Задумавшись, вздрагиваю от неожиданности, когда вдруг чувствую, как мягкие и тёплые руки Дмитрия Ланского ложатся на мои плечи, начиная их легонько массировать, словно пытаясь снять напряжение.
Спасибо, доктор, с благодарностью смотрю я в его добрые и спокойные глаза, поднимаясь со своего места. За окнами перекатывает гладкие, лощёные бока любимое море, дюны бесконечной волшебной дорогой убегают за горизонт, и я, преисполненная решимости во что бы то ни стало спасти брата, жму гладкую и сильную руку нашего спасителя.
В задумчивости бреду от железных глухих ворот клиники в сторону дороги. «Мне определённо надо подумать об этом завтра», вспоминаю я Скарлетт ОХара и улыбаюсь сама себе в ответ на грустные размышления о деньгах. Когда случилась эта ужасная катастрофа, у нас и так с Даней уже ничего не оставалось, кроме наследства, оставленного недавно умершей бабушкой Софьей Глинской: небольшой двухкомнатной квартиры на Египетской улице, турецкой ангоры солнечной абрикосовой расцветки, Китти, и старинного массивного кольца с гигантским топазом.
Квартира всё ещё хранила воспоминания о бабуле: антикварная мебель, обширная дореволюционная библиотека, голландские натюрморты на стенах и потемневшие от времени портреты рода Глинских в гостиной. Мы по-братски разделили с Даниилом наш новый дом: он спал на обшитой золотом и алым шёлком резной оттоманке прямо под раскидистой пальмой в бывшем кабинете дедушки, а я расположилась на кованой древней кровати под сенью гигантского дубового «шкапа», как его всегда называла бабушка Софья. Дом навечно сохранил в себе ароматы нашего безоблачного детства: свежесваренного кофе в турке, лимонно-мятных леденцов, сухой лаванды и земляничного закарамелизированного в сиропе варенья. Мы с Даней вдвоём, как сказочные Гензель и Гретель, словно очутились в пряничном домике манящем, загадочном, нарядном, но таящем в каждом уголке какие-то неясные воспоминания и смутные предостережения.
Софья Глинская была нашим опекуном после гибели родителей и, несмотря на преклонный возраст и проблемы со здоровьем, будто ждала того дня, когда со спокойной душой сможет уйти от нас. И вот, спустя буквально несколько дней после нашего совершеннолетия, она просто тихо и мирно умерла во сне. Не проснулась в одно сумрачное осеннее утро, и мы остались с Даней вдвоём. Мой брат готовился к поступлению на архитектурный факультет: ты всегда мечтал строить замки, дворцы, целые города. А я до изнеможения тренировалась, чтобы попасть в знаменитый балетный класс имени Ольги Хохловой. И так мы с тобой бродили по зачарованному бабушкиному дому: ты с бесконечными незаконченными чертежами и проектами, а я вечно в трико и гетрах, чтобы даже дома репетировать танец для вступительного экзамена.
Немного морщусь, пытаясь вспомнить, когда же я в последний раз надевала пуанты, и, так и не сумев отыскать этот эпизод в памяти, бреду дальше вдоль золотистой, рассыпающейся сухим песком дюны, забыв о том, что собиралась вызывать такси и ехать домой. Вот так со мной всегда! Вместо того чтобы начать активно искать решение проблемы, иду и погружаюсь в своё прошлое, словно оно в силах мне помочь!
Злясь на саму себя за то, что снова позволила немного тоскливой жалости к своей судьбе, незаметно подхожу к кромке воды, где ласковые прозрачные волны мягкими кошачьими лапками дотрагиваются до гальки и моих мокрых кроссовок. Я так давно не была на море, вспоминаю вдруг. И хотя в этом городе всё дышит солёным ветром, криками чаек и шуршанием прибоя, я так замоталась, что вижу своего лучшего друга не чаще, чем толпы отпускников, прибывающих к нам за кусочком летнего отдыха.
Оглядываюсь по сторонам: это абсолютно дикая часть косы, отделённая от оживлённой трассы высокими барханами дюн, и сюда ещё не успели добраться любители чистых и диких пляжей. Немного помедлив, я быстрым движением стягиваю с себя простенькую серую футболку, потёртые джинсы, трусики и бюстгальтер и, бросив всё это дешёвое богатство на берегу, с разбега вхожу в тёплое и ласковое море, которое раскрывает для меня широкие объятия. Как любовники, которые давно не виделись, мы любим друг друга со страстью и нежностью, накопленными за долгие недели разлуки. Первые пару минут я чувствую, как саднит порез на внутренней стороне бедра, но потом боль стихает, словно море нежно целует и залечивает рану. Я наслаждаюсь, когда прохладные мягкие струи обволакивают моё гладкое тело, забираясь в самые сокровенные места, и оставляют на них тайные поцелуи.
Море, как нежный возлюбленный, держит меня на своих руках, качает на волнах, шепчет на ушко секретики и целует в щёки, веки и губы тёплыми лучами солнца, медленно растворяющегося в водах Я чувствую, что и сама практически растворяюсь и таю, как леденец, в этом ласковом сентябрьском мареве, а вдалеке с трассы иногда доносится шмелиным жужжанием гул исчезающих вдали фур и автомобилей. Понимаю, что мне пора выходить, когда вдруг вижу, что вода стала темнее и глубже, а на пляж, от которого я уже очень далеко отплыла, садятся влажные осенние сумерки.
Медленно выхожу на берег: всё тело переливается миллионом мельчайших капелек, а волосы окончательно закудрявились и раскидались по груди и плечам. Я бреду по мокрому песку, стараясь найти кучку своей одежды, так равнодушно оставленную на берегу, и только начинаю натягивать, подпрыгивая на одной ноге, трусики, как слышу тихое треньканье рингтон какого-то телефона. Вздрогнув, наконец-то задираю голову к верху дюны, откуда он доносится, и вижу там его Майкла, который стоит и как ни в чём не бывало разглядывает меня!
Вспыхнув, как спичка, я интуитивно начинаю закрывать руками низ живота и остро торчащие от прохладной воды соски, и слышу его насмешливый голос:
Не надо, не закрывайся, тебе так идёт! и нажимает кнопку на своём телефоне.
И тут я понимаю, что это действительно глупо: прикрывать жалкими ладошками то, что у него и так была прекрасная возможность рассмотреть в деталях, пока я медленно выходила из воды, брела по берегу, разыскивая одежду, и нагибалась, собирая её вместе. Вспоминаю свои выступления в клубе: распрямляю плечи, чтобы Майк смог в полной мере насладиться открывающимся перед ним видом, и, не отводя взгляда от его холодных глаз, неспешно, как в замедленной киносъёмке, начинаю натягивать сначала трусики, потом бюстгальтер, проводя руками по гладким округлостям плеч, а затем, картинно изогнувшись и выставив на его обозрение идеальную крепкую попку, продеваю стройную длинную ногу в одну штанину, виртуозно балансируя на песке, и во вторую. Всё это время Романов стоит неподвижно, словно превратился в соляной столб на дюне, и в ярких проблесках уходящего солнца я ловлю всполохи его глаз. Не застёгивая джинсы на пуговицы, перекидываю через плечо футболку и прямо босиком прохожу мимо застывшего в сумерках Майка, и меня обдаёт его запахом: древесины, амбры и высушенного кубинским жарким солнцем табачного листа.
Я всё ещё бреду по побережью к трассе, когда мимо меня с бешеной скоростью проносится его «Порше Кайен».
4
Воскресный вечер самый ленивый и томный на неделе: только неудачники и одиночки приходят в клуб «Нью-Йорк 56» сегодня, поэтому обычно в этот день Арчи даёт многим девочкам выходной.
Послушай, Артур, мне очень нужны деньги, сижу я перед ним в накуренном тёмном кабинете, расположенном сразу за входной стойкой. Я готова танцевать за нескольких человек, пять выходов за вечер! стараюсь убедить его дать мне дополнительную работу.
Хм, и даже приватные? в упор смотрит на меня мой менеджер.
Да, и приватные тоже! решительно отвечаю я. Но только по стандартному тарифу, ты меня понял!
Да уж, конечно, понял, сладенькая, плотоядно улыбается Арчи, показывая ряд белоснежных зубов. Ты так трепыхаешься, как маленькая птичка у меня в руках! Вы все так трепыхаетесь, и все сначала требуете стандартный тариф. Каждый раз одно и то же, теперь он уже смеётся в полный голос, запрокинув далеко назад голову, отчего его модная хипстерская бородка уткнулась остриём в потолок, как клинок кинжала. Ты пойми, Алекс, это не имеет абсолютно никакого значения, начинает он объяснять назидательным тоном. Ты всё равно рано или поздно станешь работать по повышенной ставке. Это неизбежно, почти по-отечески растолковывает мне. Если хочешь роста, карьеры, то сама к этому скоро придёшь, послушай старичка Арчи, подходит он совсем близко и кладёт ладонь мне на голову.
Это мы ещё посмотрим! отвечаю, глядя прямо на него. Вот уж точно не та карьера и не тот рост, о которых я всегда мечтала! Но, похоже, Арчи настолько тупой, что подобная мысль не может уложиться в его холёной голове: что кто-то не видит танцы на столах в его затрапезном провинциальном клубе как вершину своей карьеры и жизни. Так, мне надо успокоиться, мысленно одёргиваю себя, потому что на сегодняшний день эта работа единственное, что позволяет получить столько денег для Дани. В миллионный раз дав себе самой обещание, что ноги моей здесь не будет, как только брата вылечат, я смягчаю взгляд и, подлив сиропа в голосок, мурлычу боссу с игривой улыбкой:
Договорились, Артур, как только буду готова к новому этапу в своей карьере, сразу же тебе доложу, и с этими словами поднимаюсь и направляюсь в гримёрку: уже шесть часов вечера, и скоро начнут подходить наши обычные ранние клиенты, чтобы девочки, а теперь и я, скрасили им очередной унылый воскресный вечер.
Стараюсь как можно незаметнее пробраться в раздевалку: никто не должен видеть в клубе Алекс только соблазнительную Аишу. Как я и думала, сегодня вышли только я, вечно жадная до денег Кисонька и «дежурная» в это воскресенье Сандра. Нас всего трое, но и посетителей должно быть не так много, чтобы Артур терял кучу денег за простой у девочек. Ну ничего, у меня полный рюкзак новых костюмов, так что выкрутимся!
Ах, посмотрите, какая прелесть! Сама принцесса Будур к нам сегодня пожаловала! опять заводит бесконечную шарманку Кисонька, на что я абсолютно не обращаю внимания и бросаю спортивную сумку на свой гримёрный столик у зеркала. Сразу же надеваю линзы и начинаю накладывать толстенный слой тоналки на лицо, превращаясь постепенно в смуглую восточную красотку. Брови, накладные ресницы, ярко-алая помада и тонкая кружевная вуаль на выступающих скулах и страстная роковая Аиша готова к своему выходу! Я размышляю некоторое время над воскресным репертуаром, а потом иду на пульт к нашему диджею Арно, чтобы сообщить ему о сегодняшнем плейлисте.
Отличный выбор, девочка! хвалит меня мой жеманный приятель, подмигивая подведённым глазом, а я про себя со смехом размышляю, на ком же из нас двоих сейчас больше косметики.
Быстро окидывая взглядом полупустой зал, надеюсь сегодня отделаться малой кровью. Как всегда утянутая в кожу Сандра собирается на свой первый выход, а я, выбирая топ и шортики, вспоминаю, как вообще увлеклась танцами
Конечно же, это был «Щелкунчик», а что же ещё! Мы всей семьёй сидели в первых рядах партера в Большом театре, нам с Даней только исполнилось по семь лет, и родители решили сделать нам рождественский подарок. Оба в нарядных английских костюмчиках, мы привлекали любопытные и восхищённые взгляды притязательной московской публики, пока папа с мамой пили по традиционному фужеру шампанского в буфете, а мы с братом по своему законному стакану «Дюшеса». Я с придыханием поднималась по главной лестнице и рассматривала недавно отреставрированные старинные интерьеры, но всё это сразу же отошло на второй план, как только тяжёлый занавес разошёлся пополам, открыв мне новый сверкающий мир. Который стал и моим миром на всю оставшуюся жизнь. И любовью. И пока близнец откровенно зевал, а наша прекрасная молодая мама одёргивала его с полустрогой улыбкой, я безотрывно смотрела на представление, унёсшее меня в волшебную страну.