И что она с этим кабинетом делает?
Объявила себя коучем. Не, ну а что: окончила психологический факультет, потом курсы, получила еще один диплом и принялась учить человечество уму-разуму. В двадцать два года. На текущий момент, например, объясняет нескольким чудакам, как стать миллионерами.
Круто. А коуч это вообще кто? Понятно, что переводится как «тренер». Но по сути?
Я посмотрела в интернете, что это за зверь. Коротко: коуч это тот, кто помогает тебе дойти до желанной цели. Любой от покорения сердца одинокого волка до кресла президента не важно чего.
И чем он в таком случае отличается от психолога?
Так психолог работает с прошлым, а коуч с будущим.
Ну да, психологи говорят все из детства
Точное наблюдение: ты же знаешь, какое оно было трудное у Майки.
А как же, все время приходилось выбирать между шоколадом и мороженым.
Ради этой возможности я до сих пор и работаю за троих, это сейчас, летом, полный штиль, а что начнется с сентября! По сравнению со мной белка в колесе сибаритка, поверь. А ведь за последние пару лет я и носового платка не купила. Если б ты знала, как хочется иногда пожить для себя, просто хотя бы побыть одной! И не только мне, Майке тоже. Думаешь, почему она с нами не поехала? Все потому.
Чем я могла ее утешить? Тем, что одной тоже плохо? Хлипкий костыль. Я предложила остаться у меня на недельку-другую, но подружка моя только рукой махнула:
Что это изменит? Я тебе еще надоем. Сама знаешь, если подступит, мне больше и кинуться не к кому. Сейчас не то, что раньше сейчас каждый выгребает в одиночку.
После ее ухода я пыталась дозвониться до Галки нет ли новостей но опять безуспешно. Я сидела, уставившись на сумки, они так и стояли посреди комнаты и понимала, что не смогу ими заняться. Надо, а не смогу. Черт его знает, где носит этого Слесарева.
Невеселые размышления прервал телефонный звонок. Знакомый хрипловатый голос властно произнес:
Ты одна? Сейчас заеду.
От неожиданности я еще несколько секунд слушала короткие гудки, потом откинулась на высокую спинку кресла и закрыла глаза. Так: у тебя есть выбор? Нет. Значит, не суетись и постарайся понять правила игры.
На долгие размышления он мне времени не оставил, буквально через десять минут знакомая троица стояла в дверях. Бесцеремонно прогулявшись по квартире, старший выбрал для беседы гостиную, сопровождающие лица несли вахту в коридоре.
Не ждала? Вот сумку заехал вернуть, проговорил мой незваный гость, располагаясь в кресле.
Спасибо, вежливо ответила я и села напротив.
Где была?
Ездила в гости.
Куда?
На Алтай.
К родственникам?
Дальним.
Он кивнул на сумки:
Что не убрала?
Пыталась, только куда? Гардеробная занята, сами видели, а когда этот Слесарев приедет неизвестно.
Он посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом:
Не приедет он.
То есть как? растерялась я.
Он зло хмыкнул:
Нашли его. Я там, кстати, кое-что интересное для тебя принес. Серый! позвал он.
В комнату вошел один из дуболомов с папкой в руках, положил ее рядом с хозяином и вышел. Тот передвинул папку ко мне:
Открой.
Я послушно развязала тесемки. На невысокой стопке бумаг лежал договор об учреждении совместного предприятия. Вторым учредителем была Лебедева Инна Петровна. Я оторопело уставилась на него:
Бред какой-то Слесарев должен объяснить
Гость, по-прежнему не сводивший с меня глаз, опять хмыкнул:
Он говорить разучился.
Я прикусила язык и вновь вернулась к документам. Насколько я могла судить, они были составлены и заверены по всем правилам. Особенно дико было видеть собственную подпись.
Что же мне теперь делать?
Ничего.
А это как же? я обвела взглядом комнату.
Он лишь пожал плечами:
Никак. Живи и все. Там еще твой паспорт. Зря ты его дома оставила.
Но ведь одна комната была закрыта. А брать с собой не советуют.
Знаю. Отдала бы кому. Слушай, а что за бумаги я у него нашел? Там, поднизом.
Я в недоумении отложила листы договора, паспорт и увидела текст со знакомым названием: «Особенности русского рыцарского романа первой трети восемнадцатого века».
А, это моя статья, черновик. И что вас удивило?
Эти, как их, рыцари. Откуда у нас рыцарский роман? Какие здесь рыцари? Стеньки Разины? «И за борт ее бросает»?
От неожиданной точности его суждения я засмеялась.
Какие рыцари, такие и романы. Вообще-то статья называется
«Псевдорыцарский роман», это точнее.
Все равно непонятно.
Со стороны, наверное, это выглядело полнейшим абсурдом: ученая дамочка объясняет романтику с большой дороги, что такое куртуазная литература в отечественном варианте. Однако в его взгляде было такое любопытство, что я поняла: он пришел именно из-за этого текста.
Видите ли простите, не знаю, как вас звать
Сергей.
Видите ли, Сергей, это довольно сложный вопрос, в двух словах не
объяснить. Не знаю, насколько вам будет интересно
Расскажи, просто ответил он.
Когда-то я затронула эту тему в своей диссертации, а позднее увлеклась и написала с десяток статей, рассматривая разные аспекты вопроса, поэтому могла говорить о своих дорогих «гишпанцах» российского разлива хоть до рассвета, но, понимая аудиторию, уложилась минут в десять. Сергей слушал с неподдельным интересом, задавая вопросы, может, и не очень четкие по форме, но довольно занятные.
Ты это преподаешь?
Нет, я преподаю русский язык, а это так, для души.
Понятно. А вот тут не по-русски написано, он ткнул в сноску. Ты знаешь иностранный? Какой?
По-английски говорю неплохо, по-французски, по-испански. Я ведь четыре года была в общежитии единственной русской, все остальные из Америки, Европы, Эмиратов китайский сейчас в моде.
Ясно, задумчиво проговорил он и чуть прищурился, словно примериваясь.
Потом поднялся.
Ладно, я пошел.
Я не стала его удерживать. Томившиеся в коридоре ребятки живо
вскочили, и троица, не попрощавшись, покинула квартиру. Я пошла на кухню, включила чайник и призадумалась. Сергей был человеком невежественным, но, несомненно, не был дураком, во всяком случае, монстром он мне уже не казался, однако его непонятный интерес к моей персоне вызывал в душе холодок беспокойства. В целом ситуация мне совершенно не нравилась: я так и не поняла, зачем он приходил не из-за сумки же, но чувствовала, что меня втягивают в какую-то чужую игру. Это были опасные люди, я никогда не предполагала, что соприкоснусь с их зазеркальем, и не знала, как уклониться от пугающих визитов.
Уйти от невеселых размышлений не помогли ни чай, ни сигареты. С тяжелым сердцем я вернулась в комнату, остановилась у стола, на котором лежали бумаги, и взяла паспорт. Как же я с ним так опростоволосилась? Я была уверена, что отдала его Юльке вместе с другими документами.
Машинально перелистывая зеленоватые листки, я вдруг замерла, как от удара. Театр абсурда продолжался: с фотографии на меня глянуло чужое лицо. Я села, не отрывая глаз от снимка. Может, я схожу с ума? Волосы темные, прическа моя и вообще похоже, но не я же! Набрав дрожащей рукой номер и услышав знакомый голос, я взмолилась:
Юленька, приезжай, ради бога.
Безотказная Богдашечка примчалась на зов без долгих расспросов. В коридоре, перепуганная, она принялась меня трясти:
Что случилось? На тебе лица нет!
А потом ошеломленно рассматривала паспорт, перебирала бумаги, слушая мой сбивчивый рассказ.
Ну, Аникина, ну, зараза! Ничего, сейчас разберемся, и принялась давить на кнопки телефона. Не нравятся мне такие шутки Ало, это ты? Немедленно к Инке. Без разговоров! и бросила трубку.
Сигарета прыгала в моей дрожащей руке; Юлька не пыталась меня успокоить, молчала, и обычно улыбчивое лицо ее становилось все мрачнее. Она сама открыла дверь, и я услышала испуганный Галкин голос:
Что случилось?
А это ты нам сейчас объяснишь, сдерживаясь, проговорила Юлька, входя следом за ней в комнату.
Что я должна объяснять? затравленно глядя на меня, спросила Галка.
Вот это все, гневно указала на стол Юлька.
Галка уставилась на бумаги, плюхнулась в кресло и зарыдала. Юлька смотрела на нее, смотрела и вдруг рявкнула:
Хватит!
Галка вздрогнула и затихла.
Начинай!
Испуганно глядя на нас, Галка прошептала:
Он меня заставил.
Юлька фыркнула:
Брось заливать! Заставил, как же! Палкой колотил, пока не уломал!
Галка понурилась:
Не палкой
Но зачем, скажи же, ради бога! не выдержала я.
Ему надо было срочно вложить деньги. А тут он твой паспорт нашел, вот и сказал, чтобы я
Паспорт-то ты как сделала?
Просто: немного грима, прическа, фотографии заранее. Пришла в отделение полиции: украли, что делать? Анкету заполнила. Через месяц новый получила. Ведь я же не могла договор на себя оформить, Мишка бы заел, если бы узнал, а он
А он снял ремень и ка-а-ак съязвила Юлька. Или он просто штаны снял?
Вы не думайте, договор это так
А капремонт тоже так? Не вешай нам лапшу на уши, радость моя. Или я не знаю, сколько стоит квадратный метр паркета? Может, на кухню зайдем или в ванную заглянем?
Галка перешла на крик:
А как нормальный мужик мог жить среди того хлама столетней давности? Он вообще хотел ее выкупить.
А мое куда дел?
На склад отправил. Не верите у него спросите, ведь вернется же он когда-нибудь.
Я покачала головой.
Откуда ты знаешь?
Ко мне сегодня добры молодцы приходили, сказали.
Галка уставилась на меня, и вдруг по ее щекам потекли слезы. Настоящие.
Точно? недоверчиво спросила Юлька.
Я кивнула. Юлька невесело посмотрела на Галину:
Ты, однако, даешь: то заставил, зверюга, а то заливаешься по нему.
Галка подняла на нее полные ненависти глаза:
Что ты понимаешь? яростно прошипела она. Что ты вообще понимаешь?
Казалось, еще миг, и она кинется на Юльку с кулаками.
Кончайте, попросила я. Что толку орать? Его не вернешь, зачем истерики устраивать? Давайте-ка лучше поостынем и обсудим все как белые люди. Юль, возьми что-нибудь там, в баре. Для кого теперь беречь?
Юлька достала мартини и бокалы.
Я не буду, зло бросила Галка.
А мне давно надраться хочется. Я останусь у тебя?
Что ты спрашиваешь? А вообще-то лучше бы снова вместе, как раньше. Галь, может, передумаешь? Позвоним Мишке? Мы ведь с моего приезда так ни разу и не собирались.
Юлька вытащила пробку и блаженно повела носом:
Какой букет! Жалко, льда нет. Ну, и так сойдет. Верно?
Галка гневно смотрела на нас:
Как вы можете сейчас, когда мы узнали ее глаза вновь наполнились слезами.
По капельке, чтоб в себя прийти. И его помянем.
Сказала не буду.
Она хотела еще что-то добавить, но поднялась и зло бросила:
Нет уж, без меня.
И, схватив сумочку, кинулась в коридор. Я вышла следом.
Звони.
Суки бездушные! крикнула она и, хлопнув дверью, вылетела из квартиры.
Расстроенная, я вернулась в комнату. Юлька по-прежнему покачивала бутылку в руках:
Похоже, дружба врозь, а? Что ж, было трио, будет дуэт. Хотя жалко.
Я подошла к балконной двери. Эти чертовы завитки можно только автогеном
Он что, к осаде готовился?
Юлька пожала плечами:
Он часто в командировки ездил может, воров боялся? Тут сейфа не нашли? Почем знать, какие у него были соображения. Судя по всему, шустрый был мальчонка. А с виду такой зануда. Ладно, тряхнула она головой, что судить-рядить, помянем, земля ему пухом.
Мне было так погано, что перед сном я с готовностью проглотила таблетку тазепама, который Юлька привезла с собой, и отключилась в надежде, что утро все изменит.
***
Разбудил нас телефон бесконечные злые звонки. Пока я выбиралась из сна, пока искала аппарат, из спальни пришлепала Юлька и сняла трубку. Мужской голос что-то кричал, я увидела, как Юлька побелела и села.
Не может быть Когда?.. Где?.. Нет Не знаю Нет Конечно
Я перепугалась:
Что? Что случилось?
Юлька часто-часто заморгала своими огромными глазами и ответила, едва шевеля губами:
Галина разбилась. Насмерть. Это Мишка звонил.
Я обмерла:
Когда? Как?
Вчера. В милиции сказали: не справилась с управлением. Она неслась как угорелая.
Я в ужасе смотрела на подругу. Похоже, мы думали об одном и том же. Словно отвечая на мой немой вопрос, Юлька мрачно кивнула:
Да, она ехала отсюда.
Потом тяжело опустилась на мой диван, обняла меня, и мы заплакали, утираясь одной простыней. Но вину ведь не выплачешь: если бы не ссора, Галка не была бы такой взвинченной
Потом мы поехали к Мишке.
Страшно входить в дом, где только что случилась беда, невыносимо смотреть на опухшие лица детей, еще не успевших поверить в окончательность происшедшего, звонить по знакомым номерам, продираясь сквозь бесконечные «не может быть!». Бедный Мишка, убежденный, что Галка спешила домой к его возвращению с дачи (он часто ездил туда на электричке так выходило дешевле), находился в полувменяемом состоянии. Разубеждать его мы не стали. Эти три дня были настоящим мучением.
На поминках к нам подошла Мишкина мать с какой-то худощавой блондинкой и, комкая в трясущихся руках носовой платок, попросила:
Девочки, вот мне сказали, в колледже остались Галины вещи. Вы не привезете?
Мы пообещали сделать это завтра же.
Утром дама, с которой мы познакомились накануне, встретила нас в фойе колледжа, провела в кабинет, указала Галин стол, устроилась у окна и принялась меланхолическим тоном рассказывать, как любили нашу подругу в коллективе.
В верхнем ящике стола, как водится, хранились сигареты и всякие мелочи: косметичка, расческа, щетки, флакончик «Мажи нуар», лак для волос; два других были забиты папками, на месте нижнего стояли две пары туфель.
Бог мой, сколько ненужного бумажного сора остается после человека! Мы бегло просматривали отчеты, планы, методразработки бесполезно в общем-то потраченные часы чужой теперь нам жизни. Личных бумаг не было. Сложив в пакеты все, что могло представлять хоть какой-то интерес для домашних, я вытащила туфли и засунула руку поглубже, проверяя, не осталось ли чего. Там, у задней стенки, под плотной бумагой, застилавшей фанеру, действительно что-то лежало. Я потянула коричневый конверт. Не глядя, я сунула его в сумку.
Это тоже Галины Георгиевны, блондинка, имени которой я никак не могла вспомнить, открыла стенной шкаф, где одиноко висел клетчатый жакет.
Когда Юлька складывала его, на меня пахнуло слабым запахом духов, и почему-то сразу нахлынула такая тоска, что, глядя на опустевшую вешалку, я закричала долгим отчаянным беззвучным криком.
Пойдем, потянула меня Богданова.
В машине она переложила пакет к себе в сумочку; мы на минуту заехали в притихшую Галкину квартиру, а потом сразу ко мне. Дома я заревела в голос:
Юлька, я больше не могу Давай выбросим этот проклятый пакет к чертовой матери
А мне, думаешь, нравится? Но мы должны понять
Она вытряхнула содержимое конверта на стол: два ключа и несколько листков. Просмотрев бумаги, Юлька сжала голову руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, глухо простонала:
Да что же она с нами делает! Это договор об аренде банковского сейфа. На твое имя
Весь этот день мы плакали и пили, но разве боль зальешь коньяком? Мир рухнул, и нам предстояло еще долго выбираться из-под обломков.
Утром подружка моя приготовила такой крепкий кофе, что физически мы более-менее пришли в норму. Оглядывая чужую и безжизненную кухню, Юлька ворчливо заметила:
Черт его знает, что он здесь оставил, этот Слесарев, какие флюиды, только больно уж противно настоящий вокзал. Слушай, Инн, а ведь от квартиранта твоего неожиданностей больше не предвидится что же мы сидим, как курицы, тебе в конце концов устраиваться надо.
А как? Все забито его шмотками, я не представляю, что с ними делать.
Пойдем прикинем.
И тут гардеробная преподнесла очередную подлянку: часть одежды оказалась женской.