Татьяна Волхова
Северный мир 2. Падение
Глава 1
Обережный ритуал
Когда Демид был рядом, я могла позволить себе быть слабой. Могла стоять за его спиной и не обращать внимания на окружающий мир. Мне было так хорошо в своём внутреннем покое, в нашем с ним доме, закрытом от чужих взглядом.
Оглядываясь назад, я видела, каким ребёнком была в последнее время. Возможно, потому что слишком резко оборвалось моё детство.
И вот сейчас, оставшись без Демида, я вдруг почувствовала себя намного взрослее. У меня больше не было права на бездействие, я должна была оберегать своего мужа, пока он на поле брани.
Вернувшись из дома матушки, я прошлась по опустевшему дому мужа. Увидев его младших братьев, занимающихся своими привычными делами, я обрадовалась, что хоть здесь что-то осталось неизменным.
В нашей с Демидом комнате было слишком пусто без него. Лежали вещи, которые Ладо не стал брать. Прикоснувшись к ним, я остро почувствовала его всего, такого родного и далёкого. Собираясь опять зарыдать, я взяла себя в руки.
«Не время для слёз, сказала я сама себе. Я должна сохранить жизнь своего мужа, должна сохранить его дитя».
И легла спать, запретив себе плакать. Но мысли о Демиде не покидали меня. Как я ни старалась, не смогла долететь до него облаком. Что-то не пускало меня дальше ближайшего селения. С этими мыслями я и уснула.
Утро было погожим и солнечным. Уже давно погода не радовала нас такими деньками. В доме было непривычно тихо. Я не нашла во дворе никого из братьев и пошла к бабушке.
Вчера я просила её перебраться в мой дом на это беспокойное время, но колдунья отказалась. И сейчас я поняла почему: все обряды мне лучше творить на тот лесной поляне, где она жила.
Много там Силы для меня, и много историй земля помнит. Духи места помогают осуществить задуманное.
Бабушка уже ждала меня. Большой чёрный волк тоже лежал на земле. После того как на свадебном огне все узнали правду о моей семье, селяне перестали бояться этого хищника. Близко к нему никто не подходил, но и нападать не пытались. И Валид стал постоянно жить рядом с бабушкой.
В избе меня ждал вкусный травянистый навар, который сразу придал сил. Хоть я и заваривала дома такой же сбор, но из бабушкиных рук он был совершенно иным.
Погрузившись в ароматы трав, я вспомнила, как жила здесь и считала дни, когда стану женой Демида и перейду в его дом. А теперь я бы всё отдала, чтобы вернуться в ту зиму на лесной опушке: ведь тогда всё было ещё впереди.
Мотнув головой, чтобы отогнать грустные мысли, я решительно встала и почувствовала резь сбоку живота.
Не так скоро, дочка, проговорила бабушка, ты теперь непраздна и должна двигаться медленно, будто листок, покачивающийся на спокойных водах.
Мы вышли на крыльцо. Колдунья знала, зачем я пришла. Я хотела попросить у Богов защиты для своего Ладо.
Разложила на четыре стороны поляны требы Богам. С самой холодной стороны, откуда дули ледяные ветра, подношение матушке-Земле. Напротив её, там, где летом светило самое жаркое солнышко, поставила чашу с воскуренными травами. На стороне, где светило уходит на ночь, кувшин с родниковой водой; а на той, где оно восходит, зажгла огонь.
Так я призвала в помощники все силы природы, а сама встала по центру. По очереди представила всех четырёх духов природы: мощь земли, жар огня, текучесть воды и вольность ветра.
Рядом с собой представила Демида каждую его чёрточку, что жила в моём сердце. Закрыв глаза, я увидела Ладо перед собой с горящими глазами, в кожаных доспехах с обережными символами, а в руках у него блестел кинжал.
И так ярко было моё представление, что на мгновение мне показалось, что и вправду он стоит рядом со мной и взглядом карим на меня смотрит. Но он был далеко, в незнакомой мне местности, среди других воинов, они отдыхали.
«Я смогла преодолеть стену между нами, с радостью подумала я, это духи природы мне помогли».
И начала свой ритуал.
Медленно обходя образ Демида вокруг, я тянула незамысловатый напев и от самой Земли-матушки руками поднимала восходящую силу. Она укрывала Ладо со всех сторон и наверху разливалась в разные стороны, как вода из переполненной чаши.
Сделав это столько раз, сколько мне казалось нужным, я обратила свой взгляд к небесам. И представила, как от них к Демиду спускается благословение, проходит через всю фигуру и разливается волной уже внутри земли под ногами Ладо.
Переливы вверх и вниз идущей силы объединяются, образуя вокруг него кокон защиты.
Так я повторяла до тех пор, пока кокон не стал столь плотным, что мне самой было уже не пройти к образу мужа. Я протягивала вперёд руки и чувствовала, будто впереди препятствие и оно мягко отталкивало меня.
Закончив ритуал, я отпустила воображаемый образ к своему Ладо и представила, что вся моя защита встала вокруг тела Демида.
Пусть хранят тебя Боги! прошептала я.
После этого я отдала требы духам природы, пропела благодарственную песнь и зашла в дом.
Как ладно ты всё сделала, Млада, похвалила меня бабушка. Ты сейчас вдвойне сильна, и твоя защита обережёт Демида. Но часто такие обряды делать нельзя. Тебе самой силы сохранять нужно. Впереди зима, а дитя расти будет, всё лучшее ему пойдёт, так что ты о себе помни. Ты сейчас его сила.
Помню, бабушка, ответила я, греясь о чашку с ароматным настоем. Мне бы только знать, что с Демидом всё хорошо, и силы мои восстанавливаются.
Как быстро летят счастливые дни и как медленно тянется разлука. День за днём я ждала весточек от Демида. Надеялась, что увижу его победы и дорогу домой. Но пока видела только перемещение дружины, их общение с княжичем, с другими воинами на привалах, земли, в которых они бывали, совсем незнакомые для меня.
Чувствовала, как наваливается усталость на моего Ладо в конце длинного дня, усеянного опасностями. Тогда я представляла себя рядом с ним и снимала его усталость своими прикосновениями.
Но в течение дня я никогда не могла увидеть его. Между нами появлялась непроглядная стена. Со временем я поняла, что Демид специально закрывает от меня тяжёлые моменты своего похода. Я не видела ещё ни одного сражения или поединка, но по измождённому виду Ладо понимала, что ему уже не один раз пришлось вступить в схватку с врагами.
А дитя наше тем временем развивалось. Я видела, как увеличивается мой животик, ещё не сильно, но уже заметно для меня. А вот проявлений дитя пока не было. Мне бабушка говорила, что скоро ребёнок начнёт двигаться, и я почувствую еле уловимые шевеления внутри себя. А потом они будут всё больше и сильнее. Так дитя будет общаться со мной. После этих слов я постоянно прислушивалась к себе, но ничего, кроме аппетита и сонливости, не замечала.
Как и велела бабушка, обережные обряды я проводила осторожно и нечасто. Но приносила дары фигуре Перуна, стоящей у нас во дворе.
Братья Демида часто разжигали огонь у подножия кумира. Огонь был как наша связь с ушедшими на поле брани мужчинами.
Однажды, закончив благодарственный ритуал принеся требу и подкинув дрова в огонь, я стояла посреди двора, и такое знакомое чувство охватило меня, будто это уже происходило со мной.
Одета я была в грубую одежду, красивые платья были мне уже не по размеру, а шить на каждый месяц новые не было сил и возможности. Вокруг была осенняя серость, никак не прикрываемая белым снегом. В это солнце даже природа не могла спокойно уснуть.
Положив руки на живот, я почувствовала невероятную тоску и страх за своё дитя.
«Что ждёт тебя, когда ты родишься? волнительно подумала я. Вернётся ли мой милый? И что будет, если враги победят?»
В этот момент я вспомнила, что я видела себя в этом переживании, ещё когда была девицей и жила в доме Ведмурда после встречи со старейшинами у алтаря. Тогда Демид рассказал мне историю своего отца и матери, и, выйдя во двор, я увидела образ княжны. А вместе с ним и себя непраздную, в грубой одежде и в тревоге.
«Ах, если б я тогда знала, что всё так будет! Как бы я дорожила каждым мгновением, что оставались нам с Демидом. Я бы попросила разрешения стать женой по законам их земель и смогла бы провести с мужем больше времени. И даже дитя рядом с ним носить», подумала я.
Но те времена прошли. Мы не знали, что нас ждёт, и жили по принятым у нас обычаям.
Обняв в порыве свой животик, я вдруг почувствовала явное шевеление. Будто кто-то легонечко коснулся меня изнутри.
«Дитя моё, прошептала я, я сохраню тебя и твоего отца, обещаю».
Глава 2
Поле брани
Дни тянулись за днями, и настроения в селении были всё более печальные. Даже укрывший землю белый снег не смог вселить радость в сердца, тоскующие по своим близким.
Белое покрывало преобразило всё вокруг. Из чёрной земля стала светлой, из тьмы начал проступать свет: родилось новое солнце. И весёлые гуляния обычно разливались по селению в это время. А сейчас никто не веселился. Страшно было привлечь лихо своими громкими песнями и плясками. Негромко во дворах приветствовали Коляду и просили лёгкий год.
Когда селяне провожали своих родных с дружиной, то думали, что к солнцевороту воины уже вернутся с победой, ратными подвигами и щедрыми наградами. И будет наша земля отвоёвана и свободна от иноземцев. И будет праздник во всём селении.
Но солнце уже набирало свою силу, а от ратников не было ни весточки.
Двое стариков решились съездить в соседнее селение узнать о судьбе ушедших с дружиной. Но вернулись ни с чем: в том селении тоже никто не вернулся, а в город ездить не советовали, говорили, что разбои по дорогам частые. А ещё ходили слухи, что княжий град осаждён.
Грустные вернулись старики: помнили они лихие времена, когда ещё детьми были, а их отцы воевали, но даже тогда до города неприятель не дошёл.
Я не очень понимала, что такое осада, и решила сходить к бабушке. Зимой мы редко с ней виделись. Хоть сейчас и снега было совсем мало, но дорожка к лесной избе была трудна для нас обеих.
В каждый свой приход предлагала я бабушке жить со мной в мужнем доме. Но отказывалась колдунья, говорила, что в своём доме ей лучше, а у меня в селении матушка есть. Могу к ней пойти, если что понадобится.
К матушке я ходила часто. Она вертела веретено, скручивая противосолонь все беды со своего сына, а потом брала другое веретено и крутила посолонь наполняя его силой и защитой.
Смотря на неё, я думала, что каждая женщина обладает силой, и необязательно быть такой, как бабушка. Домашняя магия может быть сильнее колдовского обряда, если сотворена с любовью и сердечным вниманием.
Я веретено уже не крутила. Нельзя мне: дитя запутается, так говорили у нас в селении. Я просто сидела рядом с матушкой, и мне становилось спокойнее от ровного шума её работы и шёпота губ, наговаривающих защиту для моего брата.
Будучи противницей колдовства, матушка не считала своё веретено магией, но я видела, как ею она разворачивает судьбу своего сына.
Дойдя до лесного домика, я остановилась. Мне показалось, что я слышу какие-то голоса. Обернулась кругом а может, это пушистый снег падал с верхушек деревьев?
Зайдя в избу, увидела, как колдунья творит ритуал. Она закончила и повернулась ко мне. Я вновь поразилась, как темнота захватывает её. Нет-нет, а придёт и останется с ней на одну Луну, и тогда бабушка совсем другая становится.
Темнота ещё и ответы даёт, ответила она на мой немой вопрос. А свет не скоро к нам придёт, ой, не скоро, чуть помолчав, добавила она.
Я остановилась на входе. Дальше идти не хотелось.
Говорят, город в осаде, сказала я. Вы видели это? Что там происходит?
Видела, пробормотала бабушка, вокруг стен стоят чужаки, они смели всё вокруг себя. Но стены у города высокие, воды и еды запасти успели, не сдаётся пока наш град.
А Демид и мой брат? Где они? замирая, спросила я.
Их там нет. В городе лишь княгиня с княжной. Молодая княжна тяжела, ответила бабушка. И, внимательно посмотрев на меня, добавила: Даже больше, чем ты. А мужчины их вне города. Они бились на границах с одними врагами, а другие в это время крайними тропами к городу прошли. Сейчас дружины спешат на помощь оставшимся в городе воинам, но успеют ли? Перед ними ещё много дорог, и все они несвободны.
Мне стало не хватать воздуха, я покачнулась, но устояла. Посмотрела на бабушку и вдруг увидела её глазами. Увидела то, что, оберегая, закрывал от меня Демид. Он берёг меня от волнения, и моменты сражений были невидимы мне. А сейчас я смотрела на поле брани глазами другого человека.
Дружинники князя были окружены большим количеством неприятеля. Нападавшие одеты в причудливые широкие штаны с толстым поясом и обнажены сверху. В руках у них были причудливо изогнутые, очень большие ножи.
Враги наступали со всех сторон, давя количеством и злостью, кипящей в них.
Демид, как и другие воины Перуна, стоял в окружении нескольких дружинников, закрывающих его плотным кольцом. В руках моего Ладо было оружие, но пользовался он не им, а своим даром.
Сосредотачивая взгляд на нападавших, он поджигал их, и неприятель падал, пытаясь затушить объявший его огонь. Падал враг не один, одновременно загоралось несколько нападавших. Это сбивало их слаженное движение вперёд и вселяло страх.
Такие очаги появлялись то там, то тут: так действовали воины Перуна, стоящие по всей линии. Противник изо всех сил пытался достать именно их, понимая, что сыны Перуна наносят ему самые значимые потери. Но дружинники, окружавшие Демида, отражали атаки, давая ему сосредоточиться на своём деле.
Так дружина князя продвигалась вперёд. Огонь делал бреши в рядах противника, давая возможность для атак воинов-защитников. Как многорукие Боги, продвигались вперёд воины Перуна, окружённые соратниками. И то, что не дожёг огонь, истребляли мечи дружинников.
Застыв, я наблюдала за происходящим. Дружинники дрались храбро, но нападающим не было видно конца.
«Зачем же ты идёшь в самое пекло?» с защемившим сердцем подумала я, но вспомнила, что дар Демида не работает на расстоянии: ему необходимо находиться довольно близко к человеку, которого он атакует.
«Я посылаю жар в жилы недруга, объяснял мне когда-то Ладо. Особенно сильно горят злость и ненависть, от них человек вспыхивает сильнее, чем от пламени. Но и мои силы не бесконечны, после проявления дара мне требуется отдых».
Подумав об этом, я увидела, как начинает слабеть мой Ладо. Видимо, сражение шло уже давно, и силы его подходили к концу. Последние неприятели, на кого он направлял свой огонь, отделались испугом и продолжили наступление.
Демид начал склоняться к земле.
«Он потратил всего себя», с ужасом поняла я.
Дружинники плотнее сомкнули кольцо вокруг воина Перуна и отражали атаки, давая Демиду передохнуть.
А амулет на моей груди загорелся с такой силой, что чуть не прожёг одежду.
«Когда мы сражались со старейшинами у алтаря, Демид обрёл новые силы, прикоснувшись к этому амулету, вновь колыхнуло меня воспоминание. Я должна передать ему силу, не просто так меня привело к колдунье именно сейчас».
Бабушка, ты сможешь помочь мне пройти к мужу? спросила я.
Колдунья посмотрела на меня во все глаза.
Млада, не вздумай! сказала она. Ты ведь не одна: дитя под сердцем.
Я справлюсь и дитя сохраню, ответила я, только открой мне двери на поле брани. Я не смогу жить, если Демид уйдёт в царство Мары.
Я видела, как в бабушке борются желание помочь Демиду и страх за меня.
Я никогда этого не делала, ответила она.
Но я делала, я соединялась с событиями прошлого, когда мы воевали со старейшинами. А Демид не в прошлом, он здесь, рядом, но не со мной. Я смогу пройти к нему. Но ты должна мне помочь. Ладо закрывает от меня всё, что происходит с ним в сражениях, и его защита меня не пропустит, умоляюще проговорила я.