Эм Я из Окленда, всю жизнь тут.
Ясно, а я из Миннесоты.
Далековато тебя занесло.
Мои родители умерли три года назад, и я решила уехать в Калифорнию.
О черт поражаюсь я, сочувствую
Все нормально, улыбается она и отмахивается. Слишком обдолбанная, чтобы обдумывать сказанное.
Я допиваю пиво. Стейси берет меня под руку и ведет на задний двор. Скифф, словно собака, следует за нами.
Смотри, как тут красиво Она обводит небо рукой. На нем россыпь звезд.
Чем занимаешься? спрашивает.
Только школу закончила.
Поздравляю! Стейси смеется. А я работаю в баре.
А я пишу музыку, с гордостью вклинивается Скифф, чем вызывает у меня смех.
Что смешного? Думаешь, это смешно?
Нет, что ты! Это так, само собой
По его взгляду видно, что он не верит, но мне все равно. Стейси начинает болтать со мной, а Скифф куда-то пропадает. Я расслабляюсь, мне нравится с ней общаться. Стейси проявляет ко мне огромное внимание, так что я моментально притягиваюсь к ней, словно магнитом.
Через полчаса я успеваю напиться. Ничего нового. Я снова ненавижу себя, но пока Стейси тараторит рядом, получается не думать об этом. Чуть позже она знакомит меня с некоторыми ребятами; почти все из них обдолбаны или пьяны, так что я понятия не имею, какие они на самом деле.
Ладно, Белинда, мне пора, говорит Стейси, когда дело идет к ночи.
Как? Куда? разочарованно спрашиваю я.
Домой. Я тут не живу.
Она прощается со всеми и уходит. Я вдруг окунаюсь в черное, непроглядное, пьяное одиночество. Мне неожиданно становится так тоскливо, что это сшибает с ног, и я сваливаюсь на единственный свободный матрас на втором этаже. Начинаются вертолеты. Очень скоро лежанка подо мной прогибается, и кто-то обнимает меня сзади. Чьи-то руки гладят мое тело, причем так нежно, что я не хочу, чтобы это кончалось. Человек прижимается к каждому моему изгибу, и отчего-то становится понятно: это Скифф. Он утыкается носом мне в шею и опаляет своим дыханием. Целует. Один раз, затем второй. Меня неразумно сильно тянет к этой ласке, я разворачиваюсь, переплетаю свои руки и ноги с его. Он целует меня в губы.
Тело, расслабленное, потерявшее контроль, взрывается. Мы целуемся и целуемся, мне хочется еще и еще. Я не знаю, кто такой Скифф, понятия не имею, чем он живет, что любит, как думает, но его тело оно такое твердое. Желанное. Я держусь за него и понимаю, как хочу, чтобы такого в моей жизни было больше.
Мы целуемся очень долго, но ни я, ни Скифф не переходим границ. Где-то посередине этих ласк алкоголь и усталость берут верх, и я вырубаюсь.
* * *
На утро просыпаюсь от звонков матери. Как я и ожидала, она начала обрывать мне телефон. Прошло почти двое суток с того момента, как я последний раз была дома, и ее железная уверенность в том, что я скоро вернусь, таяла с каждой секундой.
Но все мои мысли занимает не мать. Все мои мысли занимают вчерашние поцелуи. Как же я давно ни с кем не целовалась. А мне хочется целоваться. И хочется большего. Тело требует, просто кричит о своих нуждах. Это невыносимо терпеть. Хочется, хочется, хочется. Даже дышать становится тяжело.
К обеду меня немного отпускает, а промежутки между звонками матери почти пропадают. Я вдруг вспоминаю слова Тома о том, что родители начнут искать меня с полицией. Ладно. Выхожу из дома на улицу и решаю ответить.
Я тебя слушаю, говорю.
Алло, ты где? ледяным голосом говорит она. Почему тебя до сих пор нет дома?
Я вдыхаю побольше воздуха и со всей решительностью заявляю:
Мам, я больше не приду домой.
Что? Ты что? Хватит молоть чушь, вызывай такси и поезжай домой.
Мама, нет! Не приду. Я больше не буду с тобой жить.
Ну и куда ты пойдешь? издевательски спрашивает она. Кому и где ты нужна? Будешь работать проституткой?
Мам, хватит. Прекрати меня оскорблять!
Но она не слушает. Продолжает давить и говорить, какая я отвратительная. Я хватаюсь за голову. Боже.
Я больше так не могу, говорю.
Бедная, несчастная, язвит мать. Думаешь, приятно иметь такую дочь, как ты? Глупую бездельницу и алкоголичку. Тащи свой зад домой, Белинда.
Я присаживаюсь на корточки и обхватываю себя рукой за колени.
Все, перестань, выплевываю, я не вернусь домой, понятно? С тобой невозможно нормально общаться, ты постоянно меня оскорбляешь. Просто забудь о том, что я существую, и нам обеим станет лучше!
Забыть?! вспыхивает она. Я-то забуду, только ты потом будешь ползать на коленях и просить принять тебя обратно.
Ладно. Хорошо. Если ты так думаешь, пускай. Как скажешь. Прощай. Я кладу трубку и блокирую ее номер.
Терпеть больше невозможно, и я начинаю плакать. Прикрываю глаза ладонью, сажусь задом прямо на землю. Стараюсь сдержаться, но получается плохо. Рядом со мной на землю садится человек. Я поднимаю глаза и вижу Скиффа. Он спрашивает:
Че плачешь? И не дождавшись ответа, продолжает: Прикинь, Кевина стошнило на меня вчера, прямо после того, как я ушел от тебя. Черт возьми, ты заснула! Просто взяла и заснула! А еще я споткнулся и разбил коленку. Он ковыряется в дырке на джинсах, показывает мне рану. Сегодня я мылся в душе, и отключили холодную воду. Прямо когда я был в пене! Пришлось обтираться прямо так. Это из-за тебя? Ты меня прокляла?
Скифф, отвали. Не до тебя сейчас, правда.
Да ну. Кажется, у тебя проблемы.
Это тебя не касается.
Плакса Белинда.
Ты придурок.
Он широко улыбается, смотрит исподлобья.
Так и есть.
Я нервно вздыхаю, потому что я в бешенстве, ведь Скифф не дал мне поплакать. Поднимаюсь и ухожу внутрь, а вслед слышу:
Пла-а-акса! Белинда плакса!
* * *
Какой-то парень, чьего имени я не запомнила, падает на диван прямо посреди гостиной. У него закатываются глаза и трясется подбородок. Неужели он Вот черт. Кажется, я понимаю, что с ним происходит. Я ем лапшу из общей кастрюли и смотрю на это. Аппетит быстро пропадет. Отложив еду, я словно в бреду подхожу ближе и наблюдаю за ним. Поднимаю взгляд и натыкаюсь на Скиффа. Придурок. Он улыбается. Я скорее разворачиваюсь, чтобы слинять, но он окрикивает меня:
Эй, плакса, куда собралась?
Не называй меня так!
Че сразу обижаешься? Он приближается и опускает мне руку на плечи. Кайфануть хочешь? Скифф вытаскивает из кармана пакетик с белыми кристаллами и показывает мне. Я знаю, что хочешь.
Я сглатываю. Очень хочу. Смотрю на него, но молчу. Не могу говорить, когда дело касается наркотиков. Но Скиффу и не надо ничего объяснять: он понимает все по моему лицу и утягивает за собой на чердак. Мое сердце колотится.
У него тихо играет музыка. Мы садимся на скрипучий диван, и я тут же выхватываю у него пакетик. Я знаю, что потом буду жалеть. Знаю, что убиваю себя, что добровольно принимаю яд, но тяга к этому сильнее.
Мое сознание белый, чистый лист. Это секундное, постоянно ускользающее, эфемерное чувство безмятежности. Это удовольствие продлится недолго, и потом будет только хуже, но сейчас
Сквозь этот стремительный поток пробивается Скифф и снова целует меня. Наркотики странная вещь. Под ними кажется, что целуешь самого любимого человека на планете, даже если на трезвую голову ничего к нему не чувствуешь. Вот и сейчас: наш поцелуй взрывает меня изнутри, по венам растекается сумасшедшая любовь. Прямо сейчас я люблю этого придурка самой безумной любовью, какая только существует. Я уверена, он чувствует то же самое.
Мы целуемся и утопаем друг в друге. Скифф лезет ко мне под одежду. Вдруг краем уха я слышу странный вой. Прерывающийся, подсознательно вызывающий сильный страх. Я не понимаю, что это.
Скифф, встревоженно говорю.
Не ломайся, ну же
Ты слышишь звук?
Он молчит. Я понимаю, что это вой сирен. Тотчас вскакиваю с дивана и подхожу к окну.
Скифф, сглатываю, Скифф, тут полиция.
В окне я вижу две черные тонированные полицейские машины и несколько копов, на жилетах которых написано: DEA POLICE[3].
Это ОБН! Мой голос срывается, все тело начинает дрожать. Рукам становится холодно, голове горячо.
Ты прикалываешься?
Нет, господи, нет, мы пропали! Я чувствую жгучий парализующий страх. На глаза наворачиваются слезы. Скифф подскакивает ко мне и смотрит. Несколько ужасных секунд молчит.
Вот дерьмо
Снизу слышится стук в дверь. Очень громкий, такой сильный, что кажется, будто отдача чувствуется даже здесь. Стук повторяется. Скифф прикладывает палец к губам, и мы слушаем.
«Это полиция, откройте!»
«У нас ордер на обыск!»
Естественно, им не открывают. Копы начинают выламывать дверь, мое тело сотрясает крупная дрожь. Я чувствую, как отдаюсь звериному страху, полностью теряю контроль.
Скифф, что делать, Скифф?.. хватаюсь я за его руку. Нас посадят
Он молчит, быстро закрывает мне рот рукой. Мы стоим в гробовой тишине, только снизу доносятся встревоженные голоса. На первом и втором этаже начинается беготня, крики, плач. Люди в панике. Слышатся шаги на лестнице, кто-то поднимается на чердак Скифф срывается к двери и закрывает ее на щеколду. К нам начинают стучаться и дергать за ручку.
Скифф, открой! Сукин сын, я знаю, что ты здесь, если не откроешь, я сдам тебя! Я снесу эту дверь!
Скифф и не думает никого пускать. Он хватает единственный стул, что здесь есть, и подпирает им дверь.
Скифф! кричат за дверью.
Он показывает мне рукой на окно в стене напротив, жестом говорит: «Открывай». Я делаю это, холодными трясущимися руками еле справляясь с заданием. Аккуратно выглянув в окно, я понимаю, что за углом куча полиции.
К нам на чердак продолжают ломиться. Скифф копается в комоде, скидывает какие-то вещи в рюкзак. На самом дне одного из ящиков он достает пистолет. Меня прошибает пот и накрывает ужасом резким, оглушительным. Он засовывает пушку себе за пояс джинсов, кладет в портфель остатки наркотиков. Скифф просто бомба замедленного действия. Идеальная цель для полиции.
Я хватаю свои вещи, и мы подходим к окну. Слышу, как внизу дверь слетает с петель, люди начинают вопить. Скифф ждет пару минут, а потом высовывается из окна и осматривается.
Чисто, говорит он, но это ненадолго. Надо срочно сваливать.
Он вылезает наружу.
Нет, нет, там же высоко, ты что! шепчу я.
Ты знаешь путь лучше?!
Мне приходится заткнуться. Он еле просовывается в маленькое окошко, прокатывается по пологой крыше и повисает на карнизе. Мне кажется, что он вот-вот упадет и разобьет себе голову. Но Скифф оказывается ловким: пролетает два этажа прямо в кусты и встает на ноги.
Он смотрит на меня и жестом показывает спускаться к нему. Мне очень страшно, все тело трясет, но ничего иного сейчас придумать невозможно. Я неуклюже спрыгиваю прямо Скиффу на руки, он падает, бьется головой и спиной об асфальт, я ударюсь вообще всем, чем могу. В глазах на секунду темнеет от боли. Превозмогая ее, как можно скорее поднимаюсь. Скифф берет меня за руку и тянет за собой.
Аккуратно, по стеночке, мы продвигаемся к задней стене дома. Оттуда перебегаем к производственному зданию напротив, уходим вглубь жилых массивов. Сердце колотится так, что занимает собой всю грудную клетку. Позже, когда кажется, что угроза миновала, меня отпускает, становится очень больно и резко клонит в сон.
Мы плетемся по пыльному тротуару спального района, хромые, вымотанные и помятые. По дороге тихо проезжают машины. Мне плохо. Хочется вывернутся наизнанку от тошноты и усталости.
Когда я теряю всякое ощущение реальности, то слышу визг тормозов и свист шин. Только не это Нас подрезает полицейская машина. Копы включают сигналки, выходят и направляют на нас пистолеты. Я стою без движения, в голове только мольбы о том, чтобы они не стреляли.
Один из полицейских подносит ко рту громкоговоритель:
Оставайтесь на своих местах, иначе мы будем стрелять. Не двигайтесь и поднимите руки. Так, чтобы мы видели ваши ладони!
Они подходят, лапают нас, вытаскивают у Скиффа пушку. Потом скручивают, грубо надевают наручники.
Вы задержаны по подозрению в хранении и распространении наркотиков. Мы отвезем вас в участок для досмотра. Сопротивление будет расцениваться как признание вины.
Я теряю дар речи, от страха перед глазами мелькают звездочки. Полицейские запихивают нас в машины и увозят прочь.
5
Копы ставят наши вещи на стол и велят встать напротив них.
Сейчас мы откроем ваши сумки и достанем все вещи у вас на глазах, говорит женщина в форме и руками в перчатках со знанием дела принимается за рюкзак.
Меня все еще кроет. Лица людей, их одежда и надписи на ней расплываются.
Это ваша одежда, сэр? Вся? спрашивает полицейская у Скиффа.
Он кивает.
У вас есть документы на пистолет, что был при вас?
Нет, мямлит он.
Дальше она достает пакет размером с мою руку с белым блестящим порошком. Я шокированно открываю рот. Не могу выдавить ни слова.
Что это? спрашивает она.
Я не знаю, шепчет Скифф.
Вы сказали, это ваши вещи. Откуда здесь этот пакет?
Не знаю, наверное наверное, кто-то положил Скифф сглатывает.
Кто-то положил это вам в сумку? уточняет она.
Н-наверное
Поскольку этот пакет найден при вас, мы на ваших глазах должны провести экспресс-анализ с помощью химического реагента. Если появится лиловый цвет, это наркотик.
Полицейская достает из кармана упаковку со смоченными ватными палочками. Берет одну из них и касается вещества внутри. Цвет сиюминутно становится лиловым.
Наркотик. Сэр, вы арестованы.
Скиффа пристегивают к решетке, которая служит одной из стен этого помещения. Следующая на очереди я. Копы забрали у нас документы, и сейчас женщина разглядывает мои водительские права, сравнивая с лицом. Потом лезет в сумку и выкладывает вещи одну за другой. В самом конце из бокового кармана она достает два билета на Янгблада и маленькую голубую коробочку с бантиком. Мои подарки со дня рождения. До сих пор в сумке. Я смотрю на копа, она вытаскивает пакетик с порошком и показывает мне. Потом вглядывается в мои глаза. Ее лицо расплывается нос, губы, глаза ходят по кругу.
Дальше все размыто. Нас отводят в следующую комнату, еще раз обыскивают. Делают фотографии с номерами в профиль и анфас, берут кровь. На этом моменте в глазах темнеет, и я теряю сознание.
* * *
Прихожу в себя уже в камере. Внутри темно, никаких окон, лишь одно маленькое и узкое окошко в двери. Холодно. Голова кружится. Тело постепенно отходит, трясется; начинает накатывать страх. В камере я одна. Мне страшно, очень-очень страшно. Я не понимаю, что делать, как я умудрилась влипнуть в такое дерьмо и что теперь будет с моей жизнью.
Спустя время ко мне в камеру заходят.
Шнайдер, тебе пять минут на звонок, с этими словами полицейский дает мой мобильный и закрывает дверь.
Руки дрожат, дыхание сбивается, я судорожно ищу номер отца в вызовах. Набираю его, жду ответа. В трубке звучат гудки, один за другим. Он не берет, и вызов сбрасывается.
Давай, пап, ну пожалуйста, ответь, прошу тебя! умоляю я и набираю снова. Ничего.
Черт, черт, черт, что б тебя закрываю глаза рукой.
Я теряю драгоценное время и ничего не получаю в ответ. Пару секунд проходит в кромешном ужасе, прежде чем я нахожу номер Тома в телефонной книге, а вместе с ним и хоть какую-то надежду. Я тут же набираю его.
Алло? Белинда?
Господи спасибо всхлипываю я в ответ.
Что-то случилось? обеспокоенно спрашивает он.
Да, боже Том, пожалуйста, помоги, я в полиции, у меня нашли наркотики, я не дозвонилась отцу и не знаю, что делать, у меня пять минут, на одном дыхании выпаливаю я. Пожалуйста, позвони ему, мне очень нужна помощь, я понятия не имею, что делать Том?
Он молчит пару секунд, потом говорит:
Успокойся. Все будет хорошо. Мы тебя вытащим. Не разговаривай с копами, ничего им не говори, поняла? Белинда, ты поняла?