Нет, это курс: вы будете принимать препарат, который постепенно вызовет отторжение плодного яйца с последующем вымыванием из матки. Могут быть боли как при менструации или чуть сильнее. Кровотечение.
Я остановилась на словах «отторжение плодного яйца». У него ведь уже сердечко билось А малышу больно не будет? То есть
косточке, конечно, гранатовой косточке. Он ведь уже пол имеет: интересно, кто там внутри меня поселился?
Спасибо, Дмитрий Вячеславович. Я я, наверное, подумаю еще
Женя ждал меня у белого внедорожника «Mitsubishi». Руки на груди сложил, взгляд выжидающий каких новостей ждал? Да или нет?
Как дела? спросил, открыв мне пассажирскую дверь.
Я решила оставить ребенка, просто ответила. Не смогу пойти на это. Сердце противится. Только как жить дальше, не ясно. На что малыша поднимать? Ипотеку платить? Подработки теперь противопоказаны.
Дина, Женя ко мне повернулся, за руки взял, знаю, так не делается, но Ты выйдешь за меня замуж?
Я ошеломленно глаза распахнула. Что? Но как же? Неожиданно очень. Я ведь беременна от другого
Женя, я сжала его прохладные пальцы, не нужно. Ну куда мне замуж? улыбнулась печально.
Я люблю тебя. Ты ведь знаешь. Тебе хорошо со мной будет, и к себе меня притянул, к губам настойчиво прижался. Я не сопротивлялась, дала возможность попробовать, а вдруг? От него приятно пахло свежестью леса, а язык умело приглашал станцевать в ритме страсти, но я не чувствовала огня, не сжигало меня от желания. И он, наверняка, чувствовал то же самое. Нас испепелять должно, искрить и коротить. А ровно как-то. Ножка не поднимается, и туфелька не падает.
Женя, я прервала поцелуй, ты должен быть с женщиной, которая тебя любит. Ты этого достоин. А я уж как-нибудь.
Как-нибудь сухо повторил и на дорогу посмотрел. Позволь помочь хотя бы. Мы ведь друзья.
Я позволила, потому что друзья мне были просто необходимы. Мне даже предположить сложно было, сколько стоить будет эта дружба
Глава 6
Прошлое
Женя
Ну зачем? запротестовала Дина, когда грузчики занесли в коридор несколько тяжелых коробок и вышли. Я не могу это принять.
Конечно, можешь. Тебе рожать скоро, а кроватки нет. Сегодня еще коляску привезут.
Я и так должна тебе, а тут еще и это.
Ничего ты мне не должна.
Должна, конечно, должна. Только мне нужны не деньги.
Я так до китайской пасхи долги тебе буду отдавать! эмоционально взмахнула руками, но глаза улыбались. Не расплачусь до старости.
Обязательно расплатишься. Никуда не денешься. Почти пять лет жду, и дождусь, не отпущу.
Для начала напои меня чаем. Сборщик должен подъехать в течение часа, подожду с тобой, можно?
Конечно, пойдем, за руку меня взяла и повела в гостиную, которая и спальня, теперь еще и детская. Далась ей эта халупа у черта на рогах! Ехать из центра час и это без пробок. Я ведь замуж предлагал: заботу и любовь, но Дина все за свою самостоятельность цеплялась. За мораль и принципы. Где, интересно, ее мораль пряталась, когда в ночных клубах отплясывала? Или когда залетела от бывшего? Мне, кстати, так и не удалось выяснить, кто он. Красавица моя молчала, как партизан.
Дину я не винил в случившемся, только этого козла. Ну и тлетворное влияние так называемых друзей. Особенно этой Насти. Шалава та еще, с первого взгляда понятно. Не нравилось мне это общение. Оно плохо на Дину действовало. Напрямую сделать замечание я не мог, но это пока. Придет время, и я всю шушару поганой метлой вымету.
Я пирог испекла, попробуешь?
Конечно, улыбнулся я. Дина отвернулась к шкафчикам, чашки доставать начала, а я тело ее жадно изучал. Со спины и не скажешь, что девятый месяц пошел: ноги длинные и стройные, задница крепкая, темные волосы стали гуще и длиннее, кутая в блестящий ночной плащ.
Растить чужого ребенка в мои планы не входило, но ради Дины готов. Я хочу ее и обязательно получу. Сейчас это сделать даже легче. Теперь она зависит от меня. Ее декретные ушли на погашения платежей по ипотеке, а я великодушно предложил материальную помощь. Она частями возвращает, но это все такие глупости. Скоро Дина поймет это.
Ну как? спросила, когда я прожевал кусочек пирога. Дерьмо.
Очень вкусно, вслух произнес. Моя жена должна уметь готовить. Обязана просто. Ну ничего, научится. Бросит тренерскую работу, о танцах, естественно, больше и речи быть не могло. Начнет семьей заниматься, и мозги сразу на место встанут.
Я, кажется, соды переложила, скривилась Дина. Не мучь себя.
Нормально. Я и похуже ел, руку тонкую поймал, к губам прижал. Смущенная улыбка скользнула по лицу: такая нежная, стыдливая, а в глазах, в самой глубине, столько чувственности. Не зря говорят, что беременные охочие до секса. В Дине это тоже было. Я бы трахнул ее прямо здесь, несмотря на огромный живот и нашу так называемую дружбу. Но мне не нужен случайный перепихон: Дина назовет его слабостью и уйдет в глухую оборону. А я ее всю хочу, целиком и полностью. Чтобы всегда рядом была: покоренная, верная, любящая и только моя. Моя.
Как там Алла? Слышала, ей программу новую ставят, чемпионскую.
Я принялся пересказывать, что мать говорила. К Алкиным успехами я давно остыл. Интерес проснулся только благодаря молоденькой наставнице. Меня Дина с первого взгляда привлекла: грациозная, женственная, с мягкой и нежной красотой. В первый же день разузнал о ней все, что мог: про родителей, учебу, подработку. Ночью отправился в «Hanters»: смотрел на нее до четырех утра, не пропустил ни одного движения, улыбки, взмаха волосами. За минуту до конца выступления уходил на приват: дикое возбуждение снимал. У меня в голове не укладывалось, как такая милая девушка днем, ночью превращалась в порочную красотку. Выступления фонтанировали эротизмом и сексуальностью. У меня колом стоял, и ни одна стриптизерша не сумела довести до развязки. Под утро только удалось спустить в постели безотказной подружки.
Конечно, я недвусмысленно дал понять Дине, что интересуюсь ею и Она мне отказала. По-доброму, вежливо и мило. Но четко и однозначно. Зеленая пигалица из периферии, трясущая жопой в сомнительных клубах и снимающая комнату в обшарпанном общежитии, объявила, хлопая длинными ресницами, что я хороший, но не более. На языке плясал десяток уничтожающих заявлений, но я принял отказ достойно, как и положено мужчине из интеллигентной семьи. Да и желание заполучить красотку не делось никуда. Только стратегия изменилась.
Спасибо, что боролся за меня. Но Алла все равно перешла к другому тренеру.
Ты ей такую базу дала. Турбиной еще постараться придется!
Я решил стать другом и применил тактику защитника. Тонко и грамотно критиковал Дину дома, а в зале защищал, если мать осмеливалась на претензии. После гибели отца у меня неоспоримый авторитет, хотя я давно не жил с ними. В семье меня слушались беспрекословно.
Желание приручить Дину незаметно для меня самого переросло в одержимость. Да, я это признавал. Расчетливая одержимость, потому что я не просто хочу, а желаю себе навсегда. Дина идеальная женщина для меня. Нужно лишь чуть-чуть скорректировать вектор поведения и характер.
Переход сестры к другому тренеру моя идея, как и возвращение Аллы к Дине. Я должен был наконец сорвать плоды благодарности, но беременность смешала карты. Временно. Теперь-то мы ближе стали. Осталось только ей понять, что я единственный для нее мужчина. Никто не будет так любить и беречь. Только я.
Ой! неожиданно воскликнула Дина, за живот хватаясь. Кажется, воды отошли.
Черт! Неожиданно.
Не волнуйся. Я рядом.
Теперь всегда буду рядом.
Дина находилась в родильном зале уже пять часов. За это время я успел встретить ее родителей, прилетевших из Сочи, заселить в гостиницу и вернуться. Мне по дружбе разрешили находиться в акушерском отделении, даже кофе принесли. Я не волновался: Дину наблюдал опытный гинеколог; она полностью здорова, но первые роды довольно часто затягивались, а порой требовали оперативного вмешательства. Так что жду.
Может, вам еще кофе принести? ко мне подошла миловидная медсестра в розовой униформе со светлыми кудряшками, выглядывавшими из-под шапочки.
Не нужно, улыбнулся я, но благодарю за заботу.
У вас супруга рожает? кокетливо продолжила разговор, чувствуя мою расположенность. Мне нравилось внимание женщин. Хотя сами женщины редко вызывали отклик внутри. Я никогда не был влюбчивым Казановой: не потому что не было предложений, а потому что не испытывал от этого морального удовлетворения. Я поощрял женщин, делал комплименты, дарил глупые мелочи это помогало получать желаемое в разных сферах жизни: одна отчет в серую проведет, другая несертифицированные препараты пропустит, третья даст в любых позах и во все отверстия. Женщины в большинстве своем глупышки, помешанные на желании нравится мужчинам. Это хороший рычаг давления, плавный и мягкий, но очень эффективный. А Дина другая. Ее моим обычным набором взять не получилось. Постараться пришлось. Я и до сих пор стараюсь. Жду ее столько лет. Для нее стал понимающим, терпеливым и нежным. Ей пора принять, что только со мной она будет счастлива.
Нет, ответил я. Дина пока мне не жена. Невеста.
Сестричка смущенно улыбнулась, не понимая, как соотнести мою несвободу и обаятельную, заинтересованную улыбку. Думай, девочка, думай. А что? Может, пригодится еще мне. Знакомства лишними не бывают.
От беседы отвлек шум из родильного зала. Я поднялся, разом позабыв о девушке. Родила?
Дим, как прошло?
Прошло нормально, но есть нехорошие сигналы.
В смысле?! С Диной что-то?
С ребенком. Подозрение на врожденный порок сердца. Неонатолог с кардиологом осмотрят, потом с матерью будем говорить.
Ясно проговорил, задумавшись.
Я долго размышлял над ситуацией, пока сидел у постели Дины, измученной, но так женственно прекрасной. Гладил по голове, рядом был, показывал, как волнуюсь за них обоих.
Почему мне не приносят сына? в который раз спросила она. Я не говорил об опасениях врачей. Вдруг тревога ложная, а она изведется вся. В начале беременности аборт сделать хотела, а сейчас орлицей на персонал набрасывалась, требовала сына к себе.
Я не хотел детей. Никогда не хотел. У меня был строгий отец и блеющая овечкой мать. Сначала было жаль ее, потом это начало бесить. Она не могла защитить от его нападок и недовольства. Теперь не нужно: я сам себя защищал, а слабым беречься уже от меня нужно. Сейчас мама считала, что во мне слишком много от отца. Согласен.
Когда он попал в аварию и разбился, мне было двадцать, а сестре всего четыре. Я стал таким же жестким и авторитарным. В детстве я боялся отца, потом понял, что он во многом прав был. Если сюсюкать с детьми, из них вырастают плаксы и маменькины сынки. Аллу я воспитал чемпионкой. Но удовольствия от этого так себе, раздражения больше. Поэтому решил, что дети не такой уж обязательный атрибут семейной жизни, счастливой точно.
Вот и сейчас на Дину смотрел и понимал, что не хочу делить ее внимание ни с кем. Ни с кем. Но придется, тем более она уже полюбила сына. А я любил ее.
У тебя молока пока нет
Ну и что! Я увидеть Матвея хочу!
Ты имя выбрала уже?
Да, смутилась она. Спонтанно как-то.
Давай, я узнаю, а потом ты уже на уши клинику поставишь.
Врачебный консилиум должен был закончиться через пятнадцать минут. Я очень надеялся, что Дина проявит терпение. Характерная. Мне это нравилось, пока.
Проходи, Дима запустил меня и начал без предисловий. Нужно делать операцию и у нас два варианта: на открытом сердце или эндоваскулярное вмешательство. Если ждать до года, то велика вероятность инвалидности.
Понятно, тревога оказалась не ложной.
Если сейчас сделать, то девяносто процентов, что парень вырастет здоровым. Если правильно к реабилитации подойти, естественно.
Решение, конечно, будет принимать Дина, но я дал понять, что ответственен за нее.
Есть контакт хорошего детского кардиохирурга. Дорого, но руки золотые
Я сам с Диной поговорю, лады? Чтобы сделала все правильно.
Какой расклад неожиданный нарисовался. У молодой матери болен ребенок На что она готова ради его спасения? Я не желал зла пацану, но судьба сама вручила мне козырные карты. Им нужна забота. Обоим. Пропадут сами. Дине нужен мужчина, а мальчику отец.
Что? бросилась ко мне, заметив, что взгляда избегаю. Женя, где Матвей?
Присядь, я надавил на плечи. Я говорил с Дмитрием Вячеславовичем
И? нетерпеливо в глаза мне заглядывала, а у самой слезы на ресницах висят. Чувствует, похоже.
Был врачебный консилиум: у Матвея врожденный порок сердца, коарктация аорты
Что это значит? Я не понимаю!
Нужна срочная операция.
Операция на сердце? ахнула она. Но как же Он такой маленький
К тебе придут, все расскажут, но нужно заняться организацией, найти хорошего врача. Есть один кардиохирург и я отвел глаза.
Что? Скажи, что?!
Это большие деньги, но Матвей будет действительно в надежных руках.
Деньги повторила, как в бреду, глотая слезы. Я продам квартиру, возьму кредит, почку отдам и зарыдала в голос. Я притянул ее к себе, сладкий аромат волос втянул, в висок поцеловал. Я ей нужен. Теперь Дина это знает.
Есть вариант, убедительно произнес. Я состою в союзе врачей, у меня есть право на государственные квоты. Их можно использовать на экстренные операции близких родственников.
Я врал Дине, в реальности все было не совсем так. Но какая разница, если цель благая.
Если мы в срочном порядке запишем меня отцом Матвея, то я буду лечить его, как сына.
Что? Ты сделаешь это ради нас? одними губами прошептала, глаза полночно-синие распахивая. Какая же она красивая.
Дина, я люблю тебя, сказал, к себе прижимая, целуя жадно. Я очень долго сдерживался. Выходи за меня. Для своей жены и сына все сделаю. Вы никогда не будете ни в чем нуждаться. Я взял ее лицо в руки. Наш сын будет здоровым.
Дина сглотнула и кивнула, сначала несмело, потом энергичней.
Спасибо. Спасибо
Я с удовольствием принял благодарность. Моя. Наконец моя
Глава 7
Наше время, Москва
Дина
Ты чего такая счастливая? поинтересовалась Настя, отложив меню. Вся светишься.
Она неожиданно позвонила и предложила пообедать вместе. У меня как раз было свободное время и настроение кое-что отметить. Хотелось поделиться новостью с человеком, который искренне порадуется за меня.
«Восток-Запад» получил крупный контракт, спокойно произнесла я. Очень крупный!
Да ладно?!
Сетку «Baba Masha печет!» знаешь?
Конечно.
Они планируют развиваться быстрыми темпами. Много новых открытий, и вся реклама будет на моей фирме! Ура! я подняла свой бокал с айс-латте.
Да ладно?! округлила глаза Настя. Но как?!
Я два года как открыла рекламное агентство, и дела шли очень средне, даже вяло. Но сдаваться не собиралась! Я с таким трудом выгрызла себе кусочек свободы, своего личного пространства, пусть небольших, но своих денег. Я до сих пор мысленно кланяюсь девушке, которая вела курсы по рекламе и продвижению в социальных сетях. Благодаря ей поняла, что умею продавать чужой товар, услуги и бренд, и мне это нравилось! Почти так же, как спорт, о котором пришлось забыть, как и о тренерской работе. Я ведь еще и мамой была, но «должность» вне конкуренции, самая приоритетная. Как и быть женой, поправила себя мысленно.
Семья безусловно самое важное, но я, как оказалось, совсем не домохозяйка. Много лет муж твердил, что еще рано, что мое внимание необходимо сосредоточить на доме, что работа от меня не убежит. Восемь из десяти лет замужества я была исключительно домохозяйкой, все, хватит. Пусть у меня был всего лишь стул, стол и тридцать квадратных метров офис с шестью такими же энтузиастами в подчинении, но это все мое. Я хожу на работу каждый день, и мне это в удовольствие! А сейчас еще и шанс о себе заявить выпал!