Мой.
Номер к проверке, скомандовал патрульный, автоматом приказывая Гаору выйти из машины.
Гаор покосился на хозяина и вышел. Обыскивать его не стали, только проверили и записали номер.
Пошёл.
Впервые на рабской памяти Гаора этот приказ не подкрепили пинком. Хотя, всё правильно, хозяин рядом, и при нём его бить не будут. Он вернулся за руль, и патрульный дал им отмашку, разрешающую ехать дальше.
Весь сон перебили, пожаловался в пространство Ридург, когда они отъехали.
Гаор промолчал, хотя спящий хозяин его устраивал гораздо больше, и по многим причинам. Ридург усмехнулся и достал сигареты. На этот раз он, закурив, перебросил пачку и зажигалку рабу. Гаор еле успел поймать их на лету.
Кури, Рыжий.
Спасибо, хозяин, ответил Гаор, одной рукой удерживая руль, а другой доставая сигарету и прикуривая.
Оставь себе, отмахнулся Ридург от его попытки протянуть пачку и зажигалку обратно.
В пачке было ещё не меньше десятка сигарет, а зажигалка едва начата, и на этот раз благодарность Гаора прозвучала гораздо искреннее.
Что водил? пыхнул дымом Ридург.
Почти всё, хозяин, ответил Гаор, почувствовав, что если не забывать положенное обращение, то можно позволить себе и более свойский тон. В конце концов, задираться и напрашиваться на порку глупо.
А чего не водил? спросил Ридург, с интересом ожидая ответа.
Поезд, хозяин, очень серьёзно ответил Гаор.
Ридург с удовольствием расхохотался.
Чего так, Рыжий? наконец выговорил он сквозь смех.
Случая не было, хозяин, вздохнул Гаор.
А самолёт не пробовал? всё ещё смеясь, спросил Ридург.
Гаор молча покачал головой.
К самолётам у него было сложное отношение. Он ненавидел их, належавшись под бомбами в канавах и окопах, но и не мог забыть, как их курсантами как-то вывезли на десантный полигон и дали им по три прыжка, не мог забыть чувства полёта. Высоты он никогда не боялся. В детстве облазил все дозволенные Сержантом деревья в Орртене, чистил снег на крышах в училище и том же Орртене, а там высота ой-ой-ой, спокойно осваивал канатные переправы, прыгал в воду с любого обрыва и даже с плотины, но полёт Всё-таки, отец Яржанга Юрденала, а значит, его дед, был генералом авиации, а все знают, что генералом в авиации и адмиралом на флоте можно стать, только летая и плавая. А Яонгайжанг Юрденал, брат Яржанга и его дядя он на дембеле, покопавшись в газетных подшивках, нашёл был одним из лучших, если не лучшим летчиком-испытателем он запомнил фразу из некролога: «Летал на всём, что может летать, и на том, что принципиально летать не может» и заслуженно носил высшую награду испытателей Золотого Шмеля. Награду, которую даёт не государство, а Союз Испытателей. И самый младший из братьев и его дядьёв, Янгар, погибший вместе с Яонгайжангом, был лётчиком-спортсменом. Неужели Яржанга Юрденала всё-таки мучила совесть? И поэтому его не отдали в авиационное, чтобы не видеть голубой формы с золотыми крылышками на петлицах? Да, как бастард он вряд ли бы стал лётчиком, скорее всего, авиатехником, но ушёл бы в испытатели, а там техники участвуют в полётах, и вообще, смотрят не на кровь, а на самого Он на дембеле даже подумывал записаться на подходящие курсы, но понял, увидев расценки за обучение, что небо останется недоступным. А теперь-то
Ридург покосился на ставшее сумрачным лицо раба и усмехнулся. А выдержка парню изменяет, с самолётами у него, похоже, какие-то инциденты были. Интересно, но не нужно, наземный транспорт, безусловно, важнее, а с этим, похоже, проблем нет, что полезнее во всех отношениях.
На фронте в автобате был?
Нет, хозяин, в пехоте.
Но водил, не спросил, а предположил Ридург.
По необходимости, хозяин, ответил Гаор.
Ридург понимающе кивнул.
Автомехаником работал?
Да, хозяин, на дембеле.
Увезли оттуда?
Гаор насторожился: не подбираются ли к его тайне о редакции, и потому ответил так, чтобы уйти от дальнейших расспросов.
Нет, хозяин, я уже уволился.
Или уволили, хохотнул Ридург.
Гаор решил, что может ограничиться неопределённым хмыканьем. И сошло. Ни оплеухи, ни окрика он не получил.
Солнце клонилось к горизонту, и всё мучительнее хотелось есть. Забить голод можно куревом, но ему не сказали, на сколько дана эта пачка, может, на декаду, а может, и вообще больше выдачи не будет, так что придётся потерпеть.
Сейчас налево.
Да, хозяин.
Налево это под красивую большую вывеску: «Заезжай не пожалеешь», а за вывеской недлинный, но широкий въезд в гостеприимно распахнутые ворота большого комплекса из автозаправки, ресторанчика, гостиницы и прочих удовольствий. Охранник в стеклянной будочке у ворот даже головы в их сторону не повернул.
Просторный двор забит самыми разнообразными машинами и людьми.
Загоняй на стоянку.
Да, хозяин.
С хозяином всё понятно, а ему хоть что-нибудь отломится? Жрать-то хочется.
Отломилось. Выйдя из машины, хозяин Гаор следил за ним, оставаясь за рулём, поскольку другого приказа не получил, поговорил с мужчиной в полевой форме без знаков различия и петлиц, а, судя по нарукавной повязке, исполнявшим обязанности дежурного, и, обернувшись, призывно махнул рукой. Сочтя это приказом, Гаор вышел из машины и по-уставному подбежал к ним.
Мужчина окинул Гаора внимательным и необидно оценивающим взглядом.
Твой?
Да, купил в Аргате.
«Та-ак, подумал Гаор, что называется, представили». Интересно, кому, а ещё интереснее, зачем?
Понял. Иди, отдыхай, капитан, я им займусь.
Хозяин дружески хлопнул дежурного по плечу и пошёл к двери под вывеской с надписью: «Ресторан».
Мужчина ещё раз оглядел стоящего перед ним раба, и Гаор понял, что его запомнили и не спутают, в каком бы виде он теперь здесь ни появился.
Как прозываешься?
Рыжий, господин.
Оплеухи не последовало, значит, угадал, уже хорошо.
Сейчас езжай, заправь машину. Ремонт нужен?
Нет, господин, уверенно ответил Гаор.
Тогда вернёшь её сюда, и вон туда тебе, понял?
Гаор посмотрел в указанном направлении и увидел внутренний глухой забор в полтора роста высотой с узкой калиткой. Внутренняя зона? Для рабов?
Да, господин.
Пошёл.
Гаор развернулся и побежал к фургончику. Подогнав машину на заправку, он вышел помочь местному рабу вставить пистолет заправочного шланга и шёпотом спросил.
Кто это?
Тот, видимо, видел, с кем он разговаривал, и так же шёпотом ответил.
Дежурный смотритель. Сегодня не сволочь.
Гаор понимающе кивнул. Больше он спросить ничего не успел, потому что подъехала ещё одна машина, легковушка с бритым юнцом за рулём, и разговаривать стало опасно.
Вернув фургон на прежнее место на стоянке, Гаор вышел и быстро огляделся. Смотритель издали повелительно махнул ему рукой, и Гаор затрусил «хитрым мерином» к указанной калитке. Осторожно открыл её и вошёл. И оказался среди своих!
Длинное приземистое здание, слева навес над длинным столом со скамьями, справа место для курения: скамьи вокруг врытой в песок железной бочки с водой, дальше, похоже, отхожее место, но главное ни одного надзирателя не видно, только мужчины и парни, лохматые, бородатые, щетинистые, и все в ошейниках. Гаор невольно радостно улыбнулся и поздоровался.
Мир дому и всем в доме!
И тебе мир! разноголосо и вполне дружелюбно ответили ему.
Его сразу окружили, и посыпались вопросы: кто таков, откуда, с кем приехал, водила или самого куда везут
А ну отзыньте! скомандовала высокая женщина в мужской одежде, разгоняя толпу, ему поесть, небось, надоть, а вы лезете!
Точно, Мать, ответил ей Гаор, жрать хочу, аж на ногах не стою.
Садись. Карточка есть? спросила женщина, указывая ему место за столом.
Какая карточка? спросил Гаор.
С хозяином, что ли ча, приехал?
Да.
Ну, тогда мы тебе квиток выпишем, непонятно пообещала женщина, сейчас поешь. Хлеб сам бери.
На столе стояла большая глубокая миска, наполненная толстыми ломтями хлеба, а в другой, поменьше, навалом лежали ложки. Гаор взял ложку и хлеб, девчонка лет тринадцати, не больше, принесла и поставила перед ним миску с густым наваристым супом, в нём даже кусок мяса плавал.
Будем жить, паря! весело сказал ему сидящий напротив мужчина с короткой густой светло-русой бородой, с азартной старательностью выскребавший кашу из миски.
Живём, брат! ответил Гаор.
Он впервые услышал такое пожелание и ответил по наитию, но правильно. Во всяком случае, остальные за столом поддержали его улыбками и невнятным из-за набитых ртов, но явно доброжелательным бормотаньем.
К концу миски Гаор понял, что единого обеда нет, как сел за стол, так тебе миску и поставили, а из общего разговора стало ясно, что здесь и приезжие, и местные, ну, кто в заведении работает. Заведение круглосуточное, работают посменно, так и едим, и спим, когда кого отпустят. Бабам, конечно, морока, считай, день да ночь стряпают, ночью, конечно, полегче, но дежурные завсегда есть, когда ни приедь, тебя и накормят, и спать, если тебе не сразу в рейс, уложат, и все прочие удовольствия. Ну, это когда без хозяина, когда один едешь, тогда да, а так-то только понимашь рассупонишься, так кличут, хоть без штанов выскакивай.
Эй, паря, как тебя?
Рыжий, ответил Гаор, принимаясь за кашу, которую поставила перед ним та же девчонка, забрав миску из-под супа.
Ты чей будешь?
А хрен его знает, мне он не назвался. Слышал, капитаном называли.
Коррант, сказал усаживавшийся наискосок от него молодой парень в промасленном комбинезоне. Мать, меня только на кашу отпустили, Коррантом твоего звать, он к нам хоть раз в месяц, Гаор для себя быстро перевёл: через две декады в третью или четвёртую, да заедет, парень ловко говорил и ел одновременно, напомнив Гаору Плешака. Я ему и заправлял, и мыл, когда, да с декады две назад, это он, значитца, за тобой и ехал.
Гаор, конечно, засомневался, что в Аргат из Дамхара ездили специально за ним, но спорить не стал.
Так-то он ничего, чаевые завсегда дает, но, если оплошаешь в чём, жаловаться не бежит, сам влепляет.
Так на новогодье он тебе приварил? засмеялись за столом. На полморды фингал светился.
Большинство знало друг друга, болтали, вспоминая какие-то известные всем события. Гаора как новенького расспрашивали кто, да откуда, да у кого раньше работал. О Сторраме не слышали, но что такое торговый комплекс, знали, только здешний и тоже агромадный называется Байгуром, ну, по хозяину тамошнему. Что Гаор обращённый, тоже, к его радостному удивлению, не вызвало особой реакции, спросили только: давно ли, и услышав, что третий год пошёл, кивнули. Даже причиной не поинтересовались.
После каши ему дали кружку горячего чая или чего-то ещё такие мелочи Гаора не интересовали во всяком случае, жидкость была горячей и сладкой, и хлеба не считано. И Гаор встал из-за стола сытым и даже немного опьяневшим.
Айда, паря, покурим, предложил ему парень в комбинезоне.
Мотри, Тягун, покачала головой Мать. Сказал, на кашу отпустили, а сам-то Вот ввалят тебе по полной, опять на животе спать будешь.
А пошли они, Мать отругнулся парень, ты ж за столом курить не дашь.
И не дам, строго сказала Мать.
Ну вот, а не покуривши, я это неэффективно-дефективный, и парень заржал.
Засмеялся и Гаор, усаживаясь на скамейку у бочки с водой и доставая сигареты.
Девчонка, уже другая, постарше прислуживавшей за столом, принесла Тягуну сигарету.
Тягун, затянуться дай, попросила она, стреляя на Гаора хитрыми тёмно-карими глазами.
У меня просишь, а глазки ему строишь! притворно рассердился Тягун, прикуривая от сигареты Гаора, а ну вали, Лиска, пока я добрый и не врезал!
Лиска пренебрежительно фыркнула и убежала под общий смех.
Лиска это лиса? уточнил Гаор.
Ну да, Тягун глубоко с наслаждением затянулся. Ишь хитрюга, приспособилась. Под одним лежит, а сама уж на другого смотрит.
Пока курили, Гаор выяснил ещё ряд важных деталей. Оказывается, когда приезжаешь с хозяином, не обыскивают, дескать, если и есть что при тебе, так за это хозяин отвечает, а когда один, по выездной карточке, то и на общем въезде, и у калитки прошмонают, ну, и на выходе-выезде понятно. Квиток это Мать запишет всё, что ты наел, напил, в ларьке получил, ты это хозяину отдаешь, а он уже в кассе рассчитается. А один когда, то хозяин тебе карточку дать должон, по ней всё получишь. А в ларьке тоже либо по карточке, либо если чаевые там у тебя, то в кассе на фишки обменяешь.
Рыжий, подошла к ним Мать, держи квиток. И давай докуривай, оправляйся и к машине беги, там своего дождёшься, задница целее будет.
Спасибо, Мать, поблагодарил её сразу за всё Гаор, пряча в карман куртки маленький листок бумаги, на котором было написано одно слово: «обед».
Похоже, нрав его хозяина был здесь известен, фингал на полморды это существенно, и Гаор, приняв совет как приказ, приступил к исполнению.
Выпустили его из рабской зоны в общий двор без обыска, и к фургончику он добежал без остановок и препятствий. Но садиться за руль не стал, стоя возле машины и оглядывая суету из людей и машин во дворе.
Появления Корранта из дверей ресторана ждать пришлось недолго. Когда он подошел к машине, Гаор молча достал из кармана и протянул ему квиток.
Ага, весело сказал Коррант, ублажился. Жди здесь.
И ушёл. Видимо, в кассу подумал Гаор оплачивать его обед. В принципе, такие порядки ему даже понравились, и если его будут посылать одного в рейсы и будет по дороге, то и перекусить, и отдохнуть, и поспать, и даже не одному, есть где. Великое дело! А самое главное вдруг сообразил он что если б этот аггелов капитан Коррант был гомиком, то это бы знали и сказали ему. Так что, может, и обойдётся. А лапал тогда зачем? тут же возразил он сам себе. Не расслабляйся, сержант, впереди ночь, и ночь в дороге, темнеет уже, а Коррант явно на выезд наметился. Так что мужайтесь, худшее впереди.
Поехали, издали крикнул ему Коррант, пряча на ходу бумажник в карман.
Гаор послушно метнулся за руль.
Охранник на выезде, как и на въезде, даже головы к ним не повернул.
Цены у них, сокрушённо покачал головой Коррант. Сытно хоть накормили?
Гаор кивнул, включая габаритные огни: не война, затемнение не требуется.
Да, хозяин.
Ну, давай тогда, сейчас прямо и на втором перекрёстке направо.
Да, хозяин, прямо, второй перекрёсток направо.
А ведь это уже Дамхар вдруг сообразил Гаор, вспомнив указатель у блокпоста, что до Дамхара прямо и сколько-то там меток. Была бы карта, сказал бы точно, но такое заведение должно быть на границе областей, как перевалочный пункт. И да, всё правильно: блокпост с проверкой до границы, а заведение после, уже как внутреннее. И обратно проверка на въезде-выезде. Нормально.
Стало совсем темно, и Гаор включил фары дальнего света. Дорога пуста, ни встречных, ни вдогон, скорость можно бы и прибавить, но приказа не было, а значит, держим восемьдесят, как до отдыха. Нет, когда ты сытый, то жизнь совсем другой кажется. Значит, хозяином у него капитан Коррант. Интересно, каких войск, воевал или в тылах околачивался и хорошо бы поговорить с кем, кто под ним служил, тогда бы уж знал о нём если не всё, то многое. А так ладно, будем рассуждать дальше. Сторрам купил тебя за семь тысяч и продал, конечно, дороже, Сторрам своего не упустит, предпродажный осмотр тебе устроили прямо на месте, в квартире Гархема, так душевно сидят либо с родственником, либо с однополчанином. Либо и то, и другое. Как это родство или служебное содружество отзовётся на твоей шкуре? Где служил Сторрам, ты так и не узнал, Гархем вот сволочь, но его в этом раскладе можно побоку
Ридург искоса посмотрел на спокойное, но не безучастное лицо раба и усмехнулся. Надо же, быстро как в чувство пришёл. Пожрал, покурил и опять человек, а то прямо мертвецом ходячим смотрелся. А водит хорошо, умело. Проверим-ка его по карте.