Станцуешь полторы штуки твои. Я молчала. Клиент передал, что ждет Дюймовочку.
Ошеломленно глаза распахнула. Только Макс называл меня так. Не на показ, а когда вдвоем были, любили друг друга, в наслаждении тонули. Я коротко рассмеялась и руками за голову схватилась. Теперь мне предстояло ответить на вопрос: готова ли я пойти до конца в вип-комнате? Готова ли дать клиенту все, что он хочет? Максиму дать, если пожелает взять
Это только приват. Не более, вмешался в мои мысли Виктор Николаевич.
Не более У меня было с этим клиентом и более, и менее! Я жила с ним! Всего неделю, правда. Жила, пока в пропасть не упала. Или в мечту.
Господи, я запала на Вадима Полонского как маньячка. Бредила им. Отшивала всех, кто подкатывал, даже Барсова. Но он упорный, добился. А Вадим Он стал химерой, мечтой. Несбыточной, естественно. И вот когда эта «мечта» в дверь постучала, о любви запела, страстью стремительной нахлынула, я растерялась. Обескураженная и пораженная, не сразу осознала, что у моей мечты теперь совсем другое имя! А когда остановила безумие, низкое и мерзкое, приговор мой подписан был. Неважно спала с Полонским или нет, я слишком много ему позволила, чтобы считаться невинной жертвой.
Я встала, гордо голову подняла: хочет танец получит. Я не жертва. Я охотник. Я не цель. Я стрела. Я не шлюха. Я женщина. А он всего лишь мужчина.
Полумрак. Красный бархат. Легкий аромат малины. Макс ждал меня, лениво откинувшись на мягкую спинку дивана. Он выглядел расслабленным и спокойным. Взгляд из-под ресниц затуманен, на губах полуулыбка, ноги широко разведены Доступ облегчал? Неужели думал, что на колени упаду и примусь ублажать? Нет, он купил танец, его и получит!
Я игриво подошла к стене и нажала на кнопку: комната наполнилась тягучей эротичной музыкой. На приваты всегда стояло нечто подобное. Да и танцы достаточно однообразны, заточенные на возбуждение. Девочки плавно раздевались и делали все, чтобы клиент кончил. Доволен и щедр, а шанс, что будет звать на выезд, уменьшится.
Я грациозно приблизилась к дивану, плавно двигая бедрами. Нужно абстрагироваться: просто безымянный клиент. Мужчина, который ничего для меня не значит. К чертям, что он там думает!
На соревнованиях ты с таким же номером выступала? усмехнулся Максим, когда медленно скользнула ладонями по внутренней стороне его бедер, практически касаясь паха.
Нет, тряхнула волосами, задевая его грудь, там на мне было больше страз.
Я огладила пальцами его лицо, взгляд острый поймала. Макс больше не выглядел безмятежным. Губы напряженно сжаты, руки в кулаки стиснуты.
Раздевайся, бросил хрипло.
Да пошел ты, соблазнительно улыбнулась и медленно повернулась к нему спиной: задницей прямо у его носа крутила, кожей чувствовала, как горячо и шумно дышит. Я чувствовала то же самое: каждый крохотный волосок на моем теле возбудился, адреналин на нервах играл, буря внутри бушевала, и я выплескивала это в танце.
Ты всегда такая дерзкая с клиентами?
Ты первый. Я резко поставила острый мыс на диван, прямо между его ног, опасно близко к вздыбленному паху.
С огнем играешь, Дюймовочка предостерег Макс, сузив глаза до двух ярко-голубых щелок. Я ловко забралась на низкий диван и эротично бедрами повела. Мои короткие шорты ничего не скрывали, как и блестящее бюстье. Я сжала ладонями груди, откидывая голову назад, языком по губам прошлась, возбуждая и распаляя. Пальцы поползли вниз, к застежке, нырнули под белье. Я хотела, чтобы Макс оказался перепачканный спермой. Моя маленькая месть за унижение. Пусть вернется к своим крутым друзьям с пятном на брюках! Жаль только планы у нас совсем не совпадают.
Ты не можешь трогать меня ахнула, когда он сомкнул руки на моей талии и усадил на колени.
Это кто сказал? шепнул и ягодицы обхватил, в себя вдавил. Я судорожно сглотнула, дернулась, но Макс держал крепко. Руки горячие, тело сталью налитое, высеченное из твердой породы. Он взглядом в лицо мое впился, не прекращая пахом толкаться.
Тебе понравился мой танец? я пыталась отвлечь его (беседа или секс? Конечно, он выберет разговор! Ага, как же!), но даже не подумала в камеру посмотреть, помощи попросить. Мне от себя самой спасаться нужно.
Очень, его губы опасно приблизились. Ты всегда умела возбуждать и обрушился на меня. Протест не успел сорваться, сразу в бурю ответную превратился. Макс целовал меня жадно, а я отвечала на это безумие. Плевать на прошлое, настоящее и будущее. Есть только он.
Здесь камеры рвано выдохнула, путаясь пальцами в русых волосах. Макс пах горьким апельсином и тропическим зноем. Он дурманил и соблазнял. Это мой Максим. Я узнавала его в этом саркастичном мужчине. Душой и сердцем принимала.
Плевать! и дернул бюстье. Меня не нужно было больше держать я откинулась назад, подставляя грудь под горячие ласки. Соски царапала щетина, даря болезненно острое наслаждение. Внизу все ныло и тянуло в нетерпении, и когда Макс запустил руки под тонкую кожу шортиков, провел пальцем по разгоряченной плоти и безошибочно остановился на пульсирующем клиторе я захлебнулась в водовороте ощущений.
Нравится? шепнул, прикусив мочку уха.
Я не могла говорить, только мелко дрожать и стонать, ерзая на нем. Так хотела его. Пять лет прошло. Были другие мужчины, хорошие, плохие, разные, но не было нужного.
Максим легко приподнял меня лихо стянул шорты. Я осталась в трусиках и чулках с подвязками.
Уррр, невнятно прорычал, агрессивно огладив мои бедра. Расстегни, хрипло приказал, и я исполнила. Я не могла и не хотела ему отказывать. Далеко зашли, даже до отеля не доедем.
Максим достал из кармана презерватив и ловко натянул на крупный член. Я нависала над ним, не спешила оседлать, наслаждалась волшебством его пальцев, доводивших меня до края.
Макс простонала, когда он жестко обхватил мои бедра и резко насадил на себя.
Мы целовались как в первый раз. Так, как это бывает у юных и влюбленных, которые дорвались до близости. Мы дышали часто и вместе, стонали в губы, срывали медовую спелость негаданной встречи.
Не могу больше прошептала и меня накрыло сладким оргазмом.
Я тоже, Максим сжал меня до хруста и бурно кончил, толкнувшись в меня последний раз.
Я упала ему на грудь, дыхание восстановить хотела, пальцами по скулам скользя, рисуя нежный узор на его лице. Максим взял мой подбородок и приподнял, смотрел пристально, и мне не нравился этот взгляд.
Высший балл тебе: и за технику, и за артистизм.
Я дернулась, вырваться хотела.
Гимнасткой ты всегда была посредственной, а вот трахаешься до сих пор с душой.
А вот это действительно больно.
Мерзавец я замахнулась, но Максим перехватил мою руку.
Не советую, Дюймовочка.
Пусти! дернулась я. Он до сих пор во мне. Даже член не вытащил, а уже оскорбляет. Что, в Лондоне девушки закончились, что ты ко мне прибежал? Или никто не трахается с душой?
Жаль, что у тех, кто трахается с душой, души нет.
Ты про себя?
Макс клацнул челюстью и пальцами в мои бедра впился. Он не просто во мне был. У него стоял. Я стенками чувствовала каменную эрекцию.
Будешь дергаться, решу, что готова на второй акт.
Не дождешься! и снова попыталась соскочить, тщетно. Пусти, ты не один! Мне всю ночь работать!
Синяки останутся точно. Больно было.
Ты со всеми такая душевная?
Тебе какая разница?! я испытывала странное мазохистское удовольствие, поддерживая его мнение обо мне. И садистское тоже, потому что Максиму неприятно знать, насколько я морально разложилась. Если он, оскорбляя меня, шлюхой обзывая, ждал, что оправдываться начну, то прогадал. Мне не важно, что он думать обо мне будет, когда укатит в свой чопорный Лондон. Пусть пресным англичанкам вставляет!
Я хочу тебя, Дина, неожиданно признался. Сколько стоит твоя ночь? Штуку, две, пять? Сколько тебе нужно?
Засунь свои деньги, я склонился к его губам, языком по ним провела, себе в задницу.
Задница это неплохо, улыбнулся и рванул вперед, снова атакуя меня. На столик возле дивана уложил, рот поцелуем закрыл, одним движением медленно и мучительно разрезал тугие стенки.
Сволочь бросила и дугой выгнулась. Мне терять уже нечего. Это моя последняя ночь в клубе и с этим мужчиной. Одна ошибка наплодила столько злости и боли, что не разгрести.
Макс увеличил темп и с такой же скоростью пальцами меня ласкал. Разрядка наступила стремительно, но принесла одно опустошение. Слишком много ненависти, чтобы испытать блаженство.
Черт! выругался, и я открыла глаза.
Господи, ну за что мне это! Презерватив порвался. Не выдержал повторной эксплуатации.
Прости, поднялся Максим. Я виноват.
Он поправил одежду и достал визитку.
Если будут проблемы, сообщи. Решу.
Я истерично расхохоталась. Решит он! Какая самоуверенная наглость.
Почему ты так жесток со мной? задала дурацкий вопрос. Но ведь прошло пять лет, неужели до сих пор не отпустил ситуацию.
Ты разбила мне сердце, Дина.
Тогда мы квиты.
Макс криво усмехнулся и засунул визитку мне в бюстье, которое успела поправить. Я промолчала, на липкое от семени тело шорты натянула, поднялась и все-таки влепила ему вторую пощечину.
Фак! зло бросил он, но не пытался предотвратить мой выпад.
Видеть тебя больше не хочу, и пошла на выход. Домой поеду. Больше я здесь не работаю.
Я буду в Москве еще три дня, услышала в спину. Позвони, если соскучишься.
Я обернулась, визитку под ноги бросила и средний палец показала. Это все, что получит от меня впредь. Все!
Глава 5
Прошлое
Дина
Сигарета подрагивала у меня между пальцами, а тошнота стояла где-то в горле. Я не курила, но сегодня крепким кофе запила целую пачку. Чтобы в глазах потемнело, чтобы вывернуло наизнанку, чтобы не было этих двух полосок на дешевом тесте на беременность.
Это какой-то заговор, не иначе! Я не могла быть беременной! Я выпила Постинор2 практически сразу. Забрала свои вещи, выбежала из клуба и уже у дома в круглосуточной аптеке купила препарат. В моей жизни слишком много проблем, чтобы надеяться на русский авось. И тем более я не могла позволить себе стать матерью-одиночкой. У меня нет на это ни сил, ни желания, ни денег. О том, чтобы с Барсовым поговорить и речи не было. Он, наверняка, уже вернулся в Англию и думать забыл о своей оплошности. Да и в целом обо мне.
Что он может сказать? Что сделать? Уничтожить язвительными замечаниями и растоптать, бросив напоследок несколько сотен баксов. Сама разберусь.
Я снова посмотрела на тест и решительно допила кофе. Наверное, это вредно, но рожать я все равно не буду. По моим подсчетам срок не больше шести недель. Это должно быть легко. И вообще там не человек, а зернышко граната! Именно так нужно думать. Я не могла позволить себе ребенка, просто не могла. Я даже собаку не заводила, потому что времени заниматься ей нет, как и денег содержать. А младенец
В дверь позвонили, и я, оставив кружку на подоконнике, открывать пошла. Настя приехать должна. Контакты врача привезти и меня утешить. Она своему будущему малышу радовалась, а я места от безысходности найти не могла.
Женя? удивилась я. Не ожидала его приезда. Да и не одета совсем. Майка растянутая и треники домашние. Про круги под глазами молчу.
Тебя не было на тренировке. Сказали ты плохо себя чувствуешь, он осмотрелся и слегка улыбнулся: Можно войти?
Я пропустила его и дверь закрыла.
Кофе, чай? поинтересовалась, когда в кухне оказались.
Чай, спасибо.
Пока возилась с чайником, не заметила, как он на балкон вышел: пепельница, остатки кофе, тест-полоска
Дина, все нормально? напряженно произнес, ткнув пальцем в окурки.
Извини, сухо проговорила, у меня тут не прибранно.
Я пыталась все разом убрать, в итоге пепельница упала, а пепел вместе с измятыми фильтрами разлетелся по кафелю, и все это безобразие накрыло тест на беременность. Положительный. Я не выдержала и сползла по стене, глотая слезы. Зачем я вообще в Москву приехала?! Может, ну ее, столицу эту? Обратно в Сочи к маме и папе? Пять лет сплошной борьбы!
Что случилось? Женя сгреб меня в охапку и опустился на стул, качая как маленькую.
Ты же видел! воскликнула я. Его спокойствие не умиротворяло, только раздражало.
Кто он? тон обычный, но руки, поглаживавшие спину, одеревенели.
Это неважно. Да, потому что Барсова больше никогда не будет в моей жизни. Этот мужчина из прошлого. Между нами давно все кончено. Он даже не живет больше в России, успокоившись, пожала плечами я. В общем, это только моя проблема.
И что ты будешь делать с этой «проблемой»?
Решать, вздернула подбородок. Мне не нужно ни сочувствие, ни жалость, ни тем более осуждение. Именно поэтому только с Настей поделилась: она понимала меня. А раздавать правильные советы легко, когда ты мужчина, взрослый и состоявшийся, с престижной профессией и достойным заработком.
Я отведу тебя к хорошему акушер-гинекологу. Я хоть и стоматолог, но знакомых медиков много.
Спасибо растерялась я. Настя обещала помочь
Это подруга? уточнил так, словно была приставка «сомнительная». Они пару раз виделись и, кажется, приязни знакомство не вызывало.
Да, только кивнула я.
Тебе нужно поговорить с грамотным врачом. Я возьму это на себя.
Не понимаю, почему ты возишься со мной? Я продолжала сидеть у него на руках и в моей маленькой, скромной, но милой кухне Евгений Савин смотрелся дисгармонично. В строгом пальто и деловом костюме под ним, умные каре-зеленые глаза, ровный нос, тонкие губы. Завидный и свободный холостяк в хрущевке за МКАДом. Более нелепо выглядел бы только Барсов ему бы в моей однушке в тридцать два квадрата в принципе развернуться негде было бы.
Правда, не понимаешь? шепотом спросил и выразительный взгляд на мои губы бросил.
Я смущенно отвернулась и слезла с его колен. Женя был привлекательным мужчиной: я слышала, что в зале о нем шептались гимнастки постарше и тренера помоложе. Но он оставался неприступен для них. А я для него. Четыре года. Неужели до сих пор
Давай все-таки сделаю тебе чай, бодро произнесла, меняя тему.
Сделай, тактично согласился Женя. Ну почему я не влюбилась в такого мужчину?! Хорошего, чуткого, понимающего, сильного и не боящегося ответственности. Почему нас, девочек, всегда тянет, на тех, кто с легкостью разобьет нам сердце? Хороший вопрос, который всегда без ответа.
Визит к врачу был назначен уже на следующий день. Женя сам отвез меня, сопровождать хотел, но я попросила остаться его в машину. Одна хочу побыть, себя понять и услышать. В клинике «Мать и дитя» меня приняли бесплатно и быстро. Врач средних лет, приятный, выглядел опытным.
Так, посмотрим, он очень осторожно ввел меня стержень с датчиком, внимательно изучая монитор. Ага, вот и плодное яйцо. Срок недель шесть.
Гранатовая косточка, вслух произнесла я. Так легче. Это не ребенок, а семечка.
У семечки нет такого, Дмитрий Вячеславович нажал на кнопку, и я услышала что-то. Ритмичное, размеренное, живое.
Сердце.
Я сглотнула. Стук сердца никак не прибавлял решимости.
Самый легкий вариант с учетом срока медикаментозный аборт, сказал, когда я озвучила свое намерение. Это безопасно и без дополнительных рисков репродуктивной системы.
Я уже пила таблетку, не помогло, проговорила я. Кстати, почему?
Бывают случаи, когда экстренная контрацепция на срабатывает: если в момент полового акта была овуляция. Оплодотворение уже произошло, а Постинор не таблетка для аборта.
Понятно Как такое могло произойти? Случайная неслучайность. Звезды сошлись. Или еще что-то мистическое. Если бы я была романтичной натурой, то решила бы, что это судьба. Я должна буду просто выпить таблетку?