Не, ну, вы полные тупицы, любры. Посмотрели бы вы на свои рожи, когда я вам лапшу на уши навешивал.
Разве ты сказал неправду? взял на себя инициативу разговора с пленным врач.
Правду? Ха-ха-ха, весело рассмеялся Арист. Правду вы никогда не узнаете. Ваша сыворотка на меня не действует.
Хорошо, им ты можешь не говорить, но от меня ничего скрывать не надо. Так в чем ты их обманул?
Ладно, тебе скажу. Мой прибор сработал два раза. Ты понял?
Нет.
Ты такой же тупой, как и они! Мой агент до сих пор на крейсере. Теперь понял?
Теперь понял.
Наконец, то. Я уж думал до утра объяснять придется, и Арист вновь захохотал.
Да, ты веселый, продолжил провоцировать пленного врач, когда тот отсмеялся, рассказывай дальше.
Вы все поставили на «Вертан», а я вас сделал. Я один. Я самый великий ученый, а не Плат.
Безусловно, ты самый великий, но ты ведь не все рассказал про прибор?
Естественно, не все. Я же не дурак, все сразу рассказывать!
Само собой, не дурак. Но сейчас то уже можно рассказать.
Сейчас можно. Есть еще один экземпляр прибора. Жалко, что я его в бункере оставил. Ваши чучела в масках налетели слишком быстро. Я даже в сейф залезть не успел, ха-ха-ха, вновь рассмеялся Арист, «залезть не успел» Вы, наверное, уже представили, как я целиком в сейф забираюсь?
Как бы ты залез? Со страху, небось, и код забыл?
Ха-ха-ха, вот умора, «код забыл» Как я его мог забыть, если сейф простым ключом открывается?
А ключ то где?
Какой хитрый! Я тебе скажу, а ты у меня прибор стащишь.
Ну, не говори. Я и так знаю. Ключ в ящике стола.
В каком: в левом или правом?
В левом, конечно.
А вот и не угадал! В правом.
Что-то еще? спросил врач, обращаясь к Роду.
Спроси, может ли кто-нибудь, кроме него, пользоваться этим прибором.
Не буду тебе ничего говорить, с обидой в голосе произнес Арист, ты с ними заодно.
С чего ты взял? Мне просто интересно, почему ты никому не рассказал о приборе?
Да потому, что инферы такие же тупые, как и вы.
Нам пора, завершил допрос Род, оставим великого Ариста наедине с его тщеславием.
Не хочешь отправить Люта за прибором? задал вопрос Плат, когда они втроем покинули пленника.
А зачем? Инферы понятия не имеют, как им пользоваться. Нам он не нужен. Меня другое волнует, как передать на крейсер, что предатель в теле Сета?
А почему ты решил, что в теле Сета?
Варис проверил Сета первым, так?
Так.
После этого Варис погибает и Кир тоже. Затем Зеус проводит полную проверку экипажа и не находит предателя.
Получается, после гибели Вариса не проверили только Сета.
Именно. Как только я это понял, попытался связаться с Ланой. У меня ничего не вышло, Плат.
Когда ты пытался?
Несколько минут назад.
Ничего не понимаю, растерянно произнес Плат после пятиминутной паузы, и я не могу наладить контакт с Зеусом.
Далеко?
Нет. Для мысли нет расстояний, нет времени. Здесь что-то другое. Ответа у меня пока нет.
Глава 6.
Крейсер любров. Двенадцать тысяч лет назад.
С того момента, как звездолет любров покинул орбиту Зланы, минуло двести восемьдесят дней. Больше ста дней назад крейсер преодолел световой барьер. Сам момент перехода никто даже не заметил. Никто, кроме Сета. Он единственный с замиранием сердца ждал катастрофы.
Что там за барьером? Этого Сет не знал. Но думал, что крейсер натолкнется на невидимую стену и расплющится вместе с экипажем. Когда этого не произошло, и корабль продолжил набирать скорость, Сет решил, что время должно обратиться вспять. Что это означало? Все прошедшие события должны повториться, только в обратном порядке. И вновь мимо. Все шло своим чередом, никто не молодел, и даже беременность Ланы протекала нормально.
Неужели Арист ошибался? Получается, что так. Он же сам всегда говорил: практика критерий истины. А практика показала, что нет вообще никакого светового барьера. Скорость крейсера уже на восемьдесят процентов превышает скорость света, и, если бы не дефицит топлива, она могла расти и дальше.
За свой пережитый страх, Сет ненавидел всех. Любров он ненавидел за то, что они этот страх не испытали, Ариста за то, что он этот страх инферам внушил.
Сет, ты пойдешь в кают-компанию? услышал он голос Ланы.
Зачем?
Сирис собирается проинструктировать всех перед отключением двигателей.
Я лучше поработаю. Сходи, потом расскажешь.
Ладно. Тогда я пошла.
Но Лане не удалось попасть на собрание. Не успела она усесться в самокат, как у нее начались схватки. Сжавшись от боли, Лана вернулась в кабину.
Сет, скорее врача, я рожаю.
Сет бросился к аппарату внутренней связи и набрал код врача. Ответа не было. Сет схватил коммуникатор и нажал на последний вызов. Ответил Зеус.
Слушаю.
Зеус, срочно нужен врач. Лана рожает.
Где вы?
У себя в кабине.
Сейчас будем.
Стоны Ланы, которая все это время стояла, съежившись спиной к стене, на миг даже вызвали сочувствие Сета.
Что мне сделать, Лана?
Постели чистую простыню на кушетку и помоги мне до нее добраться.
Сет, не мешкая, выполнил это поручение. Помог Лане взобраться на кушетку. Лана села на колени, раздвинула их, как могла, шире и оперлась руками о стену.
Теперь уходи, Сет.
Почему, Лана? ему хотелось посмотреть на это событие.
Я не хочу, чтобы ты меня такой видел. Уходи, прошу.
Сет вышел из кабины. Внутреннее возбуждение не позволяло ему оставаться на месте. Он шагал из стороны в сторону, и, казалось, прошла вечность, прежде чем показался самокат. Мчащийся на бешеной скорости самокат, начал торможение задолго до места остановки, но все равно немного перескочил кабину Сета. Не дожидаясь полной остановки, из него соскочил врач и быстрым шагом направился к двери.
Оставайтесь здесь, кинул он на ходу и скрылся за дверью.
Зеус подошел к Сету.
В первый раз? спросил он, хотя и так знал, что в первый.
Да.
Не волнуйся. Это нормальное состояние. У меня и в пятый раз был такой же мандраж, как и в первый.
Да я и не волнуюсь, сказал Сет и только сейчас понял, что его тело колотит от мелкой дрожи.
В это время дверь кабины отворилась, и в проеме показался улыбающийся врач с завернутым в простыню ребенком на руках. Он протянул сверток Сету.
Держи, отец, порадуйся сыну.
Сет неумело взял сына на руки и посмотрел в маленькое личико. Через плечо к нему заглянул и Зеус.
Смотри, Сет: вылитый ты!
Сет смотрел и думал: «Неужели я такой страшный?»
Ладно, посмотрел и хватит, прервал разглядывания врач, осторожно вынимая сверток из рук Сета, малышу пора к маме.
А нам к ней можно? спросил Сет.
Можно.
Сет спросил с надеждой, что врач не разрешит войти к молодой роженице. Он совершенно не представлял, что в такой ситуации должен делать влюбленный муж и счастливый отец. Его спас Зеус.
Лана, ты красавица, такого богатыря родила! Как ты?
Нормально.
Ты не сильно будешь возражать, если я заберу ненадолго Сета? Пусть послушает инструкции. А с тобой врач посидит.
Не надо со мной никому сидеть. Я, что, маленькая?
Я подежурю, сказал врач, обращаясь к Зеусу, а ты попроси Сириса отложить отключение двигателей, пока не подготовим условия для ребенка. На него ведь не наденешь магнитные боты.
Ладно. Идем, Сет.
Собрание в кают-компании не начиналось. Все ждали возвращения Зеуса. Когда он вошел вместе с Сетом, все взгляды обратились на них. Зеус вышел в цирк и произнес:
Сегодня в нашей команде произошло пополнение. У Сета и Ланы родился сын.
Переполненные радостью любры, захлопали в ладоши.
Понимаю и разделяю вашу радость, заявил Сирис. Первый любр, рожденный в космосе. Есть только одно «но». На крейсере не предусмотрено ничего для жизни новорожденного в условиях невесомости. Предлагаю всем подумать, как ребенку спать, двигаться, какие ему нужны игрушки.
Только не забудьте ваши идеи согласовать с врачом, вставил свое слово Зеус.
Космонавты начали переговариваться друг с другом, обсуждая возникшие мысли.
Друзья, давайте отложим ненадолго обсуждение и перейдем к повестке собрания, попытался вернуть настрой в деловое русло Сирис.
Ему это удалось. Гвалт постепенно стих и Сирис продолжил.
Через двенадцать часов начнется постепенное снижение тяги двигателей, а еще через шесть часов они будут отключены полностью. Мы окажемся в состоянии невесомости. В этом состоянии нам придется провести два года. Мы хотели бы сократить этот срок, но расчеты показали, что запасов топлива на это не хватит. Хорошая новость в том, что среди нас есть космонавт, который провел два года в невесомости и выжил. Он и поделится с нами своим опытом. Давай, Псидан.
Собственно, я уже упоминал основные проблемы. Сила тяготения помогает сердцу толкать кровь к нижним конечностям и мешает это делать к рукам и голове. Когда сила тяги исчезает, сердце продолжает работать в прежнем режиме. Но ни сопротивления, ни помощи больше нет. Поэтому верхней части тела достается больше крови, а нижней меньше. И то и другое плохо. Поэтому наша задача обмануть сердце.
Извини, Псидан, но я должен внести уточнение, прервал речь Псидана Самый Умный Ботаник, сердце нельзя обмануть. Сердце это обычный насос. Обмануть можно центр управления насосом, который находится в мозгу.
Согласен. Теперь всем стало намного понятнее, что означает «обмануть сердце» с научной точки зрения. Я могу продолжить?
Да, пожалуйста, с важным видом разрешил Самый Умный Ботаник.
Так вот. Нужно увеличить нагрузку на ноги, и усилить мозговую деятельность.
Если я правильно понял, задал вопрос Сирис, пытаясь помочь выступающему, нужно больше ходить в магнитных ботах и читать книги?
Почти. На счет бот ты прав, а вот чтение книг не дает эффекта. Здесь нужно средство посильней. Самое эффективное это изучение новой для себя области знания.
А что будет, если ничего этого не делать? раздался вопрос из зала.
Тогда сердце решит ой, извини, поправился Псидан, обращаясь к Самому Умному Ботанику, тогда центр управления работой сердца решит, что все идет нормально. Но вы будете превращаться в дистрофиков на тоненьких ножках с постоянно больной головой.
Когда Псидан закончил свое выступление, в круг вышел Сирис и продолжил собрание.
Есть еще одна маленькая хитрость. Наш крейсер, благодаря своей большой массе сам является источником гравитации. Естественно сила его тяготения в десятки раз меньше, чем на любой планете, но и этот минимум надо использовать.
Но ведь центр масс крейсера находится в центре тора. Нам что, предлагается по стенке ходить? подал голос Самый Умный Ботаник.
Не только ходить, но и спать на стенке. В каждой кабине предусмотрены специальные крепления для ваших кушеток. Через восемнадцать часов спать на «стенке» будет намного удобнее, чем на «полу», Сирис сделал паузу, оглядел зал и закончил, вопросы есть?
Вопросов не было.
***
Нет ничего страшней для родителей, чем крик их новорожденного ребенка. Родители лихорадочно ищут способ его успокоить, и их волнение проходит только тогда, когда ребенок замолкает.
Ребенок Ланы и Сета не замолкал. Он начал кричать с момента остановки двигателей и кричал уже больше года. Прерывалось это тяжкое для родителей испытание на короткие часы, когда ребенок, обессилев от собственного крика, засыпал. В эти короткие часы могла поспать и Лана.
От постоянного стресса у нее на вторую неделю пропало молоко. Кормить сына стало нечем. Помог решить эту проблему врач. Он каждый день готовил питательные смеси. Ими и кормили Сетана, так родители назвали своего сына.
Больше ничем врач помочь не мог. Он не находил никаких отклонений в здоровье ребенка, а его крик связывал с трудностью адаптации новорожденного к невесомости.
Лане от такого диагноза было не легче. Крик Сетана разрывал ей сердце и вводил в ступор мозг. Врач, да и все окружающие уговаривали ее отдохнуть, выражали готовность сменить ее на время у кровати ребенка, но Лана упорно не соглашалась. Доходило до того, что усталость валила молодую мать с ног, и она засыпала даже под крик сына. В такие минуты ее выносили из детской кабины и давали отоспаться в тишине. Едва проснувшись после такого отдыха, Лана вновь бежала к своему ребенку. Ее мир сузился до размеров его кроватки и до одного звука: крика маленького беззащитного существа. Тишины Лана не слышала: в эти короткие мгновенья она спала.
А что же Сет? Он сумел самоустраниться от ухода за сыном. После трех первых дней непрерывного крика у них с Ланой произошел серьезный разговор.
Сет, я уже не могу. Я схожу с ума. Я боюсь засыпать. Боюсь, что с ним что-то случится, пока я сплю. Давай дежурить по очереди.
Лана, вот скажи, какой в этом смысл? Ты сидишь рядом с ним, и что? Чем это ему помогает? Я считаю, нужно просто поставить камеру без звука, и можно наблюдать из другой комнаты.
О чем ты говоришь? Какую камеру!? Ему и так плохо, а ты предлагаешь его бросить? Когда рядом с ребенком отец или мать, он чувствует поддержку и ему легче перенести боль.
Да ничего он не чувствует! Если бы чувствовал, то так не орал бы.
Все он чувствует, Сет. Я же не прошу много. Я прошу сменять меня на четыре часа в день. Я просто хочу поспать.
Тебе никто не мешает. Можешь спать и дольше, пока не отоспишься. Я в это время буду следить за сыном через монитор.
Ты не хочешь меня понять, Сет. Нельзя оставлять его одного.
Ну, кто тебе такое сказал!?
Я знаю.
Ты, как хочешь, а я не собираюсь потакать твоему упрямству. Нервы у меня, не такие стальные канаты, как у тебя. Этот крик я вынести не могу. Пока он орет, я к нему не подойду.
Хорошо, Сет, внешне спокойно отреагировала Лана после короткой паузы, во время которой она пристально смотрела в глаза Сета.
Этот разговор позволил Сету не видеться ни с кричащим сыном, ни с Ланой. Он сосредоточился на главной своей работе: делать вид, что собирает ремонтный модуль. Занятый этой работой, Сет пропустил очень важное для своей семьи событие.
На триста восемьдесят шестой день полета в невесомости Сетан перестал кричать. Это произошло внезапно. С начала дня все было как обычно. Ребенок кричал без перерыва около восьми часов, пока не выбился из сил и не уснул. Через секунду уснула и Лана. Ее организм привык использовать для сна каждое мгновенье тишины. По обыкновению, Лана должна была проснуться от крика через час, но она проспала десять часов и проснулась от тишины.
Лана медленно поднимала веки, боясь увидеть умершего сына, но Сетан был жив. Он лежал с открытыми глазами и молчал. Обрадованная мать хотела привлечь внимание сына, говорила ласковые слова, хлопала в ладоши, но все было бесполезно. Во взгляде ребенка была пустота.
***
Заканчивалось время полета крейсера в условиях невесомости. Приближалась пора включения двигателей на торможение. Но прежде предстояло перевернуть звездолет на сто восемьдесят градусов. В этом нет никакой проблемы, если команды управления рулевыми двигателями формируются на основании данных звездной карты. Но на таких скоростях эту функцию подключить невозможно. Единственный выход перейти на ручное управление.
В теории все было просто: запустить два диаметрально расположенных рулевых двигателя с противоположной тягой, отследить по гироскопу поворот на сто восемьдесят градусов, затормозить вращение. Все. А дальше начинаются вопросы. Прицелы в сторону работающих двигателей не установишь, а ориентация крейсера по гироскопу даст, хоть и не большую, но ошибку. Ошибка в ориентации в одну угловую минуту может увести крейсер на миллионы километров от цели. Придется возвращаться на курс, а топливо на такой «крюк» не предусмотрено.