Блондинка отмахнулась от чародейки, как от не в меру назойливой мухи. Она жадно выхлебала безумно горькое снадобье до последней капли. Да ещё и губы облизала. Положила на стол Вельды четыре мелкие серебряные монетки, забрала два мешочка с травяным сбором. Потом присела на лавку в ожидании, когда сможет вернуться домой, не вызывая ничьих подозрений. Она уже предвкушала свой триумф, не допуская и мысли о том, что подобные грязные интриги ещё никому и никогда не приносили счастья. Увы, как и предвидела ведьма, ничего хорошего из затеи ушлой девицы не вышло.
Владир сразу почуял, что охотничья удача равнодушно повернулась к нему спиной. До позднего вечера проплутал он на болоте, так и не выполнив заказ отца Вьюги. Ни одного кабана за весь день ему встретить не удалось. Да что тут говорить, даже следов копыт ни разу не заметил. Вся дичь словно решила дружно откочевать подальше от этих мест.
Найти землянку, её он сам же по весне и возвёл на такой чёрный случай, оказалось тоже совсем непросто. Мужчина запер дверь на крепкий засов, завернулся в плащ из промасленной шерсти и, наконец-то согревшись, нырнул в ласковые объятия сна. Столкнуться там с безголовой блондинкой бедолага никак не ожидал. Особенно ощутить, что почти начинает бредить одной из многочисленных подружек. Причём на этот раз не возникло и тени желания тут же разорвать отношения, хотя те могли привести его к исходу, что был для него хуже смерти. Только ни проснуться, ни что-либо предпринять он сейчас был не властен.
Вьюга смотрела на строптивого охотника, словно со стороны. Сейчас они видели один сон на двоих. Тот был настолько реален, что ей с трудом удалось удержаться от соблазна провести ледяными пальцами по заросшей бородой щеке того, кого она хотела приручить даже такой страшной ценой.
Гневный окрик Вельды стеганул интриганку точно ремённая плеть:
Даже не вздумай! Неужели ты сама хочешь развеять чары, какие я навела?
Блондинка тяжело вздохнула и присела в углу на лавку, молча наблюдая и борясь с желанием подстроить наглецу какую-нибудь хитрую каверзу за то, что мужчина посмел вынудить её заплатить за желание такую неоправданно высокую и страшную цену.
Владир так и не понял, отчего в его душе поселилось гложущее ощущение опасности. Он словно обложенный со всех сторон волк чуял, что беда на подходе, но загонщики были слишком осторожны, чтобы было можно обнаружить, где они укрылись. Словно его терзали когтями голодные кошки, разрывая, будто только что пойманную птичку.
На этот раз удача улыбнулась мужчине, позволив выполнить всё, что он пообещал. Только привычная радость и покой так и не снизошли. Вот это настораживало гораздо сильнее, чем даже непривычная тревога.
Отец Вьюги, понаблюдав за гостем, с сочувствием посмотрел на давнего знакомого и глухо проронил:
Ты ведёшь себя, словно приворожённый. Сходи к Вельде, может, она что-то путёвое посоветует. Если, конечно, захочет тебе помочь. С этими чародейками никогда не знаешь, что будет! Только не требуй колдовать. Иначе укоротишь свою жизнь на несколько лет. За всё надо платить. Бедняжка попала в ловушку лесной колдуньи, и выбраться ей не удалось до сих пор. Держись подальше от моей дочери, вы с ней совсем не ровня! Я никогда не благословлю ваш брак!
Успокойся, Дерен. В мои планы женитьба, пока что, совершенно не входит.
Тогда оставь её в покое. Или думаешь, что никто не видит, как вы втихую встречаетесь, думая, что никто не узнает?
Получив туго набитый золотом и серебром кошель за дичь и шкуры, решил воспользоваться добрым советом. Снова мимо пролетел ворон, каркая и косясь на него умным глазом цвета глухой полуночи. Усадьба кудесницы встретила его потушенными в окнах огнями и равнодушным молчанием. Пожав плечами, предпочёл провести и сегодняшнюю ночь в охотничьем домике в глубине леса подальше от Льдинок, где с ним в последнее время стали твориться странные вещи. Что-то подсказывало мужчине, что Вьюга плетёт какую-то свою интригу и просто так его в покое уже никогда не оставит.
Неприятности начались сразу же за городской стеной. Пьяный стражник затеял драку с торговцами, те только вернулись с ярмарки. Та проходила в соседнем графстве. За компанию намяли бока и Владиру, да так, что он с трудом добрался до сторожки. Там и провёл трое суток в ожидании, когда сойдут синяки и ушибы и перестанут беспокоить при каждом движении слишком сильно.
На рассвете четвёртого дня мужчина ступил на порог маленького замшелого домика и с удивлением увидел старого знакомца. Ворон, на этот раз, был молчалив, но взгляд чёрных бусинок глаз оказался красноречивее издевательского грая. В душе жертвы произвола ведьмы из Льдинок тут же поднялся иррациональный страх. Он чуял, что всё это неспроста, но совершенно не представлял, как теперь выбираться из слишком крутой для него передряги.
Подумал и решил, пока что, не появляться в этих местах в надежде, что беда пройдёт стороной. Точно безжалостная зимняя буря с бураном и стылым холодом. К сожалению, этим его чаяниям сбыться было не суждено. Знакомые лесные тропы, издеваясь, снова и снова приводили его к порогу лесного убежища, где он провёл несколько последних дней.
Подумав, Владир решил пройти по самой кромке Проклятых Болот. Про эти глухие места болтали всякое, но сходились в одном. Соваться без крайней нужды в эти богом забытые земли было неоправданно опасно. Риск навеки сгинуть тут, превратившись в болотную нежить, занесённой над головой бедолаги секирой висел над каждым, кто имел глупость переступить невидимую для глаз границу.
Проплутав в тумане среди кочек и замшелых стволов до глубокой темноты, Владир вышел на небольшой островок, густо поросший лесом. Небо над ним было ясным, и в нём величаво плыла серебряная монетка полной Луны. В неверном свете, заливавшем твёрдую землю, он расслышал негромкое женское пение, выводившее нечто, похожее на гимн. Только о чём пела неведомая хозяйка здешних мест, охотнику узнать было не суждено. Язык звенел, как струи тёплого летнего дождя, и был ему совершенно незнаком.
Охотник только слышал про лесной народ, но видеть никого из жителей Великого Леса ему ещё ни разу в жизни не доводилось даже мельком. Нечеловеческая магия очаровала его настолько, что он без колебаний вступил на неверную тропку, скрытую под водой, не в силах противиться чарующим переливам играющего, точно весенний ручей, голоса.
Владир, точно в полусне, ступил на твёрдую землю острова, благоухающего летними и весенними цветами даже зимой. Только колдовству, что он нёс в себе, тут было совсем не место. Мужчина судорожно вдохнул, словно ему совершенно нечем дышать, и кулём осел на землю у самой кромки болота, каким-то чудом не соскользнув в трясину.
Глава 3
Пронзительные каре-зелёные глаза феи потемнели, когда она поняла, что смертная женщина посмела переступить грань допустимого. Несчастная явно не понимала, что обрекла себя на нечто большее, чем просто потеря десяти лет собственной скоротечной жизни. Впрочем, между этими двумя были определённые долги, отдавать их друг другу им придётся в совсем недалёком будущем.
Тёмно-каштановые, почти чёрные, волосы разметал неожиданный порыв ветра, подтвердивший, что её догадка верна. Смертный мужчина попал в переплёт, справиться с бедой самостоятельно он не сможет.
Колдовство перенесло охотника на лесную полянку, погрузив в крепкий сон. Только не посоветовавшись со здешними Силами, она не имела права вмешиваться в события. Древние Законы были слишком строги в этом случае, а последствия могли быть неоправданно долгими и тяжёлыми.
Тяжело вздохнув, фея, что некогда смогла помочь Вельде, долго раздумывала. Она никак не могла решить, а стоит ли снова совать свой нос туда, куда её никто не просил. Подумала и обратилась к полной Луне, как делала всегда, когда не знала, как лучше поступить.
Эссианн воздела тонкие руки к серебряному диску и запела, вкладывая всю силу собственного дара в призыв. Слишком уж плохо последствия того, что затеяла Вьюга, могли сказаться не только на мире людей. Великому Лесу тоже в этом случае предстояло хлебнуть горя и пройти через страшные перемены в собственной судьбе. Этого лесная ведунья допустить не имела права, как одна из хранительниц этих заповедных краёв.
Она прекрасно понимала, что прямого ответа стихии ей дать не смогут, но приготовилась внимать шёпоту ночи и неясным намёкам на правильные тропы. Всё вокруг дышало явной тревогой. Темнота жалась к ногам девушки точно испуганная кошка. Только поднимающаяся в душе волшебницы горечь сразу дала понять, что несчастье уже произошло. Сожалеть о нём уже было слишком поздно и бесполезно.
Серебристый свет выбелил волосы феи почти до полного отсутствия цвета, как бывало всего раз в месяц. Эссианн собиралась использовать собственное могущество в полную силу, чтобы довольно счастливая жизнь не обратилась в череду невыносимых страданий. К счастью, такой сильный колдовской дар, как у Вельды, встречался очень редко. Спасло же ведьму из Льдинок ещё и близкое родство с волшебным народом.
Правда, синеглазая чародейка была не в курсе секрета, что так никому и не открыла женщина. Её ошибочно считали все матерью необыкновенно красивой девушки. В неё однажды и превратилась малышка, во взгляде которой проглядывало вечернее небо. Муж Мадары однажды пропал и вернулся лишь через семь лет, но уже не один, а с малышкой на руках. Мужчина наотрез отказался что-либо рассказывать жене, проронив лишь, что это плата за то, чтобы он смог снова вернуться к людям.
Эссианн никогда не одобряла довольно злых проказ, что порой позволяли себе остальные жители Великого Леса. Слишком уж хорошо фея понимала, что это может принести неоправданно много горя и проблем по обе стороны Болот. Эти земли смертные совсем не просто так именовали Проклятыми.
Заунывно запел в ветвях цветущих точно в разгар весны деревьев тёплый ветер, напоенный ароматами лета и буйства жизни. Чуткие ноздри девушки затрепетали, уловив лёгкий аромат тления. Хозяйка одного из островов, затерянных среди трясин в сердце этого колдовского края, тихонько вздохнула, с сочувствием посматривая на незваного гостя. К сожалению, она мало что могла сделать, чтобы помочь ему. Хотя подарившая Вельде жизнь фея и была одной из её многочисленных сестёр.
Снова подул ветер. Мимо пронеслась, недовольно ухая, огромная сова. Её круглые жёлтые глазищи с явным неодобрением посмотрели на чародейку. Та воздела руки к небесам в примирительном жесте и, едва слышно, выдохнула:
Я знаю, Марла, что здешним девицам стоило бы поменьше заглядываться на смертных мужчин, что время от времени вынуждены посещать эти места. Только их природа такова. Они не смогут удержаться от соблазна, легко попадая в сети лесных чародеек.
Серая птица, грузно опустившись на замшелый камень у самой чаши родника, обернулась зеленоглазой женщиной, возраст её выдавал лишь бездонный взгляд. Волосы цвета полуночи лежали волосок к волоску. Узкие губы изогнулись в презрительной усмешке. Она оправила складки темного одеяния из тонкого льна с серебряной вышивкой и с сарказмом прошипела:
И когда вы уже повзрослеете, Эссианн? Даже самой младшей из твоих сестёр перевалило за тысячу лет. Только вот, кроме тебя, ни одна из них не спешит взяться за ум! Мне до смерти надоело исправлять последствия их безголовости! и Хранительница Великого Леса снова обернулась совой и, горестно вздыхая, умчалась прочь в кромешную тьму, оставив фею в плену невесёлых размышлений.
Эссианн же ещё было рано успокаиваться на достигнутом. Она так и не получила ответа на свой вопрос от Великих Сил, царящих в здешних землях. Марла год от года высказывала всё больше недовольства тем, что не только лесные феи повадились смешивать тропы своей Судьбы со случайными странниками. Дело зашло гораздо дальше. Теперь, впуская под свою крышу незнакомца, попросившегося на постой, было невозможно предугадать, чем аукнуться хозяевам древние законы гостеприимства.
Далеко не все гости приходили с добрыми намерениями. Такое положение дел не могло сохраняться долго. Возможные последствия могли отозваться слишком большими неприятностями обеим сторонам. Те в последнее время неоправданно сильно разрезвились. Больше всего Марле приносили хлопот именно лесные чародейки и мужчины эльфийских кровей. Почему так происходило, Хранительница Великого Леса так и не дозналась.
Только одна из них свято соблюдала завет: «Тропы фей и смертных не должны пересекаться по велению сердца». К сожалению, заплатить за проступки собственных сестёр, возможно, придётся именно ей. Душа Леса страдала от того, что всегда была в курсе, что творят те, за кого она несла ответственность перед здешними Силами. Охотники и жители окрестных деревень и городов Проклятые Топи заслуженно не жаловали. Увы, они всё чаще наведывались к кромке зачарованного сердца здешних мест в поисках дичи, ягод или лекарственных трав. Иногда на роковой шаг бедолаг толкало исключительно неистребимое человеческое любопытство.
Марла камнем ринулась к земле, на ходу превращаясь в прекрасную женщину без возраста. Её слово было решающим в любом споре. К сожалению, советы Хранительницы в большинстве случаев игнорировались. Присев в огромный яркий цветок, что служил ей вместо кресла, Душа Великого Леса снова нырнула в размышления, как теперь исправлять всё это безобразие. Последствия могли быть достаточно страшными, чтобы заставить Волшебный Народ, как встарь, сняться с насиженных мест и отправиться на поиски нового угла.
Эссианн снова и снова возносила свои мольбы к Силам, охранявшим магию этих заповедных краёв, но ответа так и не дождалась. Она с ужасом поняла: решение придётся принимать самостоятельно. Как и полностью отвечать за последующие события. Мужчину, что мирно дремал под дубом, выращенным заботливыми руками хозяйки острова из спелого жёлудя, назвать красивым было нельзя. Внешность была приятной, но лишённой утончённости Больше всего фею раздражала борода, делавшая не слишком высокого человека удивительно похожим на ворчливого гнома.
Фея смолкла, так и не дождавшись отклика. Опустившись на замшелый ствол, некогда бывший могучей елью, девушка крепко задумалась. Она то наматывала тёмно-каштановую прядь на длинный полупрозрачный палец, то отпускала на волю. Выходило, что за проступки сестёр ей было ниспослано испытание в виде этого смертного. Тяжело вздохнув, девушка решила ослабить путы приворота, наложенного на незваного гостя Вельдой, и отправить на постоялый двор подальше от Великого Леса и Льдинок. Слишком уж много хлопот в последнее время приносил в жизнь Волшебного Народа именно этот большой людской город.
Распутав паутинки принуждающих чар, Эссианн с помощью собственного волшебства привела одежду и вещи охотника в достойный вид. Подумав, отправила бедолагу в одну из комнат «Могучего Кабана». Заведением владел гном Карвин. Невысокий крепыш был ещё и талантливым кузнецом. Его знали и уважали по обе стороны от границы Проклятых Болот. В качестве платы, как обычно, получил от именно этой феи редкие лекарственные травы, росшие только на острове его давней знакомой.