Просыпаюсь от режущего, отвратительного, невыносимого чувства тревоги. Словно кто-то воткнул нож в область желудка и прокрутил. Дыхание сбивается; я резко сажусь, голову сразу ведет в сторону, она кружится.
Я пытаюсь дышать, ищу, за что бы зацепиться взглядом. Нахожу Тома, спящего рядом с диваном на полу, на белоснежном пушистом ковре. Он лежит лицом вниз, на своей вытянутой руке. Волосы разметались так, что глаз не видно. Я делаю вдох, выдох. Спускаюсь взглядом ниже: его белая футболка задралась, оголяя живот. Клепаный ремень на штанах расстегнут.
Я отворачиваюсь, потому что становится еще хуже. В памяти всплывает конец дня рождения, и я не выдерживаю, вскакиваю с дивана, огибаю его и убегаю в ванную, потому что это единственное знакомое здесь место.
Там взгляд сразу останавливается на зеркале потому что с таким отражением я не готова была столкнуться. У меня на щеке огромный синяк. Я приближаюсь к стеклу, рассматриваю лицо. Прямо под глазом несколько налившихся кровоподтеков. Прикоснувшись к ним, я чувствую боль. Сосуды лопнули, из-за чего вся щека усеяна синими пятнышками. Мне становится больно от такого вида, я не хочу так выглядеть. Глаза красные, опухшие. Мое лицо буквально рассказывает о том, что со мной было вчера.
Я быстро начинаю смывать остатки размазанного макияжа. Прямо мылом ничего другого здесь нет. Становится лучше, но ненамного. Тогда я залезаю в душ, мою голову, отмываю тело от вчерашних грязи и пота. От дерьма в душе́ все равно не отмыться. Я заканчиваю и начинаю драить облеванный утром туалет хочу стереть все следы произошедшего.
Тревога и отвращение выворачивают меня наизнанку. Я словно в абсолютной пустоте, оставленная всеми, наделавшая кучу ошибок, понятия не имею, куда двигаться. Вокруг ничего, и я не знаю, что делать.
Не знаю, как выбраться отсюда, где искать дорогу. А самое главное, я не знаю, у кого ее спросить.
Когда приходит время выходить, я понимаю, что у меня нет одежды. Вся вчерашняя скинута в корзину для белья, и, надеюсь, Том ее просто выбросит. Я заворачиваюсь в полотенце и выхожу в гостиную.
Подхожу к Тому, до сих пор валяющемуся на полу.
Эй, Том, трясу его, проснись, давай.
Что? сквозь сон говорит он, а потом удивляется: Белинда?
Где у тебя одежда?
Он пытается продрать глаза, что-то понять. Я повторяю:
Одежда. Мне надо одеться.
На втором этаже справа гардеробная.
Гардеробная. Ладно. Я поднимаюсь в нужное место и обнаруживаю там целую комнату аккуратно развешанных стильных вещей. Все они это Том. На стене слева от меня висят пиджаки в два ряда, одна перекладина под потолком, другая на уровне глаз. Миллион пиджаков разных цветов и расцветок наверняка от Вивьен Вествуд. Я подхожу и проверяю этикетки у нескольких так и есть. Тут же рядом тонна рубашек, внизу еще полтонны всякой обуви: конверсы, вэнсы, криперсы. У Тома до черта ремней, все одинаковые.
Мне становится легче, потому что это все очень понятные и знакомые вещи. Я натягиваю на себя первую попавшуюся футболку, из ящика с нижним бельем достаю боксеры и надеваю их как шорты.
Когда я спускаюсь в гостиную, сразу заглядываю в окно, чтобы понять, где нахожусь. Мы в высотке прямо в центре Окленда. Отсюда до моего района ехать минут двадцать. Раньше мы жили рядом, но после развода Том съехал, и теперь в доме по соседству были только Марта и Джоуи. Интересно, куда съеду я, когда родители разведутся. Думать об этом тошно, так что я быстро перехожу на кухню посмотреть, что можно съесть.
В холодильнике нет ничего, кроме газировки и пива. А чего я ожидала, оказавшись в доме рок-звезды? Взяв банку колы и сев за барную стойку, я опускаю голову на ладони и сижу так, пока на кухню не заходит Том.
Он берет из холодильника бутылку пива и садится напротив. Когда заглядывает мне в лицо, то опускает взгляд. Я тоже опускаю, мне становится стыдно. Какое-то время мы сидим так, а потом Том говорит:
Не знал, что у вас все так плохо.
Я хрипло отвечаю:
Никто не знает.
Мне очень жаль.
Все нормально.
У меня болит в груди. Я добавляю:
Том, прости
За что?
Ну, за то, что было вчера. Ты не должен был стать частью всего этого дерьма.
Мы сталкиваемся взглядами, он вздыхает, качает головой. Говорит:
Не неси чушь, если бы меня не было, все могло бы закончиться хуже.
Да, да. Ты прав. Спасибо тебе.
Не за что, Бельчонок.
Том выглядит растерянным.
Еще, знаешь он делает паузу, подбирая слова, ты можешь остаться здесь, если хочешь. Я позвоню Биллу и скажу, что ты со мной.
Он смотрит на меня таким сочувствующим взглядом, что я сейчас расплачусь.
Спасибо опускаю глаза, смущенная и растроганная.
Малышка, только не плачь! Он накрывает мою ладонь своей.
Я киваю, потому что если что-то скажу, точно зареву. Том убирает руку, продолжает говорить, но я сконцентрирована только на том, чтобы не расплакаться.
* * *
Чуть позже мы заказываем китайскую еду. Том вегетарианскую, ведь он не ест мясо, а я рис с курицей и ананасами. Мне становится немного лучше, потому что мы болтаем, потом смотрим телевизор.
Недолго думая я спрашиваю:
Слушай, Том, давай выпьем пива?
Не отрываясь от экрана, он говорит:
Хочешь снова напиться?
Нет, просто немного расслабиться.
Ладно. Погоди секунду. Он встает и отходит.
Я глубоко вдыхаю и радуюсь, что Том не послал меня. На телике включен какой-то очень стремный фильм. Том возвращается с двумя бутылками, которые мы тут же открываем.
С каждым глотком голова становится все легче и легче, а тревога отступает. Том тянется к журнальному столику, вытаскивая с нижней полочки сигареты. Я усмехаюсь.
Так вот зачем нужна собственная квартира. Чтобы никто не запрещал курить прямо в ней.
Том смеется. Закуривает и протягивает мне пачку. Потом меняет положение и ложится головой на мои колени. Мы хихикаем, курим, смотрим в телик. Я заглядываю Тому в лицо, его глаза полуприкрыты. Он улыбается.
Сюжет фильма крутится вокруг мужика-сексоголика. Если бы я была трезва, мне бы стало неловко, но сейчас мне смешно. Главный герой постоянно с кем-то трахается. Все это перемежается тупыми шутками и тем, как он ходит на терапию.
Он как ты, говорю я и начинаю хохотать. Если честно, мне всегда очень сложно держать свой глупый язык за зубами.
С чего вдруг?! возмущается Том и смотрит на меня.
Тоже рок-звезда!
Он больной.
Смотри, сколько у него секса.
Ты думаешь, у меня столько же?
Наверняка у тебя было много девушек, стараюсь я вытянуть шутку, спасти положение, но, похоже, это бесполезно. Том затягивается в последний раз, приподнимается, тушит окурок в пепельнице. Я вдруг остро ощущаю необходимость вернуть его голову на свои колени.
Совсем нет, ты правда такого мнения обо мне?
Разве это плохо?
Я еще год назад был женат, Белинда.
И ты не изменял?
Нет.
А почему тогда вы развелись?
Том вздыхает, потирает переносицу.
Много всего может быть кроме этого, ты ведь понимаешь.
И как давно ты трахался? без стыда спрашиваю я.
Недавно, но это было ужасно.
Да ну? Почему?
Просто секс с проститутками не вставляет.
Но почему с проститутками?
Да будь это даже не они, мне нужна эмоциональная связь. Когда хочется просто слить сперму, это подойдет, но можно и просто подрочить.
Я смеюсь. Мне забавно, что он еще не потерял терпение и отвечает мне. Я продолжаю:
Ты точно мужчина?
Можешь проверить.
Я молчу. Том добавляет:
А тебе нравится секс без чувств?
Не знаю. У меня еще не было секса.
Ясно.
Что тебе ясно?
Он снова ложится на меня, и я выдыхаю.
Каждому свое, на самом деле, переводит он тему. Ну а ты?..
Что я?
Сильно хочется, наверное?
Очень, стыдливо опускаю я глаза, поддерживая этот вечер откровений.
Видишь, ты же не трахаешься с кем придется, даже несмотря на то что тебе очень хочется.
Я задумываюсь.
И правда. Почему в жизни все так сложно?
Том заливается смехом, и неожиданно для себя самой я задаю вопрос:
Слушай, а какая у тебя сейчас стадия?
В смысле?
Ну, знаешь я про то самое. Маниакальная или депрессивная?
А, ты об этом ну, я пью таблетки. Так что сейчас все ровно, он машет рукой, иногда забываю, тогда начинаю ужасно злиться.
Жестко.
Том смотрит на меня сонными глазами. Почему он кажется мне таким красивым? Я вспоминаю:
Знаешь, говорят, все гениальные люди страдают биполярным расстройством.
Им много кто страдает, пожимает плечами Том.
Да, но про скольких еще мы не знаем? Да никто даже не знает про тебя.
Не хочу, чтобы весь мир был в курсе, что я психбольной.
Я закусываю губу.
А еще говорят, в маниакальную фазу человек чувствует себя настоящим.
Я бы описал по-другому, задумывается Том.
И становится чрезвычайно креативным. Все, что он делает, получается исключительным.
Это неправда.
И это называют по-настоящему здоровым состоянием человека. Знаешь, когда нормальное состояние оказывается патологией, а патология самой здоровой формой.
Том щурится, улыбается и говорит:
Я ни черта не понял, что ты сказала.
Мы смеемся.
Это похоже на эффект от кокаина или амфетамина, добавляю я.
Вот с этим соглашусь.
Мы молчим, потом я спрашиваю:
И как ты пишешь песни, когда у тебя «все ровно»?
Никак, тихо отвечает он.
Том как бы ставит точку в разговоре этим словом. Я даже немного расстраиваюсь, но ненадолго. Все потому, что он наконец переключает этот глупый фильм на концерт «Ван Хален»[2]. До того, как отправляемся спать, мы смотрим его.
* * *
Том показывает мне свободные спальни на втором этаже, в одной из которых я и провожу ночь. Я почти не сплю, вместо этого думаю, что делать. Никто из родителей пока что не интересовался мной, но завтра мать обязательно начнет обрывать телефон. Отец, скорее всего, даже не спохватится. Я не хочу возвращаться домой, не собираюсь этого делать. Когда мать это поймет, то доберется до любого, в том числе и до Тома. И если отцу будет все равно, то она не оставит это просто так. Мне в любом случае придется вернуться.
Ставить Тома в положение «выдать меня матери или быть убитым» я тоже не хочу. Так что логичным было бы уйти отсюда. Но куда?
На следующий день я окончательно решаю уйти. Краду у Тома пару футболок и одну толстовку, думаю вернуть, когда мне удастся проникнуть домой и забрать свою одежду. Его нет весь день, и я не могу уйти, оставив квартиру открытой. Когда под вечер он приходит, я целый час сижу на диване одетая и с портфелем, полным подарков с дня рождения.
Том смотрит на меня из коридора и говорит:
Ты куда?
Ухожу.
Домой?
Нет.
Тебе есть куда идти?
Ну как сказать Я отвожу глаза, а он подходит и садится рядом.
Вздыхает. Говорит:
Не вижу смысла тебя отговаривать. Но если что, звони. Мой дом для тебя всегда открыт.
Спасибо, искренне благодарю я.
Я хотела именно этого. Не попыток меня остановить ультиматумами, мольбами, физически. Просто принятие моего выбора.
Слушай, я знаю, как буду звучать, говорит Том, но лучше сообщи родителям, где ты находишься. Чтобы они не начали искать тебя вместе с полицией.
Я вздыхаю. Киваю. Напоследок говорю:
Я скучала по тебе.
Я тоже.
Спасибо, повторяю, до встречи.
4
Что ты тут опять забыла?! Тебе больше некуда ходить?
Я сглатываю желание съязвить в ответ. Скотт кричит на меня сразу, как замечает, что я приближаюсь к трейлеру.
Можешь успокоиться, я ненадолго.
Проваливай скорее.
Я закатываю глаза. Алиса выходит на улицу и машет мне рукой. Наверняка ее я тоже достала.
Привет, де Боже, что у тебя с лицом?
Неважно. Я ушла из дома.
Оу, вот оно как
Мне надо где-то пожить, говорю.
Только не здесь! кричит Скотт. Вали отсюда!
Я и не прошусь к вам, придурок.
Скотт, прошу тебя, устало говорит Алиса, но я-то знаю, что мое заявление мало кому понравится.
Я хотела спросить может, ты знаешь места, где я могу перекантоваться пару дней ну, пока не придумаю, что делать? Знаешь, что-то такое, похожее на
Притон? договаривает она.
Я хотела сказать «хостел», но неважно.
Детка, тебе там не место. Иди домой.
Алиса, пожалуйста! Это очень важно, иначе я буду ночевать прямо на улице!
Белинда
Ну, пожалуйста!
Ох Она смотрит на Скотта за моей спиной. Ладно. Есть один вариант, но лучше бы ты еще раз все обдумала. Открой карты.
Я открываю нужное приложение, и Алиса начинает объяснять. Из рассказа я узнаю о месте на самом севере города, на границе с Беркли. Она говорит, что есть места и поближе, но мне лучше туда не соваться. Сомневаюсь, что Беркли лучший вариант, но выбирать не приходится.
Алиса дает мне точный адрес и говорит:
Не забывай они наркоманы. Почти все продают наркоту. Там опасно. Тебе реально там не место.
Я буду аккуратна и не задержусь там надолго, уверяю я, хотя на самом деле у меня нет никакого плана действий.
Я прощаюсь с ней и Скоттом, который выглядит абсолютно довольным моим положением. Не понимаю, почему он так ненавидит меня. Алиса говорила, что это его обида на всю несправедливость мира, ведь на самом деле он хороший. Просто у меня есть все, а у него ничего. По крайней мере, он так думает.
Я добираюсь до нужного места, когда уже почти темнеет. На улице становится сильно прохладнее. Снаружи дом выглядит довольно прилично, но мне все равно до жути страшно. Район отдаленный и неблагополучный, что заставляет дергаться и вздрагивать от любого шороха. Сердце горит от страха. Несколько минут я жду, прежде чем решаюсь позвонить. Почти сразу из дверей вываливается парень, выпуская на улицу дым и музыку. Его волосы с одной стороны покрашены в розовый, а с другой в черный. Он улыбается и жует жвачку.
Ты кто? оглядывает меня с головы до ног.
Я от Алисы.
А, от Алисы проходи.
Он запускает меня, и я тут же оказываюсь окутана сигаретным дымом, запахом травы и пота. Музыка играет негромко, но басы такие, что вибрирует пол. Слышатся голоса, смех. Чувствую себя неуютно, но иду за ним, а он все улыбается и пытается меня рассмотреть.
Как тебя зовут? спрашивает он.
Белинда.
Мы заходим в гостиную. Тут куча людей.
Я Скифф. Да расслабься ты, касается он моего плеча, вот, выпей, хватает со стола открытую бутылку пива и засовывает мне в руку. Ты себя видела?
Чего?
Рожу свою, говорю, видела?
Отвали, а.
Значит да. Хрена се синяк. Кто тебя так?
Не твое дело.
Скифф ухмыляется.
Там кухня, слева от коридора толчок. Наверху две спальни, кто первый успеет занять кровать, тот и спит. Еще у нас есть спальные мешки и матрасы. Диван. Но я рекомендую тебе спать со мной на чердаке.
Ты живешь на чердаке? удивляюсь я.
Да.
Какой стрем.
Он смеется. Кидает на меня заинтересованный взгляд и отходит на кухню. Я глотаю из бутылки, что он мне дал, и осматриваюсь: дом маленький. Кухня и гостиная здесь одно помещение, слишком тесное для того количества людей, что здесь находится. Я вглядываюсь во всех находящихся здесь, хочу рассмотреть каждого человека. На диване два парня, смахивающие на панков: латинос и белый. Пьют пиво и оживленно спорят. У белого прямо на лице, над бровью татуировка «ОТБРОС». Рядом с ними шляются еще человек десять, ходят туда-обратно, надолго не задерживаясь. У многих цветные волосы. Девушки все разные, больше всего мое внимание приковывает афроамериканка с короткими белыми волосами до плеч. Она в коротком розовом топе и голубых джинсах, на шее болтается серебряная цепочка. Почему Алиса сказала, что мне здесь не место? Я бы смогла сюда вписаться.
Хэй, я Стейси, подскакивает ко мне смуглая кудрявая девчонка.
Я представляюсь. Скифф маячит рядом.
Ты такая милая, хихикает она. Я улыбаюсь, не могу сдержаться.
Если что, она моя, говорит Скифф. Я закатываю глаза.
Что, правда? Стейси смеется. Я сомневаюсь.
Даже не думай, отвечаю ему.
Это мы еще посмотрим, бросает он.
Стейси переводит тему:
Откуда ты?