Тронешь берешь! услышал я издалека грозный рев Экбена.
И тебе тоже здрасти проворчал я и улыбнулся во все свои двадцать семь зубов, или около того. По крайней мере искренне надеялся, что их действительно у меня во рту имелось ровно столько, сколько мне последний раз насчитал Чир, когда по доброте душевной выискивал причину моего флюса под правой щекой.
В тот раз вроде бы обошлось. Я принял на грудь бутылку «обезболивающего», проспался денек-другой, и щека сама-собой прошла.
Тяжелые воспоминания заставили вздрогнуть, чудом не пнул какой-то табурет с часами исключительно по инерции, желая будто оттолкнуть подальше противную тему.
Но Экбен меня опередил, очутился прямо предо мной, словно из земли вырос еще одна из его странных особенностей, о которых мало кто знал, но втайне ему завидовали все и даже я.
Ты! Ты пришел ко мне из-за вывеска, да?! он схватил меня за руку и попытался тащить вперед.
А когда я не сдвинулся с места, как бы он ни тужился, то он озадаченно ко мне обернулся и обижено уточнил:
Ты! Ты надо мной шутишь, да? А-ха-ха, я посмеялся, он попытался улыбнуться, но выходило неважно. И снова потянул за собой со словами: Идем-идем! Тебя-то, Джо, мне и не хватало!
Да ладно, не согласился я, а заодно вырвал руку из его цепкого захвата. Я сам еще не понял, что забыл в этом проклятом месте.
Эй! Ну-ка не выражайся ржавыми словечками! выругался он, обиженно насупившись. А его лысина уставилась на меня с не меньшим осуждением.
Но тут мой живот предательски заурчал.
А-а-а! возликовал проныра-торгаш. В карманах пустота, а в животе скоро крыса дыру прогрызет, да? Бо-о-ольно, да?
Вот же плут. Стоит, смотрит с торжеством и злорадно ухмыляется. Но на мое счастье, продлилось это недолго, а то я мог бы и подзатыльник отвесить, чтобы не нарывался. Вот только в следующий миг он продолжил пытать меня вопросами:
Ну? Ты уже готов? Готов?
В голове у меня пронеслась одна лишь здравая мысль: «Какого дьявола морского я приперся в его лавку? Ведь мне действительно здесь нечего делать».
Вдох-выдох, и я намылился наружу. Обернулся. Но тут этот хмырь схватил меня за больное плечо и сильно дернул назад. Сразу три морские звезды проплыли перед глазами красными пятнами. И я громко взвыл от злости.
Слышь, ты!
Эй, перебил меня Экбен, отняв руку. Ладно, не кипятись, я не знал, он пошел на попятную. А заодно попытался загладить свою вину, или только сделал вид: Идем-идем, я как раз тебя покормлю в знак примирения, а заодно расскажу, в чем дело.
Не дожидаясь моего ответа, ушлый торговец развернулся и отправился в глубь лавки, абсолютно уверенный в том, что я проследую за ним. Вот как у них удается такое провернуть, а? Ведь стоило ему сказать про еду, как я уже был готов согласиться на что угодно, лишь бы меня покормили. Да, позор мне на капитанскую голову. И как только я до такого докатился?
Мысленно поблуждал в закоулках памяти и понял, что всему виной моя честность и обостренное чувство справедливости, ну очень мешающее в столь грязном деле пиратстве. Да, мосолы по закону континента не считались простыми разбойниками морей. Та же мадам Онтре приложила немало усилий, чтобы получить для своих жителей статус простых мореплавателей. Знакомьтесь, в прошлом пираты, в нынешнем бравые моряки из торговой гильдии Соломонии. Как ей это удалось для меня до сих пор загадка, ведь никто из оных и не подумал менять привычки и перестать заниматься разбоем и грабежом торговых судов иных королевств, и даже стычки между друг другом здесь были не редкость, при условии, что происходили они не в бухте или прибрежной зоне.
Эй! отвлек меня от мыслей окрик Экбена. Ты идешь? У меня котелок на огне уже закипел. Рыбная похлебка, м-м-м, пальчики оближешь!
Я бы согласился тебя выслушать за десять дилоров и не менсором меньше.
Десять золотых? изумился торгаш. Да ты никак рехнулся! И накорми тебя и дилоры подкинь за свободные уши. Ну нет, пожалуй, нет.
И сказал он это так, что вот-вот был готов согласиться.
А если я бы сказал, что такая сумма убедит меня не только выслушать, но и подумать в конце рассказа?
Глаза Экбена тотчас загорелись, но он поспешил состряпать на лице напускную серьезность:
Мне это уже больше нравится, идем. О цене мы с тобой явно договоримся.
Прислушался к собственному «я» и понял, что сейчас, после выматывающего заплыва, спасения наглой туземки и двухдневного голодания был готов согласиться даже на грязную работу и за меньшую сумму. Хотя работа работе рознь. Вот только ситуация была действительно безвыходная. Ну не воровать же мне, как могли сделать некоторые из моих бравых моряков? Они так и делали, пока были сами по себе. А потом появился я. И команде «Блестящей», выигранной в карты вместе с кораблем, резко пришлось завязать.
Глава 2. Известия
Тем временем на Северной оконечности Светлого континента княгиня Донлерская, будучи одета в полное рыцарское облачение, сверкающее платиновыми вставками на латных деталях и украшенное драгоценными камнями орденов, бесцельно бродила по королевскому лапидарию, посвященному полуразрушенному храму заморской богини Нахиль. Каменные глыбы фресок, перевезенные издалека скульптуры были подсвечены множеством газовых стеклянных ламп. Вот она наконец добралась по анфиладе комнат в центральный зал, и все ее внимание привлек совершенно иной экспонат. Зеленая драгоценная табличка размером в три прямоугольных бумажных листа, разложенных друг под другом, висела в широкой картинной рамочке на стене. Помимо прочего, единственный экспонат в данном помещении был окружен множеством защитных заклинаний, невидимых взору. А внизу, под рамочкой прямо на стене аккуратным почерком были выведены древние слова, которые не каждый смертный сумел бы прочитать. Княгиня нахмурилась, в очередной раз пробегая глазами по черным петелькам и закорючкам. Если надпись не врала, это была Изумрудная Скрижаль, заброшенная в нынешний мир чужими богами.
Магочеи со всего континента прибывали сюда именно из-за нее, дабы еще раз удостовериться, что эта реликвия священна. Она канон знаний о других мирах. Она доказательство того, что жители Светлого и Кошмарного континентов, земель Эмона Дарка, архипелагов и трех материковых островов не одни на свете. Есть еще и иные миры, а значит, и иные боги, чему, конечно же, даже самой княгине верилось с трудом.
Но несмотря на подобный скепсис, с которым Грия Донлерская рассматривала Скрижаль, одной из ее обязанностей было как раз должным образом обеспечить охрану всех музейных экспонатов, привезенных издалека в княжеский замок в эпоху Великих завоеваний. В эпоху, когда ее прадед лично возглавлял поход по верхней оконечности Светлого континента и окончил его на острове под причудливым названием Соломония. Именно там, по его мнению, и таилось зло всего мира иная вера, сбивающая с пути праведных рыцарей и светлейших воинов дворянских сословий паладинов.
Княгиня вновь и вновь приходила сюда, в этот зал, будто искала ответы на свои вопросы: Правда это или нет? Правда ли существуют иные миры? И если да? То, как они связаны?
Тысячи и тысячи вопросов возникали у нее в голове, стоило ей попытаться хотя бы попробовать разгадать угловатые письмена никому неизвестного мертвого языка. Как вдруг до ее слуха донеслись поначалу гулкие шаги множества ног, в том числе и закованные в латные сапоги. Но это были не только ее рыцари и стражи лапидария, основанного в южном корпусе огромного княжеского дворца Донлера. Это был кто-то еще, помимо охраны. Иначе просто так не смог бы пробиться сквозь кордоны княжеских слуг, не говоря уже о рыцарях, присягнувших на верность еще прошлому правителю.
Отец Грии, предыдущий князь Донлерский, рано ушел из жизни, оставив дочь и супругу одних с поистине титаническими проблемами. Шестнадцатилетней наследнице пришлось скорым образом учиться их решать. По этой причине первое время всевозможные советники не отходили от Грии ни на шаг, ведь мама молоденькой девушки не захотела становиться регентом, она была далека от политики, и одна лишь мысль о рыцарских проблемах и приграничных войнах приводила ее в искренний ужас. Но она очень любила свою дочь и разрывалась между желанием ее защитить, а значит взять кошмарные обязанности на себя, и желанием уехать обратно в Рамади к кочующим племенам на юге княжества. Знаковый союз двух правящих династий соседей навсегда положил конец вражде между Рамади и Донлером. Тем более оба супруга, разные не только внешне, но и благодаря диаметрально противоположным культурам магочейской цивилизации и племен кочевников, уважающих лишь духов стихий, все-таки нашли общий язык, но только пять лет спустя после заключения брака. Грия Донлерская-Ромди и стала результатом всех этих попыток достичь перемирия в семейной жизни.
Светлейшая государыня услышала княгиня подобострастный лепет. Позвольте отвлечь вас от созерцания величайшей реликвии во все времена?
Грия вначале сделала вид, будто не услышала, однако любопытство быстро возобладало, и уже несколько секунд спустя она наконец обернулась к делегации, проделавшей столь долгий путь от центральных ворот замка до главного зала лапидария. А оказалось, не столь далекий, о чем княгиня поспешила заметить:
Архикнижники Фомас и Фалькас? И, конечно же, Великий магочей Ирмин? Что привело вас ко мне в столь ранний час, нехарактерный вашему привычному распорядку дня? Грия криво усмехнулась. Насколько мне известно, до обеда вы спите, а уж затем корпите над копированием магических трактатов до поздней ночи.
Загорелая, смуглая кожа княгини Грии резко контрастировала с иссиня-белоснежным цветом ее волос. А черные как уголь глаза прожигали недружелюбным взглядом высокопоставленных чиновников Паноптикума.
Раздражение княгини, к сожалению многих, возникло не на пустом месте. Ведь именно донлерские магочеи первыми выступили против признания ее власти. Именно они целых шесть лет кряду плели интриги за ее спиной, напрочь отказываясь пойти на уступки. Когда же последний местный аристократ присягнул Грие, не без помощи личных рыцарей и паладинов, которыми княгиня себя окружила после смерти отца, то только тогда совет Паноптикума соизволил прислать архикнижников для подписания магочейского мандата, которого они чуть было не лишились во время противостояния с законнорожденной наследницей почившего князя.
Сейчас Грии было уже двадцать семь, не так много для правителей одного из княжеств великой Империи Эмона Дарка, но уже не так мало, если учесть, что именно она сумела пережить и вновь собрать под свое начало все земли Донлерского княжества до последнего акра.
Один лишь взгляд на заискивающие лица архикнижников позволил понять, они пришли с прошением об услуге. Иначе взгляд Ирмина наверняка мог бы и убить ненароком, ежели кто-то позволил бы себе вольность упрекнуть его в долгом сне.
Грия сдержанная улыбка ничуть не красила магочея высокой ступени, стоящего перед ней в зелено-коричневом балахоне цвета темного омута, в недрах которого наверняка водилось нечто страшное. Особенно если учесть, как сильно любил Ирмин избавляться от мешающих ему людей. Лысоватый, сутулый, мелочный и очень мстительный, он старался из последних сил сохранить хорошее расположение духа.
И чем больше княгиня молчала, будто изучая внешний вид гостей, тем сильнее они нервничали.
Начнем с того, что ко мне нужно обращаться по полному званию. Особенно вам проронила она тихо. Однако все присутствующие вздрогнули из-за звучащей в ее голосе угрозы. Что же вам нужно, раз вы вот уже пять минут сдерживаете себя от ответных упреков в мой адрес?
Мы Фомас, самый дружелюбный из всей троицы, высокий сухопарый мужчина, худобой напоминал Грие отца, сейчас склонил голову, стараясь быть как можно ниже. Ведь ни для кого не секрет, что сама княгиня ростом не вышла. И даже столь ненавистный ей низкорослый сутулый Ирмин возвышался над ней на полголовы.
О Грия громко удивилась. Наверняка вы сейчас попросите что-то из ряда вон, раз никак не можете озвучить суть волнующего вас вопроса.
Скрижаль, Ирмин не выдержал и громко выпалил, она нам очень нужна.
Сказать, что Грия удивилась не сказать ничего. Она была шокирована из-за столь бесцеремонной просьбы. И именно по этой причине архикнижники упали на колени и взмолились:
Триптих!
Мы недавно узнали, что Скрижалей три!
Магочей Ирмин стоял и молча качал головой, мол, одобрял рассказ служителей Паноптикума.
Недолгое умственное упражнение на логику позволило Грие догадаться о последующем рассказе, и именно поэтому она с легкостью вернула своему лицу невозмутимый вид.
В соседнем княжестве нашли еще одну пластину.
Скрижаль, поправила Грия.
Да, сапфировую, поддакнул магочей.
Но почему вы думаете, это не подделка? Княгиня громко хмыкнула, припоминая об одном князе-любителе пошутить, который лет пять назад пытался свататься к ней, пока не бросил столь бесполезное занятие.
Письмена, они другие! Но тоже нечитаемые! воодушевленно выкрикнул Фомас.
Княгиня пожала плечами, не понимая, как это противоречит ее словам.
Да как вы не поймете! вознегодовал Фалькас. Никому не под силу создать сапфировую платину такого размера! Именитые ювелиры подтвердили наши догадки об инородности этой реликвии.
Или соседнему княжеству хочется стать новым центром притяжения всех магочей континента, проворчала Грия. И даже если так, не вижу причин отдавать вам изумрудную, бесценную по своей сути реликвию, которую привез мой прадед из военного похода.
Знаем мы про эту сказочку о Соломонии, проворчал Ирмин. Вот только почему-то с тех пор никто не нашел там и камня драгоценного!
Может быть потому, что мой прадед хорошенько все обыскал перед отбытием? княгиня грустно улыбнулась, ничуть не гордая из-за подобных откровений. В любом случае Скрижаль я вам не отдам.
И тогда она услышала то, чего не ожидала. Она услышала имя исчезнувшего восемь лет назад рыцаря. Ее личного рыцаря, который охранял ее с детских лет. Хоть и самому тогда было семнадцать, когда его первый раз представили молодой наследнице Донлера.
Я знаю, где скрывается Натан.
Вы! эмоции выплеснулись через край. Княгиня в порыве гнева резким движением вынула меч и приставила оружие к горлу магочея. Говорите, где он! Иначе я не знаю, что с вами сделаю!
Следуя примеру правительницы, рыцари-охранники тоже оголили мечи и окружили обидчиков Грии. Беспрекословное подчинение княжескому роду вот единственное предназначение, о чем без устали доказывали все без исключения, повторно присягнув на верность роду Донлерскому одними из первых после смерти предыдущего правителя.
Говори!
Вначале Скрижаль! упирался магочей. Гаденькая улыбка исказила его губы. Ты меня не тронешь, потому что не хочешь начинать очередную войну с Паноптикумом, не так ли? Гри-гри!
Нет, она не пожелала его убить сию же секунду, а лишь тяжело выдохнула, уравновешивая сердечный ритм. И заодно полезла убирать меч обратно в ножны, однако в последний момент не выдержала и двинула Ирвина в лицо металлической резной рукоятью. Что не удивительно, тоненькие струйки крови хлынули в разные стороны из магочейского носа.