Немного про меня и Эда.
Мы электронщики и очень любим это дело. Но мы отличаемся по характеру. Я люблю всякие детективные истории с их причинами и следствиями. Могу и сам придумать такую историю. Главное слишком не увлекаться, а то как напридумываю Эда интересует только техника. Он безоглядный оптимист и креативщик. За любое дело он берется, раздумывая не более двух секунд. Эд может так правдоподобно представить только рожденный план, что человек, мало понимающий может легко поверить в его выдумку. Так что мы оба фантазеры. Часто Эд бывает так увлечен, что не видит ничего вокруг. Поэтому иногда я объясняю ему чего хотят другие люди. Еще я часто оберегаю своего коллегу от беды, отсеивая откровенно опасные идеи. Если успею. Но я сам не всегда знаю, когда нужно притормозить. Ведь если часто отсеивать идея не станет интересной, а если много тормозить история никогда не станет эпичной. Это и есть причина успеха.
Ларри.»
Извините, отвлекся. Помните, в самом начале Спенс Никс упоминал какой-то «Проект Зеро», который мы, якобы завалили? Ну а потом еще отправил нас копать бассейн? Самое время рассказать об этом проекте. И как мы туда вообще попали.
Мы-то, на самом деле, не работали на Спенса. Мы спокойненько себе учились в нашем универе, заканчивали аспирантуру, воплощали свои идеи. Экспериментировали! Было же счастливое время! И вот приспичило кому-то выдернуть нас наружу
Сначала мне позвонил начальник отдела. Уайт его фамилия. Да, не важно.
Ларри, где, Эдмонд?
Рядом, в соседней лаборатории, позвать его?
Нет, бросайте все свои дела и вдвоем в приемную президента университета. Через пять минут чтоб были у секретаря.
Холодок где-то внутри стал растекаться по телу, и начал растворяться в крови.
Мистер Уайт, мне ждать самого худшего?
Там все узнаете.
Я повесил трубку и побрел к Эдварду. А почему я ждал худшего, если все было так безмятежно? Да, было дело Пару недель назад Эдвард кое-чего сжег из аппаратуры. Вы не в контексте. Я поясню: в принципе, это нормально, когда что-то сгорает. Но просто в этот раз это был дорогой и большой химический анализатор. В основном дорогой. И было ясно как день, что это заметят.
Когда я зашел в лабораторию, Эд сидел за столом, наклонившись над осциллографом. Это такой прибор, размером с чемоданчик. Не тот, который анализатор. Тот уже давно сгорел. У осциллографа была снята верхняя крышка. В комнате пахло сильно паленым. Как если после конкретного такого короткого замыкания воспламеняется и сгорает деталь вместе с нанесенным лаком и частью краски на корпусе, а дорожки на плате вокруг испаряются, а чуть дальше от эпицентра они скатываются в эдатакие круглые пружинки. Любой человек умеет отличать этот запах от запаха нормальной пайки. Вытянув шею и водя носом над внутренностями, он говорил сам себе «Не пойму, что я не так сделал»
Пересилив соблазн подойти и заглянуть через его плечо, я сказал:
Эд. Все. Пошли к Гелбрехту.
Он понял все с полуслова.
Блин.
Он положил отвертку, встал из за стола, пару секунд огляделся, как бы думая, что взять с собою. Решил, что брать нечего.
Надо руки помыть.
И мы пошли к президенту. У нас директор по правильному «президент». Тот выглядел каким-то уставшим, как после принятия тяжелого, но необходимого решения.
Ларри, я в первую очередь обращаюсь к тебе, как к более , он подбирал слова.
Сообразительному, чуть было не подсказал я.
рассудительному человеку в вашей компании.
Он снял очки, и стал протирать их, как если бы какой-то доктор готовился сказать мне, что либо я буду принимать его лекарство, либо он за последствия не отвечает.
Ты все еще хочешь закончить аспирантуру? Вообще, какие у тебя планы на будущее?
(Что? Что за вопрос? Неужели все так плохо?)
Инженерией, отлепил я язык.
Что? переспросил он.
Электронной инженерией.
Директор молчал. Я коротко вдохнул и предпринял вторую попытку:
Я хотел бы остаться при институте и
Заниматься? подсказал Гелбрехт, как мне показалось, слегка наклоняясь, чтобы не пропустить следующее слово.
Заниматься. Но, наверное из-за этого в связи с увеличе то есть с ухудшением
Сам не знаю, что я хотел сказать и был рад, что он меня прервал:
А ты, Эдмонд? директор снова приготовился вникать в сложный шифр.
Я все восполню! проорал Эд, Не сразу конечно, но если Вы дадите мне возможность
Гелбрехт слегка отпрянул от прорезавшей эфир энергии.
Подождите, подождите, он даже приподнял ладони над столом.
Директор дал Эдварду успокоиться и перестать моргать глазами.
Подождите, сейчас речь не об этом, он медлил. Хотя и об этом тоже. Но я хочу взглянуть на вещи немного под другим углом. Надеюсь вы со мной согласитесь.
Так говорят политики, когда собираются сказать что-нибудь, что ни в какие рамки не лезет.
Ведь, если не обращать внимания на некоторые ваши ошибки, таких как этот, Гелбрехт забыл слово.
Анализатор, вяло подсказал я.
Да. Анализатор. Потом, что вы там еще разгрохали в прошлый раз В холле это было. Информационное табло?
Угу, кивнул я.
Если не обращать внимания, как я уже говорил, то вы, в целом, успешно решаете многие задачи, он посмотрел на какие-то записи. Вот, к примеру, мистер Уайт именно вам, а не кому-то другому поручил опытную модернизацию осциллографа.
Мне показалось, что запах паленого еще не выветрился из моего носа, и мое воображение тот час дорисовало, как директор его учует и все поймет.
Кстати, как успехи на этом направлении?
Я временно задержал дыхание. На всякий случай.
Почти готово, проорал над ухом Эд, отчего я толкнул его локтем, мол, «потише». Нужно будет заменить еще одну схему, -сказал он уже спокойнее, и, студенты-первокурсники получат самый чувствительный прибор века. Там, знаете, самое интересное, что шкала
Вот видите, перебил обрадованно директор. И я считаю, что вы можете, он сделал ударение на слове «можете», проявить себя и на более глобальном уровне.
Если честно, я вообще перестал понимать, что происходит. Гелбрехт посмотрел на нас, как бы что-то прикидывая в последний раз.
В общем, есть работа. Для вас. Пришла бумага на двух электронщиков, при этом он, улыбаясь, так щелкнул пальцами и достал какой-то лист. Нужны хорошие специалисты, очень хорошие, не стану скрывать, что они просят лучших из тех, что есть в университете. Основные качества, читал он, большой практический опыт и гибкое мышление, а также отсутствие школярской зависимости от наличия документации по аппаратуре, с которой им придется работать.
Я стоял и боялся моргать. Я еще я не исключал, что вот сейчас он рассмеется и скажет: «Ну что размечтались? Вон из университета! Чтоб я вас никогда больше не видел!»
Компания «Кибер Тимс». С вами будут заключены договора, как с независимыми специалистами, с возможным продлением и долгосрочным сотрудничеством.
И эти специалисты мы? Эд быстро стер с лица готовность засмеяться хорошей шутке и стал серьезным. Ну, у нас большой опыт и
Ах, да, я не упомянул еще одну вещь вспомнил директор. Чтобы быть честным, я должен вам рассказать. Мы проплатили договор на установку «Сиерры» в вычислительном центре и следующие две недели у вашего отдела и отдела системного администрирования, а также у программистов будут посвящены его подключению, ну и все, что с этим связано.
И тут до меня стало доходить и, наконец, дошло. Хотя, Эд, похоже еще ничего не понял. (Когда дело касается человеческой хитрости, Эд остается непроходимым тупицей).
И я бы хотел быть уверенным, продолжал он, что вы что, если что-то пойдет не так, например, не дай нам Бог, опять выйдет из строя дорогостоящее оборудование, то я бы наверняка знал, что вы здесь не причем.
Само, собой, довольно поддакивал Эд.
Таким образом, мы убиваем одним махом двух зайцев. А когда вернетесь, я по результатам вашей деятельности, кстати, она может стать основой вашей исследовательской работы, рассмотрю вопрос о допуске вас в дата-центр.
Мысленно сейчас я в том моменте: я с кислой миной и сияющий Эдвард стоим напротив директора. Директор видит разницу в настроении и понимает откуда она. Именно поэтому он назвал меня более сообразительным. И пока Эд радуется, могу объяснить, в чем ирония.
Новейший, мощнейший суперкомпьютер заочно прозванный нами «Сиерра», чьего появления я, и уж конечно, Эд, ждали уже больше года будет установлен без нас! Это была наша мечта попробовать в деле новый суперкомпьютер! У нас уже были написаны программы. У нас уже были данные. И вот теперь, когда он уже едет к нам в каком-нибудь спецвагоне, сопровождаемый кучей спецов-фирмачей, которые, конечно же, сразу же, как только поймут, что они здесь больше не нужны, уедут, оставив университету такую игрушку, а стая студентов будут выспрашивать последние новости про характеристики нового железа нас здесь не будет! Все это будет без нас! Без меня и без Эдварда. Да, вот так нечестно.
И вот уже на следующий день мы летели в вертолете, глядя из окошек вниз. Да, этот миллионер Спенс Никс, который нанял нас, прислал за нами вертолет. Город быстро ускользал, а впереди ширилась светло-голубая полоса Большого Соленого Озера.
А ты знаешь, что Солт-Лейк-Сити был основан мормонами в девятнадцатом веке? сказал Эд. Когда они пришли сюда, здесь было только одно озеро и ни травинки вокруг не росло?
Я хмыкнул.
Кто же этого не знает?
В нашем городе, где около половины населения мормоны, сказать такую банальщину, как он только что это все равно, что сказать, например: «а ты знаешь, что у коровы есть рога и вымя»?
Эд был мало сведущ в вопросах истории, да и в любом деле, что касалось людей, культур, отношений и прочего. И уж если он сделал над собой такое героическое усилие обратил свои мысли в эту мрачную сторону, то скорее всего только ради того, чтобы отвлечься от каких-то еще более мрачных мыслей.
Эд помолчал.
Сволочи, наконец с чувством изрек он.
Кто, мормоны?
Гелбрехт и Уэйт сволочи, вот кто. Сговорились нас отослать подальше, как-будто мы им вычислительный центр сломаем. Подумаешь, ни одна железка не стоит того, чтобы так с людьми обращались.
А, ты об этом Скажи спасибо, что они нас не вытурили из университета. И о возмещении убытков, вроде бы не говорят.
Конечно, не говорят мы своей работой им столько прибыли принесем, что они забудут про те несчастные пятьдесят тысяч.
И про те десять тоже?
Какие десять? Эд удивленно посмотрел на меня и нахмурился. А! Про то табло, что-ли? он махнул рукой, Спишут. Еще неизвестно, по чьей вине оно оттуда грохнулось.
Я вспомнил драматический полет информационного табло со стены в фойе университета. Это была довольно большая алюминиево-пластиковая штука где-то три на четыре метра и общим весом килограммов на тридцать в нее было напихано много микросхем, лампочек и прочего. Ее повесили на высоте третьего этажа во внутреннем холле нашего универа. Эда тогда спустили сверху на альпинистских ремнях, выполнить последние подключения, т.к. было проще спуститься с верхних перил чем поднимать человека на такую высоту с пола. Нужно было всего-то лишь подсоединить пару вилок к розеткам в стене слева от табло.
Внизу, в опасной, как мне показалось, близости от места работ стоял ларек со стеклянной крышей. Немного поколебавшись, я крикнул Эду: «Подожди!» и зайдя внутрь, попросил продавщицу и двух каких-то первокурсников прерваться и временно покинуть опасную зону, после чего вернулся к своему посту: следить, чтобы никто не подходил ближе.
Выгнанные мною из ларька студенты, позвали остальную группу и через минуты две они уже стояли, отгороженные от опасной зоны красной ленточкой и постепенно проникаясь важностью работы, примолкли, задрав вверх головы. А я приметив, что среди них были и девушки, решил, что вполне разумно прокомментировать происходящее, чтобы всем все было понятно.
Вот наш специалист выполняет сложнейшие коммутации да еще в подвешенном состоянии.
Одна девушка спросила:
А Вы тоже в этом разбираетесь?
Хм. Я принимал непосредственно участие в разработке этого табло, скромно и серьезно сказал я, понизив голос. Теперь все студенты и работники нашего университета, громче, уже чтобы слышали все, смогут в любой момент легко узнавать о идущих и планируемых занятиях, кто их ведет, и расписание всех мероприятий. Оно интегрировано с компьютерной сетью. На его сборку университетом было выделено десять тысяч долларов
Заметив что девушка что-то записывает в блокнот, я поинтересовался:
Конспектируете?
Я хочу стать журналистом, она подняла голову и улыбнулась мне, пишу маленькие обзорные статьи.
Печатаетесь? пошутил было я.
У меня несколько статей было в школьной газете, в универе немного и пару в нашей местной городской.
Ух ты. И что Вы будете писать про это? оторвавшись от ее белой улыбки, я неопределенно повел рукой туда где за моей спиной продолжалось действие.
Ну, она склонила голову и волосы ее качнулись.
Я Ларри, а тот что на веревках Эд.
Лина, она подала мне руку. По отклоняющемуся направлению ее взгляда я понял, что сзади что-то происходит и оглянулся.
Эд воткнул вилку в розетку, отчего казалось, что табло вот-вот загорится веселыми огоньками, потом помедлил, и крикнул:
Спустите молоток, тут крепеж слабо вбит.
Молоток был спущен. Эд одним широким движением вынул рукоять молотка из веревочной петли, как самурай, вынимающий свой меч из ножен. Потом внимательно вгляделся в крепеж стенда, размахнулся и ударил. Я не понимаю, кто делал эти крепежи. Правая сторона, не левая, по которой стукнул Эд, а подчеркиваю, правая сторона табло соскочила с держателя и пошла вниз маятниковым движением Так что я в целом согласен: не Эд виноват, в том что оно сорвалось.
Толпа шумно сделала вдох. Табло, держась одним углом за крепеж в стене медленно проплывало мимо и чуть ниже Эдварда, который, хоть и висел рядом, но сделать уже ничего не мог. Набрав наибольшую угловую скорость в нижней точке (все верно говорит формула из кинематики), табло сорвалось со второго крепежа и по инерции полетело вниз и куда-то влево, вырвав с корнем за собой розетку с проводами, которые только что воткнул Эд. В конце своего пути оно грохнулось на стоявший внизу ларек. Толстое стекло ларька оказалось на удивление прочным. Наше табло разломилось пополам, сложилось как какая-то огромная электронная книга в обложке и свалилось с ларька на пол, уже окончательно развалившись на две половины, щедро осыпая пол вокруг себя мельчайшими осколками лампочек и других стекляшек.
Толпа выдохнула: «Вау». Первокурсники восторженно зашумели. Я тоже стоял как завороженный. Оторвав взгляд от разбитого табло, я посмотрел вверх, где все еще висел Эд с молотком в руке. Тот хладнокровно смотрел вниз. Потом молча махнул кому-то рукой: «Поднимай» и поплыл вверх.
Проводив уплывающего Эда взглядом, я вспомнив про Лину, обернулся и стал искать глазами девушку в джинсах и свитере. Она уже уходила.
Лина! я догнал ее.
Думаю тут уже ничего интересного, вставляя ручку в свой блокнот и пряча его в сумку, снова улыбнулась она.
Я не мог быстро придумать слова. Пальцем я показывал туда, где исчез блокнот:
Вы еще думаете писать статью?
Что вы! Писать о чьих-то неудачах я считаю неэтичным. Если только это не результат преступной безалаберности или коррупции. Ведь ничего такого здесь нет? по ее веселой улыбке, я понял что она подшучивает.
И к тому же в стенах нашего университета происходит множество других интересных событий, в тон ей продолжил я, тоже улыбаясь.
Именно. Но я запомню вас: Ларри и Эдвард! она провела рукой по воздуху, как бы выделяя заголовок на висящей газете. Мне кажется про вас можно будет еще написать, потом, когда мы ближе познакомимся и вы мне поведаете интересные истории про вашу команду. Вы яркие. Мой журналистский опыт говорит мне, что материал от вас будет.