Самое большое морское млекопитающее с интересом рассматривало «Роттердам». Пассажиры высыпали на палубу, кричали, передавали друг другу бинокли и щёлкали затворами фотоаппаратов. Кит исчез так же внезапно, как и появился. «Видно, ему наскучили мелкие двуногие существа, взобравшиеся на брюхо непонятного чудовища, извергающего чёрный, пачкающий небо дым», усмехнулся Клим Пантелеевич, достал новую конфетку ландрина и продолжил размышлять.
Глава 5
Инициация
Церемония посвящения Энтони Кавалли в combinato[26] проходила в помещении модного магазина, расположенного в Верхнем Ист-Сайде районе, который контролировала принимающая его «семья» Моретти. Энтони сопровождал молчаливый незнакомый ему человек. Они прошли в склад, а потом спустились в небольшой полуподвал, где под самым потолком тускло светила лампа. Старая, видавшая виды мебель состояла из стола, шести стульев и буфета, на полке которого высились иконы и горела свеча. Двое незнакомцев свидетели церемонии сразу же поднялись со стульев, как только в комнату вошёл посвящающий капо Сумасшедший Чарли, бывший в миру Чезаре Конторно.
Став напротив Энтони, он провещал:
Америка, куда волею Господа занесла нас судьба, не благосклонна ни к вдовам, ни к сиротам, поэтому cosсa Моретти взяла на себя обязательство по защите всех членов «семьи», которые оказываются в трудном положении. «Люди чести» делают всё возможное, чтобы покончить с несправедливостью жестокого мира, защитить слабых и протянуть руку нуждающимся. Не все достойны присоединиться к клану и стать «человеком чести». Но Энтони Кавалли заслужил это право, и сегодня он станет одним из нас. Он сделал паузу и, глядя в лицо новичку, сказал: Но прежде чем мы перейдём к обряду посвящения, я хочу спросить тебя ещё раз: готов ли ты перед лицом творящегося беззакония стать на защиту «семьи»?
Да, мистер Конторно.
Готов ли ты пожертвовать жизнью ради «семьи» Моретти?
Да, мистер Конторно.
Готов ли ты соблюдать омерту кодекс молчания, чести и поведения в отношении тайн нашего клана даже перед угрозой заточения или смерти?
Готов.
Готов ли ты принять смерть в случае нарушения своих слов?
Да, готов.
Посвящающий кивнул свидетелю. Тот взял иголку, лежавшую на блюдце, подержал её над пламенем свечи и попросил новообращённого протянуть руку. Энтони повиновался, и незнакомец уколол иглой его указательный палец так сильно, что из него брызнула кровь на подставленный тут же бумажный образок. Свидетель поджёг иконку пламенем свечи и положил её в ладонь Энтони.
Перекидывай её из ладони в ладонь и повторяй за мной, велел второй свидетель и стал вещать: Пусть сгорит моя плоть, как сгорает этот образ, если я нарушу данную мною клятву. Я клянусь, что никогда не предам ни одного «человека чести» из «семьи». Клянусь также, что не посягну на жену «человека чести», как и не совершу кражу у «братьев своих»
Когда образок почти превратился в пепел, он аккуратно положил его на блюдце, и неофита провели в другую комнату, вход в которую был закрыт шторами. И уже там посвящающий наедине поведал Энтони о правилах поведения в «семье» и о её структуре. В конце беседы он протянул ему конверт и сказал:
Тут шесть сотен. Триста месячное жалованье, и столько же премия за удачную работу.
Кавалли склонил голову и проронил:
Благодарю, мистер Конторно.
С завтрашнего дня отправишься на поиски одного америкашки. У него «Рено» с тремя последними цифрами 638. Он протянул лист бумаги и добавил: Как отыщешь проследи за ним, запомни, где он живёт и работает, а потом притащи его к нам. Ясно?
Да, мистер Конторно.
Поздравляю! Ты теперь один из нас! улыбнувшись, проговорил Сумасшедший Чарли и похлопал Энтони по плечу. Будешь под моим началом. А сейчас иди погуляй, развлекись. Ok, buon divertimento![27]
A domain[28], мистер Конторно!
Покинув полутёмное, пахнущее жжёной бумагой и горящей свечой помещение, Энтони вздохнул широкой грудью. Да! Полными лёгкими! Когда у тебя в кармане завелись деньжата, то и дышится легче! А женщины? Они будто слышат шелест купюр в бумажнике и смотрят на тебя как на какую-нибудь голливудскую звезду, пусть даже и второго сорта! Но как приятно, чёрт возьми, купить дорогую кубинскую Cifuentes и, откусив кончик, небрежно сплюнуть, а потом чиркнуть зажигалкой и выпустить первую струю ароматного дыма. Это вам не вынутая из кармана мятая пачка Lucky Strike И неважно, что правительство ввело prohibion. Бог с ним! Каждый знает, где можно опрокинуть стаканчик-другой настоящего Jack Daniel's[29] или великолепного ржаного Red Top[30]. «Шестьсот гринов! улыбнулся про себя Энтони. И всё это за то, что удалось пришить какого-то старого борова! Господи, если бы мне платили столько за каждого приконченного немца в сентябре 1918 под французским Сен-Миелем, я бы был миллионером! Santa Maria, madre di Dio, prega per noi peccatori!»[31]
Молодой человек двадцати трёх лет, среднего роста, с тёмными, слегка вьющимися волосами, выглядывавшими из-под кепки, беззаботно шагал по Пятой авеню, ещё не зная, какие испытания судьба приготовила ему в ближайшее время. «Война закончилась, но мысленно я всё время возвращаясь назад, в окопы. Верно говорил капрал, что в жизни ты можешь быть кем угодно и только на войне ты становишься самим собой. Господь уберёг меня от смерти в жестоких боях, но смилостивится ли он надо мной теперь? мысленно рассуждал Энтони Кавалли. А разве государство лучше семьи? Разве оно не причиняет своим гражданам зла? И кто, если не государство, послал меня на фронт убивать себе подобных? А как оно отблагодарило меня? Поместили моё фото в Нью-Йорк таймс, когда я притащил в окопы немецкого генерала? Ладно, напечатали, и всё? Даже отпуск не дали. Представили к награде, но бумаги, отосланные командирами, где-то затерялись. А сейчас, когда я вернулся с фронта, правительство оставило меня безработным». Бывший рядовой усмехнулся: «Эти чиновники с откормленными мордами, в строгих пиджаках и с американским флагом на стенах будто кричали, издеваясь: Эй, Тони, малыш, скажи спасибо, что живой! Выкручивайся сам! Я и выкрутился, ублюдки. Так что теперь не обессудьте».
Глава 6
Млечный Путь
Когда зажглись мириады звёзд, словно высыпанные кем-то на ночной небосвод из мешка, Ардашев вышел на прогулочную палубу. Он был не одинок. Пассажиры любовались небесными светилами, нависшими над океаном. Некоторые сидели в раскладных креслах, курили и пили напитки, разносимые стюардами. Неожиданно до него донёсся знакомый голос:
Как вы думаете, мистер Войта, почему звёзды так отчётливо видны только в океане? Небо ведь везде одинаковое, и в Европе, и в Америке, но такой красоты там не увидишь.
Не знаю. Уверен, что мой шеф смог бы легко ответить на этот вопрос. Он настоящая ходячая энциклопедия.
Благодарю, Вацлав, за добрые слова, проронил Ардашев. Действительно, над океаном звёзды видны лучше из-за отсутствия в воздухе частиц пыли, которые всегда висят над землёй и мешают глазам. Здесь даже Млечный Путь настолько отчётливо просматривается, что кажется дорóгой в иное измерение.
О! Шеф! Как хорошо, что вы здесь! Садитесь. Вот свободное кресло.
Благодарю, умащиваясь рядом, проговорил частный сыщик.
Виски не хотите? предложил Баркли. У нас тут целая бутылка, и мы никак не можем её одолеть. После смерти Эдгара совсем пропало настроение.
Пожалуй, не откажусь.
Банкир отдал распоряжение стюарду, и на столике появился ещё один стакан. Баркли пригубил виски и выговорил задумчиво:
Слава богу, на пароходе действуют законы Нидерландов. Я понять не могу, чего добились эти воинствующие северные и южные баптисты, методисты, пресвитериане Новой школы и католики, утверждающие, что употребление спиртного грех?
Согласен с вами, полная глупость, кивнул Клим Пантелеевич.
Неожиданно на пароходе завыл ревун.
Что это? всполошился Войта.
Сирена. Стало быть, навстречу по курсу идёт какое-то судно, объяснил Баркли.
Вы правы, подтвердил Ардашев. Совсем скоро нас накроет туман из-за того, что через час или два «Роттердам» войдёт в полосу тёплого течения Гольфстрим. Туманы в этих водах пропадают только летом, когда очень жарко. А в теперешнюю осеннюю пору они просто властвуют над океаном. И наши жизни будут полностью зависеть от внимания вахтенных офицеров и матросов, потому что этот район излюбленное место айсбергов.
А вон и первый! Смотрите! Он точно огромный парус! Видите? воскликнул банкир.
Да, он попал в луч прожектора. Какая махина! восхитился Войта. И это только на поверхности. А что там находится под водой? Целая ледяная гора вершиной вниз?
Надеюсь, мы не повторим судьбу «Титаника», прокашлял миллионер.
Мистер Баркли, пользуясь случаем, я хотел бы обсудить наши дальнейшие действия по прибытии в Нью-Йорк. Не возражаете?
С огромным удовольствием, мистер Ардашев.
У вас есть адрес Крафта в Стокгольме и координаты брокера Берлинской биржи?
Они имеются у Лилли и были у покойного Эдгара. А зачем они вам?
По прибытии в Нью-Йорк будет необходимо отправить туда телеграммы с просьбой выслать копии контрактов на груз, заверенные нотариально. Без них нам будет трудно доказать ваше право на золото, даже с учётом наличия страхового полиса на предъявителя груза.
Вы предлагаете обратиться в суд Нью-Йорка?
Нет, для начала мы придём на таможню и предъявим документы, подтверждающие право на карго. И, если они нам откажут, только тогда будет иметь смысл адресоваться с иском в суд и одновременно обратиться в полицию с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении Морлока.
Думаете, у него хватит наглости явиться в судебное заседание? поднял бровь Баркли.
Нет, он не настолько глуп. Скорее всего, он будет действовать через представителя. Однако если полиция возбудит уголовное дело не только по факту кражи документов, но и по совершённым им убийствам, то его юриста обязательно допросят в полиции.
После чего злоумышленник бросится в бега, вставил своё замечание Войта.
Совершенно верно, Вацлав. В таком случае мы попытаемся добиться его розыска сначала на территории штата, а потом и всей страны.
Золото к тому времени наверняка арестуют и опечатают до вступления в силу судебного решения по нашему иску, не удержался бывший пражский полицейский.
И вы опять правы, старина. Надеюсь, оно будет в нашу пользу.
Прекрасная стратегия! восхитился американец.
Это всего лишь первоначальный план, который может быть изменён в зависимости от обстоятельств, заключил Клим Пантелеевич.
Послышался резкий вой новой корабельной сирены. В ночное небо взмыла ракета. Со встречного судна почти тотчас же взлетела другая.
Что это? забеспокоился Войта.
Где-то прямо по курсу идёт ещё один пароход. И он, и мы обменялись сигнальными ракетами, установив местонахождение друг друга. Эти координаты, включая время запуска ракет, будут отражены в судовых журналах. И в случае кораблекрушения одного из пароходов место бедствия будет отыскать гораздо проще, принимая во внимание скорость следования корабля.
Даст бог нам это не понадобится.
Я тоже в это верю, дружище, улыбнулся Ардашев и поднялся. Спасибо за компанию, но мне пора спать. Да и ревуны не так слышны в каюте, как на прогулочной палубе.
А мы с вашим помощником ещё посидим. Уходить с недопитой бутылкой плохая примета, вымолвил Баркли, разливая по стаканам остатки виски.
Доброй ночи, шеф!
Всё самое важное начнёт происходить через сутки-двое. В ближайшее время мы узнаем, какие сюрпризы приготовил нам преступник в Штатах. Доброй ночи!
Глядя на мириады звёзд, нависших над океаном, Ардашев пытался отыскать Большую Медведицу, но её не было видно. Звёзды всё так же низко висели над океаном, и слышался плеск волн, разрезаемых железным корпусом судна. А где-то в самом его чреве, в кочегарном отделении, царил настоящий ад. Тонны угля летели в топки, чтобы привести в действие паровую турбину, вращающую гребной винт. Преодолевая шторма, океанские течения и опасную близость плавучих ледяных гор, «Роттердам» держал курс на Нью-Йорк.
Глава 7
В полиции Нью-Йорка
Лейтенант Фрэнк Нельсон и детектив Джеймс Райт только что вышли с совещания. Детектив держал в руках папку с тесёмками, присланную из управления полиции Праги по делу об убийстве гражданина США Алана Перкинса. Идя по коридору, лейтенант предложил:
Пойдём ко мне, Джим, обсудим, что делать с этим висяком. У меня и кофе найдётся.
С удовольствием, Фрэнки.
Разлив по чашкам ароматный напиток, Нельсон сказал: