Ты сам посуди, Степан, коли персоны великие взятки берут тысячами, то отчего подьячему не взять десяток рублев?
Но не думаю я, Ларион Данилович, что за этим стоит Бирен. Зачем ему Кантемир? Бирен летает ныне слишком высоко. Какое Бирену дело до Варвары Черкасской? Не сам же он метит в её мужья? Бирен женат. И жена его подруга императрицы.
Гусев при упоминании о горбатой и уродливой жене красавца Бирена засмеялся.
Бенингна Тротта фон Тройден была действительно некрасива, ибо лицо её были сильно испорчено оспою. Но она была весьма знатного рода и Бирону, дабы закрепиться при дворе Анны Ивановны, в бытность её герцогиней Курляндии, надобно было жениться на девице знатных кровей. Отец Бенингны барон Вильгельм фон Тройден совсем не желал такого зятя, как Бирен. Но герцогиня настояла на своем.
Возможно, что Бирен действует не для себя, Степан Андреевич. Возможно, некто готовит для Варвары Черкасской иного мужа.
Все сие токмо ради замужества княжны Варвары? спросил Волков.
Нет, но, возможно, что все сие ради денег её папаши
***
4
В городе.
Заговор.
Подьячий Зубило у своего дома в тот день встретил человечка неприметного. Был росту небольшого в поношенном плаще армейском и треуголке старой, свечным жиром заляпанной.
Всё ли сделал как надобно? спросил он подьячего.
Всё. Все пыточные сказки* как надобно записаны (*пыточные сказки показания).
Не врешь ли?
А с чего мне врать? Я дело знаю.
Что показали холопы под пыткой?
Рассказали, что тела не хоронили. Так оно и было на деле. Так и предполагалось, не выдержат холопы пытки на дыбе и языки развяжут.
А они дали описание того, кто заплатил им?
Подьячий ответил:
Рассказали. Куда им было деваться? Но приметы дали такие, что никто того человека не найдет.
Волков человек дотошный. Ему только ниточку дай, и он весь клубок сумеет распутать. Нельзя чтобы на княжеского сына они вышли.
Да никто не выйдет на него. Все сделали чисто.
Ты об сем деле язык держи за зубами!
Я сие знаю хорошо. За то меня в Приказе разбойном и держат. Времена то ныне какие? Мошенники и воры кругом! Так-то!
Тогда вот, человек протянул Зубилу кошелек. Здесь золотых рейхсталеров числом 50. Все твои. Но, коли соврал
Все верно. В том головой отвечаю, сказал Зубило, принимая плату.
Коли так прощай.
Если чего занадобится прошу! Мой дом известно где. И с чего мне дело не сделать, коли денежки платят исправно?
Человек не ответил и молча удалился. Зубило проводил его взглядом.
«Думает, барин, что не знаю, кто он такой. Но я не просто человек. Подьячий Приказа разбойных дел. Много лет сию службу правлю»
***
5
Дом Волкова в Москве.
Елизавета Романовна Волкова, проводив гостей, сидела за столом в кабинете мужа и читала книгу Христофора Эберта «Дискурсы политичные». Эту книгу прислали ей вчера от барона Шверина.
У них в дому книг было совсем мало. Степан Андреевич был занят своей работой, и читать не любил, как не любил рассуждать о книгах и художествах иных. Она знала, что муж мог часами говорить о мздоимцах (взяточниках) приказных, о крутых мерах государя Петра Алексеевича, коие он к мздоимцам применял. Мог Степан рассказать про отравителей и душегубов иных, про шайки разбойные на Москве, про лихих атаманов. Зато о книгах «Об истории славных царств» или «Описании войн, или же как к погибели и разорению всякие царства приходят» он даже не слыхивал.
У барона Шверина Елизавета Романовна подолгу болтала с женой барона о библиотеках и книгах. Сетовала она, что де мало библиотек на Москве и хвалила небольшую библиотеку барона. И ей часто присылали новые книги от Шверинов.
Степан в тот день домой не явился, хотя знал, что к ним с визитом будет Василий Никитич Татищев12. Еще в полдень он присылал посыльного, что дело имеет важное и прийти никак не может.
Елизавета Романовна одна принимала важного гостя. А ведь Татищев не кто-нибудь, а сенатор империи Российской. Но он интересовался, как ни странно, делом, которое вел Степан.
Я что про сие знать могу, Василий Никитич? сказала она. Степан мне и не говорит ничего.
Дело больно важное, Елизавета Романовна. Многие персоны великие сим делом интересуются.
Степан и дома то не бывает, Василий Никитич. Вот и сегодня не пришел гостей почтить.
Пустое, Елизавета Романовна. Пустое. Ведь сама государыня интересовалась, как идет следствие!
Государыня? удивилась Волкова.
Мне сегодня про сие говорил обер-шталмейтер13 Рейнгольд Левенвольде14.
Да неужто сама матушка-царица?
Про сие дело важное никто не забывает и мужу твоему, Елизавета Романовна, важнейшее дело доверили.
И много говорят о сем деле при дворе? спросила она.
Нет, ответил Татищев. Больше шепчутся. Не любит государыня про сие слушать. Ждет, что все скоро завершится.
Но, если вам про сие говорил сам Левенвольде. Значит, немецкая знать весьма тем интересуется.
Дак дело больно запутанное. У многих вызывает любопытство.
Елизавете было странно слышать такие речи от Татищева. Значит и вправду дело у мужа важное.
Она сказала:
Неприятно мне, Василий Никитич, говорить такое, но мечтаю я, чтобы Степан Андреевич покинул службу.
То ты, голубушка Елизавета Романовна. Степан Андреевич службой токмо и живет. Человек, преданный делу и чести, сказал Татищев. Немного знаю я таких в сыскном ведомстве. Не желают наши дворяне чести своей пятнать на такой службе. А муж твой это дело делает и все почитают его дворянином истинным.
Много спокойнее мне было бы, если бы Степан службу оставил. Ведь ничего не дала ему служба честная, Василий Никитич. Чинами его мальчишки обскакали. Ведь службу он при Петре Алексеевиче начал. Сколь можно? Денег у меня, слава богу, хватит. Чего не жить-то?
Степан Андреевич с тем разве согласится? развел руками Татищев. Терпи матушка, Елизавета Романовна.
Дак дело то опасное? То, что доверили Степану Андреевичу?
Важное весьма, Елизавета Романовна, ответил Татищев неопределенно.
И вот она проводила гостя. Служанка помогла ей раздеться и зажгла много свечей, как любила барыня.
В просторном халате Елизавета сидела за столом и читала.
Вдруг в комнате замигали огоньки свечей. Елизавета Романовна подняла голову. Не открылось ли окно? Но нет! Шторы не колыхались.
Глаша! позвала она девку. Глаша!
Но никто не отозвался. Это было странно. Волковой стало страшно.
Глашка!
Но девка не явилась на зов барыни как всегда, хотя была послушна и расторопна. Елизавета Романовна для того и выписала её из деревни в Москву.
«Где она ходит, мерзавка? Вот велю всыпать на конюшне розог, будет знать!»
Из темного угла, слабо освещенного вышел старик.
Лаврушка? удивилась барыня. Ты как здесь?
Старик молчал. Волкова поняла, что это не Лаврушка.
Кто ты? спросила она.
Тебе меня бояться не следует, барынька. Я Войку.
Войку?
Я слуга дома Кантемиров.
Снова ты?
Снова пришел, барынька.
Но как ты попал сюда?
Для меня нет дверей, барынька. Отныне нет. Дух мой уже отделился от тела.
Что? не могла понять Волкова. Старик говорил странно. Сказал ты, что дух твой ныне свободен? Стало быть, ты умер?
Почто сразу помер?
Потому и нет для тебя дверей более. Ты сам это сказал.
Не помер я еще. Дух мой не совсем от тела отделился и не перешел в нижний мир. Я все еще здесь в вашем мире людей.
Зачем ты пришел ко мне?
А к кому же мне идти, красавица? Моя дорожка к тебе. Кто еще мне поможет?
Что это значит, старик?
Неужто, не поняла меня? Али токмо прикидываешься, что не поняла?
Что тебе нужно? Скажи, наконец!
Много книг прочла? вдруг спросил старик и сам ответил. Много! И много мудрости набралась из томов сих?
Елизавета молчала. О чем это он?
Кассандра Кантакузен! Много чего странного было, когда она померла. Я сие сам видел. Еще был не так стар. А ныне помру вскорости, ежели ты не поможешь.
Как я могу помочь тебе? Скажи!
Войку ответил:
Кассандра Кантакузен. Мать нынешнего князя Антиоха Кантемира.
Я снова не поняла тебя, старик. Зачем ты снова назвал имя Кассандры?
Вспомни!
О чем? спросила Волкова.
Да про старуху Кантакузен. Про зелье фараоново.
Я ничего не поняла, старик. Возможно, ты просто ошибся. О чем ты говоришь?
О фараоновом составе!
Я не знаю, что это такое.
Фараоново зелье. Кому и знать как не тебе! Некогда Михаил Кантакузен, которого прозвали «Сын черта» или «Шайтан-оглу», был по приказу султана турецкого Мурада в земле Египетской. И после того, как вернулся Михаил, его и казнили в лето 1578-ое от Рождества Христова.
Я впервые слышу про этого Михаила. Он кто такой?
Предок Кассандры Кантакузен. И он тогда из земли египетской привез то самое фараоново зелье. И про сие зелье тебе, касатушка, известно. Вспомни!
Но я не помню! Да и откуда я могу знать про него? Что это за зелье?
Жизнь человеческую оно продлить способно! У нас в Валахии многие то зелье искали.
Елизавета Романовна подумала, что старик просто умалишенный. Он говорил об эликсире жизни. Она, как и многие, читающие и образованные люди, конечно, знала об Aurum potabile или о Золотом эликсире. Еще его называли «эликсир философов», главная тайна или «пятая сущность», познать которую стремились алхимики всей Европы.
И ты пришел сюда за этим? Ты говоришь об эликсире философов? спросила Волкова. О великом эликсире? Я знаю, что его ищут алхимики уже несколько столетий! Но это пустая трата времени.
Золотой напиток. Так назвали его алхимики. Принятый во внутрь, в малых дозах, он исцеляет все болезни и молодит старое тело. И тебе сие хорошо известно!
Мне?
Тебе, красавица!
Я знаю из книг, что золотой напиток или Aurum potabile пока не найден. Его еще не существует, если его получение вообще возможно. Пока его нет, старик. Я не смогу тебе помочь. Я не алхимик.
Но на тебе испытали эликсир! Тот самый, что шайтан-оглу привез из Египта. Это эликсир Клеопатры-алхимика, та самая «пятая сущность», которая способна мне продлить жизнь.
Я еще раз хочу сказать тебе, что подобных знаний у меня нет. Ты ошибся.
Нет! Ты способна видеть души умерших. Ибо ты принимала «пятую сущность».
Я не способна видеть ничего!
Но меня ты видишь! Значит, она есть в тебе, в твоем теле, красавица.
Кто она?
Капля «пятой сущности»! Но тебе надобно вспомнить
***
Елизавета Романовна больше не слышала голоса. Она словно очнулась от сна.
«Что это было?» подумала она.
В комнате более никого не было.
«Неужели я уснула над книгой и видела кошмар? Что говорил тот старик? И как он назвался? Какое имя он произнес? Войку! Войку из дома Кантемиров. И он сказал, что ищет эликсир философов».
Елизавета подошла к большому сундуку в дальнем углу комнаты и откинула крышку. Там были книги, которые остались от её отца и кое-какие вещи. Она нашла старинную книгу на латыни, посвященную алхимической науке. Конечно, она уже не раз читала это сочинение, но сейчас решила освежить воспоминания.
Она вернулась к свечам и открыла книгу. На первом листе было изображение андрогинна, человека наделенного внешними признаками, как мужчины, так и женщины. Их в древности считали предками людей, и о них говорил великий Платон в своем диалоге «Пир».
В главе первой упоминался маг Болос родом из Мендеса, которого считали одним из первых алхимиков. Здесь были его изречения из книги «Мистические вопросы физики» и некоторые заклинания. Болос утверждал, что материя непостоянна и легко может переходить из одной формы в иную. Потому он считал омоложение физического тела возможным. Так же говорил он о трансмутации золота.
В главе второй упоминалась Клеопатра-алхимик и её опыты. Все это подтверждалось трудами алхимика Зосима из Панополиса и арабского ученого ибн Хаяна.
Хаян говорил о философском камне, благодаря которому неблагородные металлы могут стать золотом. И главное, этот камень, способен продлить жизнь человеческую и, даже, подарить бессмертие
Глава 7
Долг чиновника.
1732 год. Сентябрь-октябрь.
1
1732 год. Дворец Анненгоф. Покои графа Бирена.
На следующий день Волкова ждали во дворце, в Зимней резиденции императрицы всероссийской Анненгоф15.
Не часто его приглашали в столь высокие покои и баловали своим вниманием особы великие. А здесь сам фаворит императрицы, всесильный Эрнест Иоганн Бирен!
Хотя по знатности рода Волков мог с ним поспорить. Степан Андреевич был потомственный дворянин, хоть и бедный. Имение их давно в разор пошло и кроме чина и службы сам Волков ничего не имел. Благо женился удачно.
А Эрнест Иоган был роду простого. Мать оного Бирена еловые шишки в лесу собирала. А он в 1730 году получил титул графа и по служебной лестнице взлетел до чиновника Второго класса16
Вот так Фортуна с человеками играет
***
Степан Волков, в новом платье17 и сапогах лакированных с пряжками серебряными, явился в приемную его светлости обер-камергера двора Ея императорского величества Анны Иоанновны.
Анна любила роскошь одежд и скудные костюмы, почитала оскорблением её высокой особы. Потому Волков был в красном камзоле с золотым позументом. Батистовый плат туго облегал его шею. В руках у него была трость черного дерева, серебром отделенная.
Бирен принял Волкова сразу и не заставил ждать.
Sprechen Sie Deutsch18, Степан Андреевич? спросил граф.
Ich weiß, dass die deutsche Sprache. Aber ich bin nicht so gut19.
Я тоже еще не слишком хорошо говорю по-русски, усмехнулся граф. Прошу вас садиться, Степан Андреевич.
Волков сел. Бирен устроился в кресле рядом с ним.
Я знаю о деле, которое вам доверили, господин Волков. При дворе слишком много сие обсуждают. И сие дело, к неудовольствию матушки-государыни, дошло до иностранных дипломатов. А они отпишут своим монархам о дикости российской.
Я всеми силами, ваше сиятельство, тем слухам препятствовал. И холопы князя Кантемира сего выболтать не могли.
Полноте, Степан Андреевич, засмеялся Бирен. Нет болтливее слуги, чем русский слуга.
Ваша светлость, мною приказано из дому никого не выпускать. Хотя и сие не может быть большим препятствием для слухов. Но, возможно, некто иной все сие разносит.
Иной? Вы о чем, Степан Андреевич? спросил граф.
Некто, не принадлежащий к слугам князя Кантемира.
И кто же это, Степан Андреевич?
Думаю, ваше сиятельство, сие тот, кому это выгодно и кто все сие затеял.
Стало быть, вы, Степан Андреевич, не думаете, что сие последствия древнего проклятия? Ведь в Валахии и не на такое способны. Сему есть подтверждения.
Возможно, ваша светлость. Но в этом случае иное мне видится.
И что же?
Некто задумал специально сии слухи по Москве распустить. Из-за умысла тайного.
Вот про сей умысел, господин Волков матушка-царица и желает все узнать. Конечно, ежели такой умысел был.
Пока у меня есть лишь предположения, ваша светлость.
Но тело кухарки Кантемира просто исчезло, господин Волков! Как произойти сие могло? Недавно государыне рассказала про сие её болтушка20 Шаргородская.
Удивительно мне, ваша светлость, как сие узнать могли?
Бирен засмеялся и сказал:
Для меня сие такоже загадка, Степан Андреевич. Для меня Москва новый город. Наша Митава21 совсем не то. А болтушки императрицы за новости свои деньги получают. Они все узнать могут.
Но из дома, после сего случая, никто окромя самого Антиоха Кантемира не выходил. Разве только немой слуга. Но что он мог рассказать? недоумевал Волков.
В России и немые говорят, господин Волков. Я вам говорил про сие. Хотя, возможно, и вы правы, что некто иной сии слухи разносит.
Ваша светлость, могу я просить вас о милости?
Что вы хотите? спросил Бирен.
Мне для следствия надобно попасть в дом князя Черкасского. Но он особа великая и потому мне будет сие трудно.