Неужто ведьмы Северной Каролины похищают детей? хихикнула я, но серьезное лицо Коула не дрогнуло. Должна же быть причина, почему твоя бабушка так боялась нас.
Она не боялась, покачал головой Коул, и челка спала ему на лоб, закрывая веснушки вдоль переносицы. Бабушка умерла раньше, чем я успел спросить ее об этом, но, наверно, она просто хотела, чтобы я был готов. Предупрежден значит вооружен.
Он также взял свою пиалу, и мы оба сделали по глотку в гробовой тишине. Руки так и чесались стащить у Коула ключи от машины, кокетливо выглядывающие из кармана штанов. Пока он возился с десертом из засахаренных каштанов, не зная, как их есть, я судорожно соображала, что делать дальше: сбежать через окно в туалете или просто вырубить его подносом, все-таки забрав ключи?
Я не бью женщин, неожиданно брякнул Коул и добавил, прежде чем я успела раскрыть рот: Но придется, если ты все-таки выберешь поднос. В туалет я тоже тебя не пущу, ведь там над раковиной, скорее всего, есть окно. Поэтому Справишь нужду на следующей заправке, если надо.
Вау, невольно восхитилась я чудесами дедукции и робко уточнила, угнетенная странным осознанием, что, наверно, именно так обескураженно и чувствовали себя те, кого мне приходилось дурить на улицах: Секунду Когда это мы вдруг стали попутчиками?
Коул допил чай, громко причмокивая от сладости меда, и неловко улыбнулся, обнажая едва заметную щербинку между передними зубами, которая делала его еще более очаровательным.
Я возвращаюсь домой, в Бёрлингтон, и хочу спасти какую-нибудь доверчивую семью от пропажи машины и большей части наличных. Если выдвинемся сейчас, уже утром будем в городе. Коул взглянул на объедки и зачем-то завернул их в салфетку, пока я шокированно наблюдала за этим действом, варварским даже для меня. Что? Надо же мне как-то искупить вину перед Штруделем. Твое вторжение большой стресс для него.
Штруделем?
Так зовут моего кота. Мы путешествуем вместе.
Ах, речь об этой свирепой буханке хлеба, которая пыталась сожрать мое лицо? Да, я помню.
Коул насупился и снова сел, заметив, что я не собираюсь двигаться с места.
Я правда предлагаю тебе поехать со мной. Ты ведь все равно кочуешь из города в город. Чем тебе не очередное приключение?
Ну уж нет! разозлилась я, топнув ногой. Чего ты привязался, а? Ждешь благодарности за спасение от бури? Хватит и того, что я оплатила ужин.
Вообще-то, фактически счет оплатил я, сказал Коул. Потому что ты сделала это деньгами, которые украла у меня в Новом Орлеане. Что-нибудь от них еще осталось, кстати?
Только это, я горделиво поправила свою жемчужную шляпу. Взяла на сдачу после того, как сняла себе на ночь пентхаус.
В бумажнике были все мои накопления за год и отпускные, Коул застонал.
Оу, бесстыже улыбнулась я. Не повезло.
Действительно, согласился он, и я внезапно поняла, что все это время он не сводил с меня глаз, пускай и предпочитая пялиться куда-то в точку между моих бровей, чтобы не была так заметна его болезненная отстраненность. Не повезло в деньгах повезет в работе.
Там вообще-то не так говорится Скажи, как такому, как ты, вообще доверили полицейский значок?
Я часто говорила невпопад, а еще чаще говорила то, за что многие с радостью бы вырвали мне язык под корень. В этот раз вырвать свой язык захотелось мне самой. Как и всегда, лицо Коула не дрогнуло, но дрогнул взгляд. Он буквально остекленел, и меня обожгло так же, как его, судя по всему, обожгло мое замечание.
Однако его голос остался ровным и ничем не выдал уязвленности:
У меня синдром Аспергера, если ты об этом. Да, я устроился работать в полицию незаконно. Да, я каждый год откупаюсь от медицинских скринингов. И нет, диагноз не мешает мне делать мою работу. А еще я очень старательный, умный и ответственный, чтобы ты знала.
Коул, я не имела в виду
И я хочу, чтобы ты поехала со мной, потому что мне позарез нужна помощь кого-то вроде тебя. В моем родном городе творится неладное. К тому же ты ведь вряд ли бывала на озере Шамплейн. А оно просто невероятное!
Бескрайние воды, обтачивающие многолетние скалы. Тысяча километров безмятежной прозрачной глади, великолепие созерцательной красоты. Первозданный источник магии, который позволил группе потерянных ведьм пустить корни на одном из берегов и взрастить ковен, именовавшийся как то место, что его приютило.
Там жила я. Там я и умерла умерла та часть моей души, которая ушла следом за семьей, разорвавшись от горя. И ни за что я не согласилась бы вернуться туда после того, как уже однажды позволила Рэйчел уговорить меня Позволила Рэйчел там же меня и покинуть. Озеро Шамплейн больше не первоисточник магической силы. Озеро Шамплейн кладбище, с какого края к нему ни подступись.
Память заржавела, но ожила, когда я услышала эти слова. Полчаса от Шелберна и час от Шарлотта, а в сумме полчаса от особняка. Бёрлингтон входил в наши владения, как и все прибрежные города, за магический порядок в которых отвечала Верховная.
Бёрлингтон моя ответственность.
Я не поеду.
Должно быть, это прозвучало так, будто я испугана, потому что Коул резко подался ко мне. Повеяло запахом чая и жженой карамелью.
У меня однокомнатная квартира с видом на рыбацкий причал, начал наседать он, часто моргая. Я живу один Ну, почти один, если не считать Штруделя. Ему по праву принадлежит диван, но, думаю, он не станет возражать, если мы переселим его на лежанку, а тебе достанется моя кровать.
Коул, я не поеду.
Кровать, кстати, ортопедическая.
Коул
Ты украла у меня две тысячи долларов, попытался воззвать к моей совести он.
Ты сам оставил мне их!
Да, Коул взъерошил кудри. Я забыл. Зеркало мне очень дорого, и его пропажа вытеснила все остальное. Но это в любом случае кража И, смутившись при виде моих гневно раздутых ноздрей, он тут же поднял белый флаг: Эй, я не собираюсь писать на тебя заявление! Мне просто было бы приятно, если бы ты согласилась их отработать. Не в том смысле! Коул тут же осекся, краснея. Я не знаю тебя, а ты не знаешь меня, но у нас обоих есть то, что мы можем дать друг другу, он сел прямо и на волшебную долю секунды все же смог заставить себя задержать взгляд на моих глазах. Твои знания и магия в обмен на временное пристанище. И, что самое чудесное, тебе даже не придется ничего красть! Продукты за мой счет.
Предложение звучало сомнительно, но выгода многообещающе. Ладони вспотели от одной лишь мысли, что на свете вновь появится кто-то, на кого я могла бы положиться, как на Рэйчел в свое время. Я встряхнула головой и отрезвела: участи, к которой ее привела близость со мной, никто не заслуживал. Особенно Коул.
Языки пламени уничтожают, уничтожают, уничтожают.
Ты всего лишь человек, Коул, мягко прошептала я. Весьма необычный человек, отрицать не стану, но ты даже понятия не имеешь, в какие неприятности я могу тебя втянуть. Ты ведь не знаешь всей истории и уж тем более не знаешь, смогу ли я помочь тебе. Я не самая выдающаяся ведьма, детектив, и вообще-то я направлялась в Сиэтл, так что нам не по пути и
Стараясь не поднимать глаза на Коула, я быстро перехватила лямку своего рюкзака и потянулась под стол за скрипкой, чтобы сбежать, но молния на рюкзаке предательски затрещала. Из него посыпалось содержимое, завалив проход между столиками. Гастингс вздрогнул и наклонился за разлетевшимися картами Таро, выпавшими из шкатулки вместе со склянками и бельем.
Я сама! остановила я его, когда Коул поднес к лицу одну из позолоченных карт, вглядываясь в изображения веселого юнца, скачущего по холмам с узелком наперевес.
Что это? поинтересовался Коул, не выпуская карту.
Я обреченно выдохнула.
Эта карта Дурака. Ее еще называют Шутом. Как видишь, карты никогда не ошибаются, язвительно подметила я, и когда Коул повернул ко мне другую поднятую карту, то только подтвердил мои слова: А это Верховная Жрица. Олицетворение тайн и ворожбы.
Поразительно, восхитился Коул, хотя о его восторге я лишь догадывалась, ведь он всегда говорил с одной интонацией, а выражение лица у него менялось только в моменты смущения. А если я спрошу у них о твоем преследователе?
Не смей!
Но Коул уже поднял следующую карту, и внутренности у меня скрутило.
Можешь не объяснять, тихо сказал Коул, садясь за стол с тремя картами, зажатыми между пальцев. Я и сам вижу. Это дьявол.
Чудовище, чьи рога вились так высоко вверх, что почти выходили за край рисунка. На фоне скалящегося дьявола вопили белые фигуры в цепях, преклоняя колени, низвергнутые души, навсегда заточенные в его власти. Ни одна карта не описала бы натуру Джулиана лучше, чем эта.
Воспользовавшись моим замешательством, Коул наклонился и собрал все мои вещи, а затем разложил их перед собой. Убедившись, что под столом не затерялась ни одна хитрая карта, он завороженно перетасовал их, оставив уже выбранные три лежать рубашками кверху.
Что ты делаешь? поинтересовалась я, на что Коул перемешал колоду еще раз.
Не знаю. Наверно, пытаюсь уговорить тебя.
Он остановился, взвешивая колоду Таро на ладони, и посмотрел куда-то мне в лоб, очевидно, чтобы изобразить зрительный контакт, который из-за синдрома Аспергера был для него ужасно сложным.
Что будет, если ты поедешь в Сиэтл, как и планировала? вдруг озвучил он и снял верхнюю карту, кладя ее рядом с моим барахлом.
Таро издавна служило развлечением даже для самых маленьких ведьм, потому что, податливые и честные, карты отвечали практически всем, кто взывал к их благосклонности. Коул же не воспринимал карты всерьез, поэтому даже не подозревал, что играл с магией, которая ластилась к его рукам, как котенок. И отвечала она ему предельно честно.
Это Башня? Что она означает?
Ничего хорошего.
Воздух затвердел в легких, и меня пригвоздило к стулу. Я молча уставилась на карты, переливающиеся в мягком свете ламп. Каменную башню на рисунке пожирало пламя: спасаясь и погибая, из нее сыпались, как опадающие листья, люди. Страх, отчаяние и разрушение.
Это означает, что все будет, как я и задумывала, невозмутимо солгала я, как делала уже много лет.
Коул подозрительно нахмурился, но придираться не стал и перевернул следующую карту.
А если ты отправишься со мной в Бёрлингтон?
Юная дева в белоснежном одеянии, цепляющаяся за гриву льва, чья пасть была раскрыта в предостерегающем рыке, направленном против врагов. Прильнув к коленям девы, он служил ей, покладистый и верный.
Это Сила.
Хорошая карта?
Очень.
Тогда выбор очевиден. Сила точно выглядит привлекательнее, чем руины, вынес свой вердикт Коул, с сомнением покосившись на отложенную карту Башни.
Я скрестила руки на груди, показывая свое недоверие.
Это ничего не значит, мистер-Дельфийский-оракул. Ты ведь до этого дня наверняка считал, что Таро просто еще одно неплохое имя для кота.
Твоя правда, смирился Коул и отодвинул колоду, интересуясь, что еще успело вывалиться из моего рюкзака. А что насчет этих штук?
У Гастингса были тонкие пальцы, длиннее моих, наверное, раза в два, и потому он дотянулся до мешочка с рунами быстрее, чем я до его наглой физиономии.
А ну лапы прочь! Это уж точно не для твоих ребяческих шалостей, рявкнула я, шлепнув его по ладони, и Коул отпрянул, отреагировав на касание так же остро, как на удар током. Сам за свое карманное зеркальце ткнул меня в землю лицом, а по чужой сумке бессовестно рыскать это пожалуйста!
Не найдя, что противопоставить моему замечанию, Коул виновато потупился и выпустил мешочек из рук. Руны высыпались и застучали по поверхности стола. Я хлопнула себя ладонью по лицу.
Просто. Ничего. Не трогай! Хватит!
Они что, вырезаны из кости? все же не сдержался он, взяв один кубик и водя пальцами по граням.
От злости у меня свело скулы.
Да, из человеческой, и ты очень близок к тому, чтобы я и из тебя сделала себе какую-нибудь увеселительную финтифлюшку!
Коул скептично нахмурился, не отвлекаясь от кубика с руной Перт, а я бросила беглый взгляд на остальные, прежде чем смести их в горстку, но моя рука замерла над рунами, что сложились в тесный ряд.
«Бёрлингтон».
Извини, я иногда слишком увлекаюсь. Я сейчас все соберу
Оставь! Подожди
Беркано. Соуло. Почему? Куда делся предреченный «Сиэтл»?!
Я загребла все руны в ладони и, встряхнув, бросила.
Беркано. Соуло.
«Бёрлингтон».
Да вы издеваетесь, заныла я.
«Никогда не выбирай место самостоятельно, поняла? Поклянись, что и шага без них не сделаешь, Одри».
Клянусь, чтоб его!
Зажмурившись на пару мгновений, чтобы собраться с мыслями перед признанием победы Коула, я наконец выдохнула и быстро вернула руны в мешок. Мне потребовалось несколько минут, чтобы перебороть гордость и сказать:
Так и быть. Я поеду с тобой в Бёрлингтон. И, не давая Коулу вставить ни слова, выставила перед ним указательный палец: Но я не стану обещать, что не уеду оттуда тогда, когда сочту нужным. Понятно? Никаких договоренностей.
Никаких договоренностей, эхом отозвался Коул. Может, еще картошки закажем? Ты съела мою.
Резкая смена темы ввела меня в ступор.
Новую порцию картошки еще полгода готовить будут, проворчала я. Ладно, закажем картошку с собой, так и быть.
Я сложила все свои вещи в рюкзак, быстро перебирая руками, чтобы Коул не успел заметить в кипе барахла мой выпавший бюстгальтер, и подняла скрипку.
А это правда, что ведьмы живут пятьсот лет? вдруг спросил Коул.
Я высунула язык, запихивая в карман рюкзака свою атласную кофточку.
Нет. Мы долгожители, а не бессмертные. Лет двести пятьдесят или триста Кому как повезет. Может, погнали уже, а? Или тебе прямо тут справочник по ведьмовскому житью накатать?
Мы поднялись, направляясь к стойке выдачи заказов навынос. Тучи снаружи сгущались, нагнетая мрак внутри ресторанчика, и я поспешила запахнуть пальто, чтобы не разболеться снова. Одну простуду я и так с трудом пережила.
Сложив в бумажный пакет две порции жареной картошки, Коул придержал для меня дверь, пропуская вперед. В усиливающемся ветре мы добежали до джипа, и я забросила на задние сиденья свой багаж, метя, чтобы попасть в дремлющего кота.
Протяжно мяукнув, Штрудель умастился на моем футляре, который тут же порыжел и сделался меховым, как и весь салон автомобиля.
Сядешь к Штруди или ко мне?
Однозначно к тебе.
Я устроилась на переднем сиденье и скукожилась в кресле, как изюм, пытаясь занять удобное положение и немного расслабиться. Путешествовать с кем-то было мне в диковинку.
Коул завел мотор. Перестав щепетильно вылизываться, кот спрыгнул с моей скрипки и перебрался к нам. Жирок под персиковой шерстью колыхался, и пухлые бока едва не застряли между сиденьями.
Что происходит? сглотнула я, когда Штрудель, размяв лапы на коленях Коула, остался чем-то недоволен и навострился перейти ко мне. Ну уж нет
Погляди, Штрудель пошел на мировую! умилился Коул. Что такое? Разве ведьмы не обожают кошек?
Это стереотип, мрачно сказала я, стараясь не притрагиваться к вибрирующему клубку весом в шесть фунтов, который улегся мне на колени.
Штрудель зевнул, и на меня сонно уставились два глаза-цитрина, чуть ярче и желтее, чем глаза Коула. Убедившись, что кот действительно ластится, а не собирается взять надо мной реванш, я легонько потрепала его по холке. Хвост возмущенно вильнул, ударив меня по носу.
Вздремни, посоветовал мне Коул, включая дворники. До Бёрлингтона сутки пути. Только сначала
Что?
Коул замялся, и я невольно напряглась.
Скажи, как тебя зовут на самом деле?
Я лгунья, и это норма для тех, кто вынужден скрываться и выживать. Но, глядя Коулу в глаза, пускай он тут же и отводил их, я внезапно поняла, что устала от беспрерывной лжи. И впервые за много лет я услышала, как непривычно, приятно и волнующе звучит мое собственное имя: