Из родных мест известия приходили редко. Телефоны не отвечали. Деньги никто не присылал. Через общих знакомых удавалось узнавать отрывочные сведения. Странные приходили известия. Насколько понимал Павел, его империи наступил полный крах. Сначала свирепствовали менты. Всё изъяли, арестовали, конфисковали и опечатали. Братва разбежалась кто куда. Многих закрыли. Остальные ушли под Рината главного конкурента Павла. Позже Ринат занял и все точки, которые раньше работали на Павла. Новый, хитрый и хищный, зверь стал хозяином территории.
А в этих каменных джунглях Павел уже не был тем хищником, которого боялись и уважали. Здесь не было для него добычи. Это были чужие, абсолютно непонятные его натуре места. Такие здесь не жили. Калейдоскоп жизни совершил очередное вращение, и старый рисунок исчез. Его уже невозможно было восстановить, начиналась другая история и Павел впервые почувствовал себя незащищённым, и впервые в его сердце пробрался страх.
Ничего, справимся, не таких обламывали, бодрил себя Павел.
После порции порошка страх почти исчезал, а жизнь не казалась такой тоскливой. Через три месяца, местная братва, которая поначалу помогала и предоставила квартиру в центре города, попросила съехать. Первое, оговорённое, время пошло, а квартира в Лондоне это как нефтяная скважина. Вхолостую работать не должна.
От ребят вестей не было, деньги заканчивались, назад дорога была отрезана. Павел переехал в другой район, потом ещё. Вещей почти не было, потому переезды проходили не утомительно, легко. Но, то были отдельные, нормальные квартиры. Английские конечно, но жить можно. Павел переехал в третий раз. На этот раз он снимал квартиру с каким-то индусом. Тут подвернулась халтурка, и он помог местной братве в одной афере. Потом ещё раз. Но, денег катастрофически не хватало. Белый порошок, который питал внутреннего зверя, стоил дорого. Павел пробовал перейти на водку, но не пошло. Привык.
А зверюга, как назло, разошёлся требовал всё больше и больше. Павел чувствовал себя загнанным в угол. Теперь он был жертвой, а лютый хищник ходил кругами и выжидал удобного момента для смертельного броска. А Павел был один, в чужом городе, без денег, без работы, без языка, без будущего. Своё отчаяние он глушил, но это давало временное облегчение, только иллюзию. На самом деле отчаяние росло и в минуты просветления Павлу становилось очень страшно.
Однажды, в минуты накатившего отчаяния, Павел, набравшись храбрости, решил поговорить с индусом. С помощью пальцев и буквы Ё, Павлу удалось выяснить, что индус работал посудомойщиком в ресторане, в хорошем ресторане и неплохо зарабатывал, но сильно уставал и поэтому, почти всё остальное время спал, а когда спишь, то и есть совсем не хочется.
После этого разговора Павел заперся в своей комнате. Коленки подкашивались. Пол уплывал из-под ног. Ещё вчера, Павел был грозой правых и виноватых, открывал ногой любую дверь в своём городе. А завтра что? Посудомойка? Павел достал бутылку водки, взял стакан, сел на пол, спиной прислонился к дивану. Расправил две дорожки. Уже лучше, но не то. Открыл бутылку. Налил полный стакан. Залпом выпил. Начало трясти. Ещё налил. Еле запихал в себя зелье. Через минуту вырубился. Проснулся Павел совсем один, на заблёванном полу, в комнате на окраине вселенной. За стенкой мирно спал индус-посудомойщик. В руках у Павла была верёвка. На конце верёвки была петля. Верёвку эту он помнил. Купил у метро у какого-то негра. А вот когда он смастерил петлю? Не помнил.
Павел смотрел на эту петлю и понимал, что не в силах изменить ход событий. Он, который всегда был волком, хищником теперь сам жертва. А жертва должна быть принесена дикому зверю. Павел сидел на полу с петлёй в руках и не мог понять, как зверь, который жил в нём, с которым они были приятелями, теперь сожрёт его самого и никто не сможет ему в этом помешать. Павел с трудом поднялся, закрепил верёвку. Что делать дальше? Неужели это всё? Тут в голове застучало:
Пёс всегда приходит к своей блевотине, пёс всегда приходит к своей блевотине, пёс всегда приходит к своей блевотине
Откуда это? Где он это слышал? Да, точно! Это тогда в ресторане! Мужик такой странный и отчество у него такоенеобычное. Дивеевич. Точно, Сергей Дивеевич!
Сергей Дивеевич
Понимаете, Павел это сети лукавого. Очень прочные сети. Проверенные временем. И те, кто в них попадает, выпутаться уже сами не могут. Самому никому ещё не удалось. Это устройство мира, от самого времени основания. В Писании сказано: как пёс, когда возвращается на свою блевотину, бывает мерзок, таков и неразумный, возвращающийся, по своей злобе, на грех свой.
Если честно, то не очень. Слова-то мудрёные, но обо всём и не о чём. Мне-то это зачем?!
Широко раскинул сети лукавый, множество соблазнов напридумывал, как приманки. Вот на них и покупает души неокрепшие. И интересно человеку и хорошо поначалу, в сетях этих, и кажется ему, что это его воля сейчас исполняется, что сам он сделал выбор. И чем дальше пребывает человек в обмане этом, тем сильнее начинают одолевать его сомнения, что обманули его, что что-то идёт не так!
И хочет человек уже и вырваться из этих сетей, а не может. Потому, что не знает как! И самому ему с этим не справится. Вот и ходит по кругу соблазнов своих, как тот пёс, а отказаться от них не может.
А почему так происходит?
Когда человек рождается, то и душа в него входит. И вот человек растёт, мальчик, юноша, мужчина, а про душу все забыли. Люди тело лелеют чтоб не болело, чтоб одевалось, чтоб далеко прыгало, чтоб училось хорошо, а про душу никто и не помнит и никто ей не занимается. А она, как была во младенчестве, так и осталась. Душа младенец. Вот её то и соблазняет лукавый! А как младенца соблазнить? Дай ему обёртку яркую, красивую он уже ручки тянет. Несложно. А что делает младенец, когда понимает, что под красивой обёрткой бяка оказалась? Плачет и зовёт родителей на помощь. По тому, как сам с этой историей справится не может. Так и взрослый человек, вроде большой, сильный, а душа у него младенец!
Наивный, как чукотский юноша!
Точно, наивный! Но, тело сильное, плоть играет и кажется человеку, что это он и судия, и создатель, а гордыня его вообще выше любого небоскрёба. А это для лукавого самая лёгкая добыча гордецы. Пока человек в гордыне, то столько кругов сделает к своей блевотине, сколько и предположить раньше не мог. Так и ходит этими кругами. Другого маршрута уже и не знает. И не сможет человек сам вырваться из этих кругов.
Но если душа-младенец заплачет и позовёт на помощь, обратится к Отцу своему, признает немощь свою и попросит помощи, то зверюга, уже готовый разорвать младенца, отступит. Не будет ему сегодня принесена жертва и ходит он рядом, и рычит, но уже бессилен. Но если опять не заниматься душой, если не наполнится она благодатью, то дело гибельное. Ушедший демон ещё семь с собой приведёт. Если видит, что душа пустая. Наполнять душу нужно, трудится. И тогда Отец возрадуется! Так как сказано в Писании: «Сын мой! Если сердце твоё будет мудро, то порадуется и моё сердце».
Павел слушал. Ему было хорошо. Какой необычный человек. К Павлу приходило много людей и бизнесмены, и артисты, и художники, и чиновники и все восхищались Павлом, льстили ему, а в конце разговора обычно просили деньги. Кому-то Павел отказывал, кому-то давал. А этот? Странный. Вроде, придурок какой-то, но не придурок. Интересные вещи говорит. Как будто из другой жизни. Не из этой. Нет тут таких людей. Как он живёт? Странный. И отчество какое-то чудное Дивеевич. Отца его Дивей звали? Точно из семнадцатого века!
Вот вы так витиевато всё рассказываете, как будто присказками какими. Да, были времена, когда нам морали в школе читали, но прошли. Прошли те времена! Сейчас всё жёстко или ты, или тебя. Волчьи законы. И человек человеку волк! И если ты не соответствуешь, то ты лох и терпила. Иди в собес пенсию клянчить! Или бери от жизни всё и сейчас! Если можешь, конечно. А моралью пусть лузеры разбавляются! А у нас, извините, дела. Они ждать не могут! Вот такой расклад, Сергей мой э-э-э-э Дивеевич, дорогой!
Павел, спорить с вами не стану. Людские споры это пустое. Жизнь она сама всё по местам расставляет. Вот вы сегодня сильный, не все вас любят, но уважают.
Я не сотка баксов, чтоб меня все любили!
Но, хочу, чтоб вы знали, что у жизни свои законы, и их определил тот, кто всё это создал и эти законы написал. Вот, хочу подарить вам книгу. В этой книге про все эти законы написано. Возьмите, возьмите. Но если вдруг наступит время отчаяния, тупика, пустоты вы откройте эту книгу. Вы найдёте ответ на любой вопрос. Только сердце своё тоже откройте. Хотя, если такой момент настанет, то сердце сокрушиться помимо воли вашей. Только книгу рядом с собой держите, чтоб обратиться к ней можно было в момент важный.
Откуда взялся в его кабаке этот Сергей Дивеевич? Кто же сейчас вспомнит! Вроде Серёга его привёл. А он где его нарыл? Но у Серёги уже не спросишь. А может, вообще его не было? Нет, точно был книга! Книга-то осталась! Несмотря на то, что Сергей Дивеевич был очень странный, реальный чудак какой-то и пургу нёс занятную, но както всё ловко и складно у него выходило. Павел даже подумал, что такого хорошо на разборки брать. Всех загрузит одним базаром, что и долбить никого не нужно будет. Да, Мастер!
И Павел книгу взял. Сначала книга в бардачке машины жила, но потом Павел забрал её к себе в кабинет. Книга лежала на углу широкого стола, а секретарша периодически вытирала с неё пыль. Однако, посетители, приходившие в кабинет, косились на книгу и с удивлением поднимали брови. После этого разговоры как-то сами по себе шли проще, а дела решались быстрее.
А книга-то работает! иногда думал Павел. Правда саму книгу Павел так и не открыл. Вроде, как и не нужно было. Лежит и лежит себе. Когда уезжал в Лондон, то взял эту книгу с собой.
И сейчас, сидя на заблёванном полу, глядя на верёвку с петлёй на конце, убитый коксом, раздавленный водоворотом жизни Павел плакал. Дрожащим от ужаса голосом, сквозь душащие его слёзы, Павел прошептал:
Господи, если ты слышишь меня! Помоги! Павел рыдал. Помоги! глотая слёзы шептал он.
Книга! Книга! В голове застучало! Павел отбросил петлю и стал искать книгу. Но, где же она? Так, чемодан, тряпки Вот, нашёл! Так, что делать дальше? Павел, развернулся к дивану. Он, стоя на коленях, положил книгу на диван. Слёзы душили его. Он всхлипывал, хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Он весь дрожал, руки его тряслись, в глазах всё плыло. Он никак не мог открыть книгу.
Но всё-таки развернул её на первой попавшейся странице.
Сквозь туман и всхлипы начал читать вслух.
Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл! Савл! Что ж ты гонишь меня?
Он сказал: Кто ты, Господи?
Господь же сказал: Иисус, которого ты гонишь. Трудно идти тебе против рожна!
Арнольд
Капитан, я вообще не при делах! Это беспредел какой-то!
Предъявите документы и назовите свои фамилию, имя и отчество.
Кибровский Арнольд Максимович. А в чём дело?
Задержанный стоял перед патрульной машиной. Руки его были застёгнуты за спиной наручниками.
Не имеете права применять спецсредства! Немедленно расстегните! Я вообще домой еду! К маме!
Капитан выложил на капот машины три пакетика.
Арнольд Максимович, смотрите и слушайте очень внимательно, то этого будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Короче, расклад такой:
В первом пакетике веса на личное потребление. Во втором пакетике чуть больше. Хранение, перевозка с целью сбыта. В третьем то же самое, но в особо крупном размере. Так, что выбор за вами. Не томите, Арнольд Максимович выбирайте, а то я сам выберу!
Капитан, я вообще не въезжаю! Ты понятно скажи, что тебе нужно! Зачем сразу грузишь, по беспределу?! Сразу в особо крупном!
Арнольд Максимович, хорошо! Скажу тебе конкретно! Слушай и вникай, два раза повторять не буду! То, что барыжишь зельем на нашей земле это серьёзный косяк! Смекаешь?
Угу
Ну вот, значит за тобой уже должок. А долги нужно возвращать! Я бы мог тебя закрыть лет на восемь и орден получить за разгром шайки наркодилеров. И парням бы премию выписали!
Но, сегодня мне не до орденов и славы. Дело нужно делать! Дело! Сегодня у меня деловое настроение, конструктивное готов к сотрудничеству!
Что делать-то?
Делать? Делать будешь то же самое, что и делал торговать зельем, но под нашим чутким контролем.
А продавать будешь не то говно, которое ты варишь, а нормальный, европейский товар. Брать будешь там, где я скажу. Вот такое предложение, Арнольд Максимович.
Я так понимаю, что возражения не принимаются?
Что ты, дорогой! Мы люди свободной воли! Можешь отказаться. Орден мне тоже не помешает!
Я согласен.
Ну, вот и хорошо, вот и договорились. Вздумаешь обмануть или соскочить, разговора больше не будет. Судьба твоя будет трагична и незавидна. Понял?
Да, понял я, понял.
Сержант, сними с него наручники.
Сергей Дивеевич
И до каких чинов ты дослужился, сынок?
Капитаном уволился.
Да я, судя по твоим подвигам, подумал, что не меньше, как генералом! Уж больно много ты дел натворил, сынок.
Да, это точно! На две жизни хватит, а то и на три! И что теперь с этим делать?
Что делать? Жить! Но, жить по-другому! Пойми, как милостив Господь к тебе! Как не дал сожрать зверю лютому! Дал тебе всё, что ты чуть не утратил! Вот и благодари! Живи и благодари! Запомни, святой человек это грешник, который на путь прямой встал. Вот в этой святости живи и благодари! Много тебе милости дано много и сделать нужно! Для других сделать! Через это и спасёшься! И вокруг тебя спасутся! Сам обрети мир в своей душе, и вокруг тебя тысячи спасутся!
Понимаете, я совсем запутался! Совсем нет покоя в душе. Иной раз всю ночь не сплю думаю, как так случилось, что стал страшнее зверя лютого? И вроде ничего такого не делал, а вон как вышло.
Когда человек приимет что-либо божественное, то сердце радуется; а когда диавольское, то смущается. Вот поэтому ты и ночами не спишь. Душу ты свою раскрыл, но не добру, а злу. Вот зло это и проросло в душе твоей. Медленно росло, но верно. Что сеял, то и пожинаешь, чему служишь, то и прорастает. Если хочешь очиститься от скверны, измениться, то должно в душе твоей злое умереть, и ты старый вместе с ним. А потом родится заново, но уже не по плоти, а по духу, родится для нового светлого и уже это в душе лелеять. Вот ребёночек рождается душа у него чистая, светлая, мягкая. Все его любят, и он всех любит. Вот и тебе снова таким ребёночком стать нужно.
Что? Опять умереть? А когда жить-то?
Без этого никак! Старое должно отмереть. Так во всей природе устроено. Старое опадает, превращается в прах, а на его месте прорастает новое. Вот новое и должно возродиться в душе твоей и прорасти! Сказано же в Писании: Истинно говорю, только тот, кто заново родится, сможет попасть в Царствие Божие. А раз написано, то и закон там и Дух! Всё, что с Духом святым исходит принять должен! Но сперва покаяние! Отречься от старого, греховного, признать слабость и немощь свою. И просить о милосердии! И жить! Но, уже для добра!
Но, как жить для добра, если зло кругом! Хожу по улицам и думаю, вот здесь мы это сделали, а здесь то! И никуда мне от этого не спрятаться, и наедине с собой не остаться.
Да, непросто это наедине с самим собой остаться. Господь Пророка Иону во чрево кита заточил и держал там три дня, чтоб тот наедине с собой побыл и гордыню свою смирил. Так-то Пророк! Тебе я кита не обещаю, а в деревню могу отправить, там рабочие руки нужны. Люди там добрые, душевные, да и посоветоваться есть с кем, если сомнения терзать начнут. А они начнут! Поверь мне! Ну, что? Поедешь?
Убегаю, значит? Наделал дел и в кусты?! В деревню, на свежий воздух?!
От себя не убежишь, как не старайся. И ни за какими высокими горами не спрячешься. Ты не на курорт едешь и не в дом отдыха. В душе своей ты сам должен разобраться, посеять там любовь и милосердие, а это только вдали от мирской суеты сделать можно. Господь это даёт, но чтоб услышал он тебя надо смириться перед волей Его. Через покаяние это даётся, а не через терзания. Понял?