Незваная гостья - Кинселла Софи 3 стр.

 Я уже говорила тебе, что не смотрю.

 А ты посмотри!  говорю я.  Потрясающая фотка, на которой папа и Криста в ванне с пеной держат бокалы шампанского. Хештег «сексзашестьдесят». Правда прелесть? Потому что я ломала себе голову, есть ли у папы секс, и теперь я это знаю наверняка. И это хорошо. Иметь подтверждение. Но ведь Кристе слегка за сорок? Ей ведь тоже полагается хештег. И да, он определенно снова побывал в солярии.

 Я не смотрю,  спокойным, решительным тоном повторяет Бин.  Но я разговаривала с Кристой. Судя по всему, планируется вечеринка.

 Вечеринка?

 Прощальная. Задумана с размахом смокинги, кейтеринг и все дела.

 Смокинги?  Я не верю своим ушам.  И чья это идея Кристы?  Я думала, она собирается раскошелиться на виллу, а не на пафосную вечеринку.  И когда это будет?

 В этом вся фишка,  говорит Бин.  По-видимому, вопрос вентилируется уже какое-то время, только папа молчал, чтобы не сорвалось. Так что у них все на мази. Переезд запланирован на среду, а вечеринка будет в субботу.

 На среду?  Я чувствую внезапное опустошение.  Но это же Это

Скоро. Слишком скоро.

Я снова закрываю глаза новости рикошетят сквозь меня, отдаются во мне болезненными ударами и уколами. Мозг снова переносит меня в тот день, когда наш мир изменился навсегда. Мы сидели на кухне счастливые и разморенные, пили глинтвейн и знать не знали о том, какой бомбой нас вот-вот накроет.

Разумеется, оглядываясь назад, я вижу, что приметы были. Стиснутые руки Мими. Влажные глаза отца. Осторожные взгляды, которые они бросали друг на друга. Даже елка-доходяга сейчас представляется чем-то символичным.

Но ведь при виде тщедушной елки вам автоматически не приходит на ум: Погодите что-то елка маловата родители как пить дать разводятся! Я вообще ничего не подозревала. Все говорят: «Вы должны были о чем-то догадываться». Но я, честное слово, ни о чем не догадывалась.

Даже сейчас порой после пробуждения я переживаю блаженные мгновения, как вдруг, уух, все вспоминаю. Мими и папа развелись. Папа встречается с Кристой. Мими живет в квартире в Хаммерсмите. Прежняя жизнь закончилась.

Далее, конечно же, в голову начинают лезть катастрофические подробности моей собственной жизни. Мало того что родители расстались и наша семья почти распалась. Я веду нескончаемую войну с Кристой. Я больше не общаюсь с папой. Четыре месяца назад меня уволили. Жизнь повернулась ко мне задом. Я словно в тумане. Иногда у меня такое ощущение, словно кто-то умер, только поминок и цветов не было.

И после Доминика, который оказался насквозь двуличным, настоящего бойфренда у меня нет. (На самом деле, если считать «лицом» каждую девку, с которой он тайком чпокался, его можно назвать пятиличным, и я поверить не могу, что подписала за него все рождественские открытки, потому что он сказал, что у меня красивый почерк. Дура я наивная, вот кто.)

 Понимаю, все происходит быстрыми темпами,  извиняющимся тоном говорит Бин, как будто это ее вина.  Не знаю, что будет с мебелью, думаю, ее поставят на хранение до лучших времен. В любом случае я свои вещи заберу. Папа с Кристой пока намерены снимать жилье. Криста сказала, что сегодня разошлет приглашения по электронной почте, и вот я хотела тебя предупредить.

Все происходит настолько стремительно, думаю я, что дух захватывает. Развод. Подружка. Продажа дома. А теперь еще вечеринка. Я пытаюсь представить, что это будет за вечеринка в «Зеленых дубах» без Мими в роли хозяйки, и не могу.

 Я вряд ли пойду,  с ходу говорю я.

 Не пойдешь?  встревоженно спрашивает Бин.

 Настроения нет,  как можно небрежнее говорю я.  И, кажется, вечер субботы у меня занят. Что ж, хорошо тебе повеселиться. Передай всем привет от меня.

 Эффи!

 Что?  говорю я, изображая непонимание.

 Я считаю, что тебе следует пойти. Это будет последняя вечеринка в «Зеленых дубах». Мы все там будем. Это наша возможность попрощаться с домом почувствовать себя семьей

 Это больше не наш дом,  без обиняков говорю я.  Криста все испортила своей «стильной» покраской. И мы больше не семья.

 Нет, семья!  потрясенно возражает Бин.  Конечно, мы семья! Как ты можешь такое говорить!

 Ладно, как скажешь.

Я мрачно смотрю себе под ноги. Что бы там Бин ни говорила, но это правда. Наша семья уничтожена. Разбилась вдребезги. И никому не под силу собрать нас вместе.

 Когда ты в последний раз разговаривала с папой?

 Не помню,  лгу я.  Он занят, я занята

 Но ты с ним поговорила как следует?  обеспокоенно спрашивает Бин.  Вы во всем разобрались, после того

После того вечера, когда я наорала на Кристу и в ярости выскочила из дома это имеется в виду. Только она слишком тактична, чтобы так формулировать.

 Конечно,  снова лгу я, потому что не хочу, чтобы Бин огорчалась из-за наших с папой отношений.

 Я не могу до него дозвониться,  говорит она.  Все время отвечает Криста.

 Ага.

Я стараюсь, чтобы в моем голосе звучало как можно меньше заинтересованности, потому что единственный способ справиться с ситуацией с папой это отстраниться от нее. Особенно это касается Бин, которая имеет манеру вносить разлад в мою душу именно тогда, когда я считаю, что все улеглось.

 Эффи, приходи на вечеринку,  снова подступает с уговорами она.  Не думай о Кристе. Подумай о нас.

Сестра такая рассудительная. Она способна взглянуть на ситуацию чужими глазами. В ее лексиконе выражения типа «с другой стороны», «твои доводы действительно веские» и «я понимаю, чем ты руководствуешься». Пожалуй, мне следует попробовать быть рассудительной, как она, в приступе самокритики думаю я. Или, по крайней мере, попробовать высказаться рассудительно.

Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и говорю:

 Я понимаю, чем ты руководствуешься, Бин. Твои доводы действительно веские. Я подумаю об этом.

 Вот и хорошо,  в голосе Бин слышится облегчение.  Потому что иначе «Зеленые дубы» исчезнут навсегда, и будет слишком поздно.

«Зеленые дубы» исчезнут навсегда.

Ладно, сейчас я не в состоянии обдумать эту мысль. Разговор пора заканчивать.

 Бин, мне пора,  говорю я.  Потому что я на работе. Временно тружусь на ответственном посту официантки. Потом поговорим. Пока.

Когда я пробираюсь обратно в огромную мраморную кухню, в ней стоит гул голосов обслуживающего персонала. Флорист выгружает цветы, повсюду большие ведра со льдом, парень, которого называют хаус-менеджером обсуждает сервировку с Дамианом, владельцем «Сальса Верде».

Организовывать такой большой шикарный ланч это все равно что ставить спектакль, и я, наблюдая за работой поваров, чувствую себя более оптимистично. Мне просто нужно работать и состоять при деле. Да. Это и есть ответ.

Когда я лишилась работы по организации мероприятий, это было большое потрясение. (И дело не в том, что я косячила. Но даже если так, то, по крайней мере, косячила не я одна, потому что турнули весь отдел.) Но я изо всех сил стараюсь быть позитивной. Каждый день я нахожу новые вакансии, а работа официанткой поддерживает меня в финансовом плане. Никогда не знаешь, какой вариант выстрелит. Может быть, «Сальса Верде» станет моим спасательным кругом, думаю я, оглядываясь по сторонам. Может быть, так я снова вернусь к организации мероприятий. Кто знает, что может случиться?

Поток моих мыслей останавливается, когда я замечаю, что флорист, приятного вида седовласая дама, явно зашла в тупик. Заметив мой взгляд, она тут же говорит:

 Будь добра, помоги, а? Перенеси это в холл, пожалуйста.  Она мотает головой в сторону огромной композиции из белых роз на металлической подставке.  Мне нужно спасать пионы, а это загромождает место.

 Конечно,  говорю я и берусь за подставку.

 И зачем тебе это?  говорит Эллиот, один из поваров, когда я волоку композицию мимо него, и я ухмыляюсь в ответ. Он высокий и загорелый, с голубыми глазами и спортивной фигурой. Мы уже немного болтали раньше, и я на глаз прикинула его бицепсы.

 Я знаю, что ты любишь белые розы,  с кокетливой улыбкой отвечаю я.

Может, достать ему один цветок или это будет слишком?

Да. Слишком. А еще кража.

 Эй, ты в порядке?  чуть тише спрашивает он.  Я видел тебя на улице, и ты казалась напряженной.

У него такое открытое лицо, такая искренняя озабоченность в глазах, что я сразу проникаюсь к нему доверием. Слегка.

 О, я в порядке, спасибо. Я только что узнала, что наш семейный дом продан. Мои родители расстались полтора года назад,  поясняю я, потому что у него непонимающий вид.  То есть я пережила это. Очевидно. Но тем не менее.

 Понимаю,  сочувственно кивает он.  Обидно.

 Да,  киваю в ответ я, испытывая признательность за понимание.  Вот именно! Обидно. Вопрос почему? Потому что все это случилось как снег на голову. У нас была счастливая семья, понимаешь? Все говорили: «Вау! Посмотрите на Талботов! Вот счастливые люди! В чем их секрет?» И вдруг мои родители заявляют: «Знаете что, детки, мы расстаемся». Оказывается, в этом был их секрет. И я до сих пор ну, ты знаешь. Не понимаю,  тише договариваю я.

 Ясно. Это  Эллиот, похоже, сбит в толку.  Хотя хорошо, что они дождались, пока вы выросли, верно?

Все так говорят. И на это бессмысленно возражать. Какой смысл говорить: Ну как вы не понимаете? Сейчас я оглядываюсь на свое детство и задаюсь вопросом, а вдруг все это было ненастоящим?

 Ты прав!  Откуда-то вдруг у меня появляется бодрый тон.  Нет худа без добра. А твои родители все еще вместе?

 Да вообще-то.

 Здорово,  радостно улыбаюсь я.  Действительно здорово. Трогательно. Но все может закончиться,  добавляю я, потому что лучше ему быть начеку.

 Верно.  Эллиот мнется.  Я имею в виду, что у них, кажется, все прочно

 У них все кажется прочным,  торжествующе говорю я, потому что он сам ухватил суть проблемы.  Именно! У них все кажется прочным. И вдруг бабах! Они разъезжаются, и у папы новая подружка по имени Криста. На случай если такое случится, я рядом.

Заранее сочувствуя, я похлопываю его по руке.

 Спасибо,  говорит Эллиот несколько странным голосом.  Я учту.

 Нет проблем.  Я снова одариваю его самой теплой улыбкой.  Пойду отнесу цветы.

Транспортируя цветочную композицию вверх по лестнице в холл, я ощущаю внутри легкое тепло. Он славный! И, кажется, проявляет интерес. Приглашу-ка я его выпить. Как бы невзначай. Но в то же время обозначу свои намерения. Какую формулировку используют в объявлениях о знакомстве? Для приятного времяпрепровождения и более.

О, привет, Эллиот, я тут подумала, может, сходим в паб для приятного времяпрепровождения и более?

Нет. Вообще не катит.

В любом случае, когда я возвращаюсь на кухню, сразу становится ясно, что момент не тот. Запарка больше обычного, и уровень стресса за время моего отсутствия стал на порядок выше. Дамиан ругается с хаус-менеджером, а Эллиот пытается вставлять комментарии, одновременно выдавливая сливки на шоколадный десерт. Я восхищаюсь его мужеством. Дамиан даже в хорошем настроении внушает трепет, чего уж говорить, когда он в ярости. (Рассказывают, что один повар спрятался в холодильнике, лишь бы не столкнуться с Дамианом, хотя это, конечно, неправда.)

 Эй, ты!  рявкает другой повар, стоящий у огромной кастрюли с гороховым супом.  Помешай-ка минутку.

Он передает мне деревянную ложку и присоединяется к дискуссии.

Я нервно смотрю на бледно-зеленую жидкость. Суп выше моей компетенции. Надеюсь, я не накосячу. Хотя как можно испортить суп помешиванием? Никак. Конечно, я справлюсь.

Я кругами вожу ложкой, и тут пищит телефон. Я неловко вытаскиваю его из кармана, а другой рукой продолжаю мешать. Это сообщение от Мими как только я вижу ее имя, у меня в ушах сразу звучит ее певучий ирландский акцент. Я открываю сообщение и читаю:

Я нажимаю на прикрепленное фото, и тут же на меня обрушиваются воспоминания. Это мой шестой день рождения, и Мими превратила весь дом в цирк. В огромной гостиной со сводчатым потолком она поставила шатер, надула миллион воздушных шаров и даже научилась жонглировать.

На фото я в балетной пачке стою на старой лошадке-качалке. Хвостики у меня на голове растрепались, и я выгляжу самой счастливой шестилеткой в мире. Папа и Мими стоят по обе стороны от меня, держат за руки и улыбаются друг другу. Двое любящих родителей.

Я сглатываю ком в горле и увеличиваю масштаб, по очереди вглядываясь в их молодые оживленные лица, точно я детектив, ищущий улики. Лицо Мими, обращенное к папе, сияет улыбкой. Он так же нежно улыбается ей. Я смотрю на снимок, и живот будто сводит тисками. Что пошло не так? Они были счастливы, они были

 Эй!

Чей-то голос врывается в мои мысли. Громкий, сердитый. Я вскидываю голову, вижу, что на меня надвигается Дамиан, и сердце уходит в пятки. Нет. Не-ет. Вот фигня. Я бросаю телефон на рабочий стол и принимаюсь энергично мешать суп, надеясь, что его «Эй!» было адресовано кому-то другому, но он внезапно оказывается в шаге от меня и буровит сердитым взглядом.

 Ты, как тебя там. Что с лицом? У тебя лихорадка?

В замешательстве я подношу руку к лицу. Оно мокрое. Почему оно мокрое?

 Погоди-ка.  Он подходит ближе, в ужасе глядя на меня.  Ты ревешь?

 Нет!  Я поспешно вытираю лицо и изображаю бодрую улыбку.  Господи, нет! Конечно, нет!

 Хорошо,  его голос звучит зловеще вежливо.  Потому что если ты

 Нет!  с излишней горячностью говорю я, и в этот самый момент огромная капля шлепается на зеленую поверхность супа. От ужаса в животе возникает спазм. Откуда она взялась?

 Ты ревешь!  взрывается он.  В этом долбаном супе твои долбаные слезы!

 Нет!  отчаянно говорю я, и тут еще одна слеза шмякается в кастрюлю.  Я в порядке!

У меня вырывается всхлип, и, к моему ужасу, в суп отправляется очередная огромная капля.

О боже, кто бы мог подумать, что все это из моих глаз?

Дрожа, я поднимаю голову, наталкиваюсь на взгляд Дамиана, и тут меня начинает колотить по полной программе. Судя по наступившей тишине, все на кухне смотрят на нас.

 Вон!  вырывается у него.  Вон! Чтобы духу твоего здесь не было!

 Вон?  с запинкой переспрашиваю я.

 Слезы в долбаном супе.  Он с отвращением мотает головой.  Убирайся!

Я сглатываю несколько раз, прикидывая, существует ли способ исправить ситуацию, и прихожу к мысли, что его нет.

 За работу!  неожиданно орет Дамиан остальным, и на кухне снова начинается лихорадочная активность.

Я в легкой прострации снимаю фартук и направляюсь к двери, а все старательно избегают моего взгляда.

 Пока,  бормочу я.  Всем пока.

Проходя мимо Эллиота, я хочу затормозить, но сейчас я слишком потрясена, чтобы беззаботным тоном озвучить приглашение.

 Пока,  говорю я, обращаясь к полу.

 Погоди минутку, Эффи,  низким голосом говорит он.  Я сейчас.

Пока он моет и вытирает руки, а потом подходит ко мне, в моей душе разгорается пламя надежды. Вдруг он пригласит меня на свидание, мы полюбим друг друга и это будет наша прелестная история о том, как все начиналось

 Да?  говорю я, когда он подходит.

 Просто я хотел спросить тебя кое о чем, пока ты не ушла,  говорит он тише.  Ты с кем-нибудь встречаешься?

О боже! Это происходит!

 Нет,  как можно небрежнее говорю я.  Нет, я ни с кем не встречаюсь.

 А надо бы.  Он окидывает меня сочувственным взглядом.  Потому что мне кажется, что на самом деле ты еще не пережила развод своих родителей.

Глава 3

Когда я прихожу домой, в душе по-прежнему саднит. Я пережила развод родителей. Конечно, пережила. Можно ведь «пережить» и по-прежнему обсуждать это, разве нет?

И я не ревела. Теперь, оглядываясь назад, я в этом уверена. Мои глаза слезились из-за супа. Все дело в нем.