4 а. Пзн. и подр. с дяд. ист.
Девушка собиралась набиться если не в друзья, то в очень хорошие знакомые к благообразному дядечке в смешных очках, который сейчас ревностно охранял её книги и сумку. И использовать его впоследствии на полную катушку для достижении своей, чётко наметившейся полчаса назад цели под названием: «Сразу и много».
Вряд ли во всей публичной библиотеке найдётся сейчас более счастливый человек, чем она. Ну, может быть, ещё благообразный дядечка, слившийся в научном экстазе со своей книгой. Но он одновременно с этим ещё и присматривал за столом слева, а потому и его научное счастье нельзя было назвать полным. Девушка просто летела по гулким библиотечным коридорам, почти не касаясь их мраморного пола. Она уже всем телом чувствовала, будто вместо пачки сигарет в её заднем кармане лежит блестящая банковская карточка с золотым тиснением, и массивные двери читального зала, к которым она так спешила, услужливо распахнутся лишь при одном её к ним приближении.
Двери, почему-то, не распахнулись. Она навалилась на огромную створку всей тяжестью своего лёгкого тела, просачиваясь сквозь образовавшийся проём в шуршащий страницами альков науки. Студенты, аспиранты, кандидаты, младшие и старшие научные сотрудники трудились над трудами докторов, профессоров, академиков и просто людей. И только дядечка-учёный прозябал в трудах по охране телефона, зеркальца, расчёски, кошелька с триста двадцатью рублями, обширного перечня дешёвой косметики и более обширного перечня ежеминутно необходимых для девушки вещей, хранящихся в сумке, вместимости которой позавидовал бы любой американский морпех. Девушка шла по проходу между столами, но теперь её походка разительно отличалась от предыдущего, скомканного перемещения на перекур. Если бы случилось чудо, и в читальном зале сидела какая-нибудь манекенщица, то она бы просто лопнула от зависти, увидев это дефиле. Сияющее лицо, вздёрнутый подбородок, выбрасываемые от бедра стройные ноги и порхающие в такт грациозным движениям тела окрылившиеся руки. А если бы скулящая от досады манекенщица присмотрелась повнимательнее, она бы заметила в ладошке конкурентки свёрнутый клетчатый листок, на котором был контракт сразу со всеми известными дизайнерами. Но сжалимся над скромной труженицей подиума, которой и так приходится несладко, поскольку наше воображение загнало её в читальный зал. Если бы она ещё узнала про контракт, то впредь смогла бы демонстрировать искушённой публике только модели инвалидных колясок с колёсами от Юдашкина и стразами от Сваровски.
Взгляд девушки излучал силу и гордость. Да, она очень гордилась тем, что под завитой при помощи горячих щипцов причёской, сложились не менее красивые извилины столь проницательного ума. И этот ум очень скоро позволит ей подняться даже не на одну ступень, а на целый пролёт лестницы, ведущей в настоящую жизнь.
Она отыскала глазами своего помощника, который пока не подозревал, что ему придётся поддерживать её под локоть в этом восхождении Так она и знала!.. Большая служебная собака в очках сидела, уткнувшись в свою книгу, и даже не помышляла делать стойку около её сумки. Да в таком состоянии с него самого хоть неглаженую рубаху снимай, он и ухом не поведёт, пока не сдёрнут его очки с линзами как у телескопа. Хотя бы для приличия повернул голову в сторону её стола. Тоже мне, благообразный! «Юная леди, конечно, конечно, ах, простите, извините». Неужели не услышал, как она входила, или как шла по проходу? На самом деле не замечает, зарывшись в свою книгу, или делает вид, что не замечает? Игнорирует?! Ну погоди, Телескоп!.. Разозлившись, девушка тут же окрестила дядечку обидной кличкой, которая, скорее всего, преследовала того всю сознательную жизнь. Игнорировать её!.. Да он хоть знает, кто она теперь!.. Владычица мира морского! Да у неё не то что золотая рыбка на посылках все отварные и запеченные лангусты и омары строем ходят! Прерывисто дыша от возмущения, она, демонстративно не обращая внимания на дядечку, подошла к своему столу и с нарочным грохотом задвигала стул, усаживаясь на место. Телескоп нехотя повернулся, пытаясь засечь вспышку сверхновой. Его левая рука, услужливо развернув ладонь, показала на её книги и висящую сумку «Вот, мол, всё на месте, посмотрел, как Вы и просили». Девушка чуть не фыркнула от досады, но свёрнутый клетчатый листочек в её руке упёрся острым уголком в сжимающую его ладошку. И пункт 4а тут же обязал улыбнуться и с неглубоким поклоном тихо произнести предписанные в данной ситуации благообразные слова: «Большое спасибо». Дядечка, видимо, тоже с самого детства знал все благообразные предписания для каждой ситуации и, улыбнувшись, ответил: «Не за что». Тут же потеряв интерес к сверхновой, Телескоп уткнулся в свой участок звёздного неба с такими любимыми старинными созвездиями. «Ну погоди, Телескоп!» повторила она про себя, набрасывая в голове сценарий второго выпуска мультсериала, где Телескопу, в отличие от предприимчивого зайца, не удастся избежать цепких лап хитрой девушки.
За окнами читального зала темнело. «Сколько он ещё будет там сидеть?» подумала девушка и, приоткрыв сумку, посмотрела на экран мобильного, уточняя время. Почти половина восьмого. Читальный зал работает до восьми. Ещё максимум полчаса. Пропущенных звонков не было. Да и кто будет звонить. Все девчонки знают, что она в библиотеке, а тут за разговоры по телефону сразу выгоняют. Перед входом в читальный зал и на его стенах висят громогласные таблички с предупреждением о применении этой высшей меры к преступникам, нарушившим закон тишины. Дядечка засуетился. Гулко шлёпнула закрывшаяся деревянная обложка. Но он ещё делал какие-то записи в небольшом блокноте. Надо его опередить. Чтобы не показалось подозрительным, что она начала собираться одновременно. Она уже давно была готова к быстрой рокировке. Все книги сложены кучкой, кроме одной, раскрытой перед носом, для изображения кипучей научной деятельности. Сумка упакована и застёгнута. План предстоящего обогащения лежит в заднем кармане и греет нетерпеливо ёрзающие ягодицы. Девушка с ленивым видом закрыла книгу и торжественно водрузила её поверх общей стопки. Закончив почётное возложение и мысленно отсалютовав могиле неизвестного студента, она, потягиваясь, поднялась с места. Взвалила на плечо отекшую от долгого висения сумку и вышла в проход, деловито собирая под мышку полученные под студенческий справочники и энциклопедии.
Девушка ждала Телескопа в засаде, устроенной ею за высоким крыльцом библиотеки. Лёгкие тени сомнений и волнения играли в салки с её мимическими мышцами, а сложенная в горстку ладонь скрывала от вражеской оптики огонёк дамской сигареты «Вирджиния Супер Слимс». Она, как необстрелянный партизан, надеялась успеть покурить перед боем, пока дядечка-учёный будет сдавать свою старинную книгу со всеми её допусками и разрешениями. «Поди будут проверять каждую страничку, чтобы не дай бог не загнулся уголок, который сразу бы уменьшил ценность книги на энное количество У.Е».
Было довольно прохладно. Весна весь день провела у плиты: варила на асфальте кашу и выбрасывала на неё сожжённые в спешке чёрные блины с рваными краями. Но вечером она гасила свою печь и, укутавшись в плед, засыпала в кресле качалке, позволяя холоду всю ночь смазывать её огарыши тонким слоем льда.
Телескоп выкатился на крыльцо неожиданно быстро. Две его линзы ярко блеснули, отражая мерцающий свет разогревающихся фонарей. Девушка быстро погасила сигарету, хрустнув сапожком по ледяному крошеву. Телескоп, по-мальчишески резво, проскакал по лестнице и покатился к остановке, не жалея своих туристических ботинок, с треском и хлюпаньем ступая по схватившимся тонким льдом лужицам. Она тихонько порхнула следом, стараясь не влететь в разверзнутые стараниями этого благообразного дядечки ледяные воронки с серебристо-чёрной водой. Хотя теперь, в накинутой поверх его смешного одеяния длинной ветровке, он выглядел не так уж и благообразно. Издали его можно было принять за обычного работягу, возвращающегося домой после разгрузки двух с половиной вагонов окорочков. По дороге этот работяга подойдёт к «своему» ларьку, купит «Приму» и бутылку «Жигулёвского» и угрюмо поплетётся к скопищу хрущёвок. Дома он заткнёт ворчливую пасть жены извлечённым из-за пазухи свёртком с отходами американского птицеводства, плюхнется с пивом на диван и, устало посмеиваясь, будет смотреть очередное шоу отечественных комиков, пока не начнут слипаться утомлённые их политикой глаза. Но так можно подумать, глядя на дядечку только издали. Вблизи его бородка и очки сразу убивали все навеянные поношенной ветровкой и тракторными ботинками ассоциации. Девушка поравнялась с шагающим без выбора удобного пути Телескопом, то ловко, то не очень, отскакивая от летящих из-под его ботинок искрящихся брызг и снежной каши.
«Тебе не в учёные, а в трактористы надо было идти, грязь месить!» проворчала про себя девушка и, заглядывая в блестящие окуляры, радостно произнесла:
Добрый вечер!
Гусеницы напоровшегося на непреодолимое препятствие трактора заскрежетали. Правая высекла из-под себя столб переливающихся льдинок. Левая проскользила по снежной кашице и замерла.
Тракторист-учёный вылез из запотевшей кабины и снял очки. В его руках, как по мановению, оказался всё тот же клетчатый платок, и линзы телескопа удостоились очередной машинальной протирки.
Добрый вечер, удивлённо ответил дядечка (не Телескоп, потому что очки ещё протирались).
«Не узнал» поняла девушка и попыталась доходчиво объяснить ему причину «доброго вечера», помогая себе громким голосом и активной жестикуляцией.
Мы в библиотеке рядом сидели! правая рука втыкается в библиотеку и потом начинает быстро метаться между девушкой и дядечкой. Я страницу из тетрадки вырвала, а Вы подумали, что книгу порвали! указательные пальцы в шерстяных перчатках рисуют перед дядечкой прямоугольник страницы, правая рука демонстрирует дёргающее движение и в завершение обе руки обозначают габариты большой старинной книги. Я ещё попросила Вас за книгами и сумкой посмотреть! рука касается ладонью девушки, потом показывает на дядечку и встряхивает тяжёлую сумку на плече. Сумка отзывается множеством не поддающихся классификации звуков, привлекая к себе внимание абсолютно сбитого с толку дядечки. Он снова надел очки.
А-а, протянул Телескоп, улыбнувшись, сумка. Ну, ну, кивнул он два раза.
«Вот гад! возмутилась девушка Сумку узнал, а меня нет».
Вы что-то хотели? спросил Телескоп, услужливо наклоняясь.
«О, ты даже представить себе не можеш-шь, сколько и чего я от тебя хочу-у» мысленно прошипела девушка, но на её лице в это время формировалось изображение смущённой улыбки.
Женская книга? Это может быть очень интересно. По описанию похоже на старообрядческие наставления из Домостроя. И в вашей семье все имена детям давались только по этой книге?
Девушка кивнула, схватив через зубы воздух, чтобы охладить обожжённое кофеем нёбо. Она поставила горячий одноразовый пластик с «три в одном» на стол. Телескоп расщедрился и пригласил её в ближайшее дешёвое кафе. Как она и предполагала, он заглотил наживку из бабушкиной книги, как большая, оголодавшая за зиму щука, и сразу же засыпал её кучей непонятных вопросов. Когда выяснилось, что она не понимает и половины из сказанного, Телескоп предложил обстоятельно поговорить за чашкой кофе в тепле. Девушка очень удивилась, когда увидела разительную перемену в его речи и поведении. Поначалу ей казалось, что он абсолютно безразличен ко всему, что его окружает, кроме старинных книг. Но теперь это был обычный веселый мужчина с бородкой. Он заразительно улыбался, пробовал шутить по дороге. Даже успел подхватить её под руку, когда она оступилась на скользком парапете.
Очень интересно. Телескоп задумался, подняв линзы в прокуренный потолок. Звёзд на потолке он не нашёл, и его диоптрии снова опустились вниз, начав издеваться над изображением сидящей перед ними девушки. Оно попеременно раздувало то щёки, то губы, то каталось и растекалось по толстым выпуклым линзам. А сам оригинал с трудом сдерживал улыбку, наблюдая за этим издевательством. Телескоп заметил её пристальное внимание к своим диоптриям и быстро смахнул их с носа, принявшись протирать снова появившимся невесть откуда платком.
Только знаете, произнёс он опечаленным голосом боюсь, это всё же не мой профиль. Если хотите, я дам Вам телефон моего знакомого. Он этнограф. Скорее всего, ему будет очень интересно взглянуть на Вашу книгу.
Теперь девушка схватила зубами воздух от одного лишь возмущения. «Нихрена себе, заявочки! Она тут, понимаете ли, сидит в читальном зале лишних полтора часа, бегает за ним по лужам, чуть не убивается, оступившись, пьёт эту бурдомагу в заплёванном кафе, слушает его бред и «очень интересно», а он, в конце концов, выдаёт: «не мой профиль».
Я археолог, улыбнулся дядечка, видимо, не заметив без своих диоптрий её округлившихся глаз. Он перестал протирать очки, и почему-то не стал надевать их снова. История, вооружённая лопатой. Может слышали?
«Вот и иди, копай по холодку!» захотелось выкрикнуть девушке. Пункт 4а вывалился из её ослепительного здания с неоновой вывеской, и оно сразу же превратилось в заброшенный долгострой. В заднем кармане джинсов из-за нехватки топлива мгновенно остыла клетчатая кредитная карточка из свёрнутого тетрадного листа. Потянуло холодом. Дядечка вертел в руках свои тяжёлые очки и, нечаянно стукнув ими по столу, тут же поспешил вернуть их на переносицу.
«Нет, Телескоп, не уйдёшь!» От навалившейся злости за вопиющий акт вандализма над её умственным творением девушку обуял необъяснимый охотничий азарт. Она даже забыла рекламный слоган своего мультсериала и выдала экспромт, мысленно угрожая своему будущему трофею. И охотник принялся живо наносить на лицо защитный камуфляж под фон создавшейся ситуации. Девушка мило улыбнулась и всем своим видом изобразила жгучий интерес к археологии.
Привет, Шатун!
Делаварам моё почтение!
Откуда молодые кадры?
Из сочувствующих!
А-а, протянул толстенький весёлый дядька с круглым красным лицом. Смотри не заморозь, у нас топить перестали! и шустро юркнул в маленькую зелёную дверь.
Девушка и Телескоп шли по сумрачному коридору Института Археологии и Этнографии. Она напросилась на экскурсию, использовав против благообразности запрещённый приём под названием: «Пожалуйста». В её сумке уже лежал цифровой фотоаппарат, взятый сегодня у Таньки, и через джинсы снова чувствовалось тепло, исходящее от клетчатого листка, на котором по первому пункту плана прошлась жирная линия, подтверждающая акт приёмки первого этажа её здания.
А почему Шатун?.. Из-за фамилии? с озорством спросила девушка, еле поспевая за размашистым шагом своего дядечки-учёного.
Нет, по глупости, отмахнулся Телескоп Долгая история.
Расскажииите, совсем по-детски поклянчила девушка, подёргав его за рукав толстого свитера.
Сейчас будем чай пить греться, тогда и расскажу.
А почему делаварам? девушке уже наскучила экскурсия, да ещё этот жутковатый коридор, и она пыталась разговорить Телескопа, чтобы хоть как-то оживить это мрачное пространство.
Это то же самое, что завхозам. Племя такое было у индейцев, шибко хитрое. Всё какие-то дела варили, воровали у мирных ковбойцев коров, лошадей, пока мирным ковбойцам это не надоело
Завхозы воровали?
Телескоп загоготал. Его смех гулким эхом пронёсся по коридору.
Ну да, смеялся он делавары от разозлившихся ковбойцев к нам сбежали, а мы их тут завхозами стали называть. Только там они скальпы с ковбойцев снимали, а нам тут уже всю плешь проели.
Ну, вот и наша пещера, сказал Телескоп ещё похохатывая и распахнул дверь.
Они зашли в просторный с виду кабинет, но он был просторен только стенами и высоким потолком. Пол, шкафы и столы были завалены всякой пыльной всячиной, для которой очень сложно было придумать хотя бы условное обозначение. Девушка решила, что это необходимый современной науке хлам. За одним из столов, перед древним монитором («наверное, на раскопках нашли» усмехнулась она про себя), сидел ещё один дядечка из семейства благообразных и тыкал указательным пальцем в подпрыгивающую от этих тычков одноногую клавиатуру. Он был постарше Телескопа, и его борода была побольше.
Здоров, Рокфеллер! поприветствовал Телескоп сородича. Чай с нами пить будешь?