Ну, и пусть сидит, если так хочет, ворчит Олеся, когда мы порядочно отдаляемся от шатра, чтобы они нас не услышали. Я проехала столько километров совсем не ради того, чтобы тупо сидеть в шатре. Незачем было тогда и тащиться сюда.
Хоть есть кому наши вещи покараулить, вставляю я.
Точно, смеется Олеся.
Шатры расположены рядами. Идем до конца, поворачиваем и выходим прямо на ярмарку. Тут вовсю идет торговля, с шумом, с гамом, повсюду толчея, суматоха. Продавцы расхваливают свой товар, покупатели торгуются, чтобы сбавить цену. Они делают это так артистически, и при этом отчаянно жестикулируя, что даже я, не зная когальского, понимаю, о чем речь. Все одеты в национальные одежды. Женщины в пышных цветных юбках, неизвестно сколько подъюбников им пришлось для этого поддеть под низ, сверху такие же яркие рубашки с длинными рукавами и с огромными плечами. На головах треугольниками платки, как будто на макушках тоже что-то надето, для поддержания формы. В такой одежде и не поймешь стройна ли девушка телом или полна. А мужчины одеты попроще, в таких же рубахах, в каких к нам приходили парни вместе с Аверьяном Егорычем.
К нам сегодня все добры, улыбаются, угощают, не сторонятся, как вчера. Мы пробуем всё и мед, и варенья, и сыры, и разные колбасы и многое другое. Идем дальше, попадаем на ремесленный рынок. Тут продают глиняные горшки, за первым прилавком сам мастер крутит гончарный круг и прямо при нас из его рук появляется красивый кувшин с вытянутым горлышком. Следующие ряды кожемяк, они торгуют различными изделиями из кожи. У них продаются и самодельные сапоги, и ремни, и даже плащи. Потом идут крафтеры. У них на прилавках грудами разложены плетенные корзинки всевозможных размеров от самой маленькой, пригодной, наверное, только лишь для хранения наперстков, и до самой огромной, куда даже мы с Олесей с легкостью поместимся. После них кузнечные ряды. Тут выставлены красивые кованные изделия и холодное оружие: кинжалы с филигранью, мечи, охотничьи ножи. Далее пошли лавки мастериц-рукодельниц одежда, платки, скатерти, полотенца всё вышито вручную и везде преобладают когальские орнаменты. Глаза разбегаются от всего этого изобилия.
От ремесленников попадаем в загоны, где продают животных. Тут и лошади, и коровы, ещё какие-то странные могучие быки с длинной свалявшейся бурой шерстью. Дальше яки, овцы, козы, ламы, альпаки и даже верблюды, кого я никак не ожидала здесь увидеть.
За ярмаркой на огромной лужайке происходят какие-то соревнования: скачут на лошадях, забрасывая кольца на невысокие столбы. Мы останавливаемся, с интересом наблюдаем.
Боже, ну какой же он страшный, вдруг подает голос Олеся.
Кто? опять не понимаю я.
Ну, жених этот.
Я прослеживаю её взгляд. Недалеко от нас кучкой стоят мужчины, узнаю того жениха с противной рыжей бородкой. Он пристально смотрит на Олесю. Она опять распустила свои длинные шикарные волосы, мало кто может пройти мимо неё, не обратив на них взгляд.
Соревнования заканчиваются и по полю в разных направлениях разбредается народ. Мы тоже пересекаем лужайку, наше внимание привлекает огромный разноцветный шатер на краю поля, идем к нему. Нам навстречу попадаются те когалы, что приходили к нам, звать наших мальчиков на подмогу. Среди них снова тот же, который тогда смотрел на меня. Наши взгляды пересекаются, и я чувствую, как у меня мурашки пробегают по спине. Таких красивых глаз мне ещё не приходилось видеть ярких, томных, обрамленных густыми длинными ресницами.
Пока я смотрю на него, не обращая внимания ни на что вокруг, вдруг будто какой-то вихрь проносится позади меня вперемешку с топотом, и внезапный резкий Олесин вскрик заставляет меня подскочить на месте.
Я оборачиваюсь Олеси рядом со мной нет, словно она провалилась сквозь землю. Зато я вижу, как быстро удаляются всадники от меня и кажется, что у одного из них, что-то или кто-то перекинут через спину коня. Я узнаю Олесю по светлым длинным волосам, выбивающимся из-под черного полотна, наброшенного сверху.
Что?
У меня перехватывает дыхание, я не знаю, что мне предпринять бежать ли за ними или звать на подмогу. Между тем всадники уже достигли края холма и спустились вниз, скрывшись от моего взора.
Я кричу, но на меня не обращают внимания. Вдруг вижу Аверьяна Егорыча, бросаюсь к нему, хватаю его за руки и сбивчиво, дрожащим надрывающимся голосом излагаю всё, что сейчас произошло.
Да это обычное дело похищение девушек перед свадьбой, машет он рукой, добродушно улыбаясь.
И что? не понимаю я.
Традиция такая нужно обязательно похитить и увезти красивую девушку. Не беспокойся, ничего плохого с ней не случится, покатают по полям и привезут. Иди к своему шатру, может быть, она уже там.
Он говорит это добрым мягким тоном, но мне всё равно неспокойно, меня начинает потрясывать от всего этого. Я успокоюсь только тогда, когда она опять окажется рядом со мной. Бегу к шатру.
Вернуться обратно оказывается не так-то просто. Продираюсь сквозь толпу когальцев, путь мне перегораживают то какие-то телеги, поставленные поперек дороги, то стадо овец, то ведут огромного яка. От него я сама отскакиваю и терпеливо жду, когда его проведут.
В суматохе теряюсь и не сразу нахожу верное направление, бегая вокруг ярморочных рядов. Иногда мне кажется, что они специально развернули прилавки, чтобы ещё больше запутать меня. Всё пестрит у меня перед глазами, яркие наряды когалов сливаются в одно сплошное пятно. Наконец, я вырываюсь из заколдованного круга и вижу в конце ряда наш шатер.
Добегаю до нашего места, столик убран, костер почти угас, распахиваю дверцы и врываюсь в шатер. Одеяла, служившие нам постелью, сложены стопкой друг на друга и убраны к стене, на них как на троне восседает Лера, сложив по-турецки ноги, и копается в смартфоне. Олеси здесь нет, как и Ани. Лера вздрагивает от моего неожиданного появления и зачем-то прячет телефон.
Где Олеся? громко спрашиваю я.
С минуту она обескураженно на меня смотрит, затем удивленно произносит:
Вы же вдвоем уходили, у тебя и нужно спросить.
Она приходила обратно?
Нет, мотает головой Лера, спускаясь с одеяльного трона.
А Аня где?
Вернулся Кирилл, Аня ему сказала, что хочет домой, что ей тут не нравится и они ушли, равнодушно пожимая плечами, сообщает Лера.
В смысле ушли? Куда ушли? я вконец теряю самообладание и уже кричу на Леру.
Взяли рюкзаки и пошли. Кирилл сказал, что договорился с кем-то, что их переправят через реку, отвечает Лера.
А Игорь?
Не знаю ничего про него, может быть, тоже с ними отправился.
Стою, как громом пораженная. Олесю в неизвестное место увезли когалы, Кирилл, Игорь и Аня просто бросили нас здесь одних, и ни слова не сказав, свалили домой. Обшариваю взглядом шатер. Мой рюкзак на месте, Олесин тоже, и Лерин (я его ещё тогда на плоту заприметила), а вот вещей Кирилла и Ани точно нет. Ещё лежит объемный синий рюкзак и один небольшой сбоку то ли это оба Данины, то ли один из них Игоря, я не помню.
Это чьи рюкзаки, твоего парня? спрашиваю её.
Не знаю, присмотревшись, отвечает она, а что?
Ты не знаешь, какой рюкзак у твоего парня? снова кричу на неё.
Тише ты, дай подумать, ворчит она. Синий точно его. А зеленый я не помню чей, может быть, тоже его.
Молчу, нервно покусывая нижнюю губу. Аня ещё могла так поступить, она очень эгоистичная и ей плевать на всех. А вот Кирилл? Он был воплощением для меня идеального мужчины, поэтому никак не хотелось верить в то, что он способен бросить на произвол судьбы двух девушек в незнакомом странном месте, даже не предупредив. Но он же не знал, что Олесю похитили, может думал, что нам хорошо тут, мы развлекаемся, начинаю оправдывать его.
Дарина, что вообще происходит? Почему ты такая взбудораженная? спрашивает Лера, прерывая ход моих мыслей.
Олесю похитили, произношу я дрожащим голосом.
Как похитили? Кто?
Когалы, отвечаю я, еле сдерживая себя, чтобы не разреветься. Падаю на колени перед своим рюкзаком и начинаю рыскать в поисках смартфона. Схватили, завернули во что-то черное, бросили на круп лошади и ускакали в неизвестном направлении.
Шутишь? со вздохом произносит Лера и опускается рядом со мной на корточки.
Нет.
Наконец я нахожу телефон, набираю код разблокировки нет сигнала. Конечно, нет. Его и вчера не было. В отчаянье сжимаю бесполезный аппарат в руке и выбегаю из шатра. Лера бежит за мной.
Дарина, ты куда?
Тут до меня доходит, что, может быть, это мой оператор не ловит, а у Леры, может быть, другой оператор и ловит. Что она там смотрела, когда я вошла?
Лера, дай мне свой телефон, требую я, резко остановившись и обернувшись к ней.
Зачем? подозрительно спрашивает она.
У меня не ловит, а у тебя работает, ты лазила в Интернете, когда я вернулась. Дай мне, я наберу им, ещё более настойчивее требую я.
Нет, у меня тоже не ловит, испуганно произносит она. Я просто фотки смотрела, что наснимала здесь. И он в шатре остался. Она показывает мне свои пустые руки.
Разворачиваюсь и бегу дальше.
Дарина! кричит она мне вслед.
Я возвращаюсь тем же путем, что мы пришли сюда с реки. Может быть, они ещё недалеко уплыли, и если я закричу, то они увидят или услышат меня и вернутся. Спускаюсь с кручи, огибаю кусты и выбегаю на мостки. Плота нет. Я вглядываюсь в горизонт, но тщетно вода и туман, ничего не видно всё белым бело. Неужели уже так далеко уплыли?
Кирилл! кричу я изо всех сил, набрав побольше воздуха в легкие. Аня! Игорь! Вернитесь!
Кирилл! Аня! Игорь! вдруг слышу позади себя. Лера вбегает на мостки и вопит, что есть мочи.
Рвем глотки, но всё понапрасну. Не слышно ни ответных голосов, ни всплеска весел. И не видно никаких очертаний.
Они, наверное, уже на том берегу. Ори не ори, не услышат, наконец говорит она. Пойдем.
Куда? всхлипываю я. Может быть, перевозчик вернется, и я у него спрошу.
А если не вернется? А если он там останется? Мы же не знаем наверняка. Лучше пойдем поищем Олесю. Поспрашиваем у людей, кто русский знает, предлагает мне Лера.
Её доводы мне кажутся убедительными, и я соглашаюсь. Поднимаемся наверх. Пока мы бегали до берега и обратно, обстановка в шатровом городке заметно изменилась. Народ весь слинял, словно все попрятались по шатрам и сидят там, боясь нос высунуть на улицу. Ярмарка опустела, только оставленные прилавки и совсем немного мусора, выроненного торговцами и покупателями, да примятая трава указывали на то, что только что тут происходила оживленная торговля.
Мы пытаемся заговорить со встретившимися нам по пути когалами, но они не хотят с нами разговаривать. Шарахаются от нас и лепечут что-то на своем когальском. То ли правда не знают русского, то ли притворяются.
В итоге мы возвращаемся к своему шатру ни с чем. Пуления Авсеевна хлопочет с обедом, накрывает на стол. Я проголодалась ужасно, но сейчас мне даже крохотный кусочек в горло не полезет.
Что вы такие невеселые? удивляется она, когда мы подходим ближе.
Рассказываю ей, что ребята нас бросили, а Олесю похитили.
Да не выдумывайте вы ничего понапрасну, это обычай такой у нас, не одна свадьба не обходится без якобы устроенного представления похищения, отмахивается она, громко смеясь.
Тогда где она? Почему её не вернули? вскидываюсь я.
Рано ещё. На закате обычно возвращают. Да видела я её. Цела-целехонька, ваша Олеся, улыбается, сообщает мне вдруг неожиданную новость Пуления Авсеевна.
Где? вскрикиваю я.
Да в шатре, отвечает Пуления Авсеевна.
В каком? Покажите!
Да сядь уже, поешь толком, а потом я вас отведу к ней, говорит Пуления Авсеевна. А то остынет же.
Она накладывает нам в деревянные миски кашу. Не могу определить из какой крупы, но пахнет вкусно, ещё и с травами.
Кстати, пока вас не было приходил один ваш мальчик, сказал, что его пригласили пожить к себе ал-когалы. Он забрал свои вещи и ушел, сообщает Пуления Авсеевна.
Что? вспыхиваю я. Пока я бегала, нас ещё кто-то бросил, нужно было оставаться в шатре. Кто приходил Игорь или Даня?
Он не назвал своего имени, отзывается Пуления Авсеевна.
Низкорослый и темненький или высокий блондин? спрашиваю её.
Светловолосый, но не тот высокий, а пониже, отвечает когалка.
Даня, медленно произношу я и смотрю на Лерину реакцию.
А, ладно, пожимает плечами Лера, будто ей всё равно.
Ты не будешь переживать, что тебя парень кинул? удивляюсь я.
Нет. А зачем? И он меня не кинул, с чего ты взяла? вспыхивает Лера. Его пригласили пожить ал-когалы, ему там, может быть, понравилось. Ну, и пусть побудет в чисто мужской компании, освоится.
С чем освоится?
Но она пропускает мой вопрос мимо ушей, с аппетитом уминая кашу.
Но ты же остаешься совсем одна, вставляю я.
Почему одна? удивляется она, с тобой и с Олесей.
Я возвращаюсь в шатер. Обоих рюкзаков теперь нет. Значит, они были Данины и он их унес. Следом за мной заходит Пуления Авсеевна.
Дарина, иди покушай, пока не остыла каша, ну же, говорит она и тянет меня за руку.
Позволяю ей себя увести, сажусь рядом с Лерой, смотрю на миску полную каши, аппетитно выглядит.
Поешь нормально, а потом пойдем найдем твою Олесю, если ты без неё и пяти минут прожить не можешь, пеняет мне Лера как маленькому ребенку.
Вздыхаю, я, действительно, не могу без Олеси. Мы с первого класса вместе, она всегда за меня решала все проблемы и строила дальнейшие планы. Без неё я и в университет бы не поступила. Завидую смелости Леры, что она вот так просто осталась одна в незнакомом месте и абсолютно спокойна.
Подтягиваю к себе приборы, ложки и те деревянные, пробую кашу. Необычная на вкус, так и тает во рту, будто долго томилась в русской печке. Может быть, так оно и было, ну, не в настоящей большой печи, а в какой-нибудь маленькой, перевозной и обязательно на дровах. Сама не замечаю, как уплетаю всё, даже ложкой соскребаю остатки со дна, подбираю все крупиночки.
Пуления Авсеевна разливает нам чай из самовара, опять с ароматными травами. Кружки красивые фарфоровые с изогнутыми ручками, на боку изображены люди в когальских народных костюмах.
От горячего чая разливается по телу приятное тепло, и я понемногу успокаиваюсь. Теперь мне кажется, что я зря подняла волну и нагнала атмосферу безысходности. Всё с Олесей в порядке.
Какие у вас кружечки красивые, говорю я, чтобы как-то отвлечься, вы сами их делаете?
О, нет, что вы, взмахивает руками Пуления Авсеевна, наши гончары только горшки умеют лепить. А это тонкий фарфор из Китая, ещё старинных мастеров работа. Посмотри через неё на солнце.
Поднимаю вверх пустую кружку, смотрю через неё на солнечный свет стенка у чашечки почти прозрачная, видно яркое солнышко. Дивлюсь, что у простого лесного народа в обычном обиходе такое сокровище.
Глава 6. Прощание с невестой
После обеда, как и обещала, Пуления Авсеевна ведет меня к Олесе. Шатер, куда её отвезли находится далеко от общего шатрового городка, в ложбинке между холмами. Он небольшой и что сразу бросается в глаза настолько белый, что даже режет глаза от такого контраста на серо-голубом фоне неба. Шатер окружен наскоро собранным плетеным забором, на палках которого зачем-то воткнуты черепа животных. От этого зрелища становится как-то жутковато.
Заходим внутрь. Олеся сидит в центре на низкой скамейке, на ней длинное белое одеяние с вышитым орнаментом по вороту, подол задран так, что оголены её худые бледные ноги. Вокруг неё на коленях, а кто и по-турецки, сидят женщины-когалки в разноцветных платьях и в смешных квадратных шапочках, и о чем-то поют. Хор у них получается дружный спетый, что невольно заслушаешься, хотя ничего непонятно на чужом языке же все слова. Одни просто поют, другие обмазывают Олесины голые лодыжки темно-зеленной грязью.