Бедняжка, не знает, куда себя деть! У меня зубы сводило от злости, поэтому я отложила журнал в сторону, сказала всем, что хочу освежиться, и прыгнула в воду, уйдя в неё с головой, касаясь пальцами ног самого дна.
Если бы у меня был шанс не выплывать, а испариться прямо там, в прохладе, пахнущей хлоркой, я бы сделала это непременно. Но спустя несколько секунд после вглядывания в чужие ноги, барахтающиеся надо мной, глаза защипало и всё же пришлось оттолкнуться от скользких синих плиточек.
***
Общественные душевые я не любила ещё больше, чем детские бассейны. Что касается бассейнов, помню один случай в прошлом году, одну малышку стошнило прямо в воде и все дети с воплями бросились к узкой лестнице, пытаясь выбраться, но ноги скользили, очередь была слишком большой, а диаметр бассейна слишком маленький. И вот они пытались лезть по стенке, цеплялись руками за родителей, пока чей-то отец не в состоянии удержаться, улетел в воду, прямо к девочке, из-за которой случился подобный конфуз, и которая громко плакала, обращая всё больше и больше внимания на происходящее. Наверное, это подло, но мне было дико смешно, настолько, что пришлось уйти за главное здание, дабы утихомирить себя.
Сейчас в коридорах было пусто, я подошла к шкафчику, достала полотенце, одежду и уже была готова идти к одной из свободных кабинок, как услышала голос, который заставил прикрыть купальник полотенцем.
Милая-милая Поппи, сказал он. Не прикрывайся, мы ведь в бассейне. Это было бы крайне странно.
Действительно.
Сказала я и убрала полотенце от груди, теперь неловко придерживая его на уровне живота.
Не специально, но я изучила его. Я любила рассматривать людей, их уникальные образы и структуру. Широкие светлые шорты, растянутая грязная майка, то ли сальные, то ли мокрые от воды волосы, что оказались тёплого пшеничного цвета. Щетина на подбородке, несколько мелких порезов там же. Такие же изгрызенные ногти, как и мои.
Вы тоже уходите? спросила я, пытаясь вспомнить, видела ли его в воде, но, наверное, я была слишком увлечена разговорами с бабушкой и закатыванием глаз, что не заметила бы и самого президента, плещущегося у меня под носом.
Я не люблю бассейны.
Почему же вы здесь?
Бесплатные душевые, коротко ответил он и лениво стянул грязную майку. Бесплатные душевые, одно единственное, из-за чего сюда стоит приходить. Знаешь, Поппи
Я не Поппи, вновь повторила эту фразу.
Ты напоминаешь мне её.
Но я не Поппи.
А кто же? заинтересовано спросил он.
Малена, словно заикнулась, пришлось повториться, меня зовут Малена.
Малена, в чужих устах это имя звучало странно. Оно обозначало меня, к кому бы не было адресовано. Так вот, Малена, знаешь ли ты, что в основном в эти часы, быть может позже, к бесплатным душевым кабинкам на улице выстраиваются целые очереди из бездомных. Очереди бывают настолько длинные, что тянутся вплоть до парковки. Внутрь здания они не заходят, уж больно часто охрана выгоняла, но если по одному, затянул он, то никто ничего не заметит.
Так вы один из них?
Из кого? улыбаясь, спросил он.
Один из бездомных?
У меня есть дом.
Тогда, извините, он кивнул. Глаза сощуренные, довольные, именно это подразумевают, когда говорят улыбаться глазами.
Не извиняйся, Малена, ведь это не оскорбление, мужчина развязал завязки на шортах, и я прижала к себе вещи, готовая вновь скрыться. Уже уходишь? Я вижу целых четыре свободных кабинки.
Малена! голос бабушки пронёсся эхом, а её взгляд застал моё растерянное положение. Что ты тут возишься? она с долей подозрения осмотрела мужчину передо мной, которого всё это время я принимала за бродягу, а затем взяла меня под руку и повела на улицу, сказав, что принять душ я смогу и дома.
Пока, моя милая-милая Поппи, услышала я вслед и улыбка заиграла на моём лице, за что мне отвесили подзатыльник, но я не пожалела.
Всю дорогу меня донимали глупыми вопросами «кто это и почему ты вообще стала разговаривать с ним?», « сколько тебе твердить, что нельзя так просто связываться с кем попало» и т. п. Бабушка требовала ответа, но я лишь сказала ей, что она похожа на попугая, раз твердит одно и то же. Одно и то же.
ИЮЛЬ
Зацикленность на материальном вполне обоснована, но до сих пор не понята мною до конца. Вещички, тряпочки, цепочки и красивые тетради. Новые модели телефонов, помады разных цветов или тот же проезд на автобусе. Еда в магазинах, плата за жильё. Я считала счастливцами тех людей, которые отстранили себя от этого бремени. По телевизору шла одна телепередача о племенах старых и новых. О людях, намерено ушедших из цивилизации. В другой похожей передаче затрагивали историю Кристофера Найта, которая продолжала завлекать меня и очаровывать.
Очаровывать слишком красивое слово для всего, но именно его я любила больше всех других слов с похожим значением. Меня очаровывало всё. В особенности то, как люди находили себя в уединении с природой. С небом и землёй, с листьями и ветром, с водой и солнцем, луной и пустыней. И больше всего меня терзал лишь один вопрос, почему же люди, решившие посвятить себя чему-то духовному, подвергаются исследованиям? Длинным статьям по типу «почему он предпочёл одиночество? Чем плоха цивилизация? Может проблемы в общественной и личной жизни заставили его бросить всё и отстраниться от общества? А может это типичное отклонение?». В этом я вижу лишь угнетение и глупость. По сути, у нас есть всего три выбора: мир материальный, духовный и тонкая грань между ними, на которой так сложно, порою невозможно балансировать. И никто не осуждает человека, выбравшего материальный мир, даже выбравшего грань. Но все стремятся сделать тебя сумасшедшим или лентяем, если ты выбираешь второе.
Все говорят, в любых учебных заведениях, с экранов телевизоров, по радио, на плакатах, встречающихся в городе, о том, что выбор есть. Но так ли это? Разве это не иллюзия выбора? Пусть кто-то постарается связать свою жизнь с духовным миром, и он столкнётся с тем, что выбора нет, он завален препятствиями, чужими мнениями и голосами, что попытаются сломить, раз ты не такой, как они. Никто не примет тебя таким, никто не захочет оставаться рядом, потому что все должны быть одинаковыми и презрительный взгляд, упавший на меня в бассейне, тому подтверждение.
Июль казался ещё более жарким. Так было всегда, из года в год. Почти каждый вечер моя бабушка уходила из дома, наряжалась в платья, надевала серьги, красила губы, пользовалась дорогими духами.
Я завидую твоей молодости, говорила она у зеркала, пока собирала сумку. Молодость это прекрасно. Это было прекрасно и останется прекрасным. Мягкая кожа, свежий взгляд, ещё не видевший столько в мире Эх, Малена, твоя жизнь только начинается, а ты проводишь её в этих ужасных стенах, мне и самой было грустно от этого, поэтому ответа не последовало. Сходи на свидание, освежись. Я не поверю, что ты ещё не украла сердце какого-нибудь мальчишки.
С мальчишками, заговорила её словами, я общалась лишь в детстве. Где мне их взять?
Я могу познакомить тебя с несколькими.
Не стоит, я помотала головой, смотря в её счастливое отражение.
Не стоит? удивилась она. Неужели никто не успел разбить сердце моей малышке?
Нет, под пристальным её взглядом я залилась румянцем, нет, правда.
Правда?
Конечно. Моё сердце не имеет даже малейшей трещины.
Это хорошо, она поцеловала меня в лоб, убрала пряди за уши. Но как-нибудь я устрою для тебя свидание. Обещаю.
Не нужно.
Обещаю. И ты не отделаешься.
Я ждала выходных, когда смогу отправиться с бабушкой на пикник. Исписала несколько листочков с названиями продуктов, которые нужно купить, там же был список вещей, что нужно взять. Такие, как плед и купальные костюмы. Рядом с полянкой на горе был небольшой прудик с неглубоким дном, вода была по грудь, но мне хватало. Я не особо хорошо плавала, могла нырять, но моё барахтанье выглядело жалким, словно требующим вмешательства спасателя.
Мы часто ходили именно на это место, ведь там очень хорошо ложился загар. Бабушка говорила, якобы солнце у пруда более ласковое, щадящее и одновременно крепко отпечатывающееся на коже. «Дай своим веснушкам насытиться им» часто говорила она, когда я прикрывала лицо ладонями, не давая лучам выжигать мои щёки. Она всегда называла меня красивой, но для неё красотой было всё, как уже упоминалось выше, что имело молодость и долгие годы жизни впереди.
Ты слишком легкомысленна, говорила она, когда мы пили чай перед сном. Пора начать строить планы. Я не смогу содержать тебя вечность.
Я не попрошу много времени, хотя бы год.
Я молила дать мне лишь год, хоть и понимала, что год ничего не даст. За год можно было найти свой смысл, но тяжело найти единомышленников и дело, за которое захотелось бы схватиться мёртвой хваткой. Да и год для того, кто совершенно ничего не знает о жизни и о себе То же самое, что обычному человеку, умеющему варить только макароны, дать день, чтобы разобраться во всём кулинарном искусстве. Да, за день он что-то приготовит, но будет ли это съедобным или хотя бы симпатичным? Неизвестно и очень сомнительно.
Год я могу позволить, может и два. Но рано или поздно тебе понадобятся свои личные сбережения.
Я понимаю.
Это уже хорошо. Выкуришь со мной сигаретку? бабушка достала пачку сигарет старой марки, протянула мне.
Ты же знаешь, что я не курю, улыбнулась я.
Вот и молодец, девочка. А я просто распущенная старуха, которую тебе не нужно слушать, она шутила. Она слишком любила себя, чтобы называть старой.
***
Когда же настали долгожданные выходные, все вещи были собраны в большую, тряпичную, цветную сумку, которую когда-то купили в Толука-де-Лердо, конечно, когда меня и в помине не было. Я надела жёлтое платье, лёгкое настолько, что приложи руку к одной стороне и с другой будет виден каждый изгиб на ладони. В обычные дни я бы не носила такое, но в связи с беспощадной жарой, здесь все, даже взрослые, тучные дамы могли ходить по центру города прямо в купальниках, присаживаясь на газоны у пальм, делая передышки.
Я ждала лишь одного, когда бабушка крикнет моё имя и скажет, что пора отправляться. Но она молчала и молчала, заставляя меня заглянуть в её комнату.
Малена? удивилась она, спросонья.
Почему ты спишь? я помнила, что будила её примерно полчаса назад.
Вчера был такой тяжёлый день, Малена, что я совершенно выбита из сил, она поздно вернулась, любила засиживаться в барах до рассвета.
Мы собирались
Мы собирались, повторила она, театрально закидывая руку на лоб. Я помню, помню, конечно. Мы собирались, но прости, тебе придётся идти одной.
Одной?
Одной. Это не так уж сложно, только будь добра не разговаривать с сомнительными людьми и накинь на голову платок, когда расстелешь плед.
Хорошо.
Деньги в кошельке.
Я помню, как этот прекрасный, солнечный день поник в моих глазах. Я закинула сумку на плечо и вышла из дома. Пара остановок, быстрые пересадки, полупустые автобусы. Чем ближе я подходила к месту, тем меньше людей встречалось мне на пути.
Я помню, как в одном купальнике лежала на берегу пруда, небольшой ветер теребил воду и она мочила мои ноги. Платок на голове, очки на глазах. Облака усыпляюще плавали в небе, как редкие белые рыбки. И меня мог забрать сон, если бы до ушей не донёсся хруст веток.
Клянусь, он появлялся из воздуха, всегда и везде. Золотистые волосы, румяные щёки, он жадно откусывал яблоко, медленно приближаясь. Я не была одной из тех храбрых девчонок, которые уверены, что в случае чего могут постоять за себя, подраться или накричать. Робость во мне преобладала, вдобавок к ней шла наивная уверенность в чистых намерениях людей.
Я сбросила платок с головы, села, стараясь прикрыть себя руками.
В наше время слишком опасно ходить одной, тем более к воде.
И что же может случиться? он пожал плечами, бросил яблочный огрызок в сторону и побежал в озеро прямо в одежде, которая давно нуждалась в стирке.
Ты ещё не заходила в воду? спросил он, наглотавшись воды. Волосы толстыми, мокрыми сосульками легли на лицо и ресницы. Наверняка и одежда прилипла к телу. У тебя сухая кожа.
Нет.
Не хочешь искупаться?
Я не люблю плавать, соврала я. Стыдно, но я испугалась, он выглядел слишком настырным, но его улыбка располагала, как и голос.
Однако в бассейн ходишь.
Предпочитаю сидеть в детском. Он рассмеялся, ещё раз умылся, убирая волосы с лица.
Малена, ты обязана прочувствовать эту прохладную воду на себе. Меня не проведёшь, ты собиралась плавать, иначе не взяла бы с собой запасные полотенца, он ткнул пальцем на стопку рядом со мной.
Скоро должна подойти моя бабушка, внезапно сказала я, он посмотрел на меня, словно спрашивая «и к чему мне эта информация?».
Хорошо, думаю, и она оценит воду. Да брось, он вышел на мелководье, что скрывало лишь его щиколотки, и протянул мне мокрую ладонь. Я просто хочу подружиться с тобой.
Именно тогда, в первый раз я вложила свою руку в его, он крепко сомкнул её пальцами и повёл за собой.
Странные ощущения, мелкая рябь на воде и волнение. В этом году воды стало куда больше, она доходила до моего подбородка, и то мне приходилось становиться на цыпочки, чтобы не наглотаться. Он смеялся над моей неуклюжестью, поддерживал за локти, не позволяя себе большего. И он сказал, что его зовут Франко. И друзья его за тем далёким холмом, наверняка заждались его возвращения.
***
Как искупалась? спросила бабушка, когда я вернулась домой, со спутанными мокрыми волосами.
Прекрасно, очень жаль, что ты не пошла.
Многое пропустила?
Конечно, улыбнулась я и ушла в свою комнату, в истеричном поиске личного дневника.
В июле я встречала Франко всего несколько раз, и все эти разы он был вежлив, улыбчив и крайне дружелюбен. Ничего не менялось, даже его старая, поношенная одежда, местами рваная, местами в пятнах. Он часто сидел в магазинах на ступенях, и однажды я не удержалась и села рядом. Что-то в нём цепляло. Может, добродушие? Может слишком искренняя открытость? Или просто это был первый человек, который заинтересовался мною? Я не знаю, но мне не хотелось, чтобы наши разговоры прекращались.
Где ты живёшь? спросила я. И почему ты вечно здесь?
Потому что ты вечно ходишь в этот магазин, и я не знаю, где смогу увидеть тебя ещё.
Так, где ты живёшь, Франко?
Трейлерный парк, улыбчиво ответил он. Ещё одно качество, от которого я была в восторге. Он не имел стеснения. Он не обижался на слова, которые могли спровоцировать других. Потому что он был иным, новым и свежим для моего понимания. Я знала, что влюбилась, когда впервые увидела его. Инцидент на озере лишь подтвердил мои чувства. И теперь я жила ожиданием чего-то странного, но грандиозного.
В трейлерном парке давно никто не живёт, я вспомнила старые газетные заголовки о закрытии парка. О том, что там вечно ошивалась полиция. Неоднократно там задерживали странных личностей.
Да, только я и мои друзья.
Твои друзья? И много вас? меня интересовало всё. Больше, просила я, больше информации. Я хотела, чтобы он говорил, не останавливался ни на секунду.
Около 20 человек. Если буду считать, то обязательно собьюсь.
Твои друзья похожи на тебя?
Ещё как, Малена. Не будь они похожи на меня, разве мы стали бы друзьями? Приходи на любые выходные. Хоть утром, хоть вечером. В это время мы всегда там, в своих укромных уголках.
Франко казался мне самым живым из всех, кого я знала. Он двигался раскрепощённо, мог взмахнуть рукой или сесть на землю прямо посреди тротуара. На тихие перешёптывания он отвечал, что «закон не может запретить мне сидеть здесь, поэтому единственное, что неуместно их взгляды. Моя Малена, хоть ты меня понимаешь». Он словно радовался каждому дню, он улыбался солнцу, говорил насколько насыщенный мир, если забыть о стеснении и выбросить из головы всё, что тревожит.