Детектив Гастингс.
Вот же дрянь, прошептала я и заглянула в окна магазина, где между стеллажами с газировкой бродил высокий юноша в джинсах и бежевой куртке. Я ничуть не мстительная. Нет. Нет Ладно, да!
Я юркнула за телефонный автомат раньше, чем Коул повернулся посмотреть на свой джип. Сквозь мутное стекло было видно лишь, как он сгребает в охапку десятки белых коробок. Убедившись, что он слишком занят покупками, я тоже зашла в магазин.
Вы будете брать все? Здесь же семнадцать штук, сэр, сконфуженно заметил продавец, нервно поглядывая то на детектива, стоящего перед кассой, то на пирамиду из замороженных яблочных пирогов, которую он вывалил ему на прилавок.
Семнадцать? озадаченно переспросил Коул и выпрямился, отчего стал казаться еще выше, уступая по высоте разве фонарному столбу на въезде. Хм-м Мне нужно двадцать.
Вы забрали все яблочные пироги, что у нас были.
Точно?
Проверьте морозильник с блинчиками. Может, там завалялось.
Коул кивнул, и очередь покупателей взвыла. Побежав к камере с полуфабрикатами, он промчался мимо меня и даже не заметил. От испуга мое сердце пропустило несколько ударов, а когда детектив встал вполоборота ко мне и запустил руки под ледяные ребрышки в поисках яблочных пирогов, замерло окончательно.
Чудила, хмыкнула я, наблюдая из-за угла. Но красавчик.
Коул Гастингс и впрямь был невероятно хорош собой. Даже удивительно, как я не заметила этого раньше. Впрочем, нет, ничего удивительного в этом не было: моя память о вчерашнем дне ограничивалась животным страхом, гонящим меня через Новый Орлеан, и бездушными серыми глазами, которые я поклялась однажды выцарапать. После покупки платья, леденцов с шалфеем и отдыха мое самочувствие улучшилось, а ум прояснился. Теперь я могла трезво оценить, что представлял из себя нервный детектив, благодаря которому я угодила за решетку и попрощалась не только со всеми своими поддельными документами, но и с обожаемой скрипкой.
Солнце палило нещадно. Его лучи обтачивали высокие скулы, окрашивая заостренное лицо Коула в золото. Когда он нагнулся, чтобы вынуть из-под льда еще один пирог, свет затанцевал на россыпи его веснушек, расходящихся по лицу в хитросплетении с мелкими родинками. Карие глаза оказались светлее, чем выглядели вчера во мраке чернильных туч, а каштановые волосы вились вовсе не от влаги, а сами по себе. Кофейные локоны пружинились, зачесанные на затылок. Не старше двадцати пяти лет, худой и высокий, он выглядел отстраненным, далеким и непонятным даже для меня ведьмы, для которой «быть непонятной» синоним повседневной жизни. Коул выглядел одиноким. Неприступным. Задумчивым. И диким?
Нашел! громко объявил Коул, неся в руках еще три пирога, в этот момент он выглядел по-детски счастливо, настолько, что мне почти расхотелось делать то, что я собиралась.
Однако ключи от машины с брелоком-ракушкой, соблазнительно звенящие на его большом пальце, быстро расставили все по местам.
Я налегла на соседний стеллаж и оттолкнулась ногой, обрушивая стойку с консервными банками на Коула, несущего яблочные пироги.
Послышался сдавленный крик и топот разбегающихся посетителей, когда упавший стеллаж задел соседние. Я стремительно обогнула гору из сваленных продуктов, из-под которой торчали длинные ноги, и подобрала ключи от машины, упавшие рядом с коробкой кукурузных хлопьев.
Выбежав на улицу прежде, чем кто-нибудь из покупателей помог мычащему Коулу, заваленному консервами, выбраться, я нашла его машину и сняла блокировку на пульте.
Синий джип поприветствовал меня громким гудком. Вытащив заправочный шланг, я запрыгнула за руль и завела мотор. Вездеход то, что нужно для непредсказуемых многолетних скитаний по стране! Я точно оставлю этот джип надолго.
Предвкушая скоростной кайф и освежая в памяти уроки вождения Рэйчел, я сняла машину с ручника.
Штрудель!
Мне в спину впилась бритва, раздирая пальто, и я завизжала. В лицо кинулся гигантский комок шерсти, и от неожиданности я вдавила ногу в педаль газа, но, не проехав и метра, впечаталась в заправляющийся фургон. Даже после резкого толчка животное не оставило попыток разодрать мне лицо, но, запутавшись в моих волосах, протяжно замяукало. Стащив с себя чудовищное животное, которое оказалось толстым рыжим котом, я вывалилась из джипа и попыталась подняться, чтобы трусливо бежать, бросив ключи на землю.
Длинные ноги в коричневых ботинках и полосатых носках отрезали мне путь к отступлению. Коул схватил меня за воротник пальто и убрал с моего лица всклоченные волосы, чтобы я в полной мере смогла лицезреть неоднозначное выражение на его лице. Наверное, именно такое лицо бывает у тех, кто ловит преступника с поличным, самодовольство, граничащее с жалостью.
Но впервые за много лет я вдруг вспомнила, что это такое предчувствовать, как даже вопреки дерьмовым обстоятельствам твоя жизнь вот-вот изменится в лучшую сторону просто потому, что произошло то, что должно было произойти с самого начала.
Так вот оно что, прошептал Коул, щелкнув своим зеркальцем и выставив руку так, чтобы видеть мое отражение. Ты ведьма.
III
Лев и дева
Ведьма.
Я поперхнулась ирисками, пакетиком которых меня любезно угостил Коул, и сняла фетровую шляпу.
Вам что, нравится оскорблять меня, детектив?
Молодой мужчина лениво повернулся. Находиться со мной лицом к лицу давалось ему с таким же трудом, с каким мне выносить душный климат Дели или шумных ирландцев в дублинской пивнушке. Даже после всего, что свело нас вместе в этом дрянном тайском ресторане, дикости в его тигриных глазах не поубавилось ни на грамм. Правда, в отличие от дикости зверя, его дикость ничуть не устрашала кто станет бояться того, кто напуган сам? А Коул был напуган. Кажется, постоянно. Тонкие пальцы, отстукивающие по краю стола барабанную дробь, лишний раз убеждали в этом. Раз, два. Раз, два. Шаманский ритм, усыпляющий бдительность. Коул передернул плечами и поправил воротник клетчатой рубашки, еще не выглаженной после шторма в Новом Орлеане. В свете выцветшего торшера карие глаза подсвечивались янтарем, а кофейные кудри выглядели еще более спутанными, чем мои волосы после встречи с его котом.
Ведьма, повторил Коул, когда я снова захрустела конфетками. Это многое объясняет.
Еще одно слово и я уйду.
М-м Ведьма.
Прекрати! Что с тобой не так?
Гигантская статуя Будды подглядывала за нами из-под гирлянды красных бумажных фонариков, подмигивая в полумраке драгоценными вставками вместо глаз. Коул вновь отбил пальцами какой-то марш, длящийся целую минуту, за которую я успела слопать миску «Том Яма». Когда я приложила ко рту салфетку, он наконец-то заговорил, тихо и размеренно. Точнее, запел:
Гроздь рябины под окном,В такой цвет ведьма красит дом.Губы, щеки и подол,Все полыхает как огонь.Зверобой, полынь, терновник,Жемчуг положи на подоконник,Прикрой шелком наготу,Ведьма любит красоту.Клевер, вяз, крапива, дуб,Злые духи не войдут,Ведьма плачет быть беде,Венок сплетет, какой и где?Васильки могила ждет,Мак судьба с ней больше не сведет,Омела ведьмин поцелуй,Фиалки на свадьбе весело танцуй.Ежевика, лен и астра,Нигде не будет безопасно,Север, запад и восток,Скрипка магию влечет.Железо, меч и соль морская,Для ведьмы чар проклятая награда,Любовь гони прочь впопыхах,Завидев жемчуг в женских волосах.Из-за пасмурной погоды, перекочевавшей из Нового Орлеана в пригород, здесь было не только душно и темно, но и безлюдно. Поэтому единственным, кто оглянулся на маниакальное мурлыканье Коула, был повар, поджаривающий на сковороде креветки в манговом соусе.
А ты поэт, ухмыльнулась я, изображая равнодушие. Тебя пригласили выступить на детском утреннике?
Это считалочка, поправил меня Коул. Повторить?
На кой черт?
Чтобы ты поняла, как именно я узнал, произнес он почти снисходительно, обводя широким жестом и мою красную шляпу с ободом из речного жемчуга, и губы, выкрашенные тонким слоем помады, и лимонное платье из стопроцентного шелка.
Это называется мода, тут же парировала я. Все девушки сейчас так выглядят. Заведи инстаграм.
Коул наклонился, доставая из-под стола продолговатый футляр из угольно-черной кожи, который даже не требовалось открывать, чтобы я узнала его и тут же протянула руки, заключая любимую скрипку в объятия.
Где ты ее нашел?!
Забрал в полицейском участке, поведал он, пока я гладила тонкий инструмент из лаковой ольхи.
Снова закрыв чехол, я опустила его под стол и привычно зажала между коленей, задушив восторженный крик.
Ты возвращался в участок? уточнила я.
Ага, кивнул Коул. Решил забрать тебя, когда осознал.
Осознал что?
Что я круглый идиот. Не распознать ведьму в той, что заснула прямо на заднем сиденье моей машины Это ведь было так очевидно!
Ну вот, опять та же песня, утомленно вздохнула я. У тебя шарманку заело?
Коул проигнорировал мою издевку и откинулся на спинку стула, явно не намереваясь отступать.
Ведьма, шепнул он снова, чем подтвердил мое предположение о шарманке.
Бред, фыркнула я, уже не столько из страха оказаться разоблаченной, сколько из упрямства. Ты всегда такой странный?
Да, невозмутимо признался Коул. Но вряд ли я страннее девушки, которая преследует меня по всему штату, только чтобы обокрасть еще разок И раньше чем я успела перебить его и объяснить, что все наши встречи чистая случайность, Коул выпалил: Знаешь, именно этого мне и не хватало в заслуженный отпуск! Я остался без денег и с огромной шишкой на лбу. Огромное спасибо!
Так ты в отпуске, задумчиво протянула я, надкусывая жареную картошку, которую успела стащить из тарелки Коула. Очень странно ты представляешь себе уикенд, охотясь на колдунов вуду на другом конце страны, я лукаво прищурилась, и настал мой черед привести его в замешательство. Да, я подслушивала. Как ты вообще вышел на него? На того афроамериканца с тростью из черепа Ты ведь в курсе, что это был настоящий человеческий череп, да?
Мы списались по интернету, пожал Коул плечами. Он ведет свой блог.
Всегда отстраненное выражение на его лице было не так уж просто раскусить. После бесчисленных краж и уловок все люди были для меня предсказуемы, но вот мысли Коула казались потемками, уже не говоря о душе. Находка для кладоискателей! Непоколебимый и сосредоточенный, он в то же время производил впечатление наивного простака. Было сложно понять его, кто в одно мгновение вызывает у тебя смех, а в другое щемящую нежность.
Я тоже кое-что видел, заявил Коул. То, от чего ты бежала, когда чуть не угодила мне под колеса. Тот парень, что преследовал тебя, тоже колдун. Он показался мне одержимым. Он бы убил тебя, если догнал.
Я поперхнулась картофелем и поспешила запить его цветочным чаем. Стручок корицы, плавающий на дне чашки, горчил во рту, но не так, как желчь, что подступила к горлу от воспоминаний.
Надо же! Ты и впрямь его видел, искренне удивилась я. И даже запомнил. Невозможно! Джулиан применяет чары, чтобы оставаться невидимым для смертных Даже в детстве на Хэллоуин не забывал о них, чтобы стащить побольше мармелада у соседей.
Дельный навык, одобрительно промычал Коул, нервно жуя губы, которые и так были у него искусанными и малиново-красными. А почему ты не используешь такие же?
Использую. Люди забывают меня через два дня, если только мы не увидимся снова. Это для их же безопасности Ну, и моей собственной, разумеется.
Коул безразлично пожал плечами, гипнотизируя взглядом свою порцию картошки, будто ожидая, что она вот-вот оживет и станцует.
Но я-то тебя помню, а прошло как раз два дня.
Да, ты та еще аномалия, это мы и так поняли.
Значит, ориентировка на твое имя не выйдет, вдруг сказал он и даже почти улыбнулся, что поразило меня куда больше, чем все, что мы обсуждали до этого: все это время его лицо практически не менялось. Я промотал запись с камер видеонаблюдения в участке. Идея с расческой-револьвером была хороша. Правда, стажера пришлось отпаивать бренди после истерики Это было внушение?
Иллюзия. Ты расспрашиваешь меня обо всем так, будто никогда
Никогда не встречал ведьм? Нет, встречал, но ты первая, с кем мне удалось пообщаться. Обычно они сбегают. Никто не любит представителей правоохранительных органов. Ведьмам нет дела до наших законов, но именно за этим я сюда и приехал.
Ты ищешь ведьму?
Да. Жаль, что мне попалась только неприкаянная беглянка. Коул уронил локти на стол, отчего посуда вздрогнула, как, впрочем, и я. Расскажешь, что с тобой приключилось? В ту ночь ты выглядела, как жертва бытового насилия. Обычно я оказываюсь прав. Тот жуткий тип в плаще твой бывший?
Бывший. Это слово пронзило меня насквозь, как копье. Горло скрутило узлом, и я поспешила отодвинуть от себя еду, чтобы перестало мутить.
Ладно, если не хочешь изливать мне душу, то у меня накопились вопросы и по теоретической части пробормотал Коул.
Как ты делаешь это? резко перевела стрелки я. Отличаешь людей от тех, кто выдает себя за них. Похоже, ты сталкиваешься с подобным слишком часто для рядового члена полиции. То зеркало, что ты носишь с собой, показывает тебе правду?
Коул осторожно взял ириску из пакетика первую против двадцати штук, что я уже съела. Медленно развернув ее и закинув себе в рот, посмотрел мне в глаза лишь долю секунды, а затем, не вынеся зрительного контакта, отвернулся.
Вообще-то я думал, что это ты мне скажешь. Ведьмы ведь всегда знают. Все и обо всем.
Я давно не вхожу в их число. Ведьма без ковена не ведьма.
Коул скептично вздернул бровь и молча шарил по карманам застиранных джинсов, пока не выудил нечто глянцевое и овальное. Потертая бронза, не обремененная изысканными украшениями, была украшена черными ромбами. Коул поддел ногтем крышку, а спустя миг из зеркала на меня уставились два темно-серых глаза. Кукольное лицо в обрамлении искусственно-пепельных волос почти сливалось с ними по цвету, бледное и истощенное от вечного бегства.
Видишь? спросил он, держа зеркало, в котором я тщетно старалась разглядеть что-то новое помимо образа, который мне не нравился. Отражение так не считает. Все еще ведьма.
Ой, погоди, зашептала я театрально, подавшись к зеркалу. Что-то вижу Сейчас Зеленая кожа и рога! А, нет, показалось, это все еще просто я. Ничего там нет, дурень!
Коул нахмурился и повернул зеркальце к себе. Я успела рассмотреть, как причудливо искажаются в нем родинки на его лице и шее, похожие на шоколадную крошку в сливочном пломбире. Коул обслюнявил большой палец и заботливо потер зеркальце.
Должно быть, оно зачаровано для тебя одного, предположила я, не совладав с любопытством. Дай-ка сюда. Смогу определить, если
Нет, ощетинился Коул и захлопнул зеркальце у меня перед носом в тот момент, когда я перегнулась к нему через стол. Не в этот раз!
Как скажешь.
Категоричный тон Коула умерил мой пыл, а также желание помогать. Вернув себе хладнокровие, я глотнула из пиалы чай.
Та смешная считалочка Откуда она? Если я первая ведьма, которая согласилась с тобой говорить, ты вряд ли написал ее сам. «Прикрой шелком наготу» Очень умно объединить все наши фетиши в милой песенке. Мы и впрямь славимся тягой к прекрасному, ловко заменила я слово «клептомания».
Это стихотворение моей бабушки, ответил Коул как-то смущенно, будто рассказывать о себе было для него чем-то новым и даже неприличным. В Северной Каролине, где я рос, ведьм живет много.