9
56
Жил в Забайкалье я в норе глухой,
Где все древнейшей стариной живет и дышит.
Гоголь сам своим не верил бы глазам,
Если б все то увидал,
Что умершим давно считал
От тракта триста верст она (глушь),
Ни телеграфа и следа,
Приходит почта в семь дней раз,
И праздник этот день для нас.
Газет, журналов ни следа,
Но взятки здесь берут всегда,
Исправник тысячи сбирает,
Помощник тоже не зевает.
Он на начальника глядит
И все остаточки тащит.
Натурой писаря берут,
Десятские с листом идут.
Квартальный сзади, как метла,
Метет карманы дочиста.
Чтоб обыватель мирно спал
И про себя не возмечтал,
Исправник здесь и царь и бог,
Всех может гнуть в бараний рог.
Он и начальник и судья,
Сам Соломон пред ним дитя.
Коней штук десять прокормить
И самому роскошно жить
Задача трудна, ей-ей,
Решать задачу и трудней.
Помощник, лакомый к клубничке,
Повсюду ищет райской птички,
Но коль строптива и честна,
В казачей будет вмиг она.
Здесь дуют лютые ветра,
И льют дожди, как из ведра,
Во время жатвы лишь во вред,
Когда ж нужны, тогда их нет.
Здесь сифилис народ съедает.
Никто, как бог, врач это знает,
Покорный небу, как всегда,
Больных он губит со двора.
Врачи не лечат здесь народ.
Без них родится он и мрет.
Лишь два рубля врачу отдай
И оздоровишь этим край.
Чужих детей коли лечить,
Своих ведь можно погубить,
К чему же платит докторам,
Не знает он и сам.
В Ангарск врач едет порожним,
Следа лекарства нет при нем.
К чему ж едет, господа?
Чтоб была рыбка и икра
Вдобавок сотенку рублей
Привозит он жене своей.
И ждет жена, любви полна,
Супруга в объятья привлечь.
Вот так-то вот любезен тот,
Кто хочет мир в семье сберечь.
Не без оснований можно предположить, что эти стихи Зайднера, записанные Гуревичем в представлении баргузинки Сибирцевой, отличались от авторского оригинала. Наверное, их можно считать народным изложением стихотворной критики тогдашней чиновничьей ситуации в баргузинском крае несломленным ссылкой народовольцем Зайднером. В отличии от стихотворения «Хоть крылья сломаны судьбою", здесь речь идёт не о глубоко личном, а о злободневном общественном В этих стихах бескомпромиссные и язвительные конкретные оценки здешней жизни
Сам фольклорист Гуревич ещё отметит: «Там же записано мною два стихотворения Зайднера Печальна моя жизнь была и Мечты, которые также бытовали в Баргузине»:
Печальна моя жизнь былаПечальна моя жизнь была,
В ней не было даже просвета.
Теперь уж близка и могила,
И песнь лебединая спета.
И тени встают предо мною,
Встают все года прожитые.
Гляжу я и вижу с тоскою
Лишь рамки стоят все пустые.
И дел моих вовсе не видно:
Лишь думы, мечты и желанья.
Становится горько и стыдно
За муки мои и страданья.
Зачем во мне сердце так билось
И к ближним любовью кипело?
Зачем по ночам даже снилось,
Что ждет меня доброе дело?
Зачем? Видно, крест не под силу
Поднял я в минуту гордыни.
А что я нашел? Лишь могилу
В холодной угрюмой пустыне.
МечтыКогда еще юнцом я был,
Вокруг меня носились роем
Мечты. Я страстно их любил,
Себя уж я считал героем.
Я гордо выступал на бой
С коварством, злобой и пороком,
Я увлекал толпу с собой,
Я вождем был и пророком.
И, обнаживши острый меч
И знамя красное свободы
Я ветхое сбирался сжечь,
Освободить хотел народы.
Одел доспехи, взял я щит
И на коня уселся смело.
Пускай, пускай меня он мчит,
Умру за правое я дело.
Но, видно, был ездок плохой,
При первой схватке я свалился.
Эти два стихотворения явно о том же состоянии души автора, что и стихотворение «Хоть крылья сломаны судьбою", хотя приведены в разных, независимых друг от друга источниках: борьба, разочарование, тревога, тоска
И можно считать, что совсем не случайно на могиле Зайднера в Баргузине были начертаны стихи именно Надсона. Четверостишие было написано им в 1886 г. за год до его смерти в возрасте 24 лет от злой чахотки. Всего 32 года проживет и Зайднер и умрет он от той же жестокой болезни. Достаточно ещё раз раскрыть томик стихов Надсона, чтобы сразу почувствовать большую общность поэтических дум, тем и настроений:
Мучительно тянутся дни бесполезные.
Темно в пережитом, темно впереди.
Тоска простирает объятья железные
И жмет меня крепко к гранитной груди.
О, если бы дело гигантски огромное,
Гроза увлеченья, порывы страстей,
В холодное сердце, больное и темное,
Огонь исцеляющих, ярких лучей
10
Так писал Надсон в том же 1886 г. И, кажется, что нет уже сомнения, что поэт Надсон был одним из кумиров поэта Зайднера
Записи 1980-х гг. баргузинских старожилов Э. В. Деминым
Ещё недавно ныне ушедшее поколение баргузинцев помнило и называло конкретные прошлые баргузинские имена и обстоятельства, свидетелем которых оно было Именно они интересовали краеведа Э. В. Демина, в 1980-1990-х гг. проводившего разносторонние разыскания по политической ссылке в Баргузинскую долину, обобщившего их в журнальном варианте книги «До и после «баргузинской сенсации"
11
12
В 1913 г. баргузинский корреспондент газеты «Забайкальская новь» священник Александр Добромыслов в заметке «Забытые могилы», отвечая неизвестному автору, которому не удалось найти могилу «народовольца поэта Зайднера» на самой территории баргузинского кладбища, подробно расскажет о его могиле в Баргузине: «Эту, вероятно теперь в полном смысле слова забытую могилу, нечего и искать на кладбище. Зайднер похоронен на краю дороги, на левой стороне, если идти из города, почти поверставшись с кладбищем. Умер Зайднер приблизительно в 1892 или 93 г. В 1893 г. я был на его могиле. Она была обнесена деревянной решеткой. В головах стояла сосна и на ней был прибит лист жести, на котором помещено известное стихотворение». Далее Добромыслов приводит стихи Надсона, помещенное в эпиграфе данного изложения. О состоянии могилы Добромыслов добавит: «Позже я слышал, что по чьему-то распоряжению оградка была убрана, а также и четверостишие. Баргузинцы (если они только интересуются забытыми могилами лиц, пострадавших за свои политические убеждения) должны помнить могилу Зайднера. Нельзя сказать, что после его смерти прошло «много лет"
13
Сведения Добромыслова подтверждают и дополняют строки в «Календаре по Забайкалью» (?) на июль 1918 июнь 1919 (лист 28 марта), в которых есть и упоминание о тех же стихах на жести, прибитой к дереву. Указан и их автор известный в 80-х гг. прошлого века поэт С. Я. Надсон. В «Календаре» также отмечено: «В девяностых годах там [в Баргузине авт.] жил Зайднер, скончавшийся очень молодым. Почему-то его похоронили за городом около самой дороги. На могиле была устроена ограда Полиция усмотрела эту могилку и приняла соответствующие меры. Ограда была убрана, четверостишие сорвано и могильный холм сравнен с землею. По последним сведениям, на том месте груды обывательского навоза. Так старый строй стремился истребить память о ненавистных ему людях»
14
Настоящим краеведческим откровением, исходящим от непосредственных свидетелей баргузинских современников могилы Зайднера являются фонозаписи рассказов здешних старожилов и долгожителей, а также переписка с ними, хранящиеся в личном архиве Э. В. Демина. Этот, без преувеличения, уникальный массив сведений создавался, в том числе, в рамках подготовки в 1980-1990-х гг. цикла передач весьма популярной тогда программы бурятского телевидения «Ваше мнение», посвященной историко-культурному наследию исторических поселений Бурятии. В этой программе Э. В. Демин был ведущим и соавтором, вместе с её редактором и соавтором журналистом О. Я. Кожевниковой.
Несколько передач программы было посвящено Баргузину историческому, в том числе, вопиющему осквернению в 1989 г. исторического кладбища Баргузина в угоду фантастическим зарубежным легендам и выдумкам местных «краеведов» о якобы «баргузинском пребывании» великого венгерского поэта Шандора Петефи. Вопреки протестов деятелей Бурятского отделения Всероссийского обществ охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) и госоргана охраны памятников республики историческое баргузинское кладбище было варварски перекопано. Некие выкопанные здесь останки прямо на краю могилы были объявлены останками Петефи и их изъяли (до сих пор не вернули), а останки из другой могилы, для лучшего обоснования «открытия» могилы Петефи, выдали за останки декабриста М. К. Кюхельбекера (хотя здесь уже имелась и до сих пор в наличии официально признанная могила этого декабриста) и тут же снова зарыли Демин, как главный краеведческий оппонент этой изначально очевидной авантюры, был членом и участником межгосударственной советско-венгерской комиссии, признавшей, что выкопанные здесь останки принадлежат женщине Это было в дальнейшем неоднократно подтверждено исследованиями советских, венгерских, американских и российских учёных и специалистов
15
В феврале 1986 г. в г. Улан-Удэ Демин записал воспоминания 86-ти летней бывшей учительницы Сусанны Владимировны Говориной, родившейся и до 1948 г. жившей в Баргузине. Вот её рассказ:
ГоворинаСВ в центре жена ее брата, Ольга Илиодоровна Лизенги
«Девочками мы часто бегали на речку Баргузин. За кладбищем был переулок. Это от могилы декабриста сразу, примерно в 10 метрах. И возвращаясь с речки, мы часто прибегали на это поле (за переулком), где была неизвестная могила, и любили сидеть. На могиле была чугунная плита, и на ней слова из выпуклых тоже металлических букв. Слова были такие [далее четверостишие Надсона авт.]. Могила обыкновенный бугорок, уже несколько стертый, а на нем прямоугольная чугунная плита. Креста вообще не было. Могила была одиночная, тут поле было, потом его стали засевать овсом или пшеницей. Больше десяти метров от оградки кладбища. Моей бабушке рассказывала прабабушка. Недалеко, в 8 километрах от Баргузина, есть село Нестериха. И женщины рано утром носили оттуда продавать молоко в город Баргузин. И вот они по этой дороге, которая проходила недалеко от этого поля, где была могила, перестали ходить. Когда им задавали вопрос: «Почему вы тут не ходите», они говорят: «Там русалка». И мама мне рассказывала, что каждое утро, очень рано, приходила женщина в белом платье. Мама уже это не видела только от своей прабабушки. Кто она была, или жена, или сестра, неизвестно. А мы, ребятишки, друг другу вопрос задавали чья это могила? И любили по нескольку раз читать вот эти стихи. Они нам очень нравились. Имени на плите не было, могила нам неизвестная. О женщине говорили, молодая, косыночка на ней белая, волосы были длинные, платье очень длинное. Моя мама умерла в 1935 г., она прожила 72 г. А бабушка, по-моему, умерла в 1910 г., в 1908 старенькая была. Имя Зайднер где-то слышала. По-моему, в 30-х г. была, знаете, статья в «Правде Бурятии» [в то время «Бур.-Монг. Правда» авт.]. Это если написал, то написал бывший учитель школы, средней баргузинской, Затеев Иосиф Тихонович. Что-то мне вспоминается, что там даже эти стихи были полностью и фамилия Зайднер»
16
Но годом раньше на другого, можно сказать, уникального, очевидца баргузинской могилы Зайднера Демина вывела баргузинка Валентина Яковлевна Токарева. В письме из Баргузина от 25 июня 1985 г. она сообщала Демину: «За пределами кладбища была одна могила с надгробной плитой и оградкой, где был похоронен Зайднер (). Предполагаю, что это был человек ссыльный в Баргузин, за могилой ухаживали воспитанники нашего детского дома вместе с директором Г. И. Загрядским. Позднее эти места были отданы для подсобного хозяйства детского дома. И по указанию Сельского совета оградка и плита были куда-то увезены. Это я выяснила в беседе с бывшим директором Г. И. Загрядским (ныне пенсионером)«
17
рисунок Токаревой
А в письме от 24 ноября того же года Токарева прислала приводимый здесь эскиз оградки и дополнила сведения о могиле: «Надробная плита была обычных размеров. Больше ничего Георгий Иванович Загрядский не сказал. Только что хранили оградку и плиту до 1949 г.«
18
С пенсионером Георгием Ивановичем Загрядским (р. 1917 г.), всю жизнь проработавший директором Баргузинского детского дома, воспитанники которого ухаживали за могилой Зайднера, Демин много раз подолгу общался в Баргузине, в том числе, когда приезжал с журналистом О. Я. Кожевниковой в составе съёмочной группы.
Человек и сам по себе интересный, он прояснит многое, в том числе покажет приблизительно место могилы на нынешнем стадионе, территорию которого занимало когда-то подсобное хозяйство детского дома. Загрядский, ничего не подозревавший о прошлых противоречиях по месту смерти Зайднера, всегда знал ее как могилу Зайднера.
Помнил Загрядский и о том же самом четверостишии, подтвердив, что до 1951 или 1952 г. памятник еще был. Но главным было то, что он на местности нынешнем стадионе Баргузина, устроенном на месте бывшей территории детского дома, которым он руководил, определил примерное место могилы Зайднера
19
Г. И. Загрядский Ю. Н. Словохотов О. Я. Кожевникова
Загрядский показывал это место могилы Зайднера также летом 1987 г. во время съёмок последующей передачи программы «Ваше мнение». Но особенно памятными были съёмки 1992 г., когда после них семья Загрядских принимала у себя дома представительную группы гостей, запечатленную на приведенной фотографии. На ней слева направо видны: журналист Венгерского государственного телевидения Матэ Янош; научн. сотр. БИОН БФ СО АН СССР, доктор ист. наук К. М. Герасимова; жена Г. И. Загрядского; сам Загрядский; ст. редактор худ. вещания Бурятской телерадиокомпании, журналист О. Я. Кожевникова; зам. директора Института археологии Венгерской академии наук (ВАН), доктор ист. наук, проф. Ласло Ковач и канд. техн. наук, доц., краевед Э. В. Демин.
1992 г. в гостях у Загрядского Г И
В 1986 г. на вопросы Демина о Зайднере ответила из Иркутска, родившаяся в Баргузине, Лидия Александровна Кузнецова: «Могила Зайднера, политического ссыльного, была около дороги, идущей к деревне Нестериха, в двух километрах от старого кладбища [о том, с какой другой одиночной могилой путает Кузнецова, далее авт.]. Там росло какое-то лиственное дерево, довольно большое. На могилу часто приходила его жена, почему-то с растрепанными волосами. Бегущие по дороге лошади пугались этой картины. Потом срубили это дерево, а к месту могилы стали вывозить всякий мусор. Так что теперь эту могилу едва ли можно будет найти»
20
Немало интересного из далекого и не столь давнего прошлого Баргузина записал Демин в баргузинской семье учителей по профессии, матери и дочери Тэмы Яковлевны (Шленкевич) и Сары Яковлевны (Михалева) Башкир за несколько встреч с ними. Из воспоминаний Тэмы Яковлевны (р. 1909 г.): «За кладбищем я знала только могилу Зайднера. Я ее лично видела. Она помнится, у нее была фигурная из прутьев оградка, ажурная, металлическая. Как обычные оградки, но она маленькая, только-только по могилке. На плите вот это я прочитала «Зайднер». Я иначе-то бы и не знала. И после этого мы разговаривали, я все говорила: «Яша, мужу это, почему он там похоронен-то, один абсолютно, в поле?». Не помню, не то на могилке или около могилки сосенка стояла. Почему? Кто-то говорил, что, вроде, это была его последняя воля, чтобы его похоронили одного, ввиду того, что он здесь был один От стены кладбища она самое большое метров пятьдесят. Там (на плите) было что-то, но это было заросшее. Стихи какие-то были Туда входа не было. Ну я поскребла-поскребла и «Зайднер» прочитала. Я сама читала, имя было. Фамилия вот так была здесь написана, такими, знаете, выпуклыми буквами на плите. Имя и отчество под фамилией, но я не помню (их), может, я читала. Это же 3035 лет (назад) А потом поле здесь было после хлебное, были здесь Загрядские, они всегда сеяли тут пшеницу, рожь сеяли, но мало, ярицу сеяли. Они всегда опахивали, никогда ее не задевали. Никогда, никогда! Они всегда вокруг ее опалывали, трава росла (там). А потом колхозное поле было ее не трогали. А вот когда Георгий Иванович (Загрядский) стал здесь владельцем когда рядом детдом там стал, там подсобное хозяйство было. Это примерно в 50-м году было. Вот он когда пахал, тогда и запахал (могилу). Оградку эту снесли»
21
В январе 1986 г. Демин и его бывший соавтор А. В. Тиваненко выступали перед жителями Баргузина с изложением результатов своих разысканий, в том числе речь шла о Зайднере. В поселковом клубе собралось много заинтересованных баргузинцев, немало было и вопросов. После этой встречи в гостинице им передали записку с просьбой срочно позвонить по указанному телефону. Позвонив, они получили приглашение, не смотря на поздний час, придти в гости к местным Васильевым с обещанием рассказать очень интересное. В гостях у Васильевых глава семейства Олег Владимирович (р. 1945 г.) рассказал следующее: «После окончания службы в армии я работал в ДОСААФе [баргузинском авт.] инструктором. И где-то в 6869 гг. началось строительство гаража. Я точно помню: в начале 68-го года началось строительство гаража. Строила бригада армян из шести, кажется, человек. Они делали полностью от и до этот гараж При завершении работ, когда делали смотровую яму и заливали пол, если заходить в гараж со стороны ворот, то с правой стороны, слева направо третья смотровая яма, на глубине роста человека, двух, пожалуй, метров были обнаружены женские белые туфли, кости человека, останки, истлевшая одежда и коса, сохранившаяся коса. Цвета точно не помню. И, что характерно, была там бронзовая табличка с надписью: Здесь покоится прах Кюхельбекер Елена. Но я точно отчество не помню. Что женщина, это точно: тут и коса, и табличка. Но тут, по-видимому, интерес такой был на стороне армян, чтобы им не сбили заработанную плату, не было приостановки этого объекта. Они постарались это дело побыстрей замять. Думаю, табличку они увели с собой. Знал об этом Молчанов Иннокентий Георгиевич, бывший директор. Он видел останки, табличку. Видел Мисюркеев Владимир Иннокентьевич, видела Коневина Любовь, отчество не помню Армяне постарались это все в кучу поскидать. Доложено было Данненбергу Виктору Александровичу. Он был заведующим отдела культуры Но Молчанов в ту пору (промолчал). И постарался нас убедить, чтобы мы не вздумали говорить о том, что тут захоронение. Ну, конечно, он просто так сказал, по-дружески, лучше молчите, потому что сейчас такие условия работы. Сейчас приедут, там приостановят строительство. Это нам, во-первых, неинтересно, а потом Кюхельбекер не здесь покоится, это, может, однофамилец Ну, постарался убедить лишь бы продолжить строительство. Вот, собственно, и все. Знал узкий круг людей, потом фактов-то на лицо не осталось. Эти бы туфли, например, остались наверху и ходили бы по Баргузину из рук в руки это бы уже факты налицо были. Взята была только табличка, остальное все в земле осталось. Постарались землей засыпать, утрамбовать. Туфли негоже в бетон замешивать, залили сверху только. Если будете копать третью яму, то выйдете на останки этого захоронения Я с того года ушел оттуда».